|
Прежде чем решать сложные историко–хронологические ребусы, разберёмся в содержании поэмы «Гильгамеш и Ака», познакомимся с её героями — Акой, последним правителем первой династии Киша, и Гильгамешем, пятым царём первой династии Урука. Сам факт, что оба героя стоят рядом в поэме, наводит на мысль, что они и жили одновременно, а не с интервалом в две тысячи лет, как сказано в «Царском списке». Вначале, однако, не это привлекло внимание исследователей к поэме, самой короткой в шумерской литературе (она насчитывает всего 115 строк). Восстановленная по одиннадцати табличкам, большинство из которых найдено при раскопках в Ниппуре, и записанная, как и другие тексты, в начале II тысячелетия до н. э., эта поэма, несомненно, была известна шумерам значительно раньше.
Послы Акки, сына Энмебарагеси,
Из Киша к Гильгамешу в Урук явились.
Гильгамеш перед старейшинами своего города
слово положил, речь держит.
(Пер. И. Т. Каневой)
Так начинается поэма. Требования Аки, опущенные поэтом, по–видимому, носили характер ультиматума: Урук должен подчиниться власти Киша. Претензии Аки возмутили Гильгамеша. Произнеся какую–то речь, точно перевести которую не удалось, он созывает старейшин города и обращается к ним с речью:
«…дому Киша пусть мы не покоримся, оружие[м] да поразим!»
Собрание старейшин его города Гильгамешу отвечает:
«Дому Киша пусть мы покоримся, оружие[м] не поразим!»
Гильгамеш, верховный жрец Куллабы,
совершающий геройские подвиги для Инанны,
слова старейшин своего города к сердцу не принял.
Во второй раз Гильгамеш, верховный жрец Куллаба,
перед гражданами своего города слово положил, речь держит:
«Дому Киша пусть вы не покоритесь, оружием да поразим!»
Собрание граждан его города Гильгамешу отвечает: «О стоящие, о сидящие,
вместе с сыном военного вождя сражающиеся,
отправляющиеся в поход верхом на ослах, [все], кто имеет для этого силу,
к дому Киша пусть вы не склонитесь, оружие[м] да поразим!»
Урук, создание богов великих, Эанну, храм, спустившийся с неба,
части которого сделали великие боги,
великую стену, касающуюся тучи, величественный покой, установленный Аном,
ты охранял, ты — военный вождь, герой.
Завоеватель, князь, возлюбленный Аном,
его [Аки] выхода как он может испугаться?
Войско их мало, задние ряды его рассеиваются. Эти люди не подумали [?]
(Пер. И. Т. Каневой)
Эти слова порадовали сердце Гильгамеша, придали ему отваги. Призвав своего друга и слугу Энкиду (с последним мы познакомимся ближе по другой поэме о Гильгамеше), он говорит ему:
Теперь мотыгу (?) сила битвы пусть заменит,
оружие битвы на бок твой пусть вернётся,
блеск славы пусть оно создаёт!…
(Пер. И. Т. Каневой)
Гильгамеш уверен, что, охваченный страхом, враг будет побеждён, его мечты развеются и планы рухнут.
Не прошло пяти дней, не прошло десяти дней,
[воины] Аки, сына Энмебарагеси,
Урук окружили; разум Урука смешался.
(Пер. И. Т. Каневой)
Тогда Гильгамеш обращается к воинам Урука, прося их выбрать героя, который вступит в единоборство с Акой. На призыв царя откликается воин по имени Бирхуртур: он готов отправиться к Аке, чтобы помешать его намерениям. Не успел Бирхуртур выйти за городские ворота Урука, как его схватили воины Аки. Они избили героя и лишь после этого привели к своему правителю. Далее следует несколько чрезвычайно запутанных и стилистически сложных фраз, перевод и интерпретация которых очень трудны, а они как раз и содержат ключ к пониманию дальнейших событий, в частности, почему Ака снял осаду. Наконец на городской стене появляется сам Гильгамеш. В своей речи, обращённой к врагу, он превозносит величие и славу Урука, отдавая вместе с тем дань уважения Аке. Заканчивается поэма восхвалением Гильгамеша.
Поэма «Гильгамеш и Ака» привлекла внимание учёных прежде всего тем, что в отличие от других шумерских произведений такого рода в ней говорится только о людях и полностью отсутствуют какие–либо сверхъестественные существа. Содержание её реалистично, почти без фантастического элемента. Исследователь находит в этом историко–героическом эпосе немало ценнейшей информации о шумерском обществе; например, уже в глубочайшей древности правитель города–государства обсуждал некоторые вопросы не только с советом старейшин, но и с «советом мужей города», т. е. с воинами. С. Н. Крамер придаёт этому факту огромное значение. Он считает, что здесь мы сталкиваемся с древнейшей в истории человечества «парламентарной демократией». По мнению Крамера, совет старейшин может быть приравнен к сенату, а «совет мужей» — к нижней палате парламента. В «совете мужей» заседали представители различных социальных слоёв общества («стоящие», «сидящие» и пр.), способные носить оружие. Как полагает Крамер, рассказ о шумерском парламенте нельзя считать анахронизмом, т. е. перенесением известных автору из личного опыта учреждений, понятий, институтов в эпоху, о которой говорится в поэме, поскольку в то время, когда она записывалась, подобных учреждений не было. Этот «двухпалатный парламент» имел своеобразную структуру: правитель, недовольный решением совета старейшин, мог обратиться к «совету мужей». По–видимому, совет старейшин, унаследованный от родо–племенного строя, имел меньше прав, чем «совет мужей», на который опирался и с чьей помощью создавал своё могущество правитель государства.
В поэме представляет интерес упоминание о городских стенах. То были, как мы видим, беспокойные времена. Отдельные небольшие шумерские княжества вели себя по отношению друг к другу в высшей степени агрессивно, и их правителям приходилось думать не только о нападении на соседей, но и о защите своих владений. Они старались сделать как можно более затруднительным доступ неприятеля к городу — сердцу маленького государства. Вот почему при раскопках археологи обнаруживают остатки оборонительных стен почти во всех шумерских городах. Правда, в большинстве случаев эти стены были воздвигнуты позже. Содержащийся в вавилонской, т. е. в гораздо более поздней, версии «Эпоса о Гильгамеше» рассказ о строительстве в Уруке городских стен в годы царствования Гильгамеша долгое время считался легендарным, тем более что сам Гильгамеш представлен в этом произведении полубогом–получеловеком. Между тем в 1934–1935 гг. в Уруке вела раскопки немецкая археологическая экспедиция. Археологам повезло: они увидели остатки давно разрушенных городских стен. Это были те самые городские стены, которые в 1849 г. так удивили и восхитили Лофтуса, не предполагавшего, что перед ним древнейшее оборонительное сооружение Месопотамии. Немецким учёным удалось сфотографировать то, что они увидели, и точно определить, как именно располагались городские укрепления. Это было весьма внушительное сооружение: двойная стена, окружавшая не только храм и жилые постройки, но и сады, поля, луга, тянулась на 9,5 км. В северной и южной её частях имелись ворота шириной 3,5 м с прямоугольными башнями. 800 полукруглых оборонительных башен, отстоявших друг от друга на 10 м, делали стену толщиной в 5 м почти неприступной. Последующие поколения поражались грандиозности этих сооружений, которые, в их представлении, мог построить бог или полубог. Трудно сказать, только ли при Гильгамеше проводилась эта гигантская работа, на которую, несомненно, были брошены все силы государства, или укрепления возводились и при других правителях. Важно то, что они были построены в XXVII в. до н. э., т. е. в то время, когда Гильгамеш, согласно эпосам, мог жить и царствовать в этом городе. Следовательно, не одни лишь речи отважного Бирхуртура заставили Аку снять осаду: неприступные стены, которые не могли не произвести на Аку известного впечатления, сыграли здесь не последнюю роль.
А теперь вернёмся к вопросам хронологии. На основании текста описанной выше поэмы учёные пришли к выводу, что Гильгамеш и Ака, т. е. пятый правитель первой династии Урука и последний представитель первой династии Киша, жили в одно и то же время. (Мы не будем считать этих героев целиком вымышленными.) Что же касается первой династии Ура, то большинство исследователей на основании анализа археологических материалов (табличек, предметов, обнаруженных в различных культурных слоях, и пр.) пришли к выводу, что Гильгамеш лет на сто опередил Месанепаду. По мнению других, в частности Крамера, опиравшегося на теорию «героического века», Гильгамеш был старше Месанепады на 300–400 лет. Особую позицию в этом вопросе занял Якобсен, к мнению которого тогда никто всерьёз не прислушался. Якобсен был убеждён, что цари первой династии Ура — современники поздних правителей первой династии Урука (по мнению учёного, Гильгамеш опередил Месанепаду всего на одно поколение). И вот совсем недавно был опубликован материал, подорвавший все существовавшие до сих пор концепции. Небольшая табличка с тремя десятками строк клинописного текста, по–видимому, заставит пересмотреть всю столь тщательно разработанную хронологию древнейшей истории Шумера.
Эта табличка, которая названа «Надписью из Туммаля», частично стала известна в 1914 г., когда Арно Пёбель опубликовал перевод обнаруженного к тому времени фрагмента. Туммаль — это район Ниппура, посвящённый богине Нинлиль, супруге бога Энлиля, занимавшего главенствующее положение в иерархии шумерских богов. Энлилю принадлежал Ниппур, этот второй после Эреду священный шумерский город. В Туммале находился главный храм Нинлиль.
Поскольку значение туммальского документа огромно, в чём исследователям ещё не раз предстоит убедиться, и связанные с ним рассуждения историков показывают, сколь сложна методика и как велики трудности установления хронологии тех отдалённых эпох, рассмотрим текст найденного в Ниппуре документа в той последовательности, в какой с ним знакомились учёные.
Эта надпись, составленная в I столетии II тысячелетия до н. э., была сделана при основателе первой, уже послешумерской династии Иссина царе Ишби–Эрре (2017–1985 гг. до н. э.). Судя по содержанию надписи, Ишби–Эрра решил подвести итог всему тому, что было построено на протяжении прошедших столетий в ансамбле храмов Энлиля, и в особенности рассказать об истории многократно восстановленного Туммаля, принадлежащего богине Нинлиль.
Публикуя свой перевод, Пёбель ещё не знал точного количества строк, недостающих в начале (сейчас эта цифра известна — десять).
Вот переведённый Пёбелем текст:
11. Второй раз Туммаль был разрушен,
12. Гильгамеш построил Нумунбурра Дома Энлиля.
13. Урлугаль, сын Гильгамеша,
14. Сделал Туммаль величественным,
15. Ввёл Нинлиль в Туммаль.
16. Третий раз Туммаль был разрушен,
17. Нанне построил «Высокий Парк» Дома Энлиля,
18. Мескиагнуна, сын Нанне,
19. Сделал Туммаль величественным,
20. Ввёл Нинлиль в Туммаль.
21. Четвёртый раз Туммаль был разрушен,
22. Ур–Намму построил Экур,
23. Шульги, сын Ур–Намму,
24. Сделал Туммаль величественным,
25. Ввёл Нинлиль в Туммаль.
26. Пятый раз Туммаль был разрушен
27. С года Амар–Зуэна
28. До [года когда] Ибби–Суэн, царь,
29. Энамгалланну в качестве Инанны из Урука
30. Избрал,
31. Нинлиль была введена в Туммаль.
32. По слову Луинанны, ашгаб–галя Энлиля,
33. Ишби–Эрра построил Экурраигигаллу,
34. Амбар Энлиля.
Как мы видим, эта надпись, текст которой кажется нам несколько монотонным, носит явно исторический характер. Как должны были звучать отсутствующие начальные строки? В то время полагали, что их было пять и что содержание их таково:
Впервые Туммаль был разрушен,
X построил здание Y Дома Энлиля,
Z, сын X,
Сделал Туммаль величественным,
Ввёл Нинлиль в Туммаль.
Какие имена кроются за X и Z и найдут ли учёные утраченный фрагмент таблички, насчитывающий почти четыре тысячелетия? Представьте себе — нашли! Изучая в 1955 г. материалы из коллекции Гильпрехта, хранящейся в музее Йенского университета им. Фридриха Шиллера, Крамер, чьи размышления на эту тему мы недавно цитировали, наткнулся на две таблички, содержащие тот же самый текст, касающийся Туммаля. Таблички изрядно повреждённые, но они настолько хорошо дополняли друг друга, что в итоге не осталось ни одного непрочитанного знака. Оказалось, что в опубликованном Пёбелем тексте не хватает десяти строк. Вот они:
1. Энмебарагеси, царь,
2. В этом месте [т. е. в Ниппуре] построил Дом Энлиля;
3. Ака, сын Энмебарагеси,
4. Сделал Туммаль величественным,
5. Ввёл Нинлиль в Туммаль.
6. Первый раз Туммаль был разрушен,
7. Месанепада построил Буршушна Дома Энлиля,
8. Мескиагнуна, сын Месанепады,
9. Сделал Туммаль величественным,
10. Ввёл Нинлиль в Туммаль.
Теперь, когда у нас имеется приведённый выше отрывок текста, можно утверждать, что все учёные, включая Крамера, признавшего себя «великим грешником», ошибались. Ближе всех к истине оказался Торкильд Якобсен, настаивавший на том, что все три первые династии после потопа принадлежали к одному времени. Если мы отнесёмся к «Надписи из Туммаля» как к заслуживающему доверие историческому документу, нам придётся именно так передвинуть хронологию. Согласно тексту «Надписи из Туммаля», правители Ура осуществляли контроль над священным городом Ниппуром до тех пор, пока эта функция не перешла к Гильгамешу.
А как быть с Акой, который в «Надписи из Туммаля» выступает в качестве предшественника Гильгамеша, а по нашим представлениям, является его современником?
Пересмотрев свою прежнюю точку зрения, Крамер пришёл к выводу, что первые правители Ура были современниками как Гильгамеша, так и его противников из Киша. Крамер предложил следующую схему событий этого бурного периода в истории Шумера.
В борьбе за господство над всей страной, которую вели между собой правящие династии отдельных городов–государств, первый из царей Ура, Месанепада, победил последнего представителя первой династии Киша, Аку, и тем самым приобрёл контроль над городом Ниппуром. По–видимому, Месанепада напал на Киш, овладел городом и сверг Аку. Подобное понимание событий позволяет прояснить и загадку печати Месанепады, который именует себя не царём Ура, а царём Киша, подчёркивая тем самым своё величие и заслуги перед всем Шумером. Это было важно сделать, так как, во–первых, он победил династию «с традициями», а во–вторых, укрепил могущество своего государства. По–видимому, это произошло, когда Месанепада был уже далеко не молодым человеком: ему хватило времени лишь на то, чтобы построить одно новое здание — Буршушна — в ансамбле храмов Энлиля. Строительство Туммаля довёл до конца лишь сын Месанепады — Мескиагнуна. Тут–то и поднял оружие против «узурпаторов» из Ура правитель Урука Гильгамеш. Гильгамеш победил Мескиагнуну и захватил власть над Шумером. Символом этой власти являлся контроль над Ниппуром. В молодые годы Гильгамеш, подобно Мескиагнуне, боролся с Акой из Киша за гегемонию над Шумером. Но своей цели, как и Мескиагнуна, он достиг лишь в преклонном возрасте, потому что уже не он, а его сын Урлугаль смог восстановить Туммаль.
|
