О свободе

   В каждой республике имеются два различных умонастроения – народное и дворянское, и все законы, принимавшиеся во имя свободы, порождались разногласиями между народом и грандами.

   Стремления свободного народа редко бывают губительными для свободы, ибо они порождаются либо притеснениями, либо опасениями народа, что его хотят притеснять. Если опасения эти необоснованны, надежным средством против них является сходка, на которой какой-нибудь уважаемый человек произносит речь и доказывает в ней народу, что тот заблуждается.

   Всякая цепь тягостна тому, кто жил свободно, и любые узы стесняют его.

   При вручении охраны свободы людям могущественным и знатным сразу достигаются две важные цели: во-первых, благодаря этому знать удовлетворяет свое честолюбие и, занимая господствующее положение в республике, держа в своих руках дубину власти, имеет все основания чувствовать себя вполне довольной; а во-вторых, этим сильно ослабляется мятежный дух черни, являющийся причиной бесконечных раздоров и беспорядков в республике и способный довести знать до такого отчаяния, которое со временем принесет дурные плоды.

   Всякая цепь тягостна тому, кто жил свободно, и любые узы стесняют его.

   Все земли и страны, которые полностью свободны… весьма и весьма преуспевают. Население в них многочисленнее, ибо браки в них свободнее и потому заключаются более охотно; ведь всякий человек охотнее рожает детей, зная, что сумеет их прокормить, и не опасаясь того, что наследство у них будет отнято, а также если он уверен не только в том, что дети его вырастут свободными людьми, а не рабами, но и в том, что благодаря своей доблести они смошут сделаться когда-нибудь первыми людьми в государстве.

   Если мы посмотрим на цели людей благородных и людей худородных, то, несомненно, обнаружим, что благородные изо всех сил стремятся к господству, а худородные желают лишь не быть порабощенными и, следовательно, гораздо больше, чем гранды, любят свободную жизнь, имея меньше надежд, чем они, узурпировать общественную свободу.

   Те, кто мудро создавали республику, одним из самых необходимых дел почитали организацию охраны свободы. В зависимости от того, кому она вверялась, дольше или меньше сохранялась свободная жизнь.

   Когда охрана свободы вверена народу, он печется о ней больше и, не имея возможности сам узурпировать свободу, не позволяет этого и другим.

   Без сомнения, ярость в сердцах людей гораздо острее и раны гораздо глубже, когда идет борьба за восстановление свободы, чем когда ее защищают.

   Лишь те заслуживают свободы, кто употребляет ее во благо, а не во зло, ибо свобода, дурно использованная, гибельна и для себя самой, и для других.

   Народ, полностью развращенный, не то что малое время, но вообще ни минуты не может жить свободным.

   В рабстве живут лишь города, разделенные внутренними распрями, а где царит единение, там и свобода.

   Те общие выгоды, которые проистекают из свободной жизни, никем не сознаются, пока они не отняты; заключаются же они в возможности свободно пользоваться собственным добром, не опасаться за честь жены и детей, не страшиться за свою судьбу; но ведь никто никогда не сочтет себя обязанным тому, кто его не обижает.

   В республиках больше жизни, больше ненависти, больше жажды мести; в них никогда не умирает и не может умереть память о былой свободе.