От кинегетических сочинений к архивным документам
|
Падение престижа охоты на кабана не является исключительно аллегорическим или литературным феноменом. Его подтверждают и архивные документы. Действительно, начиная с середины XIV века, по крайней мере, во Франции и в Англии, содержание регулярной своры, натасканной на кабана, как правило, больше не значится отдельной статьей расходов в королевских или княжеских расходных книгах1. Для такой охоты требуется много смелых и выносливых собак; они часто погибают при столкновении с кабаном, а значит, свору нужно постоянно пополнять2. Уже поэтому содержание такой своры обходится весьма дорого. А с тех пор как охота на кабана перестала считаться королевским и княжеским делом, или, точнее говоря, когда ей перестали предаваться с прежним усердием, в постоянном содержании такой своры уже не было необходимости. Действительно, в хрониках, а нередко и в архивных документах, мы можем прочитать о том, что некий князь, решивший устроить охоту на кабана, но не имевший собственной своры или же отказавшийся от ее содержания, одолжил ее у другого князя или даже у вассала, что еще более показательно с точки зрения снижения престижа этого вида охоты3.
Из других источников — дидактических, повествовательных или бухгалтерских, — относящихся к Бургундскому, Бурбонскому и Анжуйскому дворам конца XIV — начала XV века, мы узнаем, что отныне князья и короли охотятся исключительно на оленя, в то время как охота на кабана стала делом ловчих, превратившихся в профессионалов4. Охота на этого особенного зверя, beste singuliere, «черного, клыкастого и смердящего», — теперь уже не столько аристократический ритуал, сколько обычная облава, цель которой — истребить слишком расплодившихся животных, разоряющих виноградники, сады и пахотные земли. Использование орудий лова, engins, — то есть ловушек и сетей для загона и поимки животного, подтверждает эту мысль5. Этот способ охоты совсем не похож на поединок, в котором человек противостоял зверю, из-за чего в древних обществах охота на кабана превращалась в опасный, яростный, боевой подвиг. Отныне охота на кабана начинает сближаться с охотой на волка и тем самым утрачивает значение аристократического ритуала. В конце Средневековья кабанина, которую так любили римляне, галлы и германцы и которая по-прежнему высоко ценилась в феодальную эпоху, стала постепенно исчезать с королевских и герцогских столов. С тех пор ей предпочитают мясо водоплавающих птиц, а из крупной дичи — мясо оленя, оленухи или лани6. Последнюю начинают разводить в парках — и для забавы, и в качестве новой дичи. Чтобы понять, почему между ранним и зрелым Средневековьем произошла такая переоценка этих видов охоты, необходимо также учитывать и то, на каких территориях эта охота устраивалась. Для охоты на оленя, которого «травят собаками», так же как и косулю, лань, лису и зайца7, требуются более обширные пространства, чем для охоты на кабана. И вот в королевствах и крупных ленных владениях Западной Европы столетие за столетием распространяется такое юридическое установление, как foresta, то есть охотничье право, подконтрольное власти наследных правителей (или даже закрепленное за одним лишь сюзереном). Так что начиная с XII века во многих странах и областях короли и князья оказываются в конечном итоге единственными, кто располагает достаточно протяженными для оленьей охоты территориями8. Простые сеньоры, не имеющие обширных лесов, где, не будучи скованы юридическими или феодальными ограничениями, они могли бы с полным правом гнать оленя, вынуждены довольствоваться охотой на кабана. Тем самым они способствуют падению престижа кабаньей охоты, тогда как охота на оленя, некогда менее уважаемая, становится в полном смысле слова королевской. К тому же на оленя всегда охотятся верхом, в то время как охота на кабана начинается как конная, а заканчивается как пешая. С XI—XII веков редко кто из королей или князей согласится охотиться пешим, подобно пажу или виллану. Хотя мы и не можем выстроить точной хронологии, можно допустить, что в Англии и Франции в период с начала XII до середины XIII века охота на оленя стала престижнее охоты на кабана; в Италии и в германских странах этот иерархический переворот произошел позднее, вероятно к концу XIV или началу XV века; а в Испании и Португалии — еще позже, на заре Нового времени. 1 Зато в Испании и в германских странах число собачьих свор, натасканных на кабана, начинает сокращаться только в XV в. См. замечания и таблицы в: Stormer W. Hofjagd der Konige und der Herzoge im mittelalterlichen Bayern // Rosener W. (Hg.) Jagd und hofische Kultur..., op. cit., S. 289-324. В Баварии охота на оленя стала решительно превалировать над охотой на кабана в XV и особенно в XVI вв. 2 Гастон Феб сообщает много конкретных сведений о специфических особенностях своры, предназначенной для охоты на кабана. См. Livre de chasse. Главы XVII-XXI, особ, главу XVII, § 42-43 и 54. 3 Beck С. Chasses et equipages de chasse en Bourgogne ducale (vers 1360-1420) // Paravicini Bagliani A., Van den Abeele B., dir. La Chasse au Moyen Age. Societe, traites, symboles. Turnhout, 2000, p. 151-174. См. также: Niedermann C. Das Jagdwesen am Hofe Herzog Philipps des Guten von Bur- gund. Brussel, 1995. И старый труд, содержащий множество отсылок к источникам: Picard Е. La venerie et la fauconnerie des dues de Bourgogne // Memoires de la Societe eduenne (Autun), 9, 1880, p. 297-418. 4 Niedermann C. Je ne fois que chassier. La chasse a la cour de Philippe le Bon, due de Bourgogne // Paravicini Bagliani A., Van den Abeele B., dir. La Chasse au Moyen Age, op. cit., p. 175-185. 5 Гастон Феб подробно пишет об этих новых способах ловли кабана, хотя и не одобряет их: ведь они не позволяют «брать» зверей «достойно и благородно». См. Livre de chasse. Главы LX—LXXVIII. 6 В конце Средневековья на княжеских столах повсеместно наблюдается тенденция к значительному сокращению блюд из крупной дичи и, напротив, к увеличению блюд из дикой и изысканной домашней птицы. Среди многочисленных трудов по теме см.: Manger et boire au Moyen Age, Actes du colloque de Nice (1982). Paris, 1984, 2 vol.; Montanari M. Alimentazione e cultura nel Medioevo. Roma e Bari, 1988; Essen und Trinken in Mittelalter und Neuzeit. Sigmaringen, 1987; Laurioux B. Le Moyen Age a la table. Paris, 1989; Id., Le Regne de Taillevent. Livres et pratiques culinaires a la fin du Moyen Age. Paris, 1997. 7 Многие авторы Нового времени отказываются называть охоту на кабана настоящей «псовой охотой», “chasse а соurrе” (это выражение, однако, охотно используют авторы французских трактатов XIV в.), предпочитая называть ее «малой охотой», “petite venerie”. См.: Bouldoire J.-L. et Vassant J. Le Sanglier. Paris, 1988; Brochier J.-J. et Reder J.-P. Anthologie du sanglier. Paris, 1988. 8 Thimme H. Forestis. Konigsgut und Konigsrecht nach den Forsturkunden vom 6. bis 12. Jahrhundert // Archiv fur Urkundenforschung. Bd. 2, 1909, S. 101-154; Petit-Dutaillis C. De la signification du mot forit a Vepoque franque // Bibliotheque de l’Ecole des chartes, t. 76, 1915, p. 97-152; Young C. R. The Royal Forests of Medieval England. Cambridge, 1979; Pacaut M. Esquisse de revolution du droit de chasse au haut Moyen Age // La Chasse au Moyen Age, op. cit., p. 59-68; Semmler J. Der Forst des Konigs // Semmler J. (Hg.) Der Wald in Mittelalter und Renaissance. Berlin, 1991, S. 130-147; Zotz T. “Beobachtungen zu Konigtum und Forst im fruheren Mittelalter” // Rosener W. (Hg.) Jagd und hofische Kultur..., op. cit., S. 95-122. |
загрузка...