Поход Александра

Весной 334 г. македонская армия выступила в поход против Персии под предлогом отмщения за поругание греческих святынь во время нашествия Ксеркса в Грецию. Армия состояла из 30 000 пехотинцев и 5000 конницы. Война официально велась от имени Коринфского союза, и в походе участвовало еще 7000 греческих пехотинцев, 600 фессалийских всадников и несколько сот критских лучников. Ядром армии были тяжеловооруженная македонская пехота и конница. Войско сопровождало 160 боевых кораблей, половину которых предоставили ненадежные греческие союзники.

Поход был тщательно подготовлен. Для штурма городов и крепостей везли осадные машины. В штабе армии шли историки, географы и естествоиспытатели, которые должны были писать историю похода и изучать достопримечательности во вновь завоеванных странах.

Хотя Дарий располагал более многочисленным, чем Александр, войском, по своим боевым качествам оно сильно уступало македонскому (особенно в тяжелой пехоте), и наиболее стойкой частью персидской армий были греческие наемники под командованием Мемнона, брата умершего к тому времени Ментора Родосского. К началу похода Александра персы сосредоточили в северозападной части Малой Азии значительные военные силы из Лидии, Фригии и Каппадокии. К ним присоединился и контингент греческих наемников. Начальник последних Мемнон был единственным человеком в персидском стане, кто имел определенный план действий в наступившей войне. Он советовал избегать открытого боя с Александром и отступать, превращая страну в пустыню, чтобы македонцы не могли наступать из-за отсутствия продовольствия для воинов и травы для лошадей. Кроме того, Мемнон предлагал перенести войну на Балканский полуостров и объединиться с врагами Македонии в Греции. Но сатрап Фригии Арсит хвастливо заявил, что он не допустит сожжения хотя бы одного дома у подданных царя¹²⁶. Другие сатрапы также требовали сразу же дать противнику решающий бой. Дарий был уверен в своей полной победе и приказал захватить Александра живым и доставить к нему в Сузы.

Первое столкновение произошло в мае 334 г. при реке Гранике, на берегу Геллеспонта. В этой битве персидская пехота по своей численности значительно уступала македонской. Согласно Арриану (I, 14), при Гранике персы имели 20 000 конницы и почти столько же воинов наемной пехоты. По Диодору (XVII, 19), персидская кавалерия насчитывала 10 000 человек, а пехота 100 000, что является явным преувеличением. Утверждение Юстина (XI, 6), что в персидском войске было 600 000 человек, вообще лишено всяких оснований. Македонцы, первыми перешедшие на другую сторону реки, были изрублены. Сатрап Лидии и Ионии Спитридат набросился на Александра и копьем ранил его. Исход битвы в основном решила македонская кавалерия. Когда погибло около тысячи персидских всадников, армия Дария покинула поле битвы. Лишь стойкие греческие наемники, занимавшие во главе с Мемноном левое крыло, продолжали сопротивление, неся большие потери. Македонцы окружили наемников, взяли в плен 2000 человек и убили многих. Из персидских военачальников погибли сатрап Спитридат и один из сыновей Дария. Уцелевшие персы вместе с Мемноном и его наемниками бежали в Милет.

Победа при Гранике дала Александру доступ к портам Малой Азии. Чтобы ослабить Персию, Александр решил сначала захватить базы персидского флота на малоазийском побережье, а затем обратиться против Сирии и Финикии. После Граника Александр двинулся к Сардам. Когда он еще не достиг города, навстречу ему вышел комендант крепости в Сардах Митран вместе с самыми знатными людьми, чтобы сдать ему столицу Лидии, окруженную тройной стеной, крепость и сокровищницу царя. После этого вся Лидия и Фригия без сопротивления перешли на сторону Александра. Греческие города Малой Азии также открыли ворота завоевателям. Лишь в Милете и Галикарнасе Александр встретил сильное сопротивление греческих наемников. Мемнону пришлось оставить врагу Милет. Близ города персы имели сильный флот, и поэтому македонцы уклонились от битвы в море. Галикарнас, столица Карий, отнюдь не жаждал обещанного Александром освобождения и долго сохранял верность персидскому царю. Оборону города возглавлял сам Мемнон, назначенный Дарием наместником Нижней Азии и начальником персидского флота. С помощью осадных машин македонцы стали разрушать городскую стену. Осажденные совершали вылазки и поджигали сооружения для штурма. Когда город стало невозможно оборонять от численно превосходящих македонцев, защитники подожгли его и скрылись в крепости. В Галикарнасе македонцы захватили огромную добычу, а также послов Спарты, Афин и Фив, которые прибыли для переговоров с персидским царем. В греческих городах Малой Азии была восстановлена демократия и, как в других позднее завоеванных областях, сохранены подати в размере, который был установлен во время персидского господства.

В Милете Александр дал приказ отослать домой греческий флот, который до сих пор был с ним. Это было решение, которое могло все поставить на карту. Поскольку персы сильно превосходили македонцев боевыми кораблями, Дарий мог направить свой флот в материковую Грецию, чтобы ослабить тыл противника. Этого хотели и сами греки (прежде всего Спарта). Именно такой план действий настойчиво предлагал Мемнон, которому удалось захватить Хиос и большую часть Лесбоса. Однако внезапная смерть Мемнона весной 333 г., при осаде Митилены на Лесбосе, избавила Александра от опасного противника. Персидская армия лишилась единственного своего полководца, который как стратег, возможно, не уступал Александру. Вместо Мемнона командующим был назначен Фарнабаз, сын Артабаза.

После смерти Мемнона в ставке Дария стали обсуждать план дальнейших действий. Афинянин Харидем, служивший персам, советовал Дарию не выступать самому во главе армии, дабы не рисковать царством, а послать флот в Элладу. Харидем убеждал, что войско из 100 000 человек, треть которого составили бы наемники, одержит победу в Греции, и готов был взять на себя командование. Но персидские полководцы стали внушать Дарию, что Харидем хочет предать его. В свою очередь, афинянин тут же, на военном совете, стал упрекать персов в трусости. Оскорбленный Дарий схватил Харидема за пояс. Это был знак, который по персидскому обычаю обрекал провинившегося на казнь. Когда слуги Дария уводили Харидема, он крикнул, что скоро наступит крушение Персидского царства.

По распоряжению Дария персидский флот был отозван из греческих вод, и инициатива окончательно перешла в руки Александра. Его армия продолжала двигаться в глубь страны. Наместник Киликии Аршама следовал тактике, к которой раньше призывал Мемнон, т. е. он отступал, оставляя за собой выжженную землю. Летом 333 г. македонцы захватили Киликию, и теперь в их руках была вся Малая Азия. Встречая лишь слабое сопротивление, Александр направился в сторону Сирии. Дарий собрал в Вавилоне войско и затем двинулся в Киликию. Он предполагал отрезать македонскую армию и, нанеся поражение Александру в Киликии, повернуть на юг против войска, которым командовал Парменион. Но план этот оказался нереальным, так как Дарий не смог вовремя прибыть в Киликию. Сначала персы шли по широкой равнине, где Дарий мог развернуть всю свою армию и где его конница могла бы свободно действовать. Македонец Аминта, перебежавший от Александра к персидскому царю, советовал ему не покидать, эту равнину. А Александра пока не было видно, и льстецы говорили Дарию, что македонский царь боится его и будет растоптан им. Поэтому Дарий направился к теснинам у города Исса, на границе между Киликией и Сирией. В ноябре 333 г. там произошла крупная битва. После перехода македонцев через Аман персидская армия неожиданно оказалась в их тылу. Персы захватили македонский лагерь и истребили найденных там больных и раненых воинов. По распоряжению Дария некоторые пленные были проведены по персидскому лагерю и отпущены, чтобы они своими рассказами о силах противника внушили страх македонцам. Это был весьма опрометчивый шаг, позволивший Александру своевременно подготовитьсяк битве.

При Иссе войска противников стояли друг против друга. Правое крыло персов и левое крыло македонцев примыкали к морю. По Курцию Руфу (III, 2, 4), в персидской армии насчитывалось 100 000 человек, из которых 30 000 составляли всадники. Кроме того, в битве приняло участие около 30 000 греческих наемников, не считая военных контингентов, присланных покоренными народами. Согласно Арриану (II, 8, 5), всего в армии Дария во время этой битвы было 600 000 человек. Персидское командование отводило решающую роль коннице, которая должна была смять левое крыло противника. Чтобы укрепить свое левое крыло, Александр сосредоточил там всю фессалийскую конницу, а сам с македонской конницей нанес персам решающий удар. Персидский правый фланг был разбит, но одновременно в македонском центре образовалась брешь, в которую вступили греческие наемники Дария, стремясь столкнуть противника в море. Александру пришлось поспешить в центр, чтобы восстановить там порядок. В то же время левое крыло македонцев также оказалось в трудном положении. Но воины Александра успешно наступали на телохранителей Дария. Многие персидские военачальники пали, сгрудившись вокруг колесницы своего царя. Кони в его колеснице, исколотые копьями, отчаянно стремились освободиться от упряжи. Дарий потерял самообладание, сошел с колесницы, бросил знаки царского достоинства, чтобы его не узнали, и, перешагнув через гору трупов воинов, которые пали, защищая его жизнь, вскочил на лошадь и бежал, не дожидаясь исхода битвы. Эта битва еще не была решающей, но она оказалась началом конца, и с этого времени персидская армия стала беспорядочно отступать. Лишь греческие наемники сохранили порядок и смогли отойти организованно. Персидский лагерь попал в руки македонцев. Знатные персиянки тщетно молили захватчиков о пощаде. Мать, жена, две дочери и малолетний сын Дария были схвачены в палатке, где завоеватели были поражены обилием золотых кувшинов и флаконов для духов. Впрочем, руководствуясь политическими целями, Александр милостиво обошелся с семьей Дария.

После битвы при Иссе проход в Сирию и на финикийское побережье оказался открытым, и Александр не стал преследовать Дария, а продолжал захват новых территорий. Наместник Дамаска предательски выдал Пармениону царские сокровища (2600 талантов). В Дамаске были взяты в плен также три дочери Артаксеркса III, семьи Ментора и Мемнона и много знатных персов. Македонцы завоевали Сирию и финикийские города Арад, Библ и Сидон, где им не было оказано никакого сопротивления. В Сидоне еще хорошо помнили о резне, учиненной Артаксерксом III, и жители города, ненавидя персов, сами пригласили Александра. Теперь персидский флот лишился господствующего положения, а Александр создал свой мощный флот — из финикийских и кипрских кораблей, ранее принадлежавших Дарию.

Однако хорошо укрепленный Тир, самый могущественный из финикийских городов, оказал захватчикам ожесточенное сопротивление: его осада длилась целых семь месяцев, с января по июль 332 г., что расстроило планы Александра о захвате Египта с ходу. Македонская армия показала себя способной справиться с чрезвычайно сложными задачами осадного дела. Город лежал на острове, на расстоянии 800 м от суши, и со всех сторон был окружен высокими стенами. Александр велел соорудить дамбу и с помощью насыпи соединил Тир с материком, а затем блокировал город финикийскими и кипрскими кораблями. После этого жители Тира, не решаясь вступить в морскую битву, закрыли вход в город своими судами. Осажденные отбили несколько штурмов и с помощью специальных механизмов стали бросать на головы македонцев железные щиты с нагретым песком. Но ценою больших потерь осаждавшие захватили город и разрушили его. Из 13 000 пленных Александр казнил 6000 человек. 2000 жителей Тира были пригвождены к столбам вдоль берега моря, а 3000 проданы в рабство.

Пока шла осада Тира, персидское войско во главе с Набарзаном сделало попытку восстановить свое господство в Малой Азии, а сам Дарий собирал свое войско в Вавилонии. Это был трудный период для Александра, так как Набарзан мог отрезать его армию от Македонии, на которую тогда собиралась напасть Спарта. Однако Антигон, назначенный Александром сатрапом Фригии и командиром войска в Малой Азии, сумел разгромить персов и расстроить планы их военачальника [см. 115, с. 53 и сл.].

Теперь Дарий готов был уступить Александру все области к западу от Евфрата, выдать за него замуж свою дочь Статиру, и так находившуюся в плену у македонцев, уплатить 10 000 талантов серебра в качестве выкупа за свою семью и на этих условиях заключить договор о мире. Но Александр потребовал, чтобы Дарий лично явился к нему и признал его царем Азии. Однако на это Дарий не мог согласиться.

Осенью 332 г. Александр направился в Египет. Но по пути туда, в Газе, он встретил ожесточенное сопротивление, и город был взят лишь через два месяца. Около 10 000 персов и местных жителей, защищавших город, было истреблено. Царя Газы Бетиса македонцы пытали на потеху Александру, привязав к колеснице ремнями, продетыми через пятки, и волоча вокруг города. Газа совершенно опустела и впоследствии была заселена окрестными жителями.

Еще в битве при Иссе на стороне Дария сражалось египетское войско под командой египтянина Семнантефнехета из Гераклео-поля. В своей надписи, составленной после захвата страны Александром, он сообщает, что спас жизнь персидскому царю, а затем бежал через чужие страны и пересек море, чтобы вернуться в Египет [см. 248, с. 111]. Сатрап Египта Савак пал в битве при Иссе, а македонец Аминта, находившийся на службе у персов, после битвы при Иссе бежал с 8000 воинами в Египет, выдавая себя за посланца Дария, чтобы, заменить погибшего сатрапа. Но когда Аминта прибыл в Мемфис, новый наместник страны Мазак убил его.

В конце 332 г. Александр явился в город Пелусий, жители которого радостно приветствовали его. По всей стране египтяне начали собираться, чтобы расправиться с персидскими гарнизонами, и Мазак, в распоряжении которого не было значительного войска, без сопротивления сдал страну. Александр направился в Мемфис, древнюю столицу, где жрецы возложили на его голову двойную корону фараонов Верхнего и Нижнего Египта. В начале 331 г. на западном берегу Нила был заложен город Александрия. Жрец бога Амона приветствовал Александра как сына Амона, и это вызвало восторг новоявленного египетского бога и одновременно энергичные возражения Олимпиады, которая напомнила своему сыну, что родила его не от Амона, а от Филиппа. Египетская легенда считала отцом Александра фараона Нектанеба Некоторый при Артаксерксе III бежал в Нубию. Таким образом, как некогда при захвате страны Камбизом, египтяне тешили себя легендами об освобождении Египта потомками царя местной династии, так и теперь они считали, что отпрыск древних фараонов наконец принес им свободу от чужеземного господства. Александр принял обычные титулы фараонов, приносил жертвы египетским богам, однако воздержался от каких-либо изменений в персидской налоговой системе. Покорив Малую Азию, Финикию, Сирию и Египет, он из правителя македонцев превратился в царя мировой державы.

Из Египта Александр вернулся в Сирию. По рассказу Курция Руфа (IV, 8, 9—10), когда Александр находился в Египте, жители Самарии убили назначенного македонским царем префекта Сирии Андромаха. Как показали археологические раскопки на территории древней Самарии, при своем возвращении в Сирию Александр безжалостно расправился с непокорным населением. Узнав о приближении македонцев, жители Самарии бежали, и большая часть их спряталась в пещере пустыни Вади-Далиях. Македонцы выследили их и истребили до единого, включая детей, женщин и стариков [см. 138, с. 48 и сл.].

Тем временем Дарий собирал свои войска у большого селения Гавгамелы¹²⁷, недалеко от Арбелы, в 35 км от современного Мосула. Согласно Арриану (III, 8, 3), на помощь Дарию прибыли среди прочих контингентов индийцы, бактрийцы и согдийцы, которыми командовал сатрап Бактрии Бесс, конные стрелки саков, арейи, парфяне, гирканцы и др. Данные античных авторов о численности армии Дария, собранной у Гавгамел, явно преувеличены. По Арриану (III, 8, 6), она состояла из 40 000 конных всадников, 1 000 000 пехотинцев, 200 колесниц и 15 слонов, в то время как войско Александра насчитывало лишь 7000 всадников и около 40 000 пехоты. Согласно Диодору (XVII, 53, 3), у Дария было около 800 000 пехоты, не менее 200 000 конницы и 200 серпоносных колесниц. Современные исследователи считают, что в этом бою Дарий располагал конным войском около 34 000 человек [см. 279].

До начала битвы Александром были перехвачены письма, в которых Дарий подбивал греков в македонском лагере убить своего царя. Последний собирался огласить эти письма на сходке, но осторожный Парменион отговорил его от этого, боясь, что они могут вызвать соблазн у кого-либо из греков польститься на всемогущее персидское золото.

Перед битвой Дарий заклинал своих воинов отечественными богами, неугасимым огнем, блеском солнца и вечной памятью Кира Великого спасти персидский народ и его собственное царственное имя. Для ободрения своего войска он ехал на высокой колеснице, чтобы все могли видеть его.

1 октября 331 г.¹²⁸ произошла битва при Гавгамелах, которая, по существу, решила судьбу Ахеменидской державы. Центр персидского лагеря занимали греческие наемники, против которых стояла македонская пехота. На левом фланге были 1000 бактрийских всадников, часть персидской пехоты и конницы. Как и в битве при Иссе, персы имели перевес на правом фланге, где были сосредоточены мидийцы, парфяне, саки и другие иранцы. Правым флангом командовал Мазей, бывший сатрап Киликии, который развернул наступление на македонский лагерь. Сначала конница саков смяла ряды противника, затем персы выпустили серпоносные колесницы. Но македонцы обезвредили часть их дротиками, а при приближении остальных расступились. Положение македонцев на этом фланге становилось трудным, и командовавший им Парменион просил Александра срочно прислать подмогу. В это время Александр с македонской кавалерией проник в центр персидского войска и начал поражать копьями телохранителей Дария. Хотя исход битвы еще не был ясен, Дарий малодушно бежал и направился в Мидию. Тем временем на правом фланге воины Мазея, еще не зная о бегстве царя, продолжали теснить противника. Но постепенно в персидском лагере началась паника, и огромная армия была разгромлена¹²⁹. Согласно античным сообщениям, в этой битве погибло до 30 000 «варваров» и всего 100 македонцев. После битвы при Гавгамелах эллинским городам Греции пришлось расстаться с надеждой на помощь от персов для борьбы с Македонией.

Александр через Арбелу, где в царской сокровищнице нашел 4000 талантов серебра, направился к Вавилону. Сатрап этой страны Мазей, который отличился в битве при Гавгамелах, теперь вышел навстречу Александру и сдал ему Вавилон без сопротивления. Обрадованный тем, что отпала необходимость осады хорошо укрепленного города, Александр сохранил за Мазеем должность сатрапа. Жители Вавилона, стоя на городских стенах, наблюдали за вступлением нововго царя В город. Начальник крепости и хранитель царской казны Багофан устлал весь путь Александра к центру города цветами и венками. По обеим сторонам дороги стояли серебряные курильницы, в которых возжигали фимиам и другие благовония. В качестве подарков завоевателю пригнали стада овец, табуны лошадей, привезли диких животных в клетках и т. д. Александра встречали также иранские маги, халдейские жрецы, певцы, плясуны и т. д. Он вступил в колеснице во дворец и весь следующий день провел, осматривая казну, доставшуюся ему от Дария. В октябре 331 г. он был признан царем Вавилонии¹³⁰. Александр принес жертвы Мардуку и провел в Вавилоне целый месяц. Перед своим выездом из города он подарил Пармениону дом перса Багоя, в котором только одежды было найдено на 1000 талантов серебра.

Из Вавилонии Александр направился в Элам, пока оставив в покое Дария, бежавшего с бактрийской конницей и 2000 греческих наемников в мидийские горы. За двадцать дней Александр добрался до Суз, которые в феврале 330 г. были сданы ему без боя. Здесь ему досталась громадная добыча — 40 000 талантов серебра и золота в слитках, а также 9000 золотых дариков, составлявшие неприкосновенный запас персидских царей на случай чрезвычайной опасности. Когда Александр направился в Перейду, родину ахеменидских царей, сатрап этой страны Ариобарзан со своим отборным войском оказал энергичное сопротивление. Но один ликийский пастух, попавший когда-то в плен к персам и говоривший на нескольких языках, показал македонцам дорогу в обход войска Ариобарзана, и последнему пришлось ертступить в Мидию,- где все еще пребывал Дарий. Теперь в руки македонцев попали династийные столицы Персеполь и Пасаргады, где хранились главные сокровища ахеменидских царей. В Персеполе Александр завладел сокровищницей, полной золота и серебра. Всего благородных металлов там было на 120 000 талантов серебра, и для их доставки в Сузы и Вавилон понадобилось 10 000 подвод и 300 верблюдов. При приближении захватчиков часть населения Персеполя разбежалась, а остальных по личному распоряжению Александра ждала безжалостная резня. Кроме царских дворцов, весь город Александр отдал на разграбление своим воинам. Они набросились на золото, серебро, роскошную утварь и расшитые золотом или выкрашенные в пурпурный цвет одежды. Богатую одежду и дорогие сосуды с высокохудожественной отделкой разрубали мечами на части, и каждый брал свою долю. Как показали археологические раскопки, дворцовые кухни также были разграблены, о чем свидетельствуют многочисленные осколки разбитой посуды. Из-за добычи грабители убивали друг друга. Многие персы, искавшие легкой смерти, успели с женами и детьми броситься с высоких городских стен, а некоторые сожгли себя вместе со своими домами.

В конце мая 330 г. Александр, будучи в состоянии сильного опьянения, направился с горящим факелом во дворец Ксеркса и поджег его. Пожар распространился на весь город, и в огне исчез царский архив документов на коже и папирусе. С македонским штабом путешествовали историки, однако кроме бесконечных попоек Александра интересовала лишь история собственных деяний, и о сохранении исторических документов других народов он думал меньше всего.

Относительно цели варварского уничтожения Персеполя еще в древности много спорили, и современные исследователи также не имеют единого мнения по этому вопросу. Клитарх, Диодор, Плутарх и Курций Руф рассказывают, что поджог был инспирирован некоей афинской куртизанской Таидой [ссылки на тексты и современную литературу см. 86, с. 120]. Арриан (III, 18, И) пишет, что Парменион отговаривал Александра от разрушения города. Александр же ответил ему, что надо наказать персов за их поход на Грецию, который состоялся за 150 лет до этого. Некоторые современные ученые считают, что Александр уничтожил Персеполь из-за идеологической роли этого города, являвшегося религиозной столицей и символизировавшего связь Ахурамазды с персидским царем и его подданными [см. 118, с. 80; 86, с. 128; 38, с. 191 и сл.].

Когда весной 330 г. Александр вступил в Экбатаны, Дария там уже не было. Он со своими приближенными бежал через Раги вдоль южного берега Каспийского моря в Восточный Иран, надеясь собрать там достаточно сил из Бактрии и других среднеазиатских областей, чтобы попытаться изменить ход войны в свою пользу. Вместе с неудачливым царем находилось 30 000 персов и греческих наемников. Но Ахеменидская держава давно уже превратилась в колосс на глиняных ногах, и после битвы при Гавгамелах эффективное сопротивление захватчикам стало невозможным, поскольку западные сатрапии теперь находились в руках Александра. Участь последнего ахеменидского царя Дария, которому было 50 лет, решил сатрап Бактрии Бесс, предательски убив его. Для трусливого правителя огромной державы это была вполне заслуженная кара. В последние дни его жизни вместе с ним оставалось всего несколько тысяч верных ему персов и греков, которые, однако, оказались не в состоянии помешать убийству своего царя. По распоряжению Александра Дарий был погребен в незаконченной гробнице в Персеполе.

Бесс провозгласил себя царем под именем Артаксеркса (IV) и обосновался в Бактрии, объединив вокруг себя тех, кто был полон решимости дать отпор захватчикам. Но в 329 г. Бактрия была захвачена македонцами, и Бесс попал в плен. По распоряжению Александра ему отрубили нос, кончики ушей и на цепи, без всякой одежды повели на казнь. Бесса привязали к вершинам двух деревьев, пригнув их. После того как деревья отпустили, они выпрямились и разодрали осужденного пополам.

В Средней Азии (особенно в Согдиане) македонская армия встретила сильное сопротивление и смогла укрепиться там только в 327 г., после трех лет беспрерывных боев.

Всегда подозрительный, мстительный, доверчивый к наветам и не любивший возражений Александр в Средней Азии стал прибегать к массовым казням и уничтожению целых племен, а его солдаты, по свидетельству Курция Руфа (X, 1, 2—4), насилиями и бесчинствами сделали само имя македонцев ненавистным народам этого региона. Еще в древности некоторые историки (например, Курций Руф) считали жестокость Александра бессмысленной. Однако эта жестокость была рассчитана на то, чтобы парализовать сопротивление целых народов не только в военном, но и в моральном отношении. В Бактрии Александр распорядился разрушить до основания добровольно сдавшийся город, населенный греками, которые были поселены там еще при Ксерксе, и до единого человека истребить беззащитных и безоружных жителей. Они были обвинены в преступлении, которое совершили Бранхиды, их предки, за 150 лет до этого, выдав персам храмовые сокровища близ Милета.

Когда Александр находился в Дрангиане, ему донесли о заговоре, который замыслил его друг Филота, сын Пармениона, оказавшего исключительные услуги македонскому царю. Трудно уверенно сказать, действительно ли имел место заговор, но Александр, твердо решив погубить Филоту, тем не менее пригласил его к себе и говорил с ним дружески. Затем ночью спящий Филота был арестован и закован в цепь. После судебного фарса, приговор которого был давно предрешен, Филоту терзали огнем и бичом. Затем Александр послал к Пармениону убийц с приказанием доставить его голову. Клита, еще одного своего друга, который дважды спас ему жизнь в бою, Александр убил безоружного в ночной темноте только за то, что тот хвалил подвиги Филиппа, его отца, тем самым умаляя деяния самого Александра.

Начиная еще с древности историки высказывают совершенно противоположные мнения об Александре. Многие называют его великим человеком [см., например, 382; 348], но некоторые осуждают его завоевания и считают его самого предшественником Тимура [см. 275]. Поход Александра в Индию, продиктованный целью достичь «конца света», ряд исследователей рассматривает как бессмысленный [об этом походе см. 151]. Александр умер рано, и мы не знаем, какие социально-экономические и политические порядки он собирался ввести в завоеванных странах. Скорее всего он не имел четких планов относительно этого и сохранял старые ахеменидские институты. Поэтому П. Бриан совершенно справедливо назвал его «последним Ахеменидом» [см. 117, с. 1414]. Самым большим достижением его завоеваний было введение на Востоке греческой полисной организации [см. 100, с. 104]. Однако и в этом отношении нужно отметить, что еще при Ахеменидах на Ближнем Востоке стали возникать некоторые важные институты эллинистического полиса (например, политевма в Вавилонии).

Александр предпринял поход в Среднюю Азию, имея самые фантастические представления о ней. Например, хотя еще Геродот знал, что Гирканское и Каспийское моря — одно и то же, Александр вслед за своим учителем Аристотелем считал их разными морями, Аральское море Александр сначала принял за Азовское. Завоевания македонцев значительно расширили географические представления греков, открыв им доступ в мир, простиравшийся от Эгейского моря до Гиндукуша, от среднеазиатских областей до Нубии. Вслед за воинами Александра в страны Востока проникли греческие мастера и ученые, распространяя там эллинскую культуру.

Александр не мог бы сохранить господство над огромной державой, опираясь лишь на македонцев, и поэтому он стал приближать к себе персов в качестве самых доверенных лиц, телохранителей и чиновников государственного аппарата. Начав свой поход под лозунгом освобождения греков от персидского господства, он постепенно принимал обычаи и порядки ахеменидского двора, вплоть до земного поклона, и требовал от македонцев и греков их соблюдения. Задавшись целью сблизить иранцев и македонцев, Александр женился на дочери Дария, и по его примеру не менее 10 000 македонцев женились на персиянках.

Историка, читающего древние описания походов Александра, не покидает чувство, что персидская армия должна победить: персы сражались храбро, у них было большое число опытных и верных своему долгу греческих наемников, явное превосходство во флоте, неистощимый экономический потенциал. Тем не менее крушение Ахеменидской державы оказалось неизбежным. Измученные постоянными восстаниями и междоусобицами, доведенные до разорения, подданные персидского царя совершенно безучастно следили за ходом войны. От старых правителей они уже не ожидали никакого облегчения налогового бремени и, как это в таких случаях бывает (часто, правда, без всяких оснований), ждали новых завоевателей как своих освободителей. Круг завершился: как некогда вавилонян не спасли в войне против Кира II их неприступные укрепления, так теперь персам не помогли их грозные серпоносные колесницы и боевые слоны.

¹²⁶По мнению П. Бриана, разорение территории царя могло быть понято населением как мятеж против правительства [см. 116, с. 188 и сл.].
¹²⁷По утверждению Плутарха (Alex. 30), это название в переводе с персидского языка означает «верблюжий хлев»..Р. Цадок считает, что это арамейское название, которое действительно переводится «верблюжий хлев» [см. 424, с. 177].
¹²⁸Дата известна точно, поскольку за одиннадцать дней до битвы произошло лунное затмение.
¹²⁹В одном вавилонском пророческом тексте говорится, что вавилонский царь, имени которого, как и в других аналогичных случаях, не приводится, будет править пять лет. Потом на его землю нападут «ханейцы» и будут грабить ее. «Затем царь соберет армию и поднимет свое оружие. Эллиль, Шамаш и [Мардук] пойдут на стороне (его) войска, (и) он уничтожит армию ханейца» (BHLT, III, 6—9). Издатель текста А. К. Грейсон полагает, что здесь под вавилонским царем имеется в виду Дарий III, а под «ханейцем» — Александр Македонский, поскольку в это время термин Хану, обозначавший во II тысячелетии до н. э. одно из арамейских племен, относился к Фракии [там же, с. 26 и сл.]. НО если принять такое мнение, неясно, как можно примирить это предсказание с поражением армии Дария при Гавгамелах. Маловероятно также, что здесь мы имеем дело с действительным предсказанием, поскольку затем в тексте сразу говорится о трех последующих царствованиях.
¹³⁰В вавилонских текстах имеется путаница в датировке царствования Александра, поскольку одни писцы начинали первый год его правления в соответствии с вавилонской практикой с наступлением нового года 3 апреля 330 г., а другие — с момента восшествия на престол в Македонии еще в 336 г.

<<Назад Вперёд>>

Просмотров: 4234

загрузка...

Другие книги по данной тематике