Заимствованные и фонетические знаки
|
Изменения в семантической структуре знаков китайского письма в эпоху Чжоу имеют исключительно важное значение для эволюции китайской письменности. В условиях расширения общественных функций китайского письма потребовалось увеличение числа знаков. Эта потребность была вызвана развитием письменной культуры и расширением круга тем, по поводу которых составлялись письменные тексты. В ответ на эту потребность стали использоваться так называемые заимствованные знаки и была создана новая категория фонетических знаков.
Заимствованные знаки представляют собой такие знаки китайской письменности, которые были созданы для обозначения одних слов и фактически используются для обозначения других. Так, например, иероглиф лай (73) «приходить» первоначально был создан для того, чтобы обозначать слово «лай» — «пшеница». Однако в дальнейшем в связи с тем, что слово «приходить» произносилось точно так же, как и слово «пшеница», этот знак стал использоваться для обозначения глагола «приходить». Использование заимствованных знаков в письменных текстах приводило к тому, что один и тот же знак мог приобретать несколько значений, которые не всегда были связаны между собой семантически — как это было в случае использования знака «пшеница» для обозначения слова «приходить». Многозначность заимствованных знаков неизбежно вела к затруднениям при понимании письменных текстов. Заимствованные знаки оказались непрактичными. От недостатков заимствованных знаков были в значительной мере свободны новые фонетические знаки, которые в большом количестве стали создаваться в эпоху Чжоу. Фонетические знаки состоят из двух частей, из которых одна называется «фонетиком» или «фонетической частью». Она указывает с большей или меньшей точностью на чтение иероглифа. Другая, называемая «ключом» или «детерминантом», указывает на предметную область, к которой относится слово, обозначенное этим знаком. Примером фонетического знака может служить иероглиф фань (74) «зерно, варенное на пару», который состоит из двух графических элементов. Его фонетический элемент представляет собой иероглиф фань (75) «перевернуть», который произносится точно так же, как и слово «вареное зерно», но для того, чтобы его можно было бы отличить на письме от иероглифа «перевернуть», к нему добавляется ключ или детерминант ши, (76) «пища», который указывает, что новый знак обозначает слово, относящееся к предметной области пищи. Опыт истории китайской письменности показал, что пиктографический и идеографический принципы образования иероглифов не в состоянии обеспечить письменность нужным числом знаков, с помощью которых можно обозначить практически любое слово языка. Иероглифическая письменность с большим числом знаков может быть создана только с помощью фонетических знаков. Заимствованные знаки представляют собой разновидность фонетических. Различие между ними состоит в том, что заимствованные иероглифы ключа не имеют, между тем как фонетические имеют в своем составе поясняющий ключ. Рассуждая чисто теоретически, использование заимствованных знаков не приводит к увеличению числа иероглифов, находящихся в употреблении, а создает лишь увеличение числа значений иероглифов, которые в таких условиях должны выступать как письменные знаки для изображения нескольких слов. Это опасный путь, по которому не может пойти иероглифическая письменность, предназначенная для широкого распространения. Поэтому естественно, что заимствование знаков никогда не было распространенным путем развития китайского письма, и на первый план выдвинулись знаки фонетической категории. Для определения приблизительного времени создания большей части знаков фонетической категории можно прибегнуть к лингвистическим данным. Рифмы старейшего поэтического произведения Китая — «Шицзин» дают ценные сведения относительно произношения китайских иероглифов в начале I тысячелетия до н. э. Рифмующиеся слова в «Шицзине» могут быть объединены в классы. В настоящее время исследованы также рифмы поэтических произведений периода династии Хань, поэтому можно с достаточной уверенностью судить о том, какой из известных систем рифм ближе всего соответствуют иероглифы фонетической категории. Теоретически иероглиф фонетической категории должен был читаться в точности так же, как и его фонетическая часть. В дальнейшем это правило оказалось нарушенным, но на раннем этапе существования иероглифов этого класса оно соблюдалось. Для того, чтобы сопоставить классы рифм «Шицзина» с иероглифами фонетической категории, нужно было выяснить, как рифмуются между собой слова, обозначенные иероглифами фонетической категории. Если знаки с двумя разными фонетиками обозначают рифмующиеся слова, это значит, что их вокалические части были одинаковы. Если они не используются при передаче рифмующихся слов, то вокалические части этих слов различны. Так, например, слова, переданные знаками (77) и (78) свободно рифмуются в китайской средневековой поэзии, но они не рифмуются в «Шицзине», потому что принадлежат к разным классам рифм. Иероглифы фонетической категории с фонетическими частями (77) и (78) не рифмуются между собой в «Шицзине». Отсюда следует, что система вокализма, которую можно разглядеть за классами иероглифов фонетической категории, совпадает с той системой вокализма, которая реконструируется на основании рифм «Шицзина». Таким образом, та фонетическая система иероглифов китайского языка, на которую опиралась система иероглифов фонетической категории, в целом совпадает с фонетической системой «Шицзина», Исследование рифмы поэтических надписей на бронзе подтверждает этот вывод. В настоящее время существует мнение, разделяемое большинством исследователей древнекитайского языка, что «Шицзин» как поэтический памятник сформировался в начале I тысячелетия до н. э., а записан в середине этого тысячелетия. Поэтому система рифм «Шицзина» и система иероглифов фонетической категории относятся примерно к одному и тому же времени — к первой половине I тысячелетия до н. э. Это вполне согласуется с фактами истории китайской письменности. Начало I тысячелетия до н. э. почти точно совпадает с утверждением династии Чжоу и использованием иньской письменности в новых условиях и для новых целей. Древнекитайский язык заведомо не был единым во время создания большинства иероглифов фонетической категории, поэтому естественно возникает вопрос о том, каким образом удалось достигнуть столь высокой степени единства системы иероглифов фонетической категории; достоверно известно, что иероглифы создавались не только писцами при дворе чжоуского вана, но и при дворах отдельных наследственных владетелей. Лингвистической основой единства системы иероглифов фонетической категории в значительной степени являются закономерные соответствия между отдельными диалектами китайского языка того времени. В сущности, даже не зная ничего относительно реального произношения иероглифов в разных частях Китая того времени, можно сказать, что и тогда древнекитайские диалекты были связаны некоторыми соответствиями, поэтому связи между членами класса иероглифов с одинаковыми фонетическими частями оставались постоянными, независимо от того, как они реально произносились. Некоторые сложности возникали в том случае, когда нужно было обозначить слова, которые не были связаны закономерно с диалектом столицы. И здесь было два пути их принятия в общее употребление. Первый путь состоял в том, что при переходе на общегосударственный уровень знак получал другое чтение. Второй — в том, что его диалектное чтение сохранялось. И в обоих случаях это вело к разрушению системы иероглифов фонетической категории. Таким образом, существовало достаточно причин для того, чтобы последовательная фонетическая система образования древнекитайских иероглифов оказалась практически неосуществимой. Помимо чисто синхронных причин, разрушающих серии фонетических иероглифов, существовала также и важная диахронная причина: фонетическая эволюция языка постепенно приводила к изменениям в чтении иероглифов фонетической категории. В этом случае обычно возникает разрыв между чтениями общеизвестных иероглифов, обозначающих часто употребляющиеся слова, и чтениями более редких, обозначающих более редкие слова, не встречающиеся в повседневном языке, где перемены не столь явственны. Обычно более редкие, чисто литературные слова сохраняют архаизованное произношение, которое в дальнейшем по-разному толковалось авторами фонетических комментариев. Особую проблему составляют ключи иероглифов фонетической категории. С помощью этих ключей указывается принадлежность обозначаемого слова к определенной предметной области. Однако в выборе ключа открывалось широкое поле деятельности воображения писцов, создававших новые иероглифы. В зависимости от точки зрения на обозначаемый объект его можно относить к различным предметным областям. Именно этим можно объяснить тот факт, что ключи были наименее устойчивым элементом иероглифов фонетической категории. Один и тот же иероглиф у разных авторов мог быть записан с несколькими различными ключами. Эти колебания заметны в китайской письменности еще много веков позднее в период династии Хань — и только благодаря деятельности ханьских комментаторов ключи при иероглифах фонетической категории были закреплены окончательно. Когда в конце I в. н. э. в словаре «Шовэнь» был подведен итог развития китайской письменности за первое тысячелетие ее существования, оказалось, что из 9353 иероглифов, собранных в этом словаре, 364 являются пиктограммами, 125 — знаками традиционной указательной категории, 1167 — идеограммами. Все остальные знаки являлись заимствованными или фонетическими. Таким образом, три четверти знаков китайского письма образованы фонетическим способом. |
загрузка...