3
|
В каждом охваченном светским регистром центральном городе имеется высшая общественная прослойка, члены которой происходят из семей, занесенных в светский регистр с самого его появления. Это цензовая прослойка состоит из ряда старинных семей, которые на протяжении 2-3-4 поколений пользовались почетом и богатством. Прослойка эта включает в себя и позднее попавшие в регистр (а в иных крупных городах - вовсе не числящиеся в нем) аналогичные группы семей. Люди, принадлежащие к подобной общественной прослойке, отличаются от остального общества своим происхождением, внешним видом и поведением.
Они живут в одном или в нескольких замкнутых, малодоступных из-за дороговизны участков кварталах, в изысканно изящных старых домах, где многие из них родились, или же в нарочито простых, но удобных современных домах, которые они сами построили. Эти дома - старые или новые - обставлены тщательно, комфортабельно и строго. Одежда этих людей, даже в тех случаях, когда в ней чувствуется небрежность, когда она явно поношена, отличается от одежды других людей покроем и общим стилем. Вещи, которые они покупают, умеренно дороги; они умеют пользоваться ими так, что это не бросается в глаза. Они принадлежат к клубам и организациям, в которые допускаются только люди их пошиба; они крайне серьезно относятся к задаче поддержания своего престижа в этих организациях. У людей этого круга имеются общие родственники и друзья и больше того - общий жизненный опыт, тщательно отрегулированный семьей. Они посещали одни и те же или аналогичные частные и закрытые школы; чаще всего это одна из епископальных закрытых школ, находящихся в Новой Англии. Мужчины учились также в колледжах - Гарвардском, Иельском или Принстонском; если же это слишком претило их провинциальной аристократической гордыне, - то в каком-нибудь солидном местном колледже, в содержании которого принимали участие их семьи. А по окончании они становятся завсегдатаями клубов этих учебных заведений, а также ведущих клубов своего города; нередко они являются вдобавок членами одного или двух клубов других центральных городов. Их имена не фигурируют на тех столбцах местных газет, где помещаются разные сплетни и слухи, или даже в отделе светской хроники; многие из них - коренные бостонцы или коренные жители Сан-Франциско - чувствовали бы себя в своем кругу по-настоящему неловко, если бы их имена упоминались всуе. Дешевая реклама, скандальные доблести ресторанных завсегдатаев - это не для старинной знати, это годится для семей новоявленных богачей, для людей более грубого и крикливого стиля. Члены описываемых нами семей, объединяющихся в многообразные светские кружки, состоят в близкой дружбе и в отношениях прочной взаимной поддержки с людьми, принадлежащими к их собственному кружку и к другим светским кружкам. Они обедают в гостях друг у друга и бывают друг у друга на балах. Они появляются на элегантных и вместе с тем скромных свадьбах, мрачных похоронах, веселых пикниках и везде ведут себя со строгим и сдержанным достоинством. Часто создается впечатление, что в своей светской жизни они всячески стремятся к простоте и непринужденности, хотя на самом деле все их обращение с людьми, является ли оно церемонным и чопорным или, наоборот, простым и естественным, регулируется твердыми правилами, относящимися к манере одеваться и вести себя, тонким ощущением того, что подобает делать и чего не подобает делать. Их чувство гражданственности чаще всего не воплощается в форму прямой политической деятельности, а сказывается в том, что они охотно руководят благотворительными, воспитательными и культурными учреждениями своего города. Их состояние (достигающее, надо думать, в среднем нескольких миллионов долларов) столь велико, что они обычно могут жить, не затрагивая своего основного капитала. Если у них нет желания работать, то они, надо полагать, имеют возможность жить праздно. Тем не менее мужчины из их среды - и особенно наиболее солидные люди старшего поколения - обычно работают, и работают порой очень усердно. Из их среды рекрутируется местная деловая аристократия, в особенности финансовая и судейская. В восточных городах истинный джентльмен - это обычно либо банкир, либо юрист; и такое явление становится все более типичным для всей страны. В этом есть свое удобство, ибо состоятельные люди нуждаются во внушающих доверие, сведущих и здравомыслящих деятелях, способных охранять неприкосновенность их состояний. Джентльмены эти являются обычно директорами и президентами крупнейших банков своих городов, а также старшими партнерами ведущих адвокатских фирм и их советниками по вопросам инвестиций. Во всех почти центральных городах США люди, принадлежащие к высшему классу, более или менее отличаются общностью религии, расы и социального происхождения. Даже в тех случаях, когда они не обладают длинными родословными, они в массе своей являются более старинными американцами, чем низшие классы. Имеются, конечно, и исключения - и порой существенные. В некоторых городах главенствующего положения в обществе достигли итальянские, еврейские и ирландские католические семьи, добившиеся богатства и могущества. Но как бы ни были важны эти случаи, они все же пока составляют исключения: типичные представители высшего класса, принадлежащие к светскому обществу, все еще остаются "чистыми" - в смысле расы, этнической группы, национальности. В каждом городе это чаще всего протестанты, и к тому же протестанты, принадлежащие к господствующим разновидностям этого вероисповедания, главным образом к епископальной церкви или к пресвитерианской. Во многих городах, как, например, в Нью-Йорке, существует не одна, а несколько прослоек типа "четырехсот семейств". Это явление, однако, не означает, что в таких городах вообще не существует высшего класса; оно скорее означает, что здесь общественная иерархия сложнее, чем в городах с более однородным составом высшего общества. То, что конкурирующие центры светского общества враждуют друг с другом, не разрушает общественной иерархии. Высокопоставленное семейство может принадлежать к замкнутому загородному клубу, где занимаются спортом и устраиваются светские развлечения; однако этот признак не может считаться решающим признаком, свидетельствующим о принадлежности к социальным верхам, ибо "загородные клубы" стали распространенным явлением и среди средних классов и даже среди низших прослоек средних классов. В мелких городах членство в лучшем загородном клубе часто служит существенным признаком принадлежности к социальным верхам, но на иерархических биржах центральных городов вещь эта расценивается не так. Со светской точки зрения важнее принадлежать к "клубу джентльменов" (членами таких клубов могут состоять только мужчины). Джентльмен из центрального города, принадлежащий к социальным верхам, состоит обычно членом нескольких подобных клубов, находящихся в разных городах. Клубы, членами которых состоят и мужчины и женщины, как, например, загородные клубы, большей частью встречаются в провинции. Среди загородных клубов, членами которых являются мужчины, принадлежащие к старой знати, можно назвать клубы при Гарвардском, Принстонском и Иельском университетах; однако сеть клубов, обслуживающих светское общество больших городов, отнюдь не ограничивается клубами, организованными при наиболее аристократических учебных заведениях. Джентльмен нередко принадлежит к трем, четырем клубам, а то и больше. Эти светские клубы, встречающиеся в разных городах, являются в подлинном смысле слова закрытыми учреждениями, ибо средние и низшие классы часто даже не знают об их существовании. Они расположены над теми сферами жизни, где высшие классы более доступны обозрению. Они целиком принадлежат высшим классам, ими созданы и существуют только для них и ни для кого другого. Но их знают и посещают высшие круги не одних лишь тех городов, в которых они находятся. Для человека, не принадлежащего к высшему обществу, членство в клубе, в котором членами состоят мужчины или женщины из социальных верхов, служит свидетельством признания его высокого общественного положения; лица же, принадлежащие к высшему обществу, находят в клубе целый ряд более интимных или смахивающих на клики аристократических кружков, благодаря которым они обретают определенное место в светской иерархии и выделяются из общей светской среды. Основное ядро клуба обычно состоит из семей, престиж которых покоится на их родословных. Интимное общение с такими людьми придает членам клуба из среды менее старинных семей дополнительный общественный вес, а, с другой стороны, успехи последних способствуют укреплению репутации клуба как делового предприятия. Членство в соответствующих клубах приобретает большое значение в те времена, когда люди, успевшие приобрести богатство - и только богатство, - во множестве толпятся у ворот светского общества, ибо в такие времена социальные грани часто становятся более расплывчатыми, а принадлежность к клубу ясно подчеркивает общественную исключительность. Клубы центральных городов до сих пор являются важной ступенью общественной лестницы для тех, кто мечтает пробраться в высшие слои общества. Это своего рода лифт, поднимающий богачей новой формации в среду старой знати - ибо путем постепенного перехода из одного клуба в другой, из менее почетного в более почетный, богатые люди и их сыновья могут в конце концов, если все идет гладко, проникнуть в последние твердыни, где пребывают самые избранные. Клубы играют также важную роль в сфере деловых связей различных кругов центральных городов - связей внутригородских и межгородских. Многие лица, принадлежащие к этим кругам, считают удобным и почему-то импозантным принимать важнейшие деловые решения именно в аристократическом клубе. "Частный клуб", как отметил недавно один журнал, предназначенный для администраторов корпораций, становится "крепостью делового человека". Так как люди из социальных верхов центрального города, будучи богачами, контролируют все главные местные учреждения, финансовые и юридические, то тем самым они связаны постоянными деловыми и гражданско-правовыми отношениями с социальными верхами других центральных городов. Экономика отдельного города, в особенности центрального, не замыкается его пределами. Экономическая система носит общенациональный характер, и ее центральные узлы сосредоточены в больших городах. И поскольку социальные верхи больших городов контролируют находящиеся в этих городах ключевые экономические учреждения, где принимаются важнейшие решения, имеющие отнюдь не узко местное значение, постольку социальные верхи каждого большого города связаны с социальными верхами других городов. Если вы состоите членом Бостонского клуба с его богатой, хоть и мрачновато-скромной обстановкой, или Хоустинского клуба, роскошная обстановка которого выдержана в светлой цветовой гамме, то это значит, что ваше высокое общественное положение не подлежит сомнению. Это значит также, что вы имеете возможность находиться в непринужденном, неофициальном общении с людьми общепризнанного общественного веса и, таким образом, имеете наилучшую возможность совершить выгодную сделку за чашкой кофе. Джентльменский клуб является одновременно и важным деловым центром, в котором вершатся финансовые и коммерческие дела, и важным светским центром, визирующим общественное достоинство своих членов. В нем как бы собраны воедино все добродетели, конституирующие старинную знать: старинная родословная, пристойный брак, приличный дом, ортодоксальная церковь, почтенные учебные заведения и главенствующее положение в обществе. Заправилы каждого крупного города принадлежат к таким клубам. И заправилам других городов очень нравится, когда их видят за завтраком в клубах "Сомерсет" или "Юнион" (Бостон), в клубах "Рекет" или "Филадельфия клаб" (Филадельфия), в "ПасификЮнион" (Сан-Франциско) или в таких нью-йоркских клубах, как "Никерброкер", "Линкс", "Рекет энд Теннис". |
загрузка...