У Самарканда Чингисхану доложили, что шах Мухаммед покинул город и поскакал на юг. Монгольский хан непременно хотел взять хорезмшаха в плен, прежде чем тот соберет новое войско, чтобы выступить против завоевателей. Чингисхану не удалось настигнуть правителя Хорезма, и тогда он послал за Джебе-нояном и Субедеем и отдал им распоряжения.
«Следуйте за шахом Мухаммедом, куда бы он ни отправился. Найдите его живым или мертвым. Не трогайте города, которые откроют вам свои ворота, но штурмуйте те, которые окажут сопротивление. Я думаю, что это не будет настолько трудным, как кажется».
Странное поручение – гнаться за императором за тридевять земель. Поистине, это было задание для самых отчаянных и самых надежных из орхонов. Они получили под свою команду два тумена – двадцать тысяч воинов. Получив такие указания, оба орхона с этой конной дивизией сразу же двинулись на юг. Был апрель 1220 года – года Змеи.
Мухаммед ушел из Самарканда на юг, в Балх, расположенный на краю высоких хребтов Афганистана. Как всегда, он проявлял нерешительность. Джелал эд-Дин был далеко на севере, где собирал новую армию из воинов пустынных областей близ Аральского моря. Но Чингисхан в Бухаре был между шахом и этим возможным пунктом сбора.
Шах думал попасть в Афганистан, где его ждали воинственные племена. В конце концов, после некоторых колебаний, движимый чувством охватившего его страха, он повернул на запад через пустыню в горный район северной Персии и прибыл в Нишапур, полагая, что между ним и монгольской ордой теперь пятьсот миль.
Джебе-ноян и Субедей обнаружили хорошо укрепленный город на Амударье. Они пустили коней вплавь через реку и узнали от посланных вперед разведчиков, что Мухаммед покинул Балх. И они повернули на запад в пустыню, разделившись для большей безопасности и для того, чтобы коням досталось как можно больше пастбищ.
У каждого предводителя этих двух отборных туменов было по два резвых коня, а трава вдоль рассыпанных вокруг речушек и ключей была сочной. Должно быть, они проходили по восемьдесят миль в день и слезали с коней на закате, чтобы приготовить ужин. В конце пустыни им встретились сады роз и белые стены древнего города Мерв.
Довольствуясь тем, что шах не мог быть в этом городе, они помчались галопом в Нишапур, прибыв туда через три недели после Мухаммеда. Последний, прознав об этой их погоне, бежал из города под видом поездки на охоту. Нишапур не открыл ворота, и орхоны штурмовали его со всей яростью. Им не удалось взять стены, но они убедились, что шаха не было среди защитников города.
И снова они вышли на его след и взяли направление на запад по караванному пути, ведущему к Каспийскому морю, рассеивая остатки армий шаха, выбравших эту дорогу, чтобы спастись от монгольского террора. Близ современного Тегерана орхоны соединились и разбили тридцатитысячную персидскую армию.
И вновь они разделились: след бежавшего императора на время был потерян. Субедей отклонился к северу и двинулся через горный район. Джебе-ноян помчался на юг по краю солончаков. Они значительно удалились от Хорезма и опережали саму весть о своем приближении.
Тем временем Мухаммед сначала отослал свою семью, затем отправил сокровища. Он оставил свои шкатулки с драгоценными камнями в крепости, где позднее их нашли монголы, а сам решил отправиться в Багдад. В Багдад, где правил тот самый халиф, с которым шах не ладил в прежние времена. Он повсюду набирал людей из своих сторонников, которых оказалось всего несколько сот. И он поехал по большой дороге, ведущей в Багдад.
Но у Хамадана появились монголы и двинулись за ним по пятам. Его люди были рассеяны и потоптаны, и несколько стрел были пущены в него: монголы не узнали шаха. Он вырвался и, запутывая следы, поскакал по направлению к Каспию. У некоторых из его тюркских воинов зрело недовольство и неповиновение, и Мухаммед решил ночевать в маленьком шатре, притулившемся позади его личного шатра. И однажды утром он обнаружил, что пустовавший шатер был полон выпущенных в него стрел. «Неужели на земле нет места, где меня не поразит удар монголов?» – спросил он своего военачальника.
Шаху посоветовали сесть на корабль у берега Каспийского моря и плыть к острову, где он мог бы укрыться, пока его сыновья и атабеки не соберут достаточно сильную армию для его защиты.
Мухаммед так и поступил. Изменив внешность, с несколькими не привлекающими внимания спутниками он пробирался через ущелья в поисках маленького городка на западном берегу Каспийского моря – тихого места, где жили рыбаки и торговцы. Но слабый и больной шах, лишенный своего двора, своих рабов и товарищей по пирам, не хотел ронять свой престиж. Он требовал устройства массовых молений в мечети, и ему недолго удавалось скрывать свою личность.
Некий мусульманин, который когда-то подвергся притеснениям со стороны шаха, выдал его местонахождение монголам. Они как раз разбили еще одну персидскую армию у Казвина и скакали по холмам в поисках Мухаммеда. Они прискакали в город, где шах скрывался, в тот момент, когда он уже собирался садиться на рыбацкий ялик. Вслед посыпались стрелы, но лодка уже отошла от берега, и некоторые кочевники в приступе ярости даже бросились на конях в воду. Они плыли за яликом до тех пор, пока кони и люди не выбились из сил и не скрылись в волнах.
Несмотря на то что рука монгола так и не коснулась шаха, фактически ордынцы его убили. Ослабленный болезнью и невзгодами, этот мусульманский правитель умер на своем острове в такой нищете, что его единственной одеждой была рубаха одного из его преданных людей.
Ветераны разбойных рейдов Джебе-ноян и Субедей, которым было приказано доставить шаха живым или мертвым, не знали, что тому была уготована могила на пустынном острове. Шах стал еще одним несчастливцем, участь которого оказалась не лучшей, чем у китайца Вэй Вана, священника Иоанна, Токта-беки и Гуч-лука. Орхоны отослали хану груз сокровищ шаха, которые собрал аккуратный Субедей, большинство его членов семьи и сообщение о том, что сам он уплыл на судне в восточном направлении.
Чингисхан, полагая, что Мухаммед попытается присоединиться к своему сыну в Ургенче, городе ханов, послал в том направлении тумен.
Но Субедей, зимуя на заснеженных пастбищах Прикаспийской низменности, предложил совершить марш на север вокруг Каспийского моря, чтобы затем соединиться с ханом. Он послал гонца в Самарканд испросить разрешения на такое путешествие, и Чингисхан дал свое согласие, направив при этом орхонам в качестве подкрепления несколько тысяч туркмен. Субедей же по своей инициативе мобилизовал в войско дикие курдские племена. Совершив небольшой бросок на юг для осады и штурма стратегически важных городов, мимо которых они проходили, преследуя Мухаммеда, монголы повернули на север, на Кавказ.
Они совершили набег на Грузию. Отчаянная битва произошла между монголами и воинами-горцами. Джебе-ноян укрылся на одном краю длинной долины, ведущей в Тифлис, в то время как Субедей применил старую монгольскую уловку с ложным бегством. Пять тысяч воинов совершили вылазку из засады во фланг грузинам, которые в этом бою потерпели сокрушительное поражение.
Далее монголы пробивались через хребты Кавказа и прошли через «железные врата» Александра Македонского. Появившись на северном склоне, они обнаружили армию горцев – аланов, черкесов и кипчаков, ополчившихся против них. Горцы имели значительное численное преимущество и не собирались отступать, но Субедею удалось отрезать кочевников-кипчаков от прочих, и монголы стали прорываться сквозь ряды стойких аланов и черкесов.
Затем, следуя за кипчаками в солончаки за Каспием, «сорвиголовы» из Китая рассеяли этих кочевников и продолжали их упорно гнать на север, в земли русских князей. А там их встретил новый, весьма мужественный противник. Из Киева и дальних княжеств собрались 82 тысячи русских воинов. Они спустились в низовья Днепра в сопровождении сильных отрядов кипчаков. Это были отважные всадники, которые с незапамятных времен враждовали с кочевниками степей.
Монголы отходили с Днепра в течение девяти дней, наблюдая за скоплением русских войск до тех пор, пока не вышли к заранее выбранному для сражения месту. Воины севера размещались по отдельным лагерям; они имели довольно внушительный вид, но отличались леностью и ссорились между собой. У них не было такого полководца, как Субедей.
Два дня продолжалась битва в степи между русскими и монголами – их первое столкновение. Великий князь пал, сраженный оружием варваров вместе со своей знатью, и мало кто из его войска остался в живых и смог вновь подняться к верховьям Днепра. Вновь получившие возможность действовать по своему усмотрению, Субедей и Джебе-ноян спустились в Крым и штурмовали оплот торговцев из Генуи. Кто знает, что бы они еще могли совершить? Они уже собирались форсировать Днепр и вторгнуться в Европу, когда Чингисхан, следивший за их перемещениями через гонцов, отдал им приказ вернуться для встречи с ним в месте, находившемся на расстоянии в две тысячи миль к востоку.
Джебе-ноян умер в пути, но монголы довольно далеко отклонились в сторону, чтобы вторгнуться во владения булгар, расположенные на Волге, и произвести там опустошения.
Это был поразительный марш, и, наверное, он и сегодня остается величайшим подвигом конников, зафиксированным в анналах человеческой истории. Совершить его могли только люди потрясающей выносливости, абсолютно уверенные в своих собственных силах.
«Вы разве не слышали, – восклицает персидский летописец, – что банда пришельцев из мест, где восходит солнце, проскакала по земле до Каспийских Ворот, производя на своем пути разрушения и сея смерть среди людей? Ну а что касается ее главаря, то он вернулся живым и здоровым с грузом трофеев. И все это менее чем за два года».
Марш-бросок двух корпусов до девяностого градуса западной долготы принес удивительные плоды. За воинами следовали китайские и уйгурские ученые, в том числе несторианские христиане. По крайней мере, нам известно о предприимчивых мусульманских купцах, продавших рукописи христианских пророчеств.
И Субедей не двигался вслепую. Китайцы и уйгуры отмечали расположения рек, через которые они переправлялись, богатых рыбой озер, соляных копей и серебряных рудников. Пункты почтовой связи были устроены вдоль маршрута, а в захваченных районах обозначались дороги. Вместе с монголами-воинами пришли китайские чиновники-администраторы. Пленный армянский епископ, которого взяли с собой в качестве писаря, рассказывает нам, что в землях за Кавказом была проведена перепись всех мужчин в возрасте от десяти лет и старше.
Субедей обнаружил огромные пастбища южной России, черноземный регион. Он запомнил эти степи. Годы спустя он вернулся с другого края света, чтобы войти в Москву. И он возобновил прерванный поход с того места, откуда он был отозван ханом, перешел Днепр и вторгся в Европу.
И венецианские, и генуэзские купцы прибыли, чтобы вступить в контакт с монголами. Поколения спустя Марко Поло из Венеции отправился в путешествие посмотреть владения Великого хана.
|