Список книг по данной тематике

Реклама

И. М. Дьяконов.   Предыстория армянского народа

1. Этнический состав населения Армянского нагорья в начале I тыс. до н.э.

Мы начали с характеристики этнического состава населения Армянского нагорья и окрестных стран в III—II тыс. до н.э.; теперь следует попытаться охарактеризовать этнический состав населения на той же территории в начале I тыс. до н.э. Как и прежде, мы остановимся главным образом на языковых признаках этноса, как более существенных, чем антропологические, и менее расплывчатых, чем культурно-исторические.

Языковая ситуация в начале I тыс. до н.э. Отчасти мы встречаемся и теперь с теми же языковыми элементами, что и раньше. Так, горы Иранского Азербайджана и Курдистана занимали в значительной мере потомки тех же кутиев, которые жили здесь и в III тыс. до н.э.;1) однако и в Иранском Азербайджане и на всем нагорье Ирана были уже распространены также новые, — иранские языки. Хотя эти языки — в том числе самый северный из них, язык мидян (в армянских источниках — медаци или мар2)) — [190] принадлежат к той же ветви индоевропейских, что и «месопотамско-арийский», или «западноиндоевропейский», который мы встречали во II тыс. до н.э., однако к другой подгруппе, и поэтому их следует рассматривать как новые для данной территории. Возможно, они проникали и на Армянское нагорье3), но не оставили здесь стойких лингвистических следов. Появление их в Иранском Азербайджане датируется различно — от XI—X до VIII—VII вв. до н. э.4)

Центр Армянского нагорья и верхнюю долину Большого Заба занимали урарты; родственные им хурриты прослеживаются в отдельных районах по южной и западной периферии нагорья, возможно, от Урмийского озера до долины р. Чорох. В Сирии и Месопотамии хурриты как таковые исчезли в XI—IX вв.: население здесь арамеизовалось по языку в связи с мощным проникновением кочевых арамейских племен на эти земли в начале XI в., а затем вследствие ассирийской политики насильственных переселений и перемешивания этнических групп. К VII в. до н.э. арамейский в значительной мере вытеснил уже и аккадский язык в быту населения Месопотамии5).

Западнее, в долине верхнего Евфрата, а также в Киликийском Тавре, горной Киликии и в отдельных районах Северной Сирии следует предполагать лувийское («хеттское иероглифическое») население. В Малой Азии сохранились анатолийские языки [191] также о долине р. Герма-Гедиза (лидийский), в долине р. Меандра-Мендереса и южнее (карийский) и на полуострове Ликия (ликийские диалекты, близкие лувийскому). Языки писидийцев и каппадокийцев («белых сирийцев») неизвестны, кроме собственных имен; видимо, и они принадлежали к анатолийским.

Восточный Понт, Колхида, западное и частично центральное Закавказье были заняты грузиноязычными племенами — халдайцами, колхами, саспирами и другими, часть которых упоминается в урартских6) и греческих источниках7). По-видимому, языки абхазо-адыгской группы были уже оттеснены на север, на территорию их нынешнего распространения, хотя не исключено, что в области Каску, в это время расположенной, видимо, в верховьях Галиса и в долине Лика (?), мог сохраняться старый каскский язык, если только каски не рассосались среди более многочисленного автохтонного элемента, а также пришлых («халибских») элементов из числа вторгавшихся в восточную Малую Азию в XII в. до н.э. вслед за касками.

На всех побережьях Малой Азии существовали теперь греческие колонии, а эгейское побережье полуострова было сплошь заселено греками — эолийцами, ионянами и дорийцами. На побережье Киликии жили также финикийцы.

Новым этническим элементом явились и носители языков фрако-фригийской группы. В Малой Азии к ним принадлежали прежде всего фригийцы, центром территории которых была долина р. Сангарий-Сакария и центральноанатолийская равнина, но их надписи встречаются и на территории, ранее занятой хеттским языком8), а археологические памятники — даже [192] в Понте (Акатан), в Киликийском Тавре (Эльбистан) и на правобережье верхнего Евфрата (Малатья)9). «Малой Фригией» античные источники называют область между р. Сангарием и Мраморным морем.

Северо-западный угол Малой Азии был занят мисами говорившими на фригийском диалекте, находившемся под сильным влиянием лидийского10), а западная часть черноморского побережья Малой Азии, начиная с Босфора — фракийским народом битинов (вифинов), позже других переселившихся с Балкан. Восточнее их жили мариандины и пафлагоняне, этническая принадлежность которых неясна — это могли бы быть потомки касков.

Спорным в науке является вопрос о населении области Табал (др.-еврейск. Тубал) в Киликийском Тавре и народа мушков (др.-евр. Мешек или, лучше, Мошек), зарегистрированного урартскими и древнееврейскими источниками в Малой Азии, к западу от Киликийского Тавра, а ассирийскими, — кроме того, в долине верхнего Евфрата и в области между нижним течением р.Арацани и Сасунскими горами. Их нередко отождествляют с мосхами и тибаренами — племенами, жившими, согласно данным античных авторов11), в Понте и, по всей вероятности, принадлежавшими к числу грузиноязычных. Однако простой идентификацией Табала и мушков с тибаренами и мосхами проблема не решается.

Если бы не сходство названия области Табал с именем племени тибаренов, вряд ли кто-либо сомневался в том, что эта область, как и во II тыс. до н.э., входила в ареал лувийского [193] («хеттского иероглифического») языка, о чем свидетельствуют многочисленные надписи на этом языке и имена царей12). Однако вполне вероятно, что этот язык господствовал здесь не безраздельно. Если часть местностей сохраняла здесь древние названия13), то появились и новые14) — может быть, и вследствие притока нового населения. Что касается мушков, то, по крайней мере, их западная группа надежно отождествляется с фригийцами15).

К языкам фригийской группы античные авторы16) и многие современные исследователи относят и протоармянский. Во [194] всяком случае, ни в одной другой группе индоевропейских языков он не находит себе места17). Область первоначального расселения носителей этого языка нам предстоит определить.

В науке долгое время господствовала точка зрения, согласно которой армяне и армянский язык появляются на названном по ним нагорье тогда, когда впервые засвидетельствован термин «Армения», то есть в VI в. до н.э., и с этого времени должна начинаться история армянского народа. Эту точку зрения следует признать наивной и ни в какой мере не удовлетворительной.

Принципы подхода к этнонимическим терминам. Для восстановления этнической и языковой истории народа опора на этнические названия является совершенно ненадежной. Источники очень редко позволяют установить, является ли данное этническое обозначение самоназванием, или названием, которое употребляют только соседи. В последнем случае оно может быть очень общим, охватывающим целую группу сходных по культуре, но различных народов (например, «татары», «индейцы», у греков — «скифы»)18), или, наоборот, местным обозначением жителей определенного района, употребляемом в расширительном смысле (например, латышское krievs, первоначально обозначение соседнего славянского племени кривичей, теперь значит «русский»; аналогично [195] происхождение французского allemand со значением «немец»; грузинское сомехи «армянин» собственно означает жителя области Сухму на верхнем Евфрате); или это может быть традиционное название, перенесенное с прежних обитателей данной местности (галлы в смысле «французы», сарматы в смысле «славяне», финское venäläinen «венд» в смысле «русский») или даже совсем другого народа, на основании каких-либо историко-культурных ассоциаций (например, термин «таджик» первоначально значил «араб»)19).

Наконец, нередко встречаются чисто случайные звуковые совпадения в этнонимах — ср. албанцев на Балканах, албанов (Աղունակ) в древнем Закавказье, альбанцев — жителей г. Альба в древней Италии, Олбэни (Albany) в Британии и древнее название самой Англии — Альбион, германское племя аламаннов (ср. французское название Германии — Allemagne) и мн. др. Все эти названия не имеют между собой в этническом отношении ничего общего. Между тем, в качестве возможных предков армян привлекаются этнонимы и топонимы аримов, Арме, Урме, урумейцев и т.п., а иногда даже и арамеев, — и если последние не пользуются популярностью в качестве кандидатов в предки армянского народа, то потому лишь, что они заведомо говорили на языке, неродственном армянскому (на семитском); если бы это было не известно, то не приходится сомневаться, что и они были бы гораздо шире привлечены к гипотетическому этногенезу армян, тем более, что они были их соседями. Очевидно, что сходство названий должно быть подкреплено другими, более вескими данными, в противном случае полагаться на него нельзя.

Но даже если нам точно известно, что тот или иной этнический термин является самоназванием, то и в этом случае на [196] него не всегда можно опираться в этногенетических построениях. Самообозначение народа может меняться (например, греки в средневековье одно время называли себя ромеями, то есть римлянами); по мере своего оформления народность иногда принимает самообозначение чуждого или даже случайного происхождения (так, французы называют себя français по имени германского племени франков, сыгравшего весьма второстепенную роль в этногенезе французского народа; самообозначение таджик, как уже сказано, обозначало «араба», потом «человека арабской мусульманской культуры», и лишь впоследствии ираноязычную народность Средней Азии, существовавшую и до возникновения этого термина; случайным является самообозначение американцев, по имени географа-популяризатора Америго Веспуччи).

Иногда как самоназвание сохраняется обозначение прежних, давно исчезнувших жителей данной страны (например, британцами сейчас называют себя англо-саксы, когда-то вытеснившие и истребившие древних кельтов-бриттов).

Очень важно иметь в виду, что на ранних этапах развития общества, как правило, не существует общего всеобъемлющего самоназвания для целого этнического массива — люди обычно называют себя только по своей общине («сидоняне», «тиряне»), или племени («кривичи», «древляне»; «вандалы», «франки» и т.п.), или даже просто «людьми», «народом», «умеющими говорить» в противоположность «немцам» — «немым» чужестранцам; большинство народов Советского Севера называет себя «людьми»; аналогичного происхождения самоназвание немцев — Deutsche; термин «германцы» был чужд самим германским племенам; на Востоке не имели общего самоназвания, например, шумеры).

По всем этим причинам пытаться установить этническую предысторию народа, подыскивая в древности различные сходно звучащие этнонимы — это путь ненадежный и нередко ведущий к существенным заблуждениям; это станет особенно ясным, если учитывать еще и то обстоятельство, что всякое сопоставление слов и собственных имен возможно только с учетом фонетических закономерностей сравниваемых языков и [197] исторических изменений в них, а эти закономерности для столь давних периодов часто неизвестны. Наивно предполагать, что родственные по происхождению слова или названия должны звучать во всяком случае похоже на протяжении веков и тысячелетий20). Значительное сходство названий, разделенных большим промежутком времени, чаще всего является свидетельством случайности этого сходства.

Поэтому в вопросе о появлении носителей протоармянского языка мы будем исходить не из поисков этнонимов, а из других, более объективных данных, привлекая данные этнонимов и топонимов лишь в подтверждение их21).[198]


1) Наличие доиранского элемента здесь выявляется из большого числа собственных имен лиц и местностей, сохраненных ассирийскими источниками и не этимологизируемых из иранских языков, из упоминания ряда иранских народов и племен (луллуме, маннеи и т.п.), и из различения надписями Саргона II «кутиев» как особого этнического элемента, отличного от «мидян», которых, во всяком случае для данного периода, безусловно надо считать ираноязычными племенами. См. И. М. Дьяконов, История Мидии, М.-Л., 1956, стр. 212.

2) Не следует смешивать маров армянских источников, то есть мидян (из парфянского maδ), с марами, упоминаемыми у Геродота вместе с колхами (VII, 79) и с племенами Понта (III, 94), так как переходе d в δ и затем в древнеармянское «ր» произошел позже времени Геродота.

3) Таково мнение Э. А. Грантовского, Иранские имена из приурмийского района в IX—VIII вв. до н.э., «Древний мир. Академику В.В. Струве», стр. 254-265. Однако нам кажется, что число имен с иранскими этимологиями, особенно в западных областях ареала, Э. А, Грантовский преувеличивает. По-прежнему совершенно неприемлемым кажется нам отождествление муцацирской богини Багмашту или Багбарту (чтение не установлено; по-урартски Варубани) с иранским бага мазда — «бог премудрый».

4) Э.А. Грантовский, ук. соч., стр. 264 (предполагается приход через Кавказ); И.М. Дьяконов, История Мидии, стр. 124-125, 139, 150-151 (предполагается приход из Средней Азии).

5) Так, на составленных по-аккадски юридических документах их владельцы надписывали краткие резюме по-арамейски; дошло и целое арамейское письмо, написанное ассирийцем, М. Lidzbarski, Altaramäische Urkunden aus Assur, Leipzig, 1921, стр. 5-15; R. A. Bowman, An Interpretation of the Asshur Ostracon, в кн.: L. Waterman, Royal Correspondence of the Assyrian Umpire, IV, Ann Arbor, 1936, стр. 275 и сл.

6) Сюда, помимо Кулхи (Колхиды) и Халиту (халдайцев), предположительно можно отнести племена Витеру, Луша, Катарза и некоторые другие. Вероятно, именно они объединялись греками под названием народа саспиров. См. под соответствующими племенными названиями по индексу в кн.: Г.A. Meликишвили, Урартские клинообразные надписи, М., 1960.

7) Колхи и саспиры упоминаются у Геродота (I. 104; 111, 97; IV, 37, 40; VII, 79), о халдайцах (халдах) и других племенах Понта см. выше, стр. 119-122. О тибаренах см. стр. 122, прим. 115 и стр. 193.

8) См. карту на стр. 129 (из статьи: И. М. Дунаевская, О характере и связях языков древней Малой Азии, «Вопросы языкознания», 1954, № 6, стр. 63).

9) См. карту в кн.: А. Goetze, Kleinasien, 2. Ausg., cтp. 204.

10) Страбон, XII, 8, 3. Ср. издание мисийской надписи в кн. J. Friedrich, Kleinaslatlsche Sprachdenkmäler, Berlin, 1932,стр. 140 сл.

11) Геродот, III, 94; VII, 78. Анализ более поздних известий см. в кн.: Г.А. Мeликишвили, К истории древней Грузии, стр. 72, сл., 105 и сл. С. нашей точки зрения наиболее вероятно, что название тибаренов тождественно с именем каскского племени еще XIV в. до н.э. Типия (Тибия), с какими-либо местными суффиксами — например с распространенным в ряде кавказских языков суффиксом множественного числа -ар-. К Табалу, как нам кажется, они не имеют отношения. По историко-географическим причинам нельзя признать приемлемой попытку отождествления Табала и со страной Халиту (халдайцев), там же, стр. 76.

12) Хиларундас, Вассаррумас, Барватас, Амбарис и мн. др. Однако следует проанализировать различные имена данного района на предмет выявления возможных носителей также и других языков. Эта работа недоделана, а между тем, если верить чтению Э. Форрера, здесь встречается по крайней мере одно фригийское имя — Гурди́ (Гордий).

13) Например, Катаония (хеттск. Киццватна), Комана (ассир. Кумману, хеттск. Кумманни), Мелид (хеттск. Мальдия) и др.

14) Например, Табал, Хилакку (горная Киликия), Гургум, Куммух (урартск. Кумаха, греч. Коммагена).

15) Это отождествление делается по следующим основаниям: а) могущественное царство Мушку с царем Митá засвидетельствовано ассирийскими и урартскими источниками в области к западу от Киликийского Тавра для того же времени, что и находившееся, то греческим источникам, на этой же территории и в это же время (VIII — начало VII в. до н.э.) могущественное царство Фригия с царем Мидасом; б) древнееврейские источники, говоря о Малой Азии, упоминают вместе Яван, Тубал и Мешек, причем Яван — Иония, а Тубал — Табал; естественно считать, что Мешек — это находившаяся между ними Фригия (Кн. Бытия, 10, 2; Кн. Иезекиила, 27, 13). При этом о Тубале и Мешеке говорится как о великих погибших царствах наряду с Ассирией и Эламом (Кн. Иезекиила, 32, 26), а Гог (то есть Гуггу, у греков Гиг, царь Лидии; здесь царь Лидии, вообще) называется их «князем-главой» (Кн. Иезекиила, 38, 2-3, 39, 1); действительно, Лидия унаследовала могущество Фригии после ее падения (у Геродота, I, 29 — может быть, позднейшая интерполяция? — в числе подданных Лидии названы и халибы, тем более можно думать, что ряд грузиноязычных племен Понта был подвластен уже и Фригии; не отсюда ли название «мосхов»?); в) Другого обозначения для Фригии ассирийские и древнееврейские источники не знают, между тем Фригия не могла им быть неизвестна, имея в виду, что им была знакома расположенная западнее Лидия (др. еврейск. Луд, ассирийск. Лудду).

16) Геродот. VII, 73; Эвдокс, в Комментарии Евстафия к Дионисию Периегету, 694.

17) В лингвистике иногда выражаются сомнения в самом существовании фрако-фригийской ветви как целого. Это объясняется скудостью данных о фригийском и фракийском языках и, в частности, по вопросу об отражении в них праиндоевропейского k’. С моей точки зрения, принадлежность фракийского и фригийского к одной ветви можно считать установленной так же как и общие для фракийского, фригийского и древнеармянского переходы k’ в s, е в ie, i, ō долгого в u, звонких — в глухие, а глухих — в придыхательные и т.п. См. Д.Дечев, Характеристика на тракийския език, София, 1952; В. Георгиев, Тракийският език, София, 1957; И. М. Дьяконов, Хетты, фригийцы и армяне, «Переднеазиатский сборник», М., 1961, стр. 333 и сл. [Ср. Дополнение, стр. 243].

18) Ср. также в современной Европе „валахи", что означает то „итальянцев" (нем. Welsch, польск. wloch), то „румын" (русск. валах), то „кельтов" (англ. Welsh); другие примеры: у шведов finne значит „финн", а у норвежцев — „саам"; по-немецки deutsch „немецкий", а по-английски dutch — “голландский" и т.п.

19) В средневековых исторических сочинениях Закавказья встречается термин кедар для обозначения некоторых кочевых племен, перенесенный из Библии (Кн. Бытия, 25, 13, и мн. др.), где он означал одно древнеарабское племя в Сирии-Палестине. Ср. также ашкенази — старинное самоназвание восточноевропейских евреев: первоначальное значение этого термина — «скиф» (*'шкнз в древнесемитском неогласованном письме — старая описка вместо 'шквз, читать ашкуз, что, подобно греческому skythoi, передает скифское *шкуза «скиф»).

20) Например, кто узнает латинское аква «вода» во французском о (eau), или древнее название Эбуракум в современном имени английского города Йорк (чит. Йоок)?

21) Существует странное мнение, будто народ по пути своего движения как бы роняет повсюду свое название в виде имен населенных пунктов, звучащих сходно с этнонимом этого народа. Так, например, Г. А. Капанцян в поисках народа палайцев привлек большое количество местных названий, содержащих элемент пал-, бал-, бол- и т.п. Так как эти звукосочетания являются весьма распространенными в различных языках, не удивительно, что поиски его увенчались успехом. В действительности этнические группы обычно вовсе не оставляют своего имени на местах своего проживания в виде названий населенных пунктов, — разве что если эти группы являются меньшинством среди сплошной массы иноязычного населения; но тогда такой топоним этнического происхождения мало что дает для выяснения действительного ареала распространения искомого народа. См. стр. 15-16, прим. 13.

загрузка...
Другие книги по данной тематике

Р. Шартран, К.Дюрам, М.Харрисон, И. Хит.
Викинги - мореплаватели, пираты и воины

Гвин Джонс.
Норманны. Покорители Северной Атлантики

под ред. Анджелы Черинотти.
Кельты: первые европейцы

Карен Юзбашян.
Армянские государства эпохи Багратидов и Византия IX-XI вв.

Анна Мурадова.
Кельты анфас и в профиль
e-mail: historylib@yandex.ru