|
Следить за тем, чтобы в служении богам не было никаких упущений, было поручено жрецам. В давние времена жрецы являлись лишь посредниками между людьми и сверхъестественными силами. Но развитие общества, появление разнообразных форм хозяйственной и политической жизни, социальное расслоение и усложнение отношений между людьми внутри одного города–государства и между соседними городами привели к усложнению культовых обрядов. Слой жрецов, некогда немногочисленный, постепенно разрастаясь, превратился в главенствующую, правящую силу общества. Сотворив богов, человек попал в полную зависимость от них. Этот неизбежный, неотвратимый парадокс явился результатом духовных исканий людей; и в жизненной практике, выделив из своей среды «посредников» между людьми и богами, шумеры оказались в их власти. Постепенно из простых посредников жрецы превратились в управляющих «имуществом богов», центром которого был храм — «дом бога». Здесь, в этом «доме», как мы помним, хранились плоды совместного труда, все запасы и излишки продовольствия, изделия ремесленников и пр. Здесь производилась и выдача пайков: каждый член общества получал то, что «заслужил». Ещё до того, как в храмах начали записывать на табличках списки богов и религиозные тексты, здесь уже составлялись хозяйственные отчёты. Древнейшие хозяйственные таблички представляли собой записи «для памяти»: от кого и что поступило в амбары храма, кому и что было выдано со складов. Термины «энси» и тем более «лугаль» здесь ещё не встречаются, но часто употребляется слово «эн». По мнению одних учёных, этим словом именовались правители, по мнению других — самые высокопоставленные жрецы. Хотя в более позднее время так называли и представителей высших кругов шумерского общества, этот термин использовался преимущественно по отношению к жрецам.
В древнейшую эпоху эн, по–видимому, составляли верхушку жречества. Это были жрецы, управляющие храмовым хозяйством, которое являлось одновременно и хозяйством города. Впоследствии из этой общественной группы выделились князья–жрецы, энси.
В древнейших письменных документах мы встречаем также термины «сангу», «суккаль» и др., также обозначавшие различные жреческие должности. Относительно «сангу» существует предположение, что уже к началу III тысячелетия эту должность могли занимать женщины.
Чем ближе ко II тысячелетию, тем больше намечается расслоение в среде шумерского жречества. В связи с усложнением культа происходит разделение функций и обязанностей жрецов. Одни начинают заниматься только жертвоприношениями, другие — очистительными обрядами, третьи заботятся о статуях богов и изучают различные предзнаменования, толкуют сны и пр. Сложный ритуал богослужений и забота о «домах бога» требовали соответствующего храмового персонала. Подобно тому как невидимый дворец бога обслуживался множеством второстепенных божеств, так храм, его земное отражение, должен был располагать большим числом обученных служителей.
Хотя в середине III тысячелетия храмам приходилось считаться с новой общественной силой — царским дворцом — и с новыми формами собственности, разросшийся храмовой персонал, состоящий из жрецов–администраторов и жрецов, занимающихся исключительно вопросами культа, продолжал существовать. Как мы знаем, страх перед богами не мешал шумерам бунтовать против их представителей на земле. Волнения и мятежи, вызываемые притеснениями со стороны храма, о которых рассказывает, например, надпись царя Уруинимгины, имели место не только в Лагаше. Этот протест был направлен против алчности жрецов и экономического гнёта. Отношение же к храму как к опоре и посреднику между людьми и богами оставалось неизменным. Создаётся впечатление, что по мере утраты храмами ведущих позиций в хозяйственной жизни всё большее внимание начинает уделяться культовой стороне. Жрецы представляли собой силу, с которой не могли не считаться даже самые могущественные правители. Щедрыми жертвоприношениями, возведением храмов они пытались возместить им утрату главенствующего положения в политической и хозяйственной жизни, которое всё больше переходило к дворцу. Примеру правителей следовало население страны. Несмотря на то что экономическая зависимость населения, по крайней мере той его части, которая «принадлежала царю», а не храму, от храма становилась всё меньшей, в «дома богов» продолжали поступать щедрые дары.
О том, насколько высоким было положение жрецов в шумерском обществе, говорит, в частности, способ датировки, известный со времён правления Уруинимгины. «Год, когда Дуду был жрецом–эн бога Нингирсу». Или пятый год правления Амар–Зуэна обозначался как «год, когда жрец–энунугаль (богини) Инанны вступил в свою должность».
Когда жизнь человека была такова, что его на каждом шагу подстерегали опасности, злые духи, различные запреты и повеления богов, жрецы, ориентировавшиеся в этом лабиринте предписаний и установлений, делались необходимыми и незаменимыми. Им было известно искусство жертвоприношений и заклинаний, они умели предсказывать будущее. Прошедшие длительный курс обучения, жрецы владели всеми отраслями знания — от астрономии, необходимой для предсказания будущего, счёта времени и пр. до «милой богам» музыки, которой сопровождалась декламация в честь высших небесных сил.
Наравне с жрецами почитались и жрицы, служительницы тех или иных богинь (или богов); по–видимому, на них были возложены некоторые административные функции. На вершине иерархии стояли жрицы лукур, ими становились девушки из наиболее знатных семей, в том числе и царского рода. Такой жрицей богини Инанны была предположительно Кубатум, жена царя Шу–Суэна. Из числа жриц лукур избиралась «невеста бога», вместе с правителем принимавшая участие в ежегодном обряде «священного бракосочетания». Жрицы отнюдь не всегда давали обет непорочности. Напротив, в число их обязанностей входило «служение богине телом». Храмовая проституция, которой главным образом занимались жрицы низших рангов, была окружена ореолом святости, и доходы от неё увеличивали богатства «дома бога». Этих жриц посылали и на постоялые дворы, где останавливались путешественники (владелицей подобной корчмы, возможно, была основательница четвёртой династии Киша — Ку–Баба) и где они занимались своим ремеслом во славу урукской Инанны, лагашской Бабы, урской Нингаль или ниппурской Нинлиль.
В древнейшие времена жрецы, судя по рельефам и печатям, отправляли службу богам нагими. Позднее они стали облачаться в свободные льняные одеяния. Главной обязанностью по отношению к богам было принесение жертв.
Ритуал жертвоприношений был сложным: там было и воскурение благовоний, и возлияние жертвенной воды, масла, пива, вина; на жертвенных столах резали овец и других животных. Ведавшие этими обрядами жрецы знали, какие блюда и напитки приятны богам, что можно считать «чистым» и что «нечистым». Жрецы гадали по внутренностям жертвенных животных — по печени, сердцу, лёгким и пр. Во время жертвоприношений возносились молитвы о благополучии жертвователя. Чем щедрее были дары, тем торжественнее церемониал. Специально обученные жрецы аккомпанировали молящимся игрой на лирах, арфах, цимбалах, бубнах, флейтах и других инструментах.
Перед храмами толпились верующие — доступ в «жилища богов» имели только жрецы. Внутри храм представлял собой лабиринт хозяйственных, жилых, культовых помещений, украшенных с необычайной пышностью, великолепием и богатством. Мозаика, резьба, фрески поражали воображение и вызывали восхищение простых смертных. В храме они соприкасались с историей своей страны. Вдоль внутренних и наружных стен, во дворах и нишах были расставлены стелы, статуи, жертвенные сосуды, принесённые в дар храму правителями всех времён и простыми верующими.
Расставленные повсюду каменные статуи и статуэтки — каменные изображения правителей и частных лиц — должны были неустанно молить богов о благополучии и долгой жизни их жертвователей. При раскопках обнаружено великое множество подобных изваяний. В некоторых храмах они хранились под полом. Эти фигурки изображают людей со смиренно сложенными на груди руками.
«Пусть эта статуя возносит мою мольбу», — говорит надпись на одном изваянии, найденном во дворе храма богини Бабы в Лагаше. В главном святилище Нингирсу правитель Гудеа установил своё изображение с надписью: «Обращайся к статуе моего бога».
Огромные, величественные статуи богов с высоты своих постаментов сквозь дым кадильниц взирали на толпы смертных, собиравшихся во дворах их святилищ. Десятки, сотни богов наблюдали за тем, чтобы во всякий день соблюдались «непреложные решения» Энлиля — «царя всех стран», «царя богов», властителя жизни и смерти «черноголовых».
К сожалению, археологам редко удаётся найти статуи бога. По–видимому, эти изваяния, украшенные золотом, серебром и драгоценными камнями, увозились завоевателями в качестве военной добычи. Что же касается скромных, не представлявших собой ценности известняковых или алебастровых статуэток, изображавших царей, жрецов или простых смертных, то они не интересовали ни завоевателей, ни более поздних грабителей. Как выглядели те, кому принадлежал мир, мы можем представить себе на основании мифов, поэтических текстов, молитв и отдельных сохранившихся фресок и рельефов, а также небольших скромных статуэток вроде изображения богини Бабы или богини Нисабы, найденных среди развалин Ура.
|
