|
Древние балты занимали территории разные по своему географическому устройству. К западу находился длинный отрезок Балтийского моря с продуваемыми ветрами дюнами и яркими песчаными пляжами, украшенный крошечными блестящими кусочками янтаря. Вдоль морского берега и огромных рек, втекающих в море, – Вислы, Немана, Даугавы и их притоков – находились низменности и самые плодородные земли, покрытые наносными отложениями.
На протяжении многих веков морское побережье и эти огромные реки оказывались важным средством, с помощью которого балты могли связываться с Центральной и Западной Европой. Далеко на западе, дальше Восточной Пруссии (современная Мазурия, расположенная на севере Польши), Восточная Литва и Восточная Латвия были окружены моренной грядой, оставшейся после последнего обледенения, с множеством озер, скал и песочными почвами.
За ними, на востоке, находились Белорусская возвышенность и Центрально-Русская гряда, пересекаемая долиной Верхнего Поднепровья и системой рек Верхневолжья. К югу, на территории современной Южной Белоруссии, находились возвышенности, которые, как и сегодня, окаймлялись болотистой территорией бассейна реки Припять. На всем этом пространстве нет высоких гор, самая высокая точка – 200 или 300 метров над уровнем моря.
Расположенные вдоль Балтийского моря земли относятся к центральноевропейской климатической зоне. На западе начинается промежуточная зона между океаническим и континентальным климатом, территории далее на восток сочетают континентальный климат с достаточно холодной зимой и теплым летом.
Для рассмотренного в настоящей книге периода был характерен субарктический и субатлантический климат. Субарктический климат, существовавший примерно в 3000–500 годы до н. э., был несколько более теплым и менее сырым, чем субатлантический, который сохранился до настоящего времени.
Растительность оказалась такой же разнообразной, как и климат в зоне между Центральной и Северной Европой. Существовало огромное разнообразие древесных пород, лиственных и хвойных. В настоящее время преобладают сосны и ели, но раньше, в субарктический период, до того как многие районы расчистили и превратили в сельскохозяйственные угодья, леса состояли в основном из лиственных деревьев: дубов, лип, кленов, тополей, граба, осины, березы, ясеня, орешника, ивы.
Лесная фауна отличалась многообразием, совершенно нехарактерным для северных мест: зайцы, белки, бобры, куницы, бобры, рыси, кабаны, волки, медведи, зубры, бизоны, лоси и дикие лошади, из них только последние исчезли во время позднего железного века. Зубры существовали в ранние исторические времена, бизонов можно было встретить в огромных зарослях девственных лесов, сохранившихся на территории современной Польши и Южной Литвы вплоть до XVIII века.
В лесах было полно тетеревов и серых куропаток, в теплое время года в болотистые места торопились стаи диких уток и гусей. Все эти звери и птицы, не говоря о рыбе, грибах, орехах, меде и ягодах, служили пищей для людей, живших на высоких берегах рек, вокруг озер, возле лесов и занимавшихся земледелием.
Особенно хорошо в этих местах поздней весной и в начале лета, когда глаз отдыхает на свежей зеленой поросли ржи, на нежно-голубых цветках льна. По утрам над полями и лугами раздается трель жаворонков, то тут, то там слышится кукование кукушки, пение множества других птиц и жужжание насекомых. Неотъемлемая часть пейзажа – аисты, вьющие свои гнезда на крышах домов.
В некоторых отдаленных деревнях, среди кружева озер и на краю густых лесов, в стороне от торговых маршрутов и городов, жили люди, которые до недавнего времени вовсе не стремились приобщиться к благам цивилизации. Они были так поглощены проблемой выживания, без отдыха работая на земле и подчиняясь только смене времен года, что их образ жизни, язык, верования и обычаи практически не менялись.
Их издалека приметные низкие домики с крытыми соломой крышами, похожие на грибы, гармонично вписывались в окружающий пейзаж. Но стоит только приблизиться – и увидишь, сколько любви и труда вложено в украшение домов, оконных ставен, шестов, фронтонов, столбов перед амбарами, домашних сундуков, прялок и другой утвари.
Вокруг домов росло множество цветов и огромных деревьев, чаще других встречались липа, клен, вяз и дуб. Примерно 190 дней в году коровы, овцы, козы и свиньи, собранные со всей деревни, кормились на пастбищах под присмотром старого пастуха. Он играл на свирели, а его дети на флейтах и изящных деревянных дудках. Лошадей обычно выпасали по ночам.
В ночном или во время разных посиделок, работы за материнским веретеном и прялкой длинными зимними вечерами пели народные песни и рассказывали сказки, которые передавались из поколения в поколение. Песни сопровождали все виды трудовой деятельности, они пелись по очереди на несколько голосов. В рефренах передавался ритм движений при трепании и уборке льна, сушке конопли, жатве.
Жизнь человека начиналась с колыбельных, сопровождалась свадебными песнями, дайнами (что в переводе и означает «песня»). В архивах фольклора Литвы и Латвии сохранилось примерно 500 000 коллективных песен. Остается только сожалеть о тех, что затерялись в веках и были утрачены вместе с балтийскими территориями. Балты пели песни по любому случаю, их исполнение считалось таким же обычным и необходимым явлением, как удовлетворение самых насущных потребностей. И песни их, исполнявшиеся во всех случаях жизни, отражают ощущение связи людей с матерью-землей и ее созданиями, в которых они видели ее щедрые дары.
Представление о прошлом можно составить с помощью доисторических памятников, используя фольклорные и этнографические материалы, сохранившиеся в наиболее архаических поселениях – там за прошедшие века образ жизни не очень изменился. Но избранный нами аспект исследования заставляет сосредоточиться исключительно на археологических находках. Однако я буду привлекать еще и лингвистические и фольклорные данные.
Среди других земель, заселенных носителями индоевропейского языка, мир балтов значительно отличается тем, что язык и фольклор сохранились здесь в удивительно неизменном состоянии, черты древней культуры не были искажены или уничтожены в ходе многочисленных вторжений и миграций в доисторический и ранний исторический период, как произошло на многих территориях Центральной, Восточной и Южной Европы.
Основным предметом нашего внимания станут укрепления на холмах и погребения – основные памятники балтийской праистории. От существовавших многочисленных холмовых укреплений на речных побережьях, на лесистых берегах, осталось необычайно красивое название – «земля фортов».
Здесь же располагались разнообразные поселения, общинные деревни халколитического, бронзового и раннего железного веков, горы с замками, акрополи позднего каменного века. Однако археологические находки последних нескольких сотен лет в основном были собраны не столько в холмовых укреплениях, сколько в курганных и обычных поселениях. В то время как деревни и холмовые укрепления, которые постоянно раскапывают на вершинах холмов, составляют не больше сотни, количество погребений превышает тысячу.
Впервые интерес к находкам на балтийских землях возникает в XVII–XVIII веках. Период романтизма в XIX веке и крепнущее национальное самосознание во многом усилили стремление к поискам национальных древностей; историки, поэты и писатели становятся собирателями, владельцами частных коллекций. Отправлявшиеся на раскопки археологи во многом обязаны финансированием и поддержкой образовавшимся в 30-х и 40-х годах XIX века историческим обществам, обществам изучения древностей (образованы в 1938 году в Тарту (Дерпт) и в 1944 году в Кенигсберге).
Собиравший в течение многих лет археологические материалы Е. Тышкевич, и сам участвовавший в раскопках в Литве и Белоруссии, опубликовал в 1842 году книгу, которую озаглавил «Краткий обзор источников литовской археологии». Он был хорошо знаком со скандинавской литературой по археологии и обобщил свой материал в соответствии с методикой этой научной школы. В 1855 году по его инициативе в Вильнюсе учредили Археологическую комиссию и музей.
В XIX веке, равно как и в XX столетии, до начала Второй мировой войны, археологические исследования в Западной Пруссии осуществлялись силами Прусского музея в Кенигсберге. Результатом стали многочисленные раскопки по всей территории Западной Пруссии. В периодическом журнале, выпускавшемся Музеем с 1875-го до 1940 года, публиковались описания практически всех раскопок.
Начало систематических археологических работ и классификация материалов в начале XIX века нераздельно связаны с именами выдающихся археологов О. Тышлера и А. Беценбергера. Поскольку большая часть Латвии и Литвы оставалась провинциями Российской империи, археологические изыскания проводились в основном литовцами, латышами, эстонцами и поляками и во многом зависели от общего направления археологических раскопок, проводившихся в России.
Основанная в 1918 году «Императорская археологическая комиссия Петербурга» была центральной организацией, осуществлявшей надзор над всей территорией России, включая и провинции Балтии. Учрежденное в 1864 году в Москве Археологическое общество основало Русский археологический конгресс, проводившийся в различных частях страны. В 1893 году конгресс состоялся в Вильнюсе, в 1896-м – в Риге, внимание было сосредоточено на древностях Балтийского региона.
Положительным результатом этих встреч стало основание в Риге музея, позже, после установления независимости Латвии, его коллекция была передана Государственному историческому музею.
Хотя внимание русских археологов было в основном сосредоточено на южной части России, в основном на скифских древностях, богатые артефактами погребения и холмовые укрепления, относившиеся к балтийскому каменному веку, также привлекали внимание российских специалистов. В 1876 году О. Монтелиус прочитал в Бухаресте на конгрессе антропологов и археологов доклад, посвященный находкам периода каменного века в балтийских провинциях, в России и Польше. В 1877 году Гревинк, профессор геологии Тартуского университета, прочитал свой доклад по той же проблеме на IV Русском археологическом конгрессе в Казани. Другие исследования Гревинка о языческих погребениях в Литве, Латвии и Белоруссии (1870) и археологии Балтийского региона и России (1874) в течение длительного времени были основополагающими для исследователей.
Хотя большая часть значимых археологических изысканий была осуществлена в балтийских странах и в России до Первой мировой войны, автор настоящего труда основывается преимущественно на результатах раскопок, осуществленных между Первой и Второй мировыми войнами.
В этот период, когда в России в ходе революционных перемен было уничтожено практически целое поколение опытных археологов, в Западной Пруссии, Литве и Латвии начались широкомасштабные раскопки. Музеи заполнились находками из сотен погребений, в основном они поступали в Государственный исторический музей, находившийся в Риге, в Центральный музей культуры Витаутаса Великого в Каунасе (теперь – Исторический музей) и во многие другие местные музеи.
В то же время были изданы многочисленные основополагающие исследования по археологии западной части Балтийского региона. Правда, в течение ряда десятилетий полностью игнорировалось изучение территории Белоруссии и восточной части России, археологические работы возобновились лишь после Второй мировой войны. Сегодня холмовые укрепления стали предметом самого пристального внимания.
В странах Балтии после перерыва, связанного с насильственным присоединением к Советскому Союзу, работы возобновились новыми поколениями исследователей.
В Западной Пруссии ситуация приняла драматический оборот: старый Прусский музей перестал существовать, его сокровища исчезли во время войны, и лишь архивы были переведены в университет Геттингена (Германия). Северо-западная часть Пруссии, ставшая Калининградской областью, практически не привлекает внимания российских археологов, в то время как в южной и восточной частях Западной Пруссии раскопки в основном проводились польскими учеными.
За последние десятилетия значительные результаты были получены в древних балтийских судовянских землях (современная территория севера Польши), где многочисленные раскопки осуществлялись под патронажем Варшавского и Белостокского археологических музеев, возглавлявшихся И. Антоневичем.
В настоящей книге автор предпринимает первую попытку обобщить наблюдения о доисторическом периоде, с начала II тысячелетия до н. э., когда одна из ветвей индоевропейских народов поселилась и начала постепенно распространять собственные культурные особенности на территории от Померании (северная часть Польши) до Центральной России в период до XIII века до н. э. Это время ознаменовалось двумя важнейшими событиями: завоеванием древних пруссов Тевтонским орденом и зарождением Литовского государства.
Балтийская культура не была изолированной в Европе в доисторический и ранний исторический период. По своему происхождению и тенденциям развития она неотделима от остальных стран индоевропейской группы. Так, благодаря торговле янтарем она была связана с культурами народов Центральной и Южной Европы еще со времен бронзового века, а в восточной части оказалась тесно связанной с центральноевропейской унетицкой и немецкой, или северноарийской, культурами.
На балтийскую культуру не повлияла гальштадтская культура, не была она задета вторжением скифов в VIII и VI–V веках до н. э., нападением кельтов с запада в III веке до н. э., движением готов, прошедших от Балтийского моря до Померании в I веке до н. э., а несколько столетий спустя и по южной территории России.
Восточная часть Балтии контактировала с финно-угорскими племенами, живущими на территории Западной и Северной России, с киммерийцами и скифами, проживавшими на севере от Балтийского моря, и со славянами, обитавшими к северу от Карпатских гор, на протяжении бронзового и раннего железного веков.
Между II и V веками н. э., благодаря оживленной торговле янтарем в провинциях Римской империи, необычайно окрепла материальная основа балтийской культуры.
Территория западной части Балтии превратилась в мощный культурный центр, его влияние ощущалось на всей территории Северо-Западной Европы. Это был «золотой век» балтийской культуры, завершившийся вторжением западных славян в балтийские земли на теперешнюю западную территорию России. Процесс начался с конца IV века, протекал в течение V века, продолжался до XII века и позже. В VII веке шли бесконечные войны балтов Приморья со скандинавскими викингами. До расцвета истории многочисленные балтийские племена, управлявшиеся влиятельными вождями и землевладельцами, на протяжении второго «золотого века» занимали ведущее положение в обширной торговой деятельности между Восточной Европой, Скандинавией, Киевской Русью и Византией.
Отсутствие конкретных сведений об этом праисторическом периоде сказалось на распространенном представлении о балтийских странах как немецких и славянских. Несмотря на то что в археологических и лингвистических источниках сообщаются разнородные сведения, содержащейся в них информации оказалось достаточно, чтобы восполнить лакуну в европейской древней истории.
|
