Эта книга находится в разделах

Список книг по данной тематике

Реклама

Льюис Кори.   Морганы. Династия крупнейших олигархов

Глава 27. Неприятности и ошибки Моргана

   Послышался крик, что-то шлепнулось, зазвенело разбитое стекло.

   – Ваша честь, не лежит у меня сердце… прошу Вас…

   – Трус ты гадкий! Делай, что тебе говорят!

   На этот раз послышалось два крика. И снова посыпалось стекло.

Алиса в Стране чудес


   В период организации «Юнайтед стейтс стил корпорейшн» и в разгар конфликта с Гарриманом дом Морганов подготовил создание еще одного гигантского объединения – «Интернэшнл меркантайл марин». Это новое объединение должно было заниматься трансатлантическими морскими перевозками и так же, как «Стальной трест» в области железоплавильной и сталелитейной промышленности, стать лидирующей организацией, способной регулировать (если не задушить) конкуренцию.

   В трансатлантических морских перевозках господствовала острая конкуренция. Войны тарифов были частыми и имели ужасающие последствия для прибылей. Международные конференции пытались урегулировать бизнес и предотвратить конкуренцию. Дж. П. Морган предлагал объединить американские, британские и немецкие линии в международный трест, главенствующий в корабельном бизнесе. Это был грандиозный проект, который печально провалился и повлек за собой целую серию неприятностей, потрясших всю структуру финансового контроля дома Морганов.

   После приобретения двух американских линий Морган в апреле 1901 года купил британскую «Лейленд лайн», а затем продолжил переговоры по поводу создания данного международного объединения. Но предполагалось, что это объединение будет находиться под американским контролем, и это вызвало мощную оппозицию Британии и Германии, которые рассматривали его с точки зрения захвата американцами превосходства на море.

   Сначала немецкие линии вели переговоры с Морганом, но затем вышли из них. Элберт Баллин из «Гамбург-америкен лайн» сначала заявлял, что не видит никакого вреда в появлении группы Моргана в корабельном бизнесе, но потом предлагал принять меры для сохранения контроля Германии над немецкими линиями. Его поддержала «Берлинер тагеблатт»: «Необходимо срочно предпринять шаги для защиты наших линий от действий американцев». Это затрагивало интересы германских империалистических проектов, и в совещаниях по вопросам организации отпора американской угрозе участвовал сам кайзер Вильгельм.

   Британское общественное мнение было настроено против предлагаемого объединения на том основании, что морганизация Атлантики может угрожать британскому превосходству на море. «Дейли мейл» особенно яростно и упорно нападала на Моргана. Палата представителей назначила комитет для «разработки мер по ликвидации наиболее опасных последствий создания» объединения Моргана. Одним из результатов стал выход из переговоров «Кунард лайн», которая получила от правительства большую субсидию для принятия мер по нейтрализации последствий создания объединения Моргана. Но предлагаемые Морганом цены сулили такие большие прибыли, что британские судовладельцы (несмотря на доводы о «национальных интересах») не смогли перед ними устоять. Руководство «Лейленд» открыто заявило, что условия Моргана настолько экстравагантны, что оно не может не принять их в интересах собственных акционеров, а весьма высокопоставленное лицо в британском пароходстве заявило, что покупатели предлагают исключительно хорошую сделку и продавцы, вероятно, вскоре в этом сами убедятся.

   Переговоры (в которых активно участвовал Дж. Пирпонт Морган-младший) затянулись, и Моргану пришлось изменить свои планы, но к концу 1902 года объединение все-таки было организовано. Так возникла «Интернэшнл меркантайл марин компани» с капиталом сто семьдесят миллионов долларов. В объединение вошли следующие линии: «Атлантик транспорт», «Америкен», «Лейленд», «Уайт стар», «Доминьон и рэд стар». «Интернэшнл меркантайл марин» была чрезмерно капитализирована. Как и в случае со «Стальным трестом», подлежавшим объединению компаниям выплачивались огромные суммы. «Атлантик транспорт» получила двенадцать миллионов долларов в акциях «Интернэшнл марин» вдобавок к своим акциям на три миллиона долларов. Акционеры объединенных британских линий получили двадцать два с половиной миллиона долларов наличными и достаточное количество акций нового объединения. «Дж. П. Морган и К°» получила шестьсот пятьдесят две тысячи долларов на организационные расходы, а синдикат Моргана, который предоставил пятьдесят миллионов долларов наличными, получил все облигации «Интернэшнл марин» на пятьдесят миллионов долларов и двадцать семь с половиной миллионов долларов в акциях объединения. Объединение полностью контролировалось американцами, и лишь пять из тринадцати директоров были англичанами. Руководство было вверено дому Морганов. Дж. П. Морган, Чарльз Стил и П.А.Б. Уайденер были тремя из пяти доверенных лиц с правом голоса, а в число директоров вошли Стил, Уайденер, Чарльз У. Перкинс (который одновременно был членом финансового комитета), Джордж Ф. Бейкер и Чарльз Г. Хайд.

   Тем не менее «Интернэшнл марин» оказалась одной из самых крупных ошибок Моргана, порожденной неправильными расчетами. Рынок для новых эмиссий ценных бумаг был перегружен из-за роста числа объединений, и люди отказывались покупать акции «Интернэшнл марин». Положение усугубила паника 1903 года, и синдикат Моргана не смог распродать свои новые акции. Другой просчет состоял в том, что Морган рассчитывал на субсидию нового республиканского конгресса, но и эти надежды не оправдались. Вскоре после организации «Интернэшнл марин» океанские перевозки охватила депрессия, и первый ежегодный отчет компании показал, что до организации объединения доходы были значительно выше. Конкуренция со стороны англичан и немцев усилилась, когда их правительства стали выдавать своим корабельным компаниям крупные субсидии.

   Совершенно очевидно, что Морган слепо поверил в магическую силу крупных объединений как таковых. Но преимущества объединений заключались либо в монополистическом контроле за ценами (или тарифами), либо в повышении эффективности производства. «Интернэшнл меркантайл марин» не добилась ни того ни другого – эффективность практически не увеличилась, доля объединения в трансатлантических перевозках составляла менее сорока процентов, и «Интернэшнл марин» оказалась не в состоянии подавить конкуренцию или контролировать тарифы. Это огромное объединение оказалось полным провалом. По общему мнению, Морган совершил одну из своих крупных ошибок, которая проявилась в 1914 году, когда «Интернэшнл меркантайл марин» прекратила выплату процентов, а на следующий год была объявлена несостоятельной. Ее реорганизация резко сократила капитализацию, вызвала серьезные судебные тяжбы и ослабила контроль со стороны дома Морганов.

   «Интернэшнл меркантайл марин» явилась типичным примером огульного стремления к организации крупных объединений, широко распространенного в период 1901–1903 годов. Это движение стимулировали огромные прибыли «Стального треста». Другим таким примером стала «Юнайтед стейтс шипбилдинг компани», созданная по типу «Кораблестроительного треста», которая во многом незаслуженно дискредитировала дом Морганов.

   Основанная Джоном У. Янгом, сыном проповедника-мормона, «Юнайтед стейтс шипбилдинг» с самого начала прославилась своими умышленными обманами и мошенничеством. Эдвард Г. Гарриман и Джеймс Стилман сначала позволили использовать их имена для поднятия престижа совета директоров компании, но потом отказались от этого. Размещением ценных бумаг занялась вновь организованная «Траст компани оф зе Репаблик», в которой были представлены интересы «Стандард ойл». За собственность были заплачены огромные деньги. Владелец небольшого завода, который за год до этого с удовольствием продал бы свою собственность за сто тысяч долларов, теперь получил за нее в двадцать раз больше. Чарльз М. Шваб, в то время президент «Юнайтед стейтс стил», обратился к промоутерам «Шипбилдинг» и предложил им купить «Бетлехем стил компани», «доставшуюся» ему от синдиката «Юнайтед стейтс стил». Предложение было с удовольствием принято, так как «Бетлехем» представляла собой существенную собственность. Люди утверждали, что Шваб сошел с ума, но это было сумасшествие самой хитрой лисицы. Он получил десять миллионов долларов в акциях «Шипбилдинг» и десять миллионов в облигациях «Бетлехем» (за которые уплатил семь миллионов двести сорок шесть тысяч долларов наличными). Как ни странно, но эти облигации предусматривали право голоса, в результате контроль над этим объединением остался у Шваба, а промоутеры оказались на удивление доверчивыми. Размещение ценных бумаг с треском провалилось. Перекормленная избыточным количеством «невостребованных ценных бумаг» общественность отказалась покупать акции «Шипбилдинг», несмотря на то что Джон У. Гейтс активно занимался «формированием рынка». Промоутеры бессовестно лгали «Траст компани оф зе Репаблик», что некий французский синдикат согласился взять большой пакет их акций, но все это обернулось простым «перечислением имен», и в итоге дискредитированные финансисты (один из которых уже находился в тюрьме) получили-таки свою комиссию. «Бетлехем» оказалась единственным членом объединения, который оправдал ожидания, и совет «Шипбилдинг» под руководством Шваба поручил «Бетлехем» распорядиться имеющимся капиталом. Доходы были низкими, и общественность отказывалась покупать ценные бумаги компании. Тогда деньги пришлось занять у «Трастовой компании», но и это не помогло. «Шипбилдинг траст» потерпел банкротство, утащив за собой и «Траст компани оф зе Репаблик». Планы реорганизации были отданы на откуп Швабу, который заломил такую цену, которую только позволяла его прочная позиция. Владельцы облигаций подали в суд, выдвинув обвинения в мошенничестве и плохом управлении, что было только на руку Швабу. Расследование дела выявило преднамеренный обман, манипуляции и мошенничество. После такого веселого судебного разбирательства «Бетлехем стил» в 1904 году досталось все имущество «Шипбилдинг», а Чарльз М. Шваб вновь появился на сцене, но теперь в качестве независимого производителя стали.

   Такая искусная комбинация, которую современники считали вопиющим финансовым скандалом, подпортила репутацию Моргана, несмотря на его заявления, что «ни сама фирма «Дж. П. Морган и К°», ни кто-либо из ее партнеров никогда не имели ничего общего с планированием, организацией или финансированием «Юнайтед стейтс шипбилдинг компани», и никто из упомянутых сторон никогда не получал и не владел никакими ее ценными бумагами». Но как менеджеры синдиката «Юнайтед стейтс стил», которому принадлежал «Бетлехем стил», Морганы участвовали в его продаже Швабу и передаче объединению «Шипбилдинг». В качестве бонуса «Дж. П. Морган и К°» получила акции «Шипбилдинг» на пять миллионов долларов (которые потом были проданы Швабу за семьдесят пять тысяч долларов). Джон У. Гейтс уверял, что между Швабом и Морганом существовало соглашение о приоритетной продаже их акций, но Морган не подписывал это соглашение, и Шваб, по-видимому, подписал его за них обоих. Тем не менее «Дж. П. Морган и К°» не была абсолютно пассивной в создании этого акционерного общества, если все же направила следующую телеграмму в «Морган, Харджес и К°» в Париже: «Чарльз М. Шваб и его друзья заинтересованы в новой кораблестроительной компании и будут признательны за вашу посильную помощь в этом вопросе». И хотя данный «Шипбилдинг траст» не был делом рук Моргана, он все же подмочил репутацию дома Морганов в глазах общественности, а начало всему положило фиаско «Интернэшнл меркантайл марин».

   В то время ставящий на кон миллион Гейтс занимался манипуляциями с акциями, и организация «Юнайтед стейтс стил корпорейшн» послужила сигналом о его уходе из железного и стального бизнеса. Среди прочих манипуляций Гейтс со своими пособниками покупал небольшие железные дороги, не входившие в крупные системы, обворовывал их, а затем использовал в своих хищнических интересах. Таким образом, они завладели «Луисвилл и Нэшвилл рэйлроуд» и, «шантажируя» ею, пытались заставить «Дж. П. Морган и К°» (против хозяина которой у Гейтса за пазухой было много камней) выкупить эту дорогу. Заговор увенчался успехом. Эту дорогу можно было использовать для деморализации «Сазерн рэйлвей» Моргана, и однажды ночью Дж. У. Перкинс вытащил Гейтса из постели и спросил его о цене. Ответ был таким: «Коли ты так остро нуждаешься в этих акциях, я готов тебе их уступить, если ты заплатишь мне сверх их стоимости десять миллионов долларов».

   Предложение было с готовностью принято, и «Луисвилл и Нэшвилл» слились с «Атлантик коаст лайн» – дорогой, которая входила в орбиту Моргана.

   На слушаниях по разбору жалоб предприятий, вошедших в объединение, и о нарушениях закона о торговле между штатами Б.М. Янг, советник железнодорожной комиссии Кентукки, допрашивал Дж. П. Моргана о сделке с «Луисвилл и Нэшвилл».

   Янг. Вы опасались, что Гейтс обострит ситуацию с Южной железной дорогой?

   Морган. Да, и я считал, что это не тот человек, который может управлять данной железной дорогой.

   Янг. А каким образом, по-вашему, Гейтс мог угрожать Южной железной дороге?

   Морган. Точно не знаю. Но я уверен, что его люди не имеют никакого опыта работы с железными дорогами, и считаю, что они для этого не подходят.

   Между тем «ставящий на кон миллион» Гейтс весело хвастался, что «провел старика», и Уолл-стрит радостно соглашалась с ним, а «Коммерческие и финансовые хроники» с иронией писали: «Гейтс прокрутил прекрасное дельце (приобретя «Луисвилл и Нэшвилл»), и он знал, к кому пойти. Гейтс и раньше имел дело с «Дж. П. Морган и К°». Кроме того, он несомненно слышал о талантах господина Моргана как спасителя. Не перечисляя другие менее важные события, нельзя забывать и о той странице истории, когда страна оказалась на краю «серебряной» пропасти: доверие народа было исчерпано, возникли трудности с иностранной валютой, а золото потоком утекало из страны, и весь оставшийся золотой запас казны был готов уйти за границу в течение двадцати четырех часов. Наступил острейший момент, и именно тогда президент обратился к господину Моргану за помощью. И уже через час после того, как Морган получил необходимые полномочия, произошло чудо – доверие было полностью восстановлено, рынок иностранной валюты стал другим, а поток золота изменил свое направление. Само собой разумеется, что на тот момент среди спасенных оказался и господин Гейтс и его сотоварищи».

   Это произошло в 1902 году, а несколькими годами позже Морган попал в еще одно трудное положение, к созданию которого приложил руку его старый недруг – Гарриман. В течение нескольких лет Гарриман стремился стать членом совета директоров «Эри» и в 1903 году обратился к дороге с этим предложением. Совет «Эри» не возражал, но как на это отреагирует Морган? О его антипатии к Гарриману знали все, и, когда директора обратились к Моргану, тот ответил, что решение «этого вопроса полностью зависит от совета и президента», после чего Гарриман получил пост одного из директоров.

   Некоторое время спустя Морган стал поторапливать «Эри» с приобретением «Цинциннати, Гамильтон и Дейтон рэйлроуд» и требовал «сделать это незамедлительно, так как были и другие покупатели». Продавцы предъявили Моргану заявление о том, что данная железная дорога платежеспособна, но фактически она не покрывала свои производственные расходы и находилась на грани банкротства. Управлявшаяся синдикатом воров и спекулянтов, дорога была навязана Моргану, который купил ее и продал в «Эри» за двенадцать миллионов долларов. Президент «Эри» санкционировал эту покупку без какого-либо расследования. Как оказалось, существовала и некая оппозиция этой сделке, но авторитет Моргана ее перевесил. Эта дорога оказалась тяжелым бременем для «Эри», и ее неплатежеспособность вскоре стала очевидной. Гарриман убеждал президента «Эри» обратиться к Моргану и убедить его аннулировать сделку, что президент и сделал, дрожа от страха. Тогда Морган появился перед советом директоров и предложил выкупить назад «Дейтон» по цене, уплаченной «Эри». Предложение было принято. Щедрость хозяина «Эри» согрела души ее директоров, и они приняли резолюцию «надлежащим образом украшенную корпоративной печатью «Эри» и подписанную всеми директорами» с выражением благодарности Дж. Пирпонту Моргану за его неоценимую услугу и помощь компании», и прежде всего за покупку данной железной дороги, а затем за «его прекрасное, неповторимое и абсолютно добровольное предложение взять на себя все расходы по этой сделке». Во всем этом более чем ярко проявляется подобострастие азиатского толка. Через два дня после этого соглашения «Цинциннати, Гамильтон и Дейтон рэйлроад» была объявлена банкротом.

   Гораздо более серьезной неприятностью для дома Морганов явилось падение акций «Юнайтед стейтс стил». После короткого застоя, вызванного паникой на рынке акций в 1901 году, спекуляция возобновилась и снова расцвела пышным цветом. Чрезмерно капитализированные объединения, такие как «Интернэшнл меркантайл марин» и «Шипбилдинг траст», выпустили огромное количество новых акций, которые не могли распространить. Морган тоже говорил о «невостребованных ценных бумагах», но настаивал на том, что большинство из них надежны, а их эмиссия оправданна. Почувствовав приближающуюся катастрофу, Европа ретировалась с монетарного рынка Нью-Йорка. Осенью 1902 года возникла нехватка денег, и банки стали требовать от синдикатов рассчитаться с ними, а поскольку синдикаты не могли продать свои новые эмиссии акций, им приходилось распродавать сезонные акции и облигации. Рынок обрушился в 1903 году, и началась паника. Среди чрезмерно капитализированных объединений произошло множество банкротств. «Юнайтед стейтс стил» прекратила выплату дивидендов и не возобновляла ее в течение двух лет, в течение которых ее необеспеченные акции упали с пятидесяти до восьми, а привилегированные – с девяноста пяти до сорока девяти. Другие объединения также прекратили выплату дивидендов, а их акции значительно упали.

   «Юнайтед стейтс стил» считалась одним из самых значимых промышленных подразделений дома Морганов и любимцем самого Моргана. Теперь же казалось, что этот корпоративный гигант может рухнуть. Десять лет спустя, во время расследования дела о «Монетарном тресте» Морган свидетельствовал:

   Морган. У меня появились сомнения, когда акции упали в цене до восьми долларов за штуку.

   Антермайер. Эти сомнения не помешали вам совершать крупные покупки?

   Морган. Нет, я скупил все, что мог.

   Антермайер. В то время вы воспользовались сомнениями других людей?

   Морган. Никто ничего не продавал по моему совету, сэр.

   Антермайер. Нет, я не имел это в виду.

   Морган. Я знаю.

   Однако «Дж. П. Морган и К°» убеждала своих клиентов и других лиц покупать акции «Стил», утверждая, что это хорошее вложение денег. Организация Морганом самого крупного в мире треста завладела умами общественности, и мелкие инвесторы по всей стране вкладывали свои сбережения в ценные бумаги «Юнайтед стейтс стил», соблазнившись перспективой больших прибылей и своей сопричастностью с финансовым титаном. Но к тому времени большинство мелких инвесторов уже продали свои акции, их храбрость и впечатлительность не выдержали под нажимом падения стоимости ценных бумаг, и многие оказались разорены. И этот их шаг нельзя считать неоправданным. Перепуганные инвесторы предвидели крах «Стального треста», о котором Карнеги говорил, что его необеспеченные акции – это вода, а привилегированные – воздух. Доверие к «Юнайтед стейтс стил» также было подорвано предложением конвертировать семипроцентные привилегированные акции в пятипроцентные облигации на сумму двести миллионов долларов. Это основывалось на предположении, что облигации могут быть более привлекательными для инвесторов, чем привилегированные акции, но весь план явно смахивал на спекулятивную операцию. Синдикат должен был получить за это четыре процента комиссионных, из которых двадцать пять процентов причитались «Дж. П. Морган и К°» как менеджерам синдиката. Меньшая часть акционеров и пресса яростно клеймили предлагаемую конверсию и называли ее преднамеренной попыткой «выдоить» корпорацию, а комиссию Моргана считали «чрезмерной». Учитывая такую мощную оппозицию, наносящую ущерб ее облику, компания в 1903 году отказалась от этого плана.

   Данная финансовая махинация, резкое падение акций «Юнайтед стейтс стил», неудачи при создании «Интернэшнл меркантайл» и скандал, связанный с «Шипбилдинг траст», настроили общественность против дома Морганов. Лишенные сказочных прибылей, которые так и не материализовались, инвесторы, которые почти боготворили Моргана как финансового титана, теперь изображали его в виде финансового пирата, грабителя вдов и сирот (теперь эти заплаканные вдовы и несчастные сироты считали себя обделенными как самими магнатами, так и их противниками!). Но, по-видимому, больше всего Моргана раздражали насмешки по поводу его ошибок. Так полубог в 1901 году в 1903-м превратился в шарлатана.

   Выражая общественное мнение, «Джадж» рисовал Моргана как дискредитировавшего себя фокусника и глумился над ним в почти стихотворной прозе:

   Как составитель различных хитроумных проектов,

   Пирпонт Морган, похоже, теряет свою хваленую хватку.

   Его умоляющий взгляд на инвесторов, которые не желают отдавать свои деньги, выглядит жалостливо.

   Учитывая, что прошло всего несколько лун,

   Этот спекулянт стал таким же беспомощным, как певчая птичка перед глазами гремучей змеи.

   Господин Морган всегда плавал лучше, чем другие,

   А теперь тонет лучше, чем когда-либо плавал.

   Дни его величия прошли и никогда не вернутся.

   Душа этого старого денежного фокусника

   Испытывает муки от воспоминаний о прошлом.

   Своей волшебной палочкой он все еще может вызвать воды инфляции,

   Но никто, похоже, не желает испить эту раскрашенную всеми цветами радуги воду, опасаясь заразиться финансовым тифом.

   Несчастья этого бывшего короля финансистов

   Зависят в основном от его уверенности в неспособности народа увидеть суть его калейдоскопических методов.

   В глазах финансового мира

   Он уже не такая видная и величественная фигура,

   Какой был совсем недавно.

   Опасность, исходившая от всех этих ошибок, была вполне реальной. Некоторые банкиры утверждали, что Дж. Пирпонт Морган уже никогда не восстановит свой финансовый престиж. Карнеги смеялся, Гарриман ехидно улыбался, а олигархи «Стандард ойл» злорадствовали. Оставалось только казнить Моргана, чтобы устроить пышный римский праздник.

   В основе данной угрозы дому Моргана лежала невозможность (возникшая из-за «молчаливой паники» 1903 года) реализовать огромные массивы невостребованных ценных бумаг, выпущенных промоутерами треста, да и сам Морган выпустил их больше, чем составляла его доля. Чтобы справиться с падением цен на ценные бумаги, выпущенные домом, позиция которого в плане собственных ликвидных резервов ослабла, «Дж. П. Морган и К°» пришлось полагаться только на свои собственные ресурсы и ресурсы своих подразделений. В противоположность ему, группа Рокфеллера – Гарримана обладала большими резервами наличности, никогда не подвергалась подобной опасности и с удовольствием использовала возможность «воткнуть нож в спину Моргана». Но Морган, молчаливо и высокомерно, встретил этот кризис в своей обычной манере диктатора. Они пытались нанести ему удар в спину? Ну хорошо – в ответ Морган выпустил ультиматум: все те, кому когда-либо помогал дом Морганов, а сейчас отказываются оказать ему поддержку, никогда больше не получат делового признания от Морганов. Это не было местью, это была угроза диктатора в адрес его противников, атака, рассчитанная на дезорганизацию антагонистических сил. И это сработало – разгневанный Морган был опасен, так как, несмотря на все неприятности, дом Морганов все еще сохранял свою мощь. Никогда больше люди, которые проигнорировали просьбу Морганов о помощи, не получали его делового признания.

   Неприятности, преследовавшие дом Морганов, сопровождались новой вспышкой протестов против корпоративных объединений, стимулированной решением Верховного суда, принятым в марте 1904 года, о роспуске «Нозерн секьюритиз компани». Это решение лишь приумножило число других неприятностей, которые обрушились на Морганов.

   Губернаторы многих западных штатов враждебно встретили создание «Нозерн секьюритиз», а губернатор Миннесоты заявил, что сделает все возможное для предотвращения задуманной консолидации. Миннесота инициировала принятие юридических мер, затем вмешался сам президент Теодор Рузвельт, и генеральный прокурор Филандер К. Нокс начал дело о роспуске предприятия на том основании, что «Нозерн секьюритиз» нарушала антимонопольный закон. Это судебное разбирательство явилось уже вторым столкновением между Морганом и Рузвельтом. Незадолго до этого президент заставил этого мастера делать деньги принять его условия во время забастовки горняков антрацитовых шахт. Приговор относительно «Нозерн секьюритиз» был принят тайно, и Морган ничего не знал о нем, пока не появились сообщения в газетах. Уолл-стрит остро отреагировала на такие действия. Морган взорвался в одном из яростных приступов гнева и бросился в Вашингтон, чтобы переговорить с Рузвельтом и Ноксом.

   Морган. Почему вы ничего не сообщили мне о решении суда?

   Рузвельт. Вот именно этого мы и не хотели делать.

   Морган. Если мы сделали что-то не так, направьте вашего человека (это означало генерального прокурора Нокса) для встречи с моим человеком (а это означало одного из адвокатов Моргана), и они смогут все урегулировать.

   Рузвельт. Это невозможно.

   Нокс. Мы не хотим улаживать это дело, мы хотим покончить с ним.

   Морган. Вы собираетесь атаковать и другие мои интересы, «Стальной трест» и прочие?

   Рузвельт. Конечно же нет, если только в любом из этих случаев мы не обнаружим что-то, что, с нашей точки зрения, является неправильным.

   После этого разговора Рузвельт сказал Ноксу: «Вот наиболее яркая иллюстрация точки зрения Уолл-стрит. Господин Морган не может избавиться от впечатления, что я его крупный конкурент, который намерен либо сокрушить все его интересы, либо готов согласиться оставить все на прежнем месте».

   Данное решение правительства возмутило Моргана, а разговор с Рузвельтом унизил его. Его заставили подчиниться, его, человека, до последнего времени считавшего, что его королевскому величеству дозволено все. Поведение Рузвельта означало что-то совершенно новое – со времени выборов Маккинли магнаты промышленности и финансов всегда считали правительство «своим старшим братом». Президент разозлил магнатов еще больше, когда назвал Моргана, Хилла и Гарримана «преступниками, обладающими огромными богатствами». Морган невзлюбил Рузвельта еще во время забастовки шахтеров, и теперь это чувство переросло в гневную бесконтрольную ненависть, которая нарастала по мере того, как президент обрушивался на другие объединения Моргана…

   Правительство одержало победу в нижестоящих судах, по решению которых железным дорогам «Грейт нозерн» и «Нозерн Пасифик» запрещалось позволять «Нозерн секьюритиз» голосовать по их акциям или выплачивать по ним какие-либо дивиденды. После апелляции Верховный суд оставил это решение без изменения.

   В принятом большинством голосов решении суда утверждалось, что «Нозерн секьюритиз» была незаконным объединением или сговором, ограничивавшим свободу торговли. Цель – уничтожить конкуренцию – «скрывалась под общими фразами, за которыми совершенно невозможно было разобрать ее истинные задачи». «Если же Антимонопольный закон не будет охватывать случаи, пример которых в данный момент рассматривается, то четкие задачи юридической политики правительства окажутся нерешенными». Меньшинство считало, что «Нозерн секьюритиз» вовсе не ограничивала свободу торговли, и подчеркивало слабость всех антимонопольных решений, поскольку «решение, запрещавшее «Нозерн секьюритиз компани» использовать акции, одновременно дозволяло их возврат мнимым заговорщикам и отнюдь не препятствовало им реализовать свой контроль, основанный на их собственности». Люди, обладавшие таким контролем, смогут и дальше заниматься тем же, но только в другой форме.

   «Не думаю, что будет принято решение, – сказал судья Холмс, выражая свое несогласие, – посадить господина Моргана в тюрьму за то, что он приобрел столько акций «Грейт нозерн» и «Нозерн Пасифик», сколько захотел, даже если он купит одновременно более половины акций каждой железной дороги».

   Делая особый упор на конкуренцию, Верховный суд в своем большинстве явно забыл, что между «Нозерн Пасифик» и «Грейт нозерн» вообще не было никакой конкуренции до момента организации «Нозерн секьюритиз».

   Решение о роспуске «Нозерн секьюритиз» насторожило и обеспокоило рынок акций, но финансисты вскоре пришли к выводу, что данное решение не имело последствий, так как конгресс не мог, даже если б хотел, предотвратить покупку каким-либо лицом большей части акций конкурирующих железных дорог. В таком случае идея общности интересов осталась несокрушимой, и вскоре мог быть найден путь ее претворения в жизнь.

   Дела именно так и обстояли, но это не затрагивало суть проблемы. Решения Верховного суда конечно же не могли восстановить конкуренцию или уничтожить всю систему общности интересов. Централизация контроля промышленности и финансов была неминуема. Важность решения по поводу «Нозерн секьюритиз» лишь подтверждала право федерального правительства регулировать действия корпоративных объединений и представляла собой важный этап кампании президента Рузвельта за регулирование деятельности трестов и железных дорог. Эта кампания переросла в открытую войну между правительством и магнатами, в ходе которой правительство наложило некоторые ограничения на теорию Дж. П. Моргана о том, что люди, обладающие собственностью, могут распоряжаться ею по собственному усмотрению. В одном из своих аспектов морганизация представляла собой борьбу против правительственного регулирования и контроля. Сам же Морган был против политики, его лозунг «оставьте нас в покое в сфере конкуренции» поддерживал эту борьбу, когда она позволяла магнатам промышленности и финансов поступать по своему собственному усмотрению. В области железных дорог это в итоге привело к регулированию тарифов, к улучшению отчетности, оценки и финансирования, а также предоставило механизм для контроля за заработной платой и условиями труда.

   После роспуска «Нозерн секьюритиз» произошло еще одно столкновение между Морганом и Гарриманом. Когда директора Моргана – Хилла приняли решение распространять акции pro rata (соразмерно), Гарриман стал возражать и настаивать на том, что каждая сторона должна получить акции, которые изначально вложила в «Нозерн секьюритиз», а это означало, что Гарриман получит большинство акций «Нозерн Пасифик» вместо меньшинства холдингов в этих двух железных дорогах. На совещании в офисе «Дж. П. Морган и К°» предложение Гарримана было отклонено и принято решение передать дело на рассмотрение суда. Адвокат Гарримана резко опроверг предложения о «дружественной сделке». Затем появились сообщения о том, что «Рокфеллер хочет заполучить «Нозерн Пасифик». После целой серии судебных постановлений и разбирательств Верховный суд Соединенных Штатов принял решение против Гарримана, который впоследствии продал холдинги «Юнион Пасифик» в «Нозерн Пасифик» и «Грейт нозерн», получив при этом прибыль в пятьдесят восемь миллионов долларов. Гарриман продолжал оставаться занозой в теле Моргана и несколькими годами позже перехватил у него контроль над «Эри»…

   Серия неудач 1902–1904 годов сотрясла господствующую структуру финансовой централизации и контроля дома Морганов. Но лишь слегка, так как организация была выстроена настолько прочно, что серьезно ее поколебать могла лишь какая-нибудь грандиозная катастрофа. Агрессивный и беспощадный, Морган активно отражал атаки врагов и заставлял колеблющихся соратников не выходить за пределы его диктатуры. В течение трех лет он не проявлял никакой особой активности и не предпринимал никаких новых масштабных дел, наводя порядок в собственном доме. Более того, происходившие события лишь подтверждали правильность простых расчетов Моргана: не стоит надеяться на ослабление Америки, процветание вернется, просто нужно подождать! И к 1905 году наступил период беспрецедентного расцвета, выплаты дивидендов возобновились, а стоимость акций «Юнайтед стейтс стил» превысила их изначальную цену. Пошатнувшиеся объединения вздохнули с облегчением, доходы стали расти, создавались новые объединения, народ начал активно покупать их ценные бумаги, и спекуляция снова расцвела… И все это длилось до тех пор, пока бизнес опять не потерпел крах в 1907 году. Морган использовал этот переходный период процветания для накопления больших ликвидных резервов. Ошибки, совершенные в период с 1902 по 1904 год, больше не повторялись! Когда же в 1907 году вновь возникла паника, банкирский дом Морганов встретил ее во всеоружии, в то время как другим это не удалось. В результате данной паники превосходство Дж. Пирпонта Моргана получило безоговорочное признание…

   Более того, во время этих неурядиц дом Морганов расширил, углубил и консолидировал свою систему финансовой централизации и контроля. В 1902 году он организовал одно из самых успешных своих объединений, «Интернэшнл харвестер компани» с капиталом сто двадцать миллионов долларов, созданное для контроля за рынком и развития экспорта. В него вошли «Маккормик харвестер компани» и четыре других крупных производителя сельскохозяйственной техники, в результате чего «Интернэшнл харвестер» стала играть главенствующую роль в этой отрасли промышленности. Прибыль «Дж. П. Морган и К°» от создания этого акционерного общества составила два миллиона девятьсот пятьдесят семь тысяч долларов. Впоследствии это новое предприятие было морганизировано: Джордж У. Перкинс и Генри П. Дэвисон (один уже был партнером Моргана, а другому это еще предстояло) стали двумя из троих имевших право голоса доверенных лиц «Интернэшнл харвестер», Перкинс был вице-президентом и председателем финансового комитета, а в состав директоров входили Перкинс, Элберт Г. Гэри и Чарльз Стил (еще один партнер Моргана).

   Расширению власти и усилению могущества дома Морганов способствовали достижения его промышленных подразделений. Так, «Дженерал электрик компани», которая с момента своего основания находилась в орбите Моргана, теперь стала чем-то большим, чем просто производящий концерн. «Дженерал электрик» отказалась от практики своих предшественников в продвижении местных компаний, производивших электрооборудование для транспорта и освещения, и освоила новые формы работы. Производство электротоваров значительно расширилось, прибыли вылились в огромные накопления, и посредством своей холдинговой компании «Дженерал электрик» стала расширять и углублять контроль над корпорациями коммунального обслуживания в более важных регионах страны. Ее подразделения лишь укрепили финансовый контроль дома Морганов над промышленностью.

   Моисей прикоснулся к скале, и оттуда забил источник, но людям воды не досталось.

   «Юджи», 21 ноября 1903 г.



   При более глубоком рассмотрении контроль финансов над промышленностью определялся контролем за финансовыми ресурсами, от которого и зависело ведущее положение дома Морганов. Во время последних неудач «Дж. П. Морган и К°» смогла добиться консолидации своей финансовой мощи. Национальный коммерческий банк, находившийся под непосредственным контролем дома Морганов, поглотил «Вестерн нэшнл банк», а его совет директоров представлял собой концентрацию наиболее важных промышленных и финансовых интересов. В совет входили Джордж Ф. Бейкер, Джеймс Б. Дьюк, Чонси М. Депью, Дэниел Гуггенхейм, Отто Г. Кан, А.У. Меллон, Элиху Рут, Джордж Дж. Гулд, Томас Ф. Райан и Леви П. Мортон. Из-за других важных дел Морган ушел с поста вице-президента, но сохранил свои посты в совете директоров и исполнительном комитете. «Дж. П. Морган и К°» имела значительное количество ценных бумаг «Либерти нэшнл бэнк» (с которым Первый национальный банк уже давно сотрудничал) и получила в нем два директорских поста. Теперь дом Морганов организовал свою собственную трастовую компанию «Бэнкерз траст компани». Ее акции не продавались широкой публике, а сотрудники и директора – все были соратниками Моргана. Другой концентрацией промышленных и финансовых сил в рамках системы общности интересов Моргана стала «Траст компани оф Америка», в которую вошли две другие трастовые компании, а среди ее директоров оказались Джордж У. Перкинс, П.А.Б. Уайденер, Сэмюел Спенсер (президент «Сазерн рэйлвей» Моргана), У.К. Вандербилт и Чарльз У. Морзе. Посредством этих банков и других своих подразделений дом Морганов более глубоко проник в сферу страховых компаний, а его подразделения в других городах придерживались той же тактики (как в случае с Чарльзом С. Мелленом, президентом «Нью-Йорк, Нью-Хейвен и Хартфорд рэйлроуд» Моргана, который стал одним из директоров Первого национального банка в Бостоне).

   На основе контроля банкирского дома Морганов за финансовыми ресурсами возник его контроль над промышленностью, который использовался для обеспечения еще более широкого контроля за финансовыми ресурсами. Такая масштабная централизация промышленности и финансов могла противостоять самым серьезным неприятностям.

загрузка...
Другие книги по данной тематике

Энтони Саттон.
Орден «Череп и кости»: документы, история, идеология, международная политика

Иоханнес Рогалла фон Биберштайн.
Миф о заговоре. Философы, масоны, евреи, либералы и социалисты в роли заговорщиков.

коллектив авторов.
Теория заговора. Книга 2: Война против человечества

Чарлз Райт Миллс.
Властвующая элита
e-mail: historylib@yandex.ru