Священные Фемы

Судебные тайные общества возникли в период насилия и анархии в германской империи после изгнания Генриха Льва, в середине тринадцатого столетия. Самым важным из этих обществ было тайное судилище в Вестфалии, известное под названием Vehm Gerichte, или священного судилища.

Власть императора потеряла всё своё влияние в стране, императорский суд уже не заседал, могущество и насилие заняли место права и правосудия, феодальные владетели притесняли народ, кто смел, тот и мог. Захватить виновного, кто бы он ни был, наказать, прежде чем он узнает об ударе, угрожавшем ему, и таким образом карать преступление — вот какова была цель вестфальских судей. Таким образом, существование этого тайного общества, орудия общественного мнения, оправдывается вполне, и уважение народа, которым оно пользовалось и на котором основывалась его власть, становится понятным.

Вестфалия в этот период включала земли между Рейном и Везером, Гессенские горы составляли её южную границу, а Фрисландия северную. Vehm или Fehm, по толкованию Лейбница, происходит от fama, так как закон основывается на молве. Но Fem старинное немецкое слово, означающее осуждение, которое, может быть, и есть корень слова Vehm. Эти суды назывались также «вольные суды», «тайные суды», «вольные решения», и «запрещённые суды».

Никакое звание не лишало человека права быть посвящённым, и в фемическом кодексе, найденном в Дортмунде и чтение которого было запрещено непосвящённым под страхом смертной казни, упомянуто о трёх степенях. Члены первой степени назывались «главные судьи», второй — «заседатели», третьей «послы». Были два суда: «открытый суд», и «тайный суд». Члены назывались «знающие» или посвящённые. Духовенство, женщины и дети, жиды, язычники и, вероятно, высшее дворянство не подлежали этому суду. Суды принимали к сведению все преступления против христианской религии, евангелия и десяти заповедей.

У посвящённых был тайный язык, по крайней мере мы можем это заключить из начальных букв S.S.S.G.G., найденных в письменах, сохранившихся в архивах в Герфорде, в Вестфалии. Эти письмена поставили в тупик учёных и некоторые объясняли их значение словами: палка, камень, верёвка, трава, страдание. За обедом члены, говорят, узнавали друг друга по тому, что обращали остриё своих вилок к центру стола. Страшная смерть ожидала вероломного брата, и даваемая присяга была так же ужасна, как предписывается в высших степенях франкмасонства.

Посвящаемые обещали служить тайному судилищу преимущественно пред всем, что освещалось солнцем, или орошалось дождём, или находилось между небом и землей, не сообщать никому приговора, произносимого против него, и доносить, если окажется необходимо, на родителей и родственников.

Одна формула присяги, заключающаяся в дортмундских архивах и которую кандидаты должны были произносить на коленях, с непокрытой головой и положив указательный и средний пальцы правой руки на меч председателя, состояла в следующем: «Клянусь в вечной преданности тайному судилищу, клянусь защищать его от самого себя, от воды, солнца, луны, звёзд, древесных листьев, всех живых существ, поддерживать его приговоры и способствовать приведению их в исполнение. Обещаю сверх того, что ни мучения, ни деньги, ни родители, ничто, созданное Богом, не сделает меня клятвопреступником».

Первое действие процедуры Фема — это обвинение, делаемое Вольным Заседателем. Названное лицо должно было явиться, если не посвящённое, пред открытым судом, и горе непослушному! Обвинённый, принадлежавший к ордену, был тотчас осуждаем, а дела непосвящённых передавались в тайное судилище. Вызов писали на пергаменте, к которому прикладывали, по крайней мере, семь печатей, шесть недель и три дня давались по первому вызову, шесть недель по-второму, шесть недель и три дня по третьему.

Когда местопребывание обвиняемого не было известно, вызов выставляли на перекрёстке его предполагаемого местопребывания или у подножия статуи какого-нибудь святого, или приклеивали к кружке для бедных, недалеко от распятия или какой-нибудь смиренной часовни. Если обвиняемый был рыцарь, живший в укреплённом замке, заседатели должны были прокрасться ночью, под каким бы то ни было предлогом, в самую тайную комнату здания и исполнить возложенное на них поручение. Но иногда считали достаточным прибить вызов и монету, всегда сопровождавшую его, к воротам, сообщить стражу о том, что вызов был оставлен, и отрубить три кусочка от ворот, чтобы это доказательство отнести фрейграфу.

Если обвиняемый не являлся на вызов, его приговаривали заочным решением, сообразно законам, изложенным в «Саксонском Зерцале». Обвинитель должен был выставить семь свидетелей, не того факта, который он приводил в обвинение отсутствующего, но чтобы засвидетельствовать правдивость обвинителя, тогда обвинение считалось доказанным, имперский приговор произносился против обвиняемого и быстро приводился в исполнение.

Приговор состоял в изгнании, разжаловании и смерти. Шея осуждённого приговаривалась к верёвке, его тело на съедение птицам и хищным зверям, его имущество объявлялось конфискованным, жена вдовою, а дети сиротами. Он был объявлен наказуемым Фемом, и трое посвящённых, встретившиеся с ним, могли, даже должны были являться в суд, где председательствовал фрейграф, перед которым на столе лежали обнажённый меч и ивовая верёвка.

Обвиняемый, как и обвинитель, мог привести в свидетели тридцать человек друзей и вместо себя прислать своих поверенных, а также имел право апеллировать к генеральному капитулу тайного замкнутого трибунала императорской палаты, всегда заседавшему в Дортмунде. Когда окончательно приговаривали к смертной казни, виновного вешали немедленно.

Осуждённые заочно и преследуемые сотнями тысяч человек вообще не знали этого обстоятельства. Каждое сведение, доставляемое им об этом, считалось государственной изменой и наказывалось смертью, один император был избавлен от тайны, только лишь намёк на то, что «Хороший хлеб можно есть в другом месте», делал говорившего подлежащим смерти за то, что выдал тайну. Все посвящённые были обязаны способствовать выполнению приговора даже против своих родителей. Нож был втыкаем в то дерево, на котором вешали человека, чтобы показать, что он понёс смерть от руки священного судилища. Если жертва сопротивлялась, её убивали кинжалом, но убийца оставлял своё оружие в ранке, в знак того же сведения.

Эти тайные судилища внушали такой ужас, что вызова к суду вестфальского вольного графа боялись более, чем императорского. В 1470 году три вольных графа послали вызов императору явиться пред ними, угрожая ему обыкновенными последствиями за неявку в суд, император не явился, но вынес оскорбление.

Принятие недостойных лиц и злоупотребление правом вызова в суд приводили к упадку учреждение, которое в своё время заглаживало общественную несправедливость. Руперт преобразовал судилище, а Аренсбергская реформация и Оснабрюкские поставочные ограничили власть Фемов. Всё-таки они существовали и формально никогда не были уничтожены. Но превосходные гражданские учреждения Максимилиана и Карла V, упадок бурного и анархического духа, введение римских законов, распространение протестантской религии — всё это вместе внушало людям отвращение к тому, что теперь казалось варварским судопроизводством. Некоторые суды были уничтожены, и им воспретили все решительные действия.

Но призрак их всё-таки существовал, и только когда французское законодательство в 1811 году уничтожило последний вольный суд в Мюнстере, можно сказать, что они перестали существовать. Но ещё долгое время после того в этой местности каждый год тайно собирались потомки древних вольных судей.