|
Отношения между Парфией и Римом, к несчастью, слишком часто становились враждебными. В этом виноваты были территориальные споры. Существовали две главные области постоянных разногласий. Первой была Армения, а второй – земли между реками Тигр и Евфрат. Эти районы много раз становились предметом ожесточенных споров и разрушительных войн. Удивительно, что римляне и персы продолжали воевать за Армению и в VI в. до н. э., спустя шестьсот лет после первых столкновений. Тем не менее именно этим конфликтам мы обязаны сведениями Парфии; они привлекали внимание римских авторов. Периоды и события мирного времени не внушали такого интереса.
Римское продвижение в Малую Азию, потери, которые в результате этого понесли цари Митридат Понтийский и Тигран Армянский, вскоре побудили парфян к активным действиям. Поначалу царь Парфии Фраат III благосклонно выслушивал призывы о помощи от соседних монархов, но никаких действий не предпринимал. В 66 г. до н. э. Помпеи был назначен командующим римскими армиями в Малой Азии вместо Лукулла, чтобы продолжать военные действия против царей Понта и Армении. Он поспешил заручиться содействием Фраата, обещая ему дружбу и земли. Но затем Помпеи заключил договор с Тиграном и передал ему Гордиену, которая была обещана Фраату и даже оккупирована им. Парфяне были изгнаны, а протесты Фраата были встречены оскорблениями. Парфяне не простили Помпею обмана. Что еще хуже, заместитель Помпея Габиний игнорировал пожелание Фраата о том, чтобы Евфрат считался границей Парфии, и возглавил грабительский поход за него до Тигра. Наконец, и сам Помпеи начал планировать вторжение в Парфию. В 64 г. до н. э. вопрос был временно улажен: Фраат и Тигран согласились принять решение Помпея относительно границ, поскольку оба осознали необходимость объединиться против своего главного врага на западе.
Примерно в 59/58 г. до н. э. Фраата III убили его собственные сыновья Митридат и Ород. Затем они начали бороться за трон. Митридат безуспешно пытался заручиться помощью римлян, однако сумел захватить Вавилонию. Ород II (называемый Гиродом на монетах и в работах некоторых историков) преследовал своего брата, который добровольно сдался ему в 55/54 г. до н. э. (фото 6, d, dd). To, как с ним обошлись, было явной неожиданностью. Ород приказал, чтобы Митридата убили у него на глазах. Монеты, которые Митридат выпустил в Селевкии, были перечеканены сценой, на которой персонифицированная Селевкия преклоняет колени перед Ородом (фото 6, е, ее). Теперь Ород стал бесспорным правителем парфян.
Хорошо, что эта борьба закончилась, потому что Парфии угрожала новая опасность. В Риме республиканская система правления стала разрушаться, и аристократы боролись за власть. На политической сцене того времени доминировали три влиятельных аристократа, которые вместе образовали триумвират: Цезарь, Помпеи и Красе. Двое последних занимали две важнейшие римские должности, предоставлявшиеся на год, – в течение 55 г. до н. э. они были консулами. Затем Крассу предстояло получить управление Сирией; он был намерен воспользоваться этим назначением, чтобы начать войну с Парфией. Оппозиция в Риме была сильной. Нападение на Парфию оправдать было нечем. Однако немолодым Крассом, которому было уже больше шестидесяти, руководило желание повторить военные успехи Цезаря и Помпея. Его победное продвижение на восток должно было превзойти даже поход Александра. То, что случилось на самом деле, живо описано в биографии Плутарха. В течение 55 г. до н. э. Красе набирал армию, в случае необходимости применяя силу. Ему доставались мужчины, не востребованные двоими его коллегами. В ноябрьские дни он вышел со своими рекрутами из Рима. Отношение толпы в Риме было угрожающим. В воротах города сидел трибун Кай Атий, глава оппозиции, установив рядом с собой жаровню и проводя древний обряд отправки своего противника к богам преисподней. Это было подходящим началом для рокового похода. В течение апреля – мая 54 г. до н. э. Красе без помех добрался до Сирии и взял под свое командование сирийские войска, так что в его армии к этому моменту было, видимо, семь легионов – более сорока тысяч человек. Конница у него была немногочисленная; он рассчитывал, что этот недостаток восполнят его союзники: зависимые от Рима цари Месопотамии и Армении. Среди офицеров его армии находились квестор Кассий, будущий убийца Цезаря, и его собственный сын Публий Красе, который был легатом.
Рис. 6. Графическое изображение парфянских тяжелых (слева) и легких (справа) всадников из жилых домов Дура-Европос. Начало III в. н. э.
54 г. до н. э. прошел в небольших операциях. Римские войска пересекли Евфрат и немного продвинулись в глубь Месопотамии, рассеивая немногочисленные парфянские отряды и оставляя гарнизоны в некоторых греческих городах. Ород воспользовался этим временем для того, чтобы начать подготовку сопротивления. Он отправил посла к Крассу с вопросом, получило ли начавшееся вторжение официальное одобрение Рима или же является частной войной Красса. Разгневанный Красе ответил, что даст свой ответ в Селевкии. При этом парфянский посол протянул руку и сказал: «Раньше моя ладонь обрастет волосами, чем ты увидишь Селевкию, Красе».
Поскольку Красе оставил гарнизоны в нескольких городах Северной Месопотамии, для нападения на Парфию ему пришлось следовать этим маршрутом. Тем самым он лишился конницы и солдат царя Артавазда Армянского, который обещал их с условием, что в Парфию Красе войдет через холмы Армении, среди которых страшная конница парфян действовала бы менее эффективно. Весной 53 г. до н. э. Красе пересек Евфрат недалеко от Зевгмы. Поскольку его ближайшей целью была Селевкия на Тигре, Кассий посоветовал ему двигаться вниз по течению Евфрата. Однако союзник римлян, царь Осроены Абгар сообщил, что силы парфян находятся поблизости и отступают на восток через Месопотамию. Красе решил немедленно начать преследование. И вот в истории впервые четко появляется парфянская армия. Конные отряды численностью примерно в десять тысяч человек под командованием Сурена, молодого и очень талантливого аристократа из Восточного Ирана, были единственной силой, которой Ород поручил защищать Месопотамию (рис. 6). Сам он повел парфянскую пехоту в Армению, где ожидал нападения Красса. Тем временем Сурен с конным отрядом телохранителей, составлявшим тысячу всадников в доспехах, и многочисленными наложницами задержался в Северной Месопотамии. Красе со своим войском двинулся на восток по открытой местности, усеянной оазисами и поселениями (римские авторы описывают ее как пустынное бездорожье), преследуя якобы отступающего Сурена. 6 мая они достигли реки Балих (Балисс) ниже города Карры (Харрана). Отряды были голодными и уставшими после перехода, и офицеры просили о привале. Однако Красе настаивал на том, чтобы продолжить преследование, и позволил своим людям только наскоро поесть в строю, после чего повернул на юг за парфянами, чьи следы были видны на земле. Неожиданно появилась разведка Красса, сообщившая о том, что парфяне их заметили. Оставшиеся союзники-цари немедленно сбежали со своими конными отрядами, оставив римлян почти без конницы. Красе приказал своим войскам построить огромный квадрат. Этот маневр еще не был завершен, когда началась атака. Парфяне появились из-за небольшого подъема. Под гром литавр копейщики в доспехах поскакали вперед, оттесняя легковооруженных римлян назад, в сторону колонны. После этого тяжелая конница отошла, пропуская вторую, еще более смертоносную, часть конницы – легких лучников. Римляне оказались в окружении, и их осыпал дождь стрел. Парфянские луки имели большую дальность боя, чем римские, их стрелы ударяли с большей силой, пробивая римские доспехи. Легионеры начали падать. Если они делали вылазку, чтобы отбить парфян, конные лучники просто отступали, продолжая при этом стрелять. Это и были парфянские стрелы. Солдаты ничего не могли достичь, их оттесняли обратно в построение. Однако пока римляне еще не слишком тревожились. Он рассчитывали на то, что у лучников вскоре опустеют колчаны и у них появится шанс нанести ответный удар, пока не увидели верблюжьи обозы Сурена, нагруженные запасами стрел. Дух войска начал падать. Конницы Красса было недостаточно, чтобы атаковать верблюдов. Кроме того, построение римлян не было полностью завершено, и противник, уступая в численности более чем в три раза, угрожал флангу римлян. Со своими тринадцатью сотнями конницы, пятьюстами лучниками и четырьмя тысячами пеших солдат сын Красса начал теснить многочисленных парфян, находившихся напротив него. Он и его люди с громкими воинственными криками исчезли в облаке пыли. Красе получил передышку, чтобы завершить свое построение, но немалой ценой. Публий вскоре обнаружил, что его заманили в ловушку. Как только его отряд оторвался от основных сил, парфяне окружили его и начали скакать по периметру, осыпая скопление солдат стрелами. Солдаты отступили на какой-то холм. Крассу послали мольбу о помощи. Но едва он начал передвижение своих отрядов, как «бежавшие» парфяне вернулись обратно, неся голову Публия на острие пики. Было взято только пятьсот пленных, и командиров среди них не было.
Вид головы Публия не способствовал подъему духа римлян, но Красе держался храбро и достойно. Он обходил ряды своих солдат, говоря, что это – его личная потеря; воины должны продолжать сражаться за Рим. Однако сражаться под дождем стрел было невозможно. Только наступление ночи принесло передышку от ранений и потерь. Однако самому Крассу темнота утешения не доставила. Он предался отчаянию, и его командирам пришлось своей властью скомандовать отступление. Ночная тишина была нарушена криками четырех тысяч раненых, которых оставляли на поле боя. Этот шум сказал расположившимся неподалеку парфянам о том, что происходит, однако они были не в состоянии провести атаку ночью. К рассвету Красе с большинством оставшихся в живых римлян уже находился под защитой стен расположенной поблизости Карр. Парфяне убили отставших и раненых римлян, а потом окружили город. У Красса не было ни провизии, ни подкреплений; ему нужно было срочно отходить на соседние холмы. Римляне вышли ночью, но их проводник предательски задержал и запутал их. Один из подчиненных Крассу командиров, Октавий, ушел вперед с пятью тысячами солдат и добрался до безопасных мест. Кассий с небольшим отрядом конницы бежал в Сирию. На следующий день Сурен окружил отряд Красса и, желая захватить их живыми, предложил встречу для обсуждения условий сдачи и безопасного возвращения. Красса его уловка не обманула, и он медлил со встречей, пока его собственные люди не стали кричать на него и толкать на встречу. Тогда он в одиночку мужественно пошел навстречу своей судьбе. Тем временем Октавий вернулся на помощь Крассу и с несколькими командирами последовал за ним. Сурен предложил Крассу коня, чтобы поехать к Евфрату для записи договора, «потому что у вас, римлян, плохая память на соглашения». Эти слова были едким напоминанием об обмане Помпея. Красе сел в седло, но Октавий, подозревая предательство, схватил уздечку. Началась схватка, в которой погибли и Красе, и его сопровождение. Из оставшихся римлян многие были взяты в плен, а других перебили арабы. Сурен якобы устроил в Селевкии пародию на римское триумфальное шествие. Как рассказывается далее, голову и руку Красса отсекли и отправили в Армению Ороду. Ород и Артавазд Армянский праздновали политическую помолвку своих детей, устраивая пиры и чтения греческой литературы. Актер Ясон читал «Вакханок» Еврипида. Когда принесли голову Красса, он схватил ее и под радостные крики пропел бешеную речь Агавы над головой Пентея. «И говорят, что этим фарсом закончился трагический поход Красса».
Для Рима это действительно было трагедией. Из армии численностью более сорока тысяч человек в Сирию удалось бежать только десяти тысячам. Еще десять тысяч были пленены парфянами. Остальные погибли. Военные штандарты Рима – орлы оказались в руках парфян. Пленных отвели в Мерв, в противоположную часть Парфянского царства, и разместили там. Волнения и недовольство воцарились на восточных территориях Рима среди евреев, которые давно поддерживали дружеские контакты с парфянами, и там пришлось подавлять мятежи. Кампания Красса вошла в римские анналы как одна из величайших катастроф в истории Рима. Мир убедился в мощи Парфии: с этого момента в течение более ста лет Евфрат считался границей с Римом.
Однако основных противников Красса ждала не более счастливая судьба. Первым погиб Сурен: его предательски убили по приказу Орода, который опасался столь талантливого подданного. В 51 г. до н. э. парфяне с запозданием попытались воспользоваться своей победой, начав вторжение в Сирию под командованием царевича Пакора, однако это был лишь масштабный рейд конницы, который успешно остановили Кассий и Цицерон. Пакора вскоре отозвали назад, поскольку его действия вызвали подозрения у его отца Орода. К 50 г. до н. э. парфяне отошли за Евфрат, но активно вмешивались в римскую политику. В их интересах было поощрять гражданскую войну, которая в то время начиналась среди римлян, как для собственной безопасности, так и для возможного приобретения новых территорий. Поэтому Ород поддерживал отношения с Помпеем, пока тот не был побежден и убит, после чего Цезарь начал планировать мощную восточную кампанию, чтобы положить конец парфянскому вмешательству. Убийство Цезаря спасло парфян от этой угрозы; после этого они играли весьма незначительную роль в гражданской войне. В 40/39 г. до н. э. царевич Пакор, которому отец вернул свое расположение, и Лабен, изменивший римлянам командир, отличились во время экспедиции в Сирию и Малую Азию, захватив обе эти земли. В Палестине парфян встретили радостно: им содействовала партия, действовавшая среди евреев. Но к 38 г. до н. э. удача им изменила: Лабен был убит, парфян изгнали из Сирии, а Пакор погиб в бою.
По словам Юстиниана, Ород был так расстроен потерей блестящего Пакора, что повредился рассудком. Примерно в 37 г. до н. э. он решил передать правление одному из своих тридцати сыновей (фото 6, f, ff). Его выбор пал на самого старшего, Фраата IV, и оказался неудачным. Чтобы укрепить свое положение, Фраат убил сначала отца, а затем всех своих братьев. Когда его зверства затем стали распространяться на знать, немало ее представителей бежали за границу. Среди них был вельможа по имени Монаэз. Он убедил Марка Аврелия в том, что сможет провести римскую армию по Парфии, а также в том, что парфяне готовы восстать против Фраата. Привлеченный перспективой легкого завоевания, Антоний приготовился к вторжению. Царь Артавазд Армянский был вынужден выступить в союзе с римлянами и предоставить им конницу. Весной 36 г. до н. э. Антоний перешел Евфрат у Зевгмы и, по совету Артавазда, повел свою армию, которая уже насчитывала около ста тысяч человек, в Мидию Атропатену. Чтобы двигаться быстрее, он разделил свои силы. Двум легионам под командованием Стациана было поручено сопровождать обоз, в котором находились драгоценные осадные орудия; ему было приказано следовать за основными силами как можно быстрее. Антоний поспешил в столицу Мидии Атропатены Фрааспу. Ее необходимо было осаждать, но, поскольку осадные орудия еще не прибыли, пришлось создавать огромные земляные насыпи, заменившие привычные осадные башни. Воспользовавшись разделением сил противника, Фраат напал на обоз. Примерно десять тысяч солдат были убиты, остальные были захвачены в плен, припасы и осадные орудия были уничтожены, а Артавазд Армянский в очередной раз изменил римлянам.
Антоний оказался в трудном положении. Его фуражиров убивали, его солдаты проявляли трусость, римляне постоянно испытывали трудности из-за тактики парфянских конных воинов и лучников. Стала приближаться зима; поскольку все попытки переговоров не дали результата, Антонию пришлось отступить. Неприятности римлян усиливались. Антоний шел по холмистой местности в сторону Армении. Его отряды постоянно терпели налеты парфян и страдали от голода и жажды. Буханка хлеба стоила не меньше серебряной монеты, голодавшие солдаты были вынуждены пить грязную воду и на ходу жевать выкопанные среди камней коренья. В результате такого питания многие умирали. Какой-то дружелюбно настроенный парфянин предупредил Антония, что, если его отряды уйдут из холмов, их постигнет судьба Красса. Отступление шло медленно, со все большими потерями солдат и боевого духа. Наконец они вышли к реке, находившейся недалеко от границы Армении. Здесь парфяне прекратили свои атаки, сняли с луков тетивы и ускакали, превознося мужество и выносливость римлян. Спустя еще шесть дней (и почти через месяц после ухода от Фрааспы) римляне оказались в Армении. Антоний обследовал свое войско: сражения и болезни унесли тридцать пять тысяч человек. Хотя ни одно сражение не закончилось поражением, треть его армии погибла, и по числу убитых потери Антония были больше, чем у Красса.
Но и теперь римляне не были вне опасности: Антонию приходилось обращаться с ненадежным Артаваздом по-дружески, чтобы получить припасы, отчаянно нужные его людям. Еще восемь тысяч человек были потеряны при переходе в Сирию из-за начала холодов. Антоний провел зиму в Египте, приходя в себя в Александрии в обществе Клеопатры.
Это было первым серьезным вторжением римлян в высокогорный Иран – оно оказалось и последним. Чтобы возвестить о своей победе, Фраат IV перечеканил монеты Антония, обнаруженные в римском обозе. Позже Антоний смог на короткое время снова подчинить себе Армению и вышел на границу с Мидией. Но как только он оттуда ушел, парфяне и армяне снова вернули себе свои территории, а еще через три года он умер. Вскоре Фраата постигла новая беда. Открытый мятеж поднял узурпатор Тиридат П. Фраату пришлось укрываться у «скифов» (в древности этим неопределенным термином обозначали кочевые племена, жившие к северу от Ирана). С их помощью он изгнал Тиридата в Сирию, но тому удалось похитить сына Фраата, с которым он бежал к римлянам. Этого сына затем отправили обратно с условием, что Фраат вернет римские штандарты, захваченные в Каррах. Парфянский царь выжидал. В 26 г. до н. э. Тиридат стремительно вторгся в Месопотамию, и Фраату перед отступлением пришлось убить свой политически важный гарем. В монетных мастерских Вавилонии Тиридат выпустил собственные монеты; на некоторых была надпись «Philo-romaeus» – «друг Рима». Однако к лету 25 г. до н. э. его окончательно изгнали из Парфии. Наконец, в мае 20 г. до н. э. Фраат вернул римские штандарты и многих римлян, взятых в плен во время кампаний Красса и Антония. Для Августа, первого римского императора, это стало крупнейшим дипломатическим успехом, достойным того, чтобы его публично и широко отмечали (рис. 7). Этот жест значительно улучшил отношения Парфии и Рима. Август перестал притворяться, будто собирается вторгнуться в Парфию, и подарил Фраату для его гарема италийскую рабыню по имени Муза. Возможно, он понял, как трудно вести военные действия в Парфии, а также слабость парфянской монархии.
Невозможно сказать, предвидел ли Август будущую поразительную карьеру Музы. У нее от Фраата родился сын – будущий Фраат V, обычно называемый Фраатаком. Из наложницы Муза превратилась в царицу. Около 10 г. до н. э. она убедила Фраата IV отправить четырех старших сыновей с семьями в Рим, где они могли жить, как подобало их положению в безопасности. Возможно, этот поступок был связан с тем, что в это время ненадолго появился новый узурпатор Митридат.
Рис. 7. Сцена возвращения римских штандартов, потерянных при Каррах в 20 г. до н. э., с нагрудного доспеха на статуе Августа, найденной в Риме.
После этого ничто не могло помешать Музе во 2 г. до н. э. отравить Фраата и посадить на трон своего сына Фраатака (фото 6, g). К 1 г. до н. э. парфяне и армяне объединились, чтобы изгнать с трона Армении ставленника Рима, и посадить на его место своего кандидата, Тиграна и его сестру-жену. Это заставило Августа организовать для восстановления порядка военный поход, который возглавил его внук Гай. Некоторые считают, что Исидор Харакский составил свои «Парфянские станции» по информации, полученной от Гая. К счастью, Фраатак и Гай смогли решить вопрос мирным путем в пользу Рима на пиру, состоявшемся на обоих берегах Евфрата. Молодой римский командир, присутствовавший при этом, Веллей Патеркул, позже описал Фраатака как славного юношу. Во 2 г. н. э. Фраатак женился – на своей матери Музе (фото 6, gg). Это действие, несомненно, было таким же политическим актом, как более известный союз Эдипа, однако он наполнил греков и римлян ужасом. Головы Музы и ее сына-мужа появились на парфянских монетах. Однако в 4 г. н. э. Фраатак был убит или изгнан, а о необыкновенной Музе больше никаких сведений не появляется. Их не пользовавшегося популярностью преемника-Аршакида Орода III убили через три года после восшествия на престол.
Скорость, с которой Фраатак и Ород III лишились своей жизни и трона, свидетельствовала о все большей слабости парфянской монархии. Эти проблемы усугублялись постоянными спорами относительно трона Армении. И Парфия, и Рим утверждали, что стратегически важное Армянское царство находится в сфере их влияния. Поэтому обеим сторонам было важно, является ли царь ставленником Парфии или Рима. Пытаясь в первую очередь решить проблему опустевшего парфянского трона, парфянская знать обратилась к Августу с просьбой послать им одного из четырех сыновей Фраата IV. Они получили старшего в качестве царя Вонона I. Однако западные манеры Вонона вскоре настроили вельмож против него. Его нелюбовь к пирам и охотам (обязательным атрибутам аристократической жизни Парфии), его равнодушие к лошадям вскоре привели к появлению нового кандидата на трон Артабана III – аршакидского царя Мидии Атропатены (фото 6, i, ii). После первой неудачной попытки Артабан нанес Вонону поражение и был коронован около 12 г. В течение своего долгого царствования ему удалось во многом восстановить централизованную власть (фото 6, ii). В 35 г. его трону угрожал заговор, с помощью которого его хотели сменить еще одним сыном Фраата IV, которого тоже звали Фраатом: он к тому моменту прожил в Риме почти полвека. Однако Фраату не удалось добраться дальше Сирии, где он умер, потому что не смог приспособиться к условиям жизни на Ближнем Востоке или в результате действий Артабана. Не смущенный этим обстоятельством Тиберий, преемник Августа, отправил в Парфию внука Фраата IV, Тиридата III. В самой Парфии так успешно были розданы взятки, что Артабану пришлось бежать и укрыться у племен к востоку от Каспийского моря. Греческие города запада Парфии приветствовали Тиридата, и он был коронован в Селевкии, а затем осадил крепость, в которой находились сокровищница Артабана и его наложницы. Но оримлянившийся ставленник снова оказался непопулярным. Группа вельмож отправилась искать Артабана в Гиркании, где нашла его одетым в лохмотья и добывающим себе пропитание с помощью лука. Откликнувшись на их зов, он собрал небольшой отряд из саков и даков, изгнал Тиридата и заключил официальный договор с римлянами. Радость по поводу возвращения Артабана не была всеобщей. Примерно в 35 г. большой торговый город Селевкия восстал против парфянского правления (или, вернее, его отсутствия) и в одностороннем порядке объявил себя независимым. Эту независимость Селевкия продолжала отстаивать, несмотря на возвращение Артабана и осаду парфян. Дело не поправило и якобы временное отречение Артабана в пользу некого Киннама.
После смерти Артабана, последовавшей вскоре после этого, приблизительно в 38 г., ему унаследовал, вероятно, Готарз П. Как и его предшественник, он не принадлежал к прямым наследникам Аршакидов, а относился к боковой ветви семьи – к аристократическому дому Гью из Гиркании. Некоторые его дела в героической форме отражены в «Шахнаме», что свидетельствует о неспокойном характере его царствования: в мирное время эпические произведения рождаются редко. Готарза быстро отправил в изгнание его брат Вардан, который продолжил осаду Селевкии, обосновавшись, видимо, в Ктесифоне, который из гарнизонного городка превратился в зимнюю столицу. В конце концов примерно в 40 г. братья поделили империю между собой. Вардан взял большую часть, а у Готарза остались Гиркания и другие северные провинции. В разгар этой сложной ситуации, весной 42 г., философ Аполлоний Тианский проехал через Месопотамию и Вавилонию, направляясь в Западную Индию. Интересно, что он не посетил Селевкию, которая по-прежнему находилась в осаде. Но в июне 42 г. город добровольно сдался Вардану после семилетней независимости. Векоре после этого монаршие братья поссорились, и в последовавшей за этим войне Готарз одержал победу. Вардан был убит во время охоты, вероятно в 47/48 г. Тем не менее уже через год Готарзу пришлось бороться с новым соперником. Партия аристократов вызвала из Рима очередного внука Фраата IV Мехердата, так что война стала неизбежной. Готарз тянул время, принес жертву на горе Санбулос и победил. Он пощадил своего соперника, но приказал обрезать ему уши: с искалеченным лицом Мехердат уже не мог претендовать на престол. В честь победы по приказу Готарза около 50 г. в Бехистане был создан скальный рельеф. Царь изображен на нем верхом, убивая копьем врага, а сделанная по-гречески надпись называет его Готарзом, сыном Гью. На следующий год он уже был мертв.
Вонон II, преемник Готарза II, правил всего несколько месяцев, а ему унаследовал Вологез I, сын греческой наложницы (фото 6, j). Он благоразумно предоставил своему брату Пакору трон Мидии, а брату Тиридату трон Армении, на который тот был посажен примерно в 54 г. Это не могло не спровоцировать вмешательство римлян, поскольку Рим также заявлял права на Армению. Советники молодого Нерона стали готовиться к войне; задачу возвращения Армении возложили на опытного военачальника Корбуло. Он обнаружил, что восточные легионы Рима из-за долгого безделья находятся в прискорбном состоянии, поэтому начал превращать их в настоящую армию. Во время его обучения солдаты страдали не меньше, чем в течение последовавшей затем кампании. После двух летних учений началась зима в Армении, которую войска проводили в палатках. На пронизывающем тело морозе воины и часовые умирали на постах из-за переохлаждения. Дезертиров казнили. Весной 58 г. кампания началась. Тиридату не удалось помешать Корбуло захватить его столицу Арташат и разрушить ее. Вологез, поглощенный внутренними мятежами (отделением Гиркании и действиями узурпатора (Вардана II?)), был не в состоянии помочь брату. На следующий год Корбуло двинулся ко второму крупному городу Армении Тигранакерту.
Жители закрыли перед ним ворота. Чтобы заставить их быстрее сдаться, Корбуло казнил у себя в лагере пленного армянского аристократа и выстрелил его головой в город. Голова приземлилась прямо посреди военного совета, после чего город поспешно сдался. В 60 г. Тиридат начал контрнаступление, но был легко вытеснен из страны. Армения оказалась в руках у римлян, и на трон посадили римского ставленника, а Корбуло отошел в Сирию. Во время нового наступления парфян командование войсками римлян в Армении было передано Пету, а Корбуло защищал Сирию. Пет вошел в Армению в 62 г. При приближении зимы он решил, что время кампании истекло, и отправил многих солдат в отпуск. Неожиданная мощная контратака Вологеза вынудила римляна покинуть Армению, отступлением командовал сам Пет. Отряды проходили по сорок миль в день, бросая раненых. Наконец, в 63 г. был достигнут компромисс. Тиридат получал корону Армении, но из рук Нерона в Риме. Так были удовлетворены и гордость римлян, и претензии парфян. Три года спустя Тиридат отправился в Рим. Как волхв (жрец), он обязан был соблюдать закон своей веры, который запрещал ему осквернять воду, так что он путешествовал по суше. В Риме, на пышной церемонии, Нерон возложил на голову Тиридата корону Армении, а при его возвращении отправил с ним команды рабочих для восстановления Арташата.
Во время Вологеза I, который царствовал, видимо, до 80 г., в парфянской культуре стали заметны восточные черты. Впервые на царских монетах появились арамейские надписи (фото 6, j). На официально отчеканенных монетах появляется огненный жертвенник. Открытое признание поклонения огню подтверждает предание зороастризма, которое приписывает собирание сохранившихся манускриптов священной книги Авесты царю Валахшу (Вологезу), который может быть Вологезом I. Вологез также основал в Вавилонии новый город Вологезию, расположенный вблизи Селевкии, с явным намерением подорвать значительное влияние этого, прежде бывшего греческим, города. Другие города, например Сузы и Мерв, с этого времени именуются своими местными названиями, а не селевкидскими греческими.
В течение десятилетий, последовавших за кампанией Корбуло, отношения между Парфией и Римом оставались более или менее мирными, поэтому римские авторы почти не упоминают о Парфии. В этот период правления Веспасиана укреплялись границы империи, Евфрат был утвержден в качестве западной границы Парфии, а буферные государства, в том числе Пальмира, были надежно включены в сферу Римской империи. Около 72 г. кочевые орды алан ворвались в Парфию с северо-востока. Правитель ставшей независимой Гиркании благоразумно заключил с ними союз; возможно, при его поощрении они хлынули мимо его царства в Северный Иран. В Мидии они захватили гарем правителя Пакора, в Армении разбили войска царя Тиридата и чуть было не захватили его в плен, умело используя аркан. Просьбы к Риму о помощи ничего не дали, и парфяне должны были почитать за счастье то, что аланы, нагруженные добычей, затем добровольно повернули на восток.
Примерно в 80 г. Вологез I исчезает из истории. В 77/ 78 г. в Селевкии чеканили свои монеты Вологез (II?) и царь по имени Пакор (II); там снова началась смута. Еще один претендент на парфянский престол, Артабан IV, чеканил монеты в Селевкии в 80/81 г., но вскоре был побежден; видимо, единоличным правителем стал Пакор, хотя ненадолго. Некоторые монеты, выпущенные в 89/90 г., сейчас приписывают Вологезу II, так что нумерацию царей, наверное, следует пересмотреть. Мимолетное появление лже-Нерона, выдававшего себя за недавно умершего римского императора, на Евфрате в 79 г. и еще одного лже-Нерона в 89 г. может свидетельствовать о попытках парфян обратить политические методы римлян против них самих. Император Домициан обдумывал возможность вторжения в Парфию, о чем свидетельствуют поэты того времени. Но хотя убийство Домициана избавило Парфию от этой угрозы, одному из командующих Домициана предстояло осуществить сходный план.
К этому моменту внутреннее положение Парфии стало чрезвычайно сложным. Монеты дают общее представление о том, как должна была идти борьба. Пакор II чеканил деньги до 87 г., затем снова в 92—96 гг., наконец, со 115-го по 133 г. Царь Осро (названный на монете Хосроем), брат Пакора II, время от времени чеканил монеты между 89/90-м и 127/128 гг. Деньги его соперника Вологеза (вероятно, III) появляются между 105 г. и концом 140-х гг. В письменных источниках о том периоде можно найти только краткие упоминания. Гань Йин прибыл в Мисену из Китая в 97 г., а в 101 г. некий царь Парфии, названный Маньцзю, посылает в Китай дар – львов и страусов.
В 113 г. н. э. проблемы Парфии усугубляет римский император, наметивший поход на восток. Несколько его предшественников были готовы игнорировать уроки Карр и Фрааспы, но не шли дальше слов. Траян, настоящий воин, был прежде всего человеком действия. Конкретные мотивы, заставившие Траяна напасть на Парфию, широко обсуждались, но самым разумным и понятным остается аргумент Диона Кассия: императором руководила «страсть к славе». Непосредственным предлогом для вмешательства стали события в Армении. Парфянский монарх Осро сверг царя Армении без согласия Рима. Таким образом, Осро нарушил давнее соглашение относительно армянских правителей. В 113 г., получив известие о приближении Траяна, Осро отправил послов к императору в Афины с просьбой о мире и согласии на воцарение Партамасира, сына Пакора. Ответа ему не дали. На следующий год Траян вошел со своими войсками в Армению, где не встретил сопротивления. Местные цари спешили с ним встретиться. В Элегии он в присутствии всей армии принял Партамасира. Царевич снял свою корону и положил ее к ногам Траяна, рассчитывая, что император снова возложит ее ему на голову, как Нерон сделал это по отношению к Тиридату. Вместо этого Траян во всеуслышание объявил о своем намерении сделать Армению римской провинцией. Эта сцена изображена на римских монетах (рис. 8, А). Партамасира вывели из лагеря, а вскоре он таинственным образом умер; многие говорили, что он был убит по приказу Траяна. В Армении был назначен римский губернатор. Затем Траян повернул на юг, возможно, чтобы проверить верность царей Северной Месопотамии. Абгар VII, правивший в Эдессе, хорошо знал о сомнениях римлян в его преданности, поэтому отправил к Траяну в качестве посла своего красивого сына, рассчитывая завоевать расположение императора. Другие правители бежали, и Траян занял Месопотамию, которую также превратил в провинцию Рима. Укрепление завоеванных позиций шло в течение 115 г. Удовлетворенный ходом событий, Траян на зиму 115/16 г. вернулся в Антиохию. Пока он там находился, в городе произошло сильнейшее землетрясение, разрушившее треть построек. Сам Траян едва спасся и был вынужден разбить лагерь на ипподроме.
На следующий год Траян обнаружил новые амбиции. Неясно, как долго он лелеял свои планы. Возможно, одно действие просто влекло за собой другое. Весной 166 г. н. э. он пересек Евфрат на специально сооруженных для этого лодках, покорил Адиабену и оставил там своих людей, чтобы те превратили ее в римскую провинцию Ассирию, а сам двинулся за дальнейшей славой. Теперь его целью был Ктесифон, столица Парфии. После сравнительно недолгого сопротивления город пал, а среди добычи Траяна оказались дочь и золотой трон Осро. Завершая кампанию 166 г., Траян прошел до Мисены и получил признание своего главенства от Аттамбела V, после чего сюзеренитет Траяна распространился на торговые пути Месопотамии, Вавилонии и на процветающий город Харакс, расположенный поблизости от портов Персидского залива. Оказавшись там, Траян стоял на берегу залива и смотрел, как какой-то корабль отплывает в Индию. Он сожалел о том, что возраст не позволяет ему дальше подражать Александру.
Рис. 8. Бронзовые сестерции, выпущенные Траяном в честь своих военных успехов на востоке. Примерно натуральный размер А – реверс: Траян, сидящий на возвышении, протягивает руку стоящему перед ним на коленях царю Партамасирису, а римские солдаты наблюдают за происходящим. 114—115 гг. REX PARTHVS S(ENATVS) C(ONSULTO). В – реверс: Траян, сидящий на возвышении, возлагает диадему на голову царя Партамаспата. На земле на коленях стоит фигура, символизирующая Парфию. 116—177 гг. н. э. REX PARTHIS DATVS. S(ENATVS) C(ONSVLTO).
До этого момента Осро не мог защищать свои владения из-за внутренних конфликтов. Однако к середине 166 г. он смог организовать сопротивление. Парфянские силы атаковали захваченные Траяном территории в ключевых пунктах, и некоторые из вассальных царей, в том числе Абгар VII, начали восстание. Сам Траян узнал о мятеже в Вавилоне, куда отправился для того, чтобы поклониться комнате, в которой умер Александр. Благодаря энергичным действиям вскоре были отвоеваны Месопотамия и большая часть Армении. Но Ассирия была потеряна, Вавилония также представляла собой проблему. Траяну необходимо было действовать быстро и решительно. Он сохранил Месопотамию и Армению как провинции, но Вавилонию с Ктесифоном передал парфянскому царевичу армянского происхождения, которого звали Партамаспатом (рис. 8, В). Он должен был править как ставленник Рима. Возвращаясь в Сирию, Траян свернул в сторону, чтобы осадить мятежный пустынный город Атру. Жара, жажда и бесчисленные мухи заставили римлян уйти, хотя им удалось проникнуть за стены города. Траян ушел в Антиохию, оставив Атру в руках мятежников. Весной 117 г. Траян приготовился снова войти в Месопотамию, однако его здоровье пошатнулось, и к началу августа он умер. Проявив мудрую прозорливость, его преемник Адриан вернул только что завоеванные территории их правителям и царям, преданным Риму. Армения осталась за парфянским монархом. Партамаспат, изгнанный из Ктесифона, получил в качестве компенсации Осроену, а Осро вернули его дочь. Еще полвека римляне не вмешивались в политику на востоке, и парфяне могли в мире заниматься своими династическими неурядицами.
|
