Эта книга находится в разделах

Список книг по данной тематике

Реклама

М. В. Крюков, М. В. Софронов, Н.Н. Чебоксаров.   Древние китайцы: проблемы этногенеза

Пекинский синантроп

Палеоантропологические открытия в Ланьтяне позволили по-новому подойти к изучению пекинских синантропов, костные остатки которых открыты большей частью в пещере Юань-жэньдун около Чжоукоудяня (6) китайскими и некоторыми другими исследователями. С 1927 по 1937 г. там найдено большое число человеческих костей и зубов, включая пять почти полных черепов, девять черепных фрагментов, четырнадцать кусков нижних челюстей. Прерванные японской оккупацией и гражданской войной раскопки в Чжоукоудяне были возобновлены Академией наук КНР. В 1949 и 1951 гг. обнаружено пять зубов синантропа, одна плечевая и одна болыпеберцовая кости. Эти находки изучались Цзя Лань-по, У Жу-каном и другими китайскими учеными, им посвящено несколько работ, опубликованных на китайском и английском языках [У Жу-кан, Чебок саров, 1959б, 5—10, 267—288; Woo Ju-kang, Chia Lan-po, 1954, 335—351; Chang Kwang-chin, 1962, 749—760]. Значительный вклад в изучение архантропов из Чжоукоудяня сделан советскими антропологами [Нестурх, 1964, 292—305].

Необходимо отметить также, что в 1966 г. китайские ученые обнаружили в Чжоукоудяне еще одну хорошо сохранившуюся черепную крышку синантропа. Однако научной публикации этой важной находки еще не появилось.

По новейшим геологическим данным, остатки синантропов должны быть отнесены к концу среднего плейстоцена; они синхронны, по-видимому, второму межледниковому периоду Гималаев. В абсолютных датах это соответствует примерно времени от 400 тыс. до 200 тыс. лет назад (на 200 тыс. лет позднее эпохи жизни ланьтяньских архантропов). Естественно-географические условия, в которых жили синантропы, сравнительно мало отличались от современных, можно предполагать только, что климат Северного Китая в то время был несколько более мягким и влажным, чем теперь. В окрестностях Чжоукоудяня чередовались тогда степные и лесные ландшафты и обитали различные животные, связанные как с теми, так и с другими. Вместе с синантропами встречаются кости древних слонов, верблюдов, антилоп, буйволов, носорогов, различных оленей, диких козлов, медведей, махайродов (саблезубых тигров), гиен, нескольких видов грызунов [У Жу-кан, Чебоксаров, 6]. Сравнение чжоукоудяньской фауны с ланьтяньской показывает, что первая менее теплолюбивая и вместе с тем включает меньшее количество архаических видов, характерных для раннего и начала среднего плейстоцена [Ларичев, 1970, 42—43].

Морфологии синантропов посвящена специальная литература на русском, китайском, английском, немецком и других языках. Здесь нет необходимости подробно останавливаться на этом вопросе. Подчеркнем только, что пекинские синантропы отличались более прогрессивными чертами от живших несколько ранее ланьтяньских и яванских архантропов. Восстанавливая приближенно полные размеры длинных костей нижних конечностей, советские антропологи вслед за Вайденрайхом определяют средний рост мужских особей синантропа в 162—163 см, а женских—152 см [Рогинский, Левин, 1963, 224; Нестурх, 1970, 300].

В отличие от питекантропов синантропы, по-видимому, уже вполне усвоили вертикальную походку, хотя и обладали еще большим количеством примитивных черт в строении скелета, черепа, зубов и мозга. Руки «пекинских людей» полностью освободились от функции передвижения и всецело использовались для трудовой деятельности. Это доказывается как разнообразием и сложностью орудий, изготовлявшихся синантропами, так и некоторыми характерными морфологическими особенностями строения конечностей.

Черепа синантропов — удлиненные, очень низкие (хотя и выше, чем у ланьтяньца), большей частью узколобые; черепные кости отличаются большой толщиной. Лоб, однако, не такой покатый, как у питекантропов. Характерными чертами являются значительное развитие надглазничного валика, наличие прогнатизма, большая ширина лица по сравнению с высотой, тенденция к широконосости. Жевательный аппарат отличался большей мощностью, чем у современного человека, хотя и был развит слабее по сравнению с питекантропами. Зубы архантропов из Чжоукоудяня сохраняли многие архаические особенности, хотя и в меньшей мере, чем зубы в нижней челюсти из Ланьтяня. Коронки моляров у синантропов очень массивные — длинные и широкие, но в то же время низкие; на коренных и предкоренных резко выражен своеобразный рисунок, известный в специальной литературе под названием «узор дриопитека». Диастемы, однако, отсутствовали. Заметно различие в величине и массивности между мужскими и женскими зубами. Различия эти указывают на выраженный половой диморфизм.


Вместимость мозгового черепа синантропов колебалась от 850 до 1225 куб. см, составляя в среднем 1075 куб. см; она, следовательно, гораздо больше, чем у питекантропов, в среднем 867 куб. см, и у ланьтяньца (780 куб. см), но меньше, чем у современных людей (около 1400 куб. см). Однако отдельные мужские особи «пекинских людей» обладали величиной мозга, встречающейся иногда и у Homo sapiens. Форма мозговой полости синантропов сохраняла немало примитивных особенностей. Так, ее высота в процентах длины равнялась в среднем только 64,6 (у современного человека — 78,7). Передний отдел лобных долей сильно сужен, теменная область уплощена, височные доли узки. Все это показывает, что психическая деятельность синантропов хотя и была, несомненно, весьма сложной, но не достигла еще высокого уровня мышления людей современного вида. По мнению В. В. Бунака, для синантропов (как и для всех архантропов) в области мышления были характерны наряду с разнообразными представлениями и начальные понятия, а в области речи — выкрики-призывы, находившие выражение в определенных, но еще недостаточно дифференцированных артикуляциях [Бунак, 203—290] (рис. 1).



В научной литературе вопрос о морфологическом и генетическом соотношении синантропов с другими древнейшими гоминидами освещался по-разному. В то время как Ф. Вайденрайх считал питекантропов, синантропов и даже гейдельбержцев Западной Европы более или менее синхронными формами и различия между ними рассматривал как региональные, по масштабу соответствовавшие расовым различиям современного человечества [Weidenreich, 1943, 1—298], большинство советских и китайских антропологов видели в «пекинских людях» по сравнению с яванскими «обезьяно-людьми» более высоко организованные формы гоминид. Действительно, синантропы с их большим, чем у питекантропов, объемом мозговой коробки, менее плоским лбом и некоторыми другими относительно прогрессивными чертами заметно отличаются от питекантропов в сторону приближения к людям современного вида и занимают, по-видимому, одну из высших ступеней в эволюции архантропов: их можно рассматривать как форму, переходную от архантропов к палеоантропам [Woo Ju-kang, 1956, 389—397]. После находок в Ланьтяне стало вероятным, что на протяжении среднего плейстоцена происходило непрерывное прогрессивное развитие древнейших гоминид Северного Китая, которые за 200— 300 тыс. лет прошли путь от архаических форм, близких к питекантропам, до кануна перехода к палеоантропам.

Что касается региональных различий среди архантропов, то их существование надо признать вполне вероятным, особенно если принять во внимание огромную территорию расселения древнейших гоминид этой эволюционной стадии, простиравшуюся от Северной Африки (атлантропы) и Германии (гейдельбержцы) на западе до Явы (питекантропы) и современного Китая (синантропы) на востоке. Как известно, Ф. Вайденрайх связывал разные локальные формы древнейших гоминид с определенными современными расами, рассматривая, в частности, питекантропов как исходный тип развития австралоидов, а синантропов — как предков монголоидов. Для доказательства специфического родства «пекинских людей» с позднейшими монголоидными расами Ф. Вайденрайх указывал на некоторые морфологические признаки, свойственные тем и другим, например на уплощенность лицевого скелета в горизонтальном сечении, крупные широтные и высотные размеры лица, ореховидные вздутия на внутренней стороне альвеолярного отдела нижней челюсти, лопатообразную форму передних резцов и другие детали строения зубной системы.

В свое время Я. Я. Рогинский обратил внимание на недостаточную обоснованность аргументов Ф. Вайденрайха для доказательства происхождения современных монголоидов от синантропов. Действительно, наблюдения, касающиеся лицевого скелета, сделаны на реставрированных черепах, и поэтому им трудно придавать решающее значение. Оказалось также, что ореховидные вздутия у современных китайцев встречаются в 15%, у бушменов — в 32, у древних норвежцев (в Гренландии) — в 66% случаев [Рогинский, 1949; его же, 1951, 153—204; Алексеев, 1970, 5—14]. Очевидно, и эту особенность трудно считать специфической для монголоидов. Однако лопатообразные резцы действительно очень характерны для большинства монголоидных популяций, включая американских индейцев: концентрация этого признака, наследственно детерминированного и автономного от воздействия среды, достигает 80—100%, в то время как у европеоидов и негроидов она редко превышает 10—15%. Именно на этом признаке основывается В. П. Алексеев в своем утверждении, что «синантроп связан с современными монголоидами прямой генетической преемственностью» [Алексеев В. П., 1970, 20; см. его же, 1974, 137—143; Carbonell, 1963; Suzuki, Sakai, 1964]. Однако новейшие данные свидетельствуют против этой гипотезы, поскольку архантропы (а также их потомки — палеоантропы) не только на востоке, но и на западе первобытной ойкумены — в Африке, Европе и Передней Азии — также обладали лопатообразными резцами [Зубов, 1968, 49—59; его же, 1973, 100—106].

Для основных проблем антропогенеза и расогенеза важен вопрос о генетических связях синантропов и питекантропов. Находки в Ланьтяне показали, что ланьтяньский архантроп, бывший, несомненно, предком синантропа, обнаруживает гораздо большее морфологическое сходство и хронологическую близость с питекантропом, чем со своим потомком из окрестностей Пекина. В высшей степени вероятно, что наиболее ранние архантропы, сходные с ланьтяньцем и питекантропом IV из Джетиса (так называемый Pithecantropus robustus), представляют собой исходную форму в развитии как синантропов, так и наиболее прогрессивных питекантропов. В этой связи интересна находка в 1964 г. Германо-Вьетнамской четвертичной экспедицией в пещере Танван в СРВ коренного зуба, морфологически очень сходного с соответствующим моляром гоминида из Ланьтяня. Сопровождающая фауна позволяет датировать находку средним плейстоценом [Kahlke, 1965]. В свете изложенных новых данных заслуживает внимания гипотеза М. И. Урысона, предполагающего, что «весьма древние ископаемые гоминиды ланьтяньского типа, жившие в материковой части Юго-Восточной Азии, могли быть исходной предковой группой для двух основных ветвей азиатских архантропов — северо-восточной (синантропы) и юго-восточной (питекантропы)» [Урысон, 1966, 144].
загрузка...
Другие книги по данной тематике

Майкл Лёве.
Китай династии Хань. Быт, религия, культура

В.М. Тихонов, Кан Мангиль.
История Кореи. Том 2. Двадцатый век

Леонид Васильев.
Древний Китай. Том 2. Период Чуньцю (VIII-V вв. до н.э.)

М. В. Крюков, М. В. Софронов, Н.Н. Чебоксаров.
Древние китайцы: проблемы этногенеза

Чарльз Данн.
Традиционная Япония. Быт, религия, культура
e-mail: historylib@yandex.ru