|
Типичный «город» майя классической эпохи состоит из нескольких ступенчатых платформ, на вершинах которых находятся каменные постройки. Пирамиды обычно располагаются вокруг широких дворов или площадей. Крупные центры, такие, как Тикаль, представляют собой ряд архитектурных комплексов, соединенных пешеходными дорожками. Храмовые пирамиды, которые возвышались над всеми остальными зданиями «города», сооружались из необработанных камней. Внешняя поверхность пирамид облицовывалась известняковыми блоками.
Внутри храма находится одна или несколько перекрытых ступенчатым сводом комнат, стены которых покрыты слоем алебастра. Эти внутренние помещения настолько узки, что они, скорее всего, использовались только во время проведения не предназначенных для глаз простых людей церемоний.
Хотя такие храмы уже сами по себе являются сооружениями достаточно высокими, архитекторы майя не довольствовались сделанным и, чтобы здание казалось еще выше, устанавливали на его крыше большой гребень, который, так же как и весь фасад храма, украшался расписными рельефными элементами из стука.
Самыми распространенными памятниками монументальной архитектуры майя являются дворцы – одноэтажные сооружения, при строительстве которых использовались те же принципы, что и при строительстве храмовых пирамид. Дворцы представляют собой здания с множеством комнат, стены которых отделаны алебастром. Количество комнат может доходить до нескольких десятков. Подобно храмам, дворцы строились на приподнятых платформах, хотя фундаменты дворцов гораздо ниже. Здания, входящие в комплекс дворцовых построек, обычно располагаются вокруг внутренних двориков. До сих пор нет единого мнения о том, для каких целей предназначались эти дворцы. Полагают, что они были резиденциями правителей, но археологам, которые во время раскопок пытались обосноваться внутри этих зданий, дворцы показались крайне неудобными для жилья. Одной из причин этого были целые полчища живущих там летучих мышей. Поэтому кажется более вероятным, что правители майя и их приближенные обитали не во дворцах, а в менее помпезных, но более удобных для жизни сооружениях, которые в жарком климате равнинной области майя до наших дней не сохранились.
Некоторые исследователи, обращая внимание на сильное сходство внутренних комнат таких дворцов с кельями, высказывают предположение, что эти здания были чем-то вроде монастырей. Но такое предположение лишено всяких оснований, поскольку нет никаких данных о том, что в культуре майя этого времени существовало что-либо похожее на монашеские ордена европейской цивилизации.
Во времена классической эпохи в любом крупном поселении центральной области майя на площадях устанавливались ряды стел, поверхность которых была покрыта твердым известковым раствором. Они обычно располагаются перед главными храмами, но нередко их можно увидеть и перед дворцами. Иногда такие стелы устанавливались на платформах, находящихся в основании храмовых пирамид, но, как правило, по причине, которая до совсем еще недавнего времени казалась совершенно загадочной, они обычно были связаны с каким-либо одним сооружением. Перед каждой стелой устанавливался невысокий круглый «алтарь» с плоской вершиной. Обе стороны стел покрыты резьбой с одинаковым сюжетом – на них обычно изображается богато одетый персонаж, чаще всего мужчина, держащий в руках особый символ, называемый «ритуальной полосой», или скипетр, вырезанный в форме человека-карлика. Очень распространен и другой вариант изображения на стелах: персонаж, одеяние которого не уступает по пышности нарядам первого героя, держащий в руках щит и копье, попирает ногами распростертого на земле пленника. Подробнее такие изображения, а также связанные с ними календарные даты и иероглифические тексты будут рассмотрены в главе 7, поскольку к настоящему времени многое из того, что изображено на таких стелах, уже стало нам понятным.
Еще один тип архитектурных сооружений, которые часто можно встретить в поселениях центральной области, – площадки для ритуальной игры в мяч. Чаще всего их можно увидеть в юго-западных районах области, и именно там располагаются лучшие из них. Такие площадки имеют довольно ровную поверхность, они сложены из камня и покрыты слоем твердого известкового раствора. По обеим сторонам площадки устанавливались резные каменные метки, и еще три располагались на самой площадке, но, как велся подсчет очков в игре, до сих пор неизвестно.
В западной части центральной области, в поселениях, расположенных вдоль берегов реки Усумасинта, встречаются паровые бани, идея которых, возможно, была заимствована из Мексики, где подобные сооружения до сих пор встречаются во многих городах горной области.
Несмотря на возникающее при виде «городов» майя невольное благоговение, не появляется ощущения, что эти «города» создавались в соответствии с каким-либо архитектурным планом. Складывается впечатление, будто эти крупные ритуальные центры постепенно разрастались на протяжении веков, по мере того как их храмы, дворцы и другие архитектурные сооружения раз за разом перестраивались. Происходило постепенное накопление разнообразных архитектурных черт, каждая из которых, по-видимому, была призвана выражать собственную политическую или общественную идею. В отличие от них именно присутствие четкого архитектурного плана являлось отличительной чертой огромных городов древней Мексики, таких, как Теотиуакан.
Одним из красивейших городов майя является Копан, расположенный на берегах притока реки Мотагуа, в одной из западных провинций Гондураса, которая в настоящее время является крупным центром выращивания табака. Стефенс, который обследовал руины Копана в 1839 г. и приобрел весь город всего за 50 долларов, назвал место, где расположен Копан, «долиной чудес и романтики – где… тот гений, который принадлежал царю Соломону, воплотился в художнике». Главная архитектурная группа Копана расположена на искусственном акрополе, частично размытом и уничтоженном водами реки K°пан, но многие из сооружений сохранились неповрежденными. Среди них и храм с великолепной иероглифической лестницей, строительство которой было завершено в VIII в. н. э. Каждый пролет этой лестницы состоит из 63 ступеней, вертикальная поверхность которых покрыта иероглифами. Эти иероглифы составляют необычайно длинный текст майя, записанный знаками, число которых достигает 2500.
Площадка для игры в мяч в Копане является одной из самых известных среди подобных ей архитектурных сооружений майя классической эпохи. Метками здесь служили резные каменные изображения головы макао, которые вставлялись на свои места при помощи шипов.
Но самой замечательной чертой, отличающей Копан от всех других поселений майя, несомненно, является сложная, барочная форма его скульптуры. Художники K°пана работали не с известняком, который использовался в других областях Петена, а с зеленоватым вулканическим туфом. Не только дверные проемы, косяки и фасады главных храмов украшались каменными изображениями бога дождя, юного бога маиса и других божеств. Не менее 20 резных стел и 14 «алтарей» было воздвигнуто в Копане во времена ранне – и позднеклассического периодов. Большинство из этих стел было размещено в северном конце «города», на широкой площадке, окруженной узкими ступенчатыми платформами, с которых жители K°пана могли наблюдать за религиозными церемониями.
Всего в 50 километрах к северу от Копана находится Киригуа, более скромное поселение классической эпохи. Этот город являлся протекторатом Копана, что выяснилось при тщательном исследовании иероглифических надписей майя.
Киригуа расположен недалеко от западного берега Мотагуа, в покрытой буйной растительностью низине, лежащей в излучине реки. Он состоит из нескольких ничем не примечательных архитектурных комплексов. Однако совсем другого отношения заслуживают его огромные стелы, напоминающие стоячие камни.
Стела «Е», возведенная в конце VIII в., считается крупнейшим каменным монументом Нового Света, ее колонна вздымается на высоту 105 метров. На передней стороне стелы вырезана фигура бородатого человека, держащего в руках маленький щит и скипетр с изображением карлика, а боковые поверхности покрыты иероглифическим текстом, содержащим несколько календарных дат.
Чтобы оценить мастерство скульпторов Киригуа, достаточно взглянуть на гротескные фигуры, занимающие место круглых иероглифов в надписях на каменных «зооморфных» стелах и изображающие припавших низко к земле чудовищ, или небесных богов, между кольцами змееподобных тел которых можно увидеть фигуры людей. Рядом с подобными стелами обычно располагаются «алтари» – валуны, богато украшенные резьбой.
Первыми европейцами, посетившими расположенные в самом центре Петена развалины Тикаля, скорее всего, были испанский священник отец Авендано и его спутники, которые случайно набрели на них в 1695 году. Во время своих блужданий среди заболоченных низин и колючих зарослей на севере Гватемалы, страдая от голода, они случайно наткнулись на «множество старых построек, большинство из которых я счел жилыми домами, и, хотя они были очень высокими, а силы мои были на исходе, я вскарабкался на них (хотя и не без труда)».
Сейчас Тикаль частично восстановлен экспедициями, организованными университетом Пенсильвании.
По сравнению с другими «городами» классической эпохи Тикаль кажется огромным – это самое крупное поселение доколумбовой Америки. Особенно сильное впечатление производят шесть пирамидальных храмовых платформ Тикаля, которые на фоне остальных сооружений этого типа выглядят настоящими небоскребами. Высота самого грандиозного из храмов Тикаля – Храма IV – составляет, если считать от уровня площади, на которой располагается его основание, до верхушки гребня крыши, 68,7 метров.
Центром Тикаля, по всей вероятности, являлась его главная площадь, которую с востока и запада замыкают две храмовые пирамиды, а с севера – акрополь, о котором уже упоминалось выше. Некоторые из главных архитектурных комплексов города связаны с главной площадью и между собой широкими дорогами, по которым в дни величия Тикаля, вероятно, шествовали великолепные процессии. Дворцы тоже выглядят весьма внушительно, в некоторых из их покрытых слоем белого известняка комнатах до сих пор сохранились деревянные балки-притолоки из дерева сапоте, выполняющие чисто декоративную функцию.
Тикаль замечателен не только своими архитектурными комплексами. Среди множества сделанных из известняка стел, установленных рядами на главной площади перед акрополем, есть несколько великолепных образцов искусства раннеклассического периода. Не только это свидетельствует о том, что среди подданных правителей Тикаля были замечательные художники. Чудом уцелевшие деревянные притолоки, украшающие дверные проемы храмов, покрыты прекрасными изображениями фигур правителей майя в различных позах и длинными иероглифическими текстами. Огромное количество произведений искусства было найдено в пышной гробнице, расположенной под основанием пирамиды Храма I. Ее обнаружила в 1962 г. Обри Трик, участница экспедиции, организованной университетом Пенсильвании. В этой гробнице, в окружении огромного количества ценных предметов, лежал скелет очень крупного мужчины. Украшения из нефрита и раковин, керамические сосуды, некогда наполненные запасами пищи, – все это было положено в гробницу в качестве ритуальных подношений умершему.
Но самой необычной из находок оказалась целая коллекция предметов из кости, украшенных очень тонкой гравировкой, изображающей сцены с участием богов и людей. Прекрасная роспись и искусно выполненные иероглифические надписи дают нам некоторое представление о том, как должны были выглядеть древние рукописи майя, хотя ни одна из их написанных на коре книг не сохранилась до наших дней.
В Тикале сохранилось десять резервуаров, из которых жители этого города брали питьевую воду. Археологам пришлось восстановить один из этих резервуаров, поскольку у них не было другого источника воды. Эти резервуары были окружены земляной насыпью и сохраняли достаточно влаги на протяжении всего сухого сезона. Некоторые из них, несомненно, первоначально являлись каменоломнями, хотя известно большое количество других каменоломен, расположенных вокруг этого поселения, там, где есть выходы известняковых пород, и полуобработанные известняковые блоки до сих пор несут на себе отметины, оставленные примитивными инструментами, с которыми каменщики обрабатывали их свыше тысячи лет назад.
На территории Петена расположены десятки поселений майя классической эпохи. Некоторые из них, такие, как Вашактун, Накум и Наранхо, были свидетелями периода расцвета этого региона, который впоследствии был покинут людьми.
Очень много крупных центров майя находится также в областях, расположенных вдоль берегов реки Усумасинты и ее притоков в юго-западной части центральной области. Одним из них является Йашчилан – «город», растянувшийся вдоль широкого уступа на берегу Усумасинты, хотя некоторые из его архитектурных сооружений находятся на холмах, расположенных выше. Храмовые пирамиды Йашчилана относительно невысоки. Верхние части фасадов и коньки крыш храмов этого «города» были богато украшены фигурами из камня и алебастра. Йашчилан известен своими каменными притолоками, покрытыми резьбой с изображениями сцен военных побед и различных церемоний, с которыми связаны календарные даты и иероглифические тексты, которые служат ключом к расшифровке майяских надписей. Все это будет подробнее рассмотрено в главе 7.
Ниже по течению реки расположен другой древний «город» майя – Пьедрас-Неграс. Остатки материальной культуры этого города очень сходны с обнаруженными в Йашчилане. По своим размерам он превосходит Йашчилан, и перед его храмами расположено множество великолепных, представляющих значительный интерес стел. В нем найдено восемь паровых бань, оборудованных каменными очагами с облицовкой из глиняных черепков, каменными скамьями для посетителей и сушилками.
Очень немногие открытия в области майя могут сравниться по значимости с открытием Бонампака – небольшого поселения позднеклассического периода, находившегося под сильным культурным и политическим влиянием Йашчилана. Бонампак расположен недалеко от Лаканху, одного из притоков реки Усумасинты. Первыми на поселение в феврале 1946 г. наткнулись два американских искателя приключений, которых привели к нему индейцы-лакандоны. Три месяца спустя те же индейцы отвели к этим руинам фотографа Джилиса Хили, который первым из европейцев увидел изумительные стенные росписи, покрывающие стены трех комнат одного из архитектурных сооружений Бонампака.
Фресковая живопись Бонампака датируется началом IX в., исходя из результатов изучения иероглифических надписей, в состав которых входят календарные даты, и стилистических особенностей художественного стиля этих фресок. Сюжеты фресок представляют собой последовательный рассказ о важном событии в жизни этого «города» – о битве, последующих событиях и праздновании победы. На одной из фресок, на фоне стилизованного изображения густых джунглей, показана стычка между выстроенными в боевые порядки воинами майя, здесь же представлены музыканты, которые дуют в длинные боевые трубы, сделанные из дерева или коры.
На следующей фреске действие переносится на ступенчатую платформу одного из храмов в самом Бонампаке. Здесь запечатлены несчастные обнаженные пленники, у которых вырваны ногти рук. На верхних ступенях платформы изображен еще один лежащий пленник, по-видимому знатный человек, доведенный до изнеможения пытками. Поблизости, на подстилке из листьев, лежат несколько отрубленных голов. На вершине храмовой платформы обнаженный человек молит о пощаде центрального персонажа фрески, верховного правителя, одетого в воинские доспехи из шкуры ягуара и стоящего в окружении своих подданных. Среди высокородных зрителей находится женщина в белом одеянии, держащая в одной руке большой складной веер.
Продолжением рассказа является изображение группы ряженых, одетых в фантастические костюмы богов воды. Их сопровождает группа музыкантов, играющих на барабанах, черепаховых панцирях, в которые ударяют рогами оленя, погремушках и длинных трубах. Кульминацией действия, вероятно, должен был явиться танец, который правители в пышных головных уборах из перьев птицы кетцаль исполняли под звуки труб. Возможно, что подготовка именно такой церемонии изображена на фреске, где одетые в белые платья женщины, сидя на троне, совершают ритуальные жертвоприношения, пуская кровь из своих языков. Напротив них – носилки, в которых несут странную фигуру, похожую на карлика с бочкообразным животом. Красота цветовой гаммы и великолепная техника исполнения этих произведений живописи поражает воображение.
Открытие Бонампака дало совершенно новое представление о воинственных устремлениях правителей майя, о социальной структуре общества, существовавшего в ритуальных центрах цивилизации майя, и в целом – о великолепии культуры майя позднеклассического периода.
Ныне покойный Сильванус Морли считал, что самым красивым из всех «городов» майя является Паленке, хотя по сравнению с такими огромными ритуальными центрами, как Тикаль, размеры его невелики.
Паленке великолепно расположен – он лежит у подножия цепи низких холмов, покрытых высоким тропическим ливневым лесом, прямо над огромной зеленой поймой реки Усумасинты. Под сводами тропического леса порхают попугаи и макао, и в дождливые дни окрестности древнего поселения оглашаются необычными звуками – это начинают свой концерт обезьяны-ревуны.
По территории «города» протекают несколько маленьких ручьев. В тех местах, где вода проходит над архитектурными сооружениями дворцового комплекса, был построен акведук, при возведении которого использовался типичный для майя принцип ступенчатого свода.
Дворцовый комплекс представляет собой настоящий лабиринт, длиной приблизительно 300 и шириной 240 метров, состоящий из целого ряда комнат и крытых галерей, расположенных вокруг внутренних двориков, или патио. Над всем комплексом возвышается четырехэтажная, квадратная в плане башня, внутри которой проходит лестница. Аналогов такого сооружения нет ни в одном другом поселении майя. Обозначающий Венеру иероглиф, изображенный на одной из лестничных площадок, позволяет предположить, что эта башня служила обсерваторией. Но поскольку с ее вершины открывается широкий обзор, то прежде всего, вероятно, она использовалась как дозорная башня.
По бокам двух внутренних двориков размещаются гротескные рельефы, вырезанные из каменных плит и изображающие пленников, которые выражают свое подчиненное положение при помощи традиционного жеста – одна из рук поднята к противоположному плечу. Возможно, что именно в этот двор приводили захваченных врагов Паленке для дальнейшего решения их участи.
Художники Паленке умели создавать великолепные лепные и резные работы из алебастра, и стены галерей, покрытых слоем этого материала, были обильно украшены рельефными изображениями правителей майя, держащих в руках символ своей власти, а также целого ряда второстепенных персонажей, сидящих по бокам правителей в позе со скрещенными ногами.
Три из храмовых пирамид Паленке, построенные приблизительно по одному и тому же плану, были возведены в середине VII в. и, скорее всего, выполняли одинаковую функцию. Это Храм солнца, Храм креста и Храм лиственного креста, расположенные с трех сторон площади, находящейся в восточной части «города». Каждый из них располагается на ступенчатой платформе, по передней стороне которой проходит лестница, имеет мансардную крышу с декоративным гребнем, внешние и внутренние помещения, перекрытые ступенчатыми сводами. К задней стене внутренних помещений пристроено «святилище», представляющее собой миниатюрную копию храма, где находится великолепная резная плита с длинным иероглифическим текстом и изображением сцены, типичной для искусства майя, – два человека, один выше другого, смотрят друг на друга через расположенный между ними ритуальный предмет.
В Храме солнца, одном из самых совершенных произведений монументальной архитектуры майя, этот центральный предмет представляет собой маску солнца-ягуара – изображение солнца в его ночной ипостаси, – расположенную перед двумя скрещенными копьями. В двух других храмах на месте этой маски находится дерево мира, с раскидистой кроной, которое имеет сильное сходство с крестом в христианской религии. На вершине дерева изображена птица кетцаль. Покрытые алебастром внешние стены «святилища» покрыты рельефами стоящих фигур. Необычен сюжет у изображения на правой стене святилища в Храме креста: пожилой человек курит сигару.
В течение последних шести лет в Паленке время от времени производились раскопки. Внутри храмовых платформ и в самом дворце обнаружены погребения, в которых найдено большое количество предметов. Но ничто не может сравниться с замечательным открытием, сделанным в 1952 г. мексиканским археологом Альберто Русом в Храме надписей.
Храм надписей находится на вершине ступенчатой пирамиды, высотой 20 метров. Вдоль фасада пирамиды тянется великолепная лестница. На стенах дворика и внутреннего помещения храма находятся три панели с иероглифическим текстом. Этот текст состоит из 620 иероглифов и содержит целый ряд календарных дат, самая поздняя из которых соответствует 692 г. н. э. Пол храма покрыт большими каменными плитами, одна из которых особенно заинтересовала Руза, поскольку в ней имелось два ряда отверстий, в которые были вставлены каменные заглушки. Когда Рузу удалось сдвинуть эту плиту, за ней обнаружилась каменная лестница со ступенчатым сводом, уходящая вниз, в глубь пирамиды. Однако она была сильно завалена камнями. За четыре полевых сезона удалось полностью расчистить лестницу, которая примерно на половине своей длины делала резкий поворот в другом направлении и достигала камеры, расположенной примерно на уровне основания пирамиды. Эта камера также была засыпана камнями. После того как камеру расчистили, на ее полу были обнаружены скелеты пяти или шести молодых людей – вероятно, принесенных в жертву. В дальнем конце находился проход, закрытый огромной треугольной плитой, преграждавшей путь в другое помещение. После того как и эта плита была сдвинута, Рузу удалось в первый раз заглянуть в погребальный склеп. По своей значимости это открытие превосходило даже фрески Бонампака. Склеп представлял собой помещение длиной 9 и высотой 7 метров. В соответствии с традициями погребальная камера располагалась под передней лестницей храма, ниже уровня площади, и от пола на вершине пирамиды ее отделяло 24 метра. Стены гробницы были украшены рельефными, сделанными из стука, фигурами людей, облаченных в весьма архаичные одежды, возможно запечатляющих девять владык ночи, хотя вполне возможно, что эти фигуры являются изображениями отдаленных предков погребенного в усыпальнице человека.
Огромная прямоугольная каменная плита длиной 3,8 метра, покрытая резными барельефами, прикрывала сверху большой саркофаг, вырезанный из единого каменного монолита, внутри которого находились останки мужчины среднего возраста и совершенно необычного для майя сложения. Огромное количество нефритовых украшений было положено в саркофаг вместе с умершим человеком. Поверх его лица лежала мозаичная нефритовая маска в натуральную величину, рядом располагались массивные, украшенные перламутром нефритовые серьги, напоминающие катушки. Вокруг шеи было обмотано несколько ожерелий из продолговатых нефритовых бусин; нефритовые кольца украшали пальцы рук. В каждую из рук покойника было вложено по большому куску нефрита, и еще один кусок был положен в рот – обычай, распространенный среди одной из народностей майя – юкатеков. Подобный обычай существовал и у ацтеков. (Следует добавить, что схожие традиции распространились также и в другом месте планеты – в Китае.) Сбоку от покойника лежали две нефритовые статуэтки, одна из них изображает бога солнца. И в довершение всех находок на полу погребальной камеры был найден ряд керамических сосудов и две прекрасно вылепленные алебастровые головы.
Нет никаких сомнений в том, что человек, похороненный в этой гробнице, занимал высокое положение в обществе, а сама гробница была воздвигнута по распоряжению одного из правителей Паленке, живших в конце VII – начале VIII в. н. э. Впоследствии над гробницей была сооружена храмовая пирамида. Таким образом, Храм надписей представлял собой погребальный мемориал и выполнял те же функции, что и египетские пирамиды. Это позволяет смотреть на большинство храмовых пирамид майя как на погребальные сооружения, связанные с культом умершего правителя.
|
