Эта книга находится в разделах

Список книг по данной тематике

Реклама

М. В. Воробьев.   Япония в III - VII вв.

Реформы системы управления

Важным новшеством VII — начала VIII в. стала новая концепция государя. Реформаторы переняли китайскую концепцию абсолютного монарха, чей авторитет поддерживался не только таинственными узами родства с высшими силами, но и ролью арбитра правовых и этических норм. Эта концепция впервые в Японии прозвучала в «Законоположениях» Сётоку-тайси, а позднее повторена в Манифесте о реформах в форме идеи единого источника суверенитета в стране. Монарх провозглашался «господином над народом и господином над всей страной». Это означало многое. Народ обязан повиноваться только ему. Монарх не должен зависеть от сильных кланов или быть пешкой в их игре, как случалось прежде. Он правил с помощью «мудрых и способных» министров, назначенных по его воле, обнаруживших преданность и забвение личных интересов. Ясно, почему идея бюрократической монархии пришлась по сердцу реформаторам VII в. Вместо страны, терзаемой по прихоти вождей кланов, их взору рисовалось упорядоченное «гармоничное» общество, в котором народ признавал верховную власть государя, а чиновники охраняли порядок. На этой базе основывалась концепция общественной власти, устранявшей местничество и беспорядки [Gonthier, 1956, с. 32].

Теория легитимности, которая выросла из новой концепции монархии, оказалась более рациональной, чем «естественная» претензия правителя режима Ямато на божественное происхождение от богини солнца. Но эта теория базировалась одновременно и на буддизме, и на конфуцианстве. От конфуцианства взята мысль о тесной связи между миром человека и миром природы. Если человечество приходит в расстройство, то в природе наступает беспорядок: наводнения, землетрясения, извержения, голод, эпидемии не случайны — они следствие дисгармонии в человеческом обществе. Обязанность государя — сохранять порядок в обществе, чтобы не нарушалось равновесие стихий. Буддизм требовал, чтобы государь играл роль защитника веры. Если он сведущ в учении Будды и содействует пропаганде буддизма, то не только мир и гармония снизойдут на людей, но и сам государь удостоится особых милостей от Будды. Обе эти идеи давали государю значительно больший авторитет, чем миф о его священном происхождении.

Дабы утвердить, узаконить власть государя, реформаторы приняли идею письменного закона — по образцу кодексов династии Тан и государству Силла. Эта идея имела двоякое значение для политической организации японцев VII в. С одной стороны, оказывалось, что узы, связывающие людей, больше не регулировались исключительно обычаем; записанное становилось сильнее памяти. Власть государя, обязанности министров и населения фиксировались «навечно» (например, в кодексах Омирё, Киёмихарарё), и любые изменения допускались лишь в форме нового писаного закона. Кодификация придавала необычайную стабильность правительственным институтам. С другой стороны, кодекс повышал престиж государя и его власти. Письменные приказы и указы давали возможность держать в повиновении население далеких районов без личного контакта государя с ними. Писаные законы делали возможным более высокую степень управления, вводя контроль издали [Duus, 1969, с. 20—22; Torigai, 1972].

Впрочем, японские императоры, отстаивая заморские концепции власти суверена, не забывали и про старые, местные представления, подкрепляющие эту власть. В указе 647 г. напоминается о том, что император правит страной по воле богини Аматэрасу, а в 683 г. император Тэмму прямо именовал себя воплотившимся божеством, управляющим восемью островами. Эта версия надолго обосновала теократическую сторону императорского авторитета в Японии [Kohno, 1972]. Однако и она не смогла сколько-нибудь значительно укрепить идею неприкосновенности монарха. Только за 55 лет Япония выдержала четыре мятежа, связанные с борьбой за престол: в 645, 649, 658, 686 гг., не говоря уже о гражданской смуте в 672 г. [Seki, 1959]. В стране не создалось твердого порядка престолонаследия. Хотя из шести императоров Японии во второй половине VII в. только двое не оставили мужского потомства, трон переходил к сыновьям лишь дважды: к Кобуну (на несколько месяцев) и к Тэнти; трижды наследовали братья и сестры покойного (Котоку, Саймэй, Тэмму) и один раз — одна из жен покойного (Дзито). Завещание императора решающего значения не имело (случай с Кобуном и Тэнти). Допускалось и воцарение императриц (Саймэй, Дзито).

Прежний японский титул царя-императора сумэра-но микото стал читаться по-китайски как тэнно [Nachod, 1929, с. 95—108].

Поскольку самодержавный государь должен был осуществлять свою власть через органы управления, к созданию центрального аппарата реформаторы приступили в 645 г., сразу после воцарения Котоку. Тогда назначили трех министров: левого (садайдзин), правого (удайдзин) и внутреннего, или министра двора (найдай- дзин) 21. Однако несколько лет эти министры не получали нового аппарата и штатов, на которые могли бы опереться в повседневной деятельности. Возможно, они частично использовали старый, дореформенный аппарат, а частично особую категорию лиц, появляющуюся на страницах «Нихонги»,— «великих мужей» (дайбу). Только в 649 г. объявлено о создании шести палат (сё), но никаких подробностей об этом начинании источники не содержат. Если палаты сохранились в неизменном виде до опубликования кодекса Тайхорё, то в 649 г. вся система должна была состоять из Палаты придворных церемоний и гражданских чинов (сикибу-сё), Палаты по делам знати и государственного церемониала (дзибу-сё), Палаты народных дел (мимбу-сё), Палаты военных дел (хёбу-сё), Уголовной палаты (гёбу-сё), Палаты казны (окура-сё), Палаты императорских дел (накацукаса-сё), Палаты императорской казны (кунай-сё). Но две последние палаты были добавлены позднее.

Хотя в специальной терминологии (яп. бу, сё соответствовали китайским бу, шан) и в названиях некоторых палат (военных дел, уголовной) реформаторы следовали китайскому образцу, в целом они от него значительно отступили. Вместо шести китайских палат появилось восемь японских, причем исчезла Палата общественных работ, но зато появились Палата казны и Палата императорских дел. Существенно, что в Китае делами императорских двора и казны ведали учреждения более высокого, министерского ранга. Очень важно, что в Японии в то время не появилось органа, управляющего этими палатами.

Еще менее известно о других учреждениях. В «Нихонги» под 671 г. упоминается о трех советниках (нагон, или гёсю), некоторые из которых появляются в этой летописи и позднее (692 г.). Эти советники вместе с первым, левым и правым министрами образовывали Государственный совет (дадзёкан), но последний упоминается в «Нихонги» только начиная с 686 г.

По-видимому, в стране существовал Совет по делам культа, т. е. синтоизма (дзингикан). Впервые название совета мелькнуло в летописи под 644 г. и снова в 692 г. [Nachod, 1929, с. 115—118, 125—132].

Поскольку центральная власть могла довести свою волю до населения только через местную администрацию, в первые же месяцы после переворота в восемь Восточных провинций, включая и Кинай, назначены губернаторы, а в 646 г. по китайскому образцу выделили Внутренние провинции (Кинай) как столичные — не-посредственную опору императорской власти. В них были назначены уездные начальники, устроены заставы, почтовые дворы, сторожевые пункты. Однако в то время Внутренние провинции ни в чем не противопоставлялись внешним. Деление страны на провинции (куни или коку) было распространено на всю страну 22. Провинции делились на уезды (кори), причем уже в 646 г. среди последних различались четыре класса в зависимости от числа дворов в них (от 150 до 2500 дворов). Поскольку характеристика каждого класса уезда выражалась числом поселков или сел (сато), естественным продолжением территориально-административного деления стали три следующие ячейки: поселок, пятидворка, двор [Asakawa, 1963, с. 273—275; Seki, 1962].

Районирование оказалось непростым делом, так как в прошлом четких границ между областями и округами не существовало, и пришлось проделать разграничение на чистом месте. Во всяком случае, еще в 685 г. специальные уполномоченные были направлены в Токайдо, Тосандо, Санъёдо, Санъиндо, Нанкайдо, Цукуси (Кюсю, позднее Сайкайдо) для проведения разграничения, инспектирования состояния управления и положения народа в 68 провинциях указанных шести больших ареалов [Nachod, 1929, с. 82— 83; Уэда, 1963].

Остров Кюсю в силу его большой важности, окраинного положения, существования там оппозиционных элементов и непокоренных племен хаято в 649 г. выделили в особое наместничество (дадзайфу).

Роль движущей силы нового административного механизма отводилась чиновничеству. Теоретически роль чиновника в умах реформаторов рисовалась столь же новаторской и важной, сколь и идеализированной. Это в полной мере отразилось на бюрократической практике. Наследственную службу кланов отменили. Новые чиновники, причем важные (министры, губернаторы), заняли свои посты в первые же месяцы после переворота, но уже в указе 646 г., обращенном к губернаторам восьми Восточных провинций (Тогоку), отмечается непослушание двух из восьми только что назначенных губернаторов — кокуси [Nihongi, XXV, 23]. Основной статус чиновничества сформулирован в Манифесте о реформах 646 г., но реально к созданию аппарата управления, по-видимому центрального, удалось приступить лишь в 649 г.

Правительство не имело выбора, ему пришлось довольствоваться старыми кадрами. Более того, с абсолютным увеличением числа чиновников неизмеримо возросла доля чиновников — выходцев из клановой знати. Вернувшихся из-за рубежа школяров, беглецов и переселенцев из Китая и из корейских царств, обладавших навыками в управлении, старых кадров центрального аппарата режима Ямато — всего этого хватало для заполнения лишь основных постов в центральном и самых основных — в местном аппарате. В местном аппарате, начиная с уездного начальника (гунси), фактически господствовали прежние управляющие областями со своим окружением [Мотоида, 1970].

Существенным новшеством для Японии оказался подход к вопросу о содержании чиновников. Он разрешался двумя путями. Каждой должности присваивалось право получать доходы с определенного количества дворов (дзикифу, фуко), которыми пользовался чиновник, пока он занимал эту должность. Роль наградных играли разовые выдачи из казны в виде части налоговых поступлений, кусками ткани (року). Так, Накатоми-но Каматари уже в 645 г., т. е. как будто до издания этого положения, получил дворы в кормление, а в 654 г. размер кормления ему увеличили. В 646 г. все высшие чиновники получили дворы в кормлении соответственно рангу. Однако размер кормлений во второй половине VII в. неизвестен.

Статус чиновничества, изложенный в манифесте и в ряде указов, содержание чиновников за казенный счет — все это давало правительству право и возможность значительно энергичнее и эффективнее контролировать состав и действия чиновников. Одним из таких путей стало введение табелей о рангах: в 647 г. из степеней, в 649 г.— из 19, в 664—из 26, в 685 г.— из 48 степеней — и частных уточнений в 671, 682, 689 гг. [Nachod, 1929, с. 144—145]. Смена табелей, конечно, отражала известную шаткость системы рангов в целом, но и давала правительству возможность проводить аттестацию чиновников. Так, в 690 г. велено разделить чиновников и нечиновных в Кинай на девять категорий согласно сроку, в течение которого они исполняли служебные обязанности. Носители ранга могли служить шесть лет, а не имеющие ранга — семь лет, после чего должны были пройти проверку [Nihongi, XXX, 16]. При всем том правительство всегда нуждалось в лояльных, способных и честных чиновниках — постоянная забота эксплуататорских режимов. В 676 г. указ разрешал поступать на службу жителям внешних провинций любого сословия, в том числе выходцам из кланов и простонародью.

Вооруженные силы приобрели еще более важное значение на новом этапе — этапе государственного строительства в Японии. Превращение населения в подданных императора подводило правительство к идее его государственных вооруженных сил и централизованного набора рекрутов. Такие войска в Японии существовали (они участвовали в войнах на Корейском полуострове), но их организация и структура на этом этапе известны плохо. Ядро вооруженных сил составляла императорская гвардия — именно она действовала против мятежника Фурубито-но Оэ. Основные гарнизоны располагались на юге (на Кюсю) и на севере (против эми- си). Клановые отряды, возможно, сохраняли свое значение. Во всяком случае, среди участников военных экспедиций в Корею в 658, 662—663 гг. находилось немало представителей старых кланов. Во время смуты 672 г. многие местные представители власти распоряжались значительными силами, хотя далеко не все принадлежали к знатным кланам. Возможно, их отряды отличались от старых клановых дружин.

Попытка ограничить такие дружины относится еще к 645 г., когда губернаторам Восточных провинций было предложено собирать оружие у кланов и хранить их в местных арсеналах. Неоднократно издавались распоряжения о разоружении населения (очевидно, в первую очередь членов кланов). Исключение делалось лишь для северных пограничных районов, тревожимых айнами. В стране создана Палата военных дел (как предполагают, в 675 г.), которая взяла на себя всю организацию государственного военного дела и оборонное строительство в стране. Вооруженным силам "устраивались смотры — в 665 и 685 гг. В 689 г. оглашено постановление о рекрутском наборе. По аналогии с Тайхо-Ерорё считается, что призывали одновременно одну четвертую часть боеспособного мужского населения каждой провинции. В «Нихонги» утверждается, что каждую провинцию делили на четыре части и одновременно призывали всех рекрутов из одной части [Asakawa, 1963, с. 311—314].

Система власти во всех своих частях подверглась наиболее интенсивному реформированию из-за ее функционально-практического характера, а в сущности потому, что именно она служила концентрированным выражением классовых отношений. Главное внимание и основные достижения пришлись на долю центральной администрации, военного дела и на чиновничество. Провинциальные и уездные власти еще долго и прочно были связаны с кланами.



21 Японское чтение китайского по происхождению слова дайдзин — ооми.
22 Было создано 58 провинций.
загрузка...
Другие книги по данной тематике

А. Ю. Тюрин.
Формирование феодально-зависимого крестьянства в Китае в III—VIII веках

В.М. Тихонов, Кан Мангиль.
История Кореи. Том 2. Двадцатый век

Дж. Э. Киддер.
Япония до буддизма. Острова, заселенные богами

Леонид Васильев.
Проблемы генезиса китайского государства

Майкл Лёве.
Китай династии Хань. Быт, религия, культура
e-mail: historylib@yandex.ru