|
Могущество Хеттской империи, как и других современных ей государств, зиждилось на интенсивном развитии нового типа вооружения, распространившегося по всей Западной Азии вскоре после 1600 года до н. э., — легкой колесницы, запряженной лошадьми.
Боевая колесница как таковая новшеством не была. Уже у шумеров применялось два типа колесниц — двух- и четырехколесная; но из-за сплошных колес они были тяжелыми, и в качестве тягловой силы приходилось использовать диких ослов. Главной боевой силой в шумерском войске всегда оставалась пехота. О том, как обстояло дело в этой области в последующий период аморейских царств, мы знаем не так уж много, но почти наверняка можно утверждать, что лошади в военных целях не применялись. Ассирийские торговцы в Каппадокии использовали лошадей как тягловую силу, но колесницы у них по-прежнему были старого шумерского образца (четырехколесные). Запряженная лошадьми легкая колесница со спицевыми колесами впервые появилась только после падения аморейских царств. В Вавилонии касситского периода, в Египте XVIII династии и в молодом царстве Митанни такие колесницы возникли примерно в одно и то же время, и появление их вызвало настоящую революцию в военном деле. Отныне решающим фактором в сражении стала скорость.
Ответить на вопрос о причинах появления этого неожиданного нововведения нам помогают богазкёйские архивы: в них обнаружился трактат о выездке и акклиматизации лошадей, записанный на четырех табличках неким Киккули из Митанни и содержащий некоторые специальные термины из языка, родственного санскриту. На этом языке говорили арии Северной Индии. Из других текстов нам известно, что правители Митанни поклонялись индоарийским божествам — Индре, Варуне и богам-близнецам Насатьям; и таково же было происхождение их личных имен. Следует сделать вывод, что с этим арийским племенем в Западную Азию пришли мастера-коневоды, от которых местные народы и переняли искусство разведения лошадей. Примечательно, что имена индийских божеств входят в состав личных имен касситских правителей Вавилонии, хотя в прочих отношениях касситский язык не имеет ничего общего с наречием ариев.
При Суппилулиуме и его преемниках Хеттская империя также приобщилась к этому искусству. Наглядное представление о хеттской армии того периода можно создать по египетским рельефам, на которых изображены сцены великой битвы при Кадеше. Здесь сразу бросается в глаза, что колесницы хеттов действительно не имели себе равных. Но вопрос о том, был ли этот вид вооружения столь же развит в эпоху Древнехеттского царства, остается открытым. С одной стороны, сообщается, что при осаде Уршу, которая, как мы помним, имела место в ходе одной из ранних кампаний, в битве участвовало 80 колесниц. Но текст, в котором мы находим это указание, не документ, а литературное произведение, относящееся, по-видимому, к более позднему времени. Трактат Киккули был написан еще позже, а хетты едва ли стали бы нанимать митаннийского специалиста, если бы к тому времени уже сами освоили искусство выездки лошадей. Впрочем, как бы то ни было, в своем описании хеттской армии мы сосредоточимся исключительно на периоде империи, от которого сохранилось столь впечатляющее свидетельство, как египетские рельефы.
Хеттская колесница отличается по конструкции от египетской. У той и у другой — колеса с шестью спицами. Но египетская колесница рассчитана на двух седоков — возницу и бойца, а хеттская, несколько более массивная, — на трех, так как функции нападения и обороны были разделены между двумя бойцами. Оружием нападения служили копья и луки. Наряду с прямоугольными использовались щиты, напоминающие по форме широкое двойное лезвие боевого топора; такой щит держали вертикально (фото 3). Благодаря дополнительному бойцу хеттская колесница получала преимущество в ближнем бою, который мог последовать за первой атакой.
Пехота в хеттской армии, несомненно, превосходила колесницы по численности, но в бою на открытой местности, к которому хетты всегда стремились принудить своего врага, она играла лишь вспомогательную роль. На египетских рельефах пехотинцы изображены не в сражении, а стоящими вокруг крепостных стен Кадеша на охране царя и обоза.
Таковы были главные роды войск в хеттской армии. Конницы у хеттов не было, хотя в отдельных случаях упоминаются верховые гонцы. Иногда для внезапных атак применялись подвижные отряды «суту» — по-видимому, наемных легковооруженных лучников. В связи с возведением фортификаций время от времени упоминаются саперы. Обозы, как свидетельствуют изображения на египетских рельефах, составлялись из массивных четырехколесных повозок, запряженных волами, и тяжело груженных ослов. Флотом хетты не располагали, и остается неясным, какие суда использовались для сообщения с островом Кипр, который, по всей вероятности, находился под хеттским контролем.
Что касается экипировки хеттских пехотинцев, то египетские рельефы здесь вступают в противоречие с собственно хеттскими памятниками. На первых хетты изображены в длинных свободных одеяниях с короткими рукавами. А на анатолийских памятниках воины (и божества-воители) облачены в короткие рубахи наподобие туник, подпоясанные на талии и доходящие только до колена, а иногда — только в юбки, похожие на шотландский килт, причем торс остается обнаженным. Высказывалось предположение (впрочем, чисто умозрительное), что длинная одежда, изображенная на египетских рельефах, — это своего рода униформа, в которую хетты облачались на время походов через жаркие сирийские равнины.
Самое интересное и примечательное изображение хеттского воина — горельефная фигура на внутренней стороне огромной монолитной створки так называемых Царских ворот в Хаттусе (фото 4). На этом стражнике — только подпоясанная юбка и шлем; вооружен он коротким мечом и боевым топором. Юбка воина представляет собой простой кусок ткани, обернутый вокруг бедер; кромка этого полотнища обозначена на изображении косой полосой, идущей книзу от пояса. Юбка украшена горизонтальными полосами, в орнаменте которых косые линии чередуются со спиральными завитками. Шлем снабжен наушниками, плюмажем и длинным назатыльником. Рукоять меча выполнена в форме полумесяца, клинок слегка изогнут, а ножны оканчиваются резким изгибом кверху. Лезвие боевого топора вырезано по форме человеческой руки, зажавшей рукоять между большим и указательным пальцами; режущий край образует округлую выпуклость над «запястьем». Само местонахождение данного рельефа позволяет с уверенностью утверждать, что перед нами — типичный хеттский воин в боевом облачении. Много общего у этого воина с одной бронзовой статуэткой неизвестного происхождения (фото 5а): юбка такого же покроя, обнаженный торс и следы шлема, некогда венчавшего голову; правда, на ногах у воина со статуэтки заметна обувь, а воин со створки Царских ворот, скорее всего, босоног. Топор и меч, подобные тем, что изображены на рельефе Царских ворот, были найдены при раскопках в Бейсане (Палестина); топоры такого же типа встречались и в персидской области Луристан.
В отличие от этих воинов хетты, изображенные на египетских рельефах, вооружены длинными копьями. Данный вид оружия встречается и на анатолийских памятниках, но главным образом на тех, что были возведены уже в неохеттский период, после падения империи. Возможно, эти расхождения объясняются неоднородностью культур, входивших в состав Хеттского царства.
Следует иметь в виду, что армия, выступившая против египтян при Кадеше, была самой мощной из всех, что когда-либо удавалось собрать хеттским царям. На эту величайшую в истории хеттов военную кампанию царь Муватали призвал войска из всех союзных и зависимых государств, связанных соответствующими статьями договоров. В обычных походах хетты, как правило, обходились собственными силами и поддержкой стран, расположенных вблизи места сражения.
В покоренных городах, по всей вероятности, оставался небольшой гарнизон, некоторую часть которого составляли наемники, однако о методах его рекрутирования нам почти ничего не известно. Дезертирство считалось тяжким преступлением, и начальнику гарнизона четко предписывалось сообщать обо всех таких случаях во дворец.
|
