Черный порох

   Порох, безусловно, был и по-прежнему остается основой для подготовки заряда любого огнестрельного оружия, к какому бы периоду времени и к какой бы системе оно ни относилось. На протяжении сотен лет порох в виде тонкого порошка или муки крупного помола продолжал существовать как единственно возможный заряд и для стрелкового оружия, и для артиллерии, хотя где-то в середине XVI века некоторым из его потребителей стало ясно, что большую энергию, как и большее удобство при заряжании, можно извлечь из пороха в виде гранул. Было замечено, что при этом ускоряется воспламенение пороха за счет готового прохода для пламени между зернами заряда. Производители пороха после этого открытия стали в большей степени заниматься исследованиями и совершенствованием процесса производства; но все же на протяжении долгого времени оставался большой разброс в методах изготовления и в конечном продукте. Даже соотношение основных компонентов пороха разнилось в разных странах из тех, где он производился. Английское правительство законодательно постановило, что выпускающийся в стране порох должен содержать 75 частей селитры, 15 частей древесного угля и 10 частей серы. Во Франции и Бельгии было предписано, что в тамошнем порохе должно быть 75 процентов селитры и по 12¹/₂ процента древесного угля и серы; в Германии и Австрии же соотношение было таково: 76 частей селитры, 14 частей древесного угля и 10 частей серы. В процессе же производства пороха в условиях строжайшей экономии и для определенных торговых целей содержание селитры снижалось до минимума.

   Читателю, желающему в деталях изучить процесс, материалы, оборудование и методы изготовления пороха в XVIII столетии во Франции, мы рекомендуем обратиться к девятнадцати большим гравюрам и сопутствующему им пояснительному тексту, опубликованным Дени Дидро в его сорокапятитомной «Энциклопедии». Значение французского порохового производства в истории пороха в Соединенных Штатах получит освещение в воспоминаниях молодого химика из Эссона Э.И. Дюпона де Немура. Но сначала, однако, мы опишем основные процессы подготовки составных частей пороха и грубый «домашний» метод его изготовления, практиковавшийся американцами для удовлетворения своих потребностей в боеприпасах.

   Первым шагом в этом процессе, разумеется, становилось приобретение ингредиентов. Селитра была доступна, как она доступна и сейчас, в своем природном состоянии во многих известняковых пещерах Вирджинии, Джорджии, Теннесси и Кентукки. Посредством выщелачивания сырья с древесной золой и последующим выпариванием нежелательные соли и земляные включения можно было отделить от собственно селитры. Получившийся продукт все еще был слишком грубым, чтобы его можно было использовать в процессе получения пороха; необходимо было провести еще целую серию операций – промывки, фильтрации, плавления, кристаллизации, сушки, просеивания и упаковки в бочонки, – прежде чем селитра становилась в достаточной степени очищенной. Пороховые фабрики, располагавшиеся поблизости от залежей селитры, обычно очищали продукт своей собственной добычи, но многие другие закупали уже очищенный ингредиент.

   Сера встречается в районах вулканической деятельности и, добытая в своем природном состоянии, очищается путем возгонки – то есть нагрева до стадии испарения. Последующее охлаждение паров и остывание осадка образовывало порошок, называемый «серными цветами». Для производства пороха этот порошок плавился и заливался в формы, образуя там «серные рулоны». Обычно же производители пороха приобретали серу у сторонних поставщиков.

   Для получения углерода использовался древесный уголь, приготовляемый из древесины ивы или тополя, спиленных весной и очищенных от коры. Древесина выжигалась на уголь в ямах или «перегонялась» в железных емкостях. Такая емкость, заполненная древесиной и герметично закрытая, за исключением небольшой трубки, дававшей выход газам, нагревалась в печи до тех пор, пока древесина не превращалась в уголь.

   Следующим этапом было измельчение и смешивание составных частей в необходимых пропорциях, что являлось наиболее важной и ответственной частью процесса. Поначалу это делалось путем растирания компонентов в ступах, сделанных из дуба или другой твердой древесины. Пестики же были бронзовыми или сделаны тоже из твердых пород древесины. Сначала эти операции производились с углем как основой продукта, причем уголь в процессе измельчения слегка увлажнялся. Затем добавлялись отмененные и предварительно тоже измельченные количества селитры и серы. Дальнейшее растирание и перемешивание, производимые вручную, служили смешиванию, или «соединению», ингредиентов. Процесс измельчения занимал несколько часов, и все это время в продукт добавлялась небольшими порциями вода до тех пор, пока не сформировывался брикет. Тогда его вынимали из ступы и сушили.

   Некоторые производителя пороха, в качестве составной части процесса измельчения, помещали ингредиенты (кроме селитры) во «вращающуюся бочку», сделанную из кожи, натянутой на рамку, на внутреннюю поверхность которой были нашиты ребра. В такую бочку помещалась также порция цинковых или медных шариков, вдвое большая по весу, чем смесь угля и серы. «Бочку» вращали примерно час или два, а затем добавляли селитру и продолжали вращать. К концу следующих двух часов мукообразную массу смачивали водой и перемещали в ступу, чтобы сформировать брикет.

   Чтобы превратить пороховой брикет в гранулы, применялось два способа. Первый состоял в том, чтобы пропустить брикет между деревянными валками и просеять полученную массу через решето; при втором же способе брикет помещали на сито, сделанное из перфорированного пергамента, где он раздавливался под весом пятифунтового диска из твердых пород дерева. В любом случае окончательный отсев осуществлялся через ряд решет, имеющих отверстия различного размера. Решето с числом ячеек от 14 до 16 на дюйм выдавало марку «Fg» или крупнозернистый порох, применявшийся для снаряжения артиллерийских орудий; от 16 до 24 ячеек на дюйм – порох марки «FFg», которым снаряжались мушкеты; и от 24 до 46 ячеек на дюйм – порох марки «FFFg» или ружейный порох.

   Порох делался «шлифованным» (то есть каждое его зерно имело твердую гладкую поверхность), чтобы он мог до определенной степени сохранять свои свойства во влажном воздухе. Для этого гранулированный порох помещался в бочкообразный цилиндр, который вращался со скоростью пятнадцать—двадцать оборотов в минуту в течение нескольких часов.

   Секрет взрывной энергии черного пороха заключается в его способности сгорать без доступа воздуха, будучи помещенным в закрытое пространство. Часть кислорода, имевшегося в селитре пороха, помещенного в ружейный ствол, расходовалась во время проникновения в ствол форса пламени от капсюля или с затравочного полка, воспламеняя основной заряд со связанным в нем собственным кислородом. Взрывообразное сгорание образует огромное количество пороховых газов, которые пребывают в замкнутом пространстве за пулей, пока давление не становится настолько сильным, что они начинают двигать пулю, вытесняя ее из пространства ствола. Больше половины продуктов сгорания черного пороха составляют твердые частицы, которые, наравне с пороховыми газами, и образуют клуб белого дыма. Часть этих твердых частиц оседает на нарезах и в запальной трубке, загрязняя оружие и делая необходимым частую его чистку.

   В Америке существование колонистов зависело от оружия в гораздо большей степени, чем в их родных странах. Как и можно было ожидать, проблема выживания стала побудительной причиной изобретений и усовершенствования оружия. Прекрасным примером этого стала разработка кентуккийской винтовки. Даже в XVII веке отцы-колонисты стремились содействовать прогрессу в производстве черного пороха. Когда в 1666 году Ричард Вуддей из Бостона и Генри Расселл из Ипсвича начали экспериментировать с промышленным производством пороха, генерал Грант предоставил им особые привилегии и отдал приказ оказывать им всю возможную помощь. И все же, несмотря на официальное содействие, в области производства пороха не было достигнуто особого прогресса за весь колониальный период. Ко времени начала Войны за независимость столь необходимый порох продолжал производиться в незначительных количествах, по примитивным технологиям, аналогично тому, как американские охотники отливали пули в домашних условиях. Война вызвала значительное расширение производства пороха в Америке, но даже после ее успешного окончания спрос на ружейный порох сократился весьма незначительно. Скорее наоборот, спрос был столь высок, что в начале XIX века в различных районах страны открылось много новых пороховых заводов. В переписи 1810 года перечислено более двухсот пороховых заводов в шестнадцати штатах, все годовое производство которых оценивалось в 1 миллион 500 тысяч фунтов. И все-таки спрос превышал предложение, так что многие из производителей спешили удовлетворить спрос, не обращая особого внимания на качество своего продукта и не заботясь о каких-либо научных нормах, которые надо было соблюдать, чтобы достичь единообразных результатов.

   В первый день нового 1800 года на землю Соединенных Штатов ступил человек, которому было суждено произвести революцию в пороховой промышленности Америки. Человеком этим был Элетер Ирене Дюпон де Немур, некогда работавший рядовым химиком на французском государственном пороховом заводе в Эссоне. Под руководством знаменитого ученого Лавуазье, возглавлявшего это предприятие, юный Дюпон освоил процессы очистки селитры и серы, научился смешивать эти два компонента с древесным углем из ивы; а также отжимать, гранулировать и шлифовать получаемый продукт, превращая его в высококачественный черный порох. Он также научился управлять оборудованием и соблюдать меры безопасности, столь необходимые в этом опаснейшем пороховом производстве.

   То ли волею случая, то ли в результате какого-то тщательно продуманного плана Дюпон как-то отправился на охоту с полковником Луи де Туссаром в окрестностях города Уилмингтона в штате Делавэр. Купив накануне пороха в деревенской лавке, он пришел в негодование от несоответствия высокой цены низкому качеству. Это обстоятельство побудило его изучить возможности участия в производстве ружейного пороха в качестве частного предпринимателя. Он посетил несколько небольших пороховых фабрик, действовавших в то время на Восточном побережье, и достаточно быстро понял, что может весьма эффективно с ними конкурировать. Томас Джефферсон, уже успевший подружиться с Дюпоном, одобрил и поддержал его идею. Джефферсон, генерал Джон Мэсон и Джон Хэнкок сделали все возможное, чтобы задуманная отрасль промышленности начала действовать. В 1801 году Дюпон вернулся во Францию и заручился там обещаниями руководителей государства, что французская пороховая промышленность поставит необходимое оборудование и позволит нанять квалифицированных рабочих. Были разработаны уставные документы, и Дюпон стал директором новой фирмы, «Э.И. Дюпон де Немур и К^о». Затем молодой Дюпон вернулся в Америку и стал искать место для развертывания производства. Ему приглянулось местечко Брэндиуэйн-Крик неподалеку от городка Уилмингтона в штате Делавэр, и в 1802 году компания Дюпона начала выпускать свою продукцию. Одним из первых полученных ею заказов стала очистка селитры для правительства Соединенных Штатов. К 1804 году партии ружейного пороха отгружались из Брэндиуэйна в Нью-Йорк. В этом году объем производства ружейного пороха составил 44 907 фунтов; а в 1805 году каботажные суда и караваны фургонов доставляли продукцию Дюпона на север до Бостона, на юг до Чарлстона и Саванны и на запад до Питсбурга.

   Накануне войны 1812 года импортный порох продавался в Соединенных Штатах по цене 37¹/₂ и 40 центов за фунт, что видно из счетов правительственного Управления торговли с индейцами и Американской меховой компании. В ходе войны 1812 года его цена поднялась до 62 центов за фунт. Вскоре после окончания войны порох американского производства такого же качества стоил 20 центов за фунт. Без сомнения, фабрики Дюпона много сделали для того, чтобы ситуация изменилась подобным образом. Счета как правительственного Управления торговли с индейцами, так и Американской меховой компании ясно показывают, что в 1820-х годах ружейный порох американского производства регулярно закупался ими партиями по 2 и 3 тысячи фунтов по цене 20 центов за фунт, а закупки аналогичного импортного продукта по цене от 30 до 62¹/₂ цента за фунт носили ограниченный характер и производились партиями от 100 до 400 фунтов.

   В 1827 году на фабриках Дюпона было занято 140 наемных сотрудников, а объем их ежегодного выпуска составлял 800 тысяч фунтов. В 1832 году Дюпон подсчитал, что за 30 лет своей деятельности он выпустил 13 миллионов 400 тысяч фунтов пороха. «Большая часть этого количества была использована для охоты, а это применение требовало пороха, превосходного по своим метательным качествам».

   Покровительство и одобрение деятельности компании правительством Соединенных Штатов оставались неизменными в течение долгих лет, и все же отдельные правительственные чиновники на первых этапах ведения дел с ней ничего не принимали на веру. Так, 28 декабря 1807 года руководитель правительственного Управления торговли с индейцами предостерегал господина Дюпона: «Высокое качество пороха, используемого индейцами, является предметом нашей самой тщательной заботы. Они весьма тонкие знатоки этого предмета и бывают очень недовольны, если он оказывается не таким, какой им нужен». Это предостережение поступило на фирму вместе с заказом на сорок бочонков ружейного пороха весом по 12,7 килограмма каждый, порох «должен быть поставлен в бочонках, наполненных доверху и обшитых парусиной, с маркировкой «U. S. N.» и пронумерованных от 1 до 40». В том, что этот заказ был выполнен и заказчик остался удовлетворенным, нет никакого сомнения, судя по последующим записям в архивах управления, содержащим сведения о многочисленных дополнительных заказах. Другие правительственные организации тоже время от времени пользовались услугами фирмы Дюпона. Так, 24 апреля 1827 года начальник арсенала в городе Франкфорте опубликовал доклад, из которого следовало, что порох фирмы Дюпона продемонстрировал более высокое качество по сравнению с порохами, произведенными европейскими фирмами трех сортов – «одинарное клеймо», «двойное клеймо» и «баночный» – и непоименованных сортов из Эдинбурга и Лондона. В ходе официальных испытаний было установлено, что продукция Дюпона превосходит все эти марки порохов по мощности, скорости сгорания и чистоте, хотя цена этого пороха для потребителя была почти вдвое ниже, чем у других сортов.

   Рекламное объявление фирмы Дюпона времен кремневых мушкетов так описывало производимый компанией продукт под маркой «Орел»: «Порох тонкого помола для спортивной стрельбы в жестяных банках, 1-фунтовой бумажной упаковке, и в бочонках по 6¹/₄ фунта. Более крупный помол для охоты на водоплавающую птицу в жестяных банках и в бочонках по 6¹/₄ и 12¹/₂ фунта. Пушечный порох высшего качества F, IF и HF, шлифованный и необработанный, в бочонках по 25, 12¹/₂ и 6¹/ фунта». Относительно обозначения сортов и характеристик выпускаемых его фирмой порохов Дюпон в 1809 году информировал руководителя Управления торговли с индейцами, что в качестве марок будут применяться следующие знаки: «FG крупный помол, шлифованный; FFG более мелкий помол; FFR часть зерен нешлифованные; FFFG очень тонкий помол, шлифованный».

   Достаточно сложную проблему представляли собой емкости, в которых должен был транспортироваться порох в необжитые районы, где он был в изрядном дефиците. Одно из первых упоминаний об этой проблеме на Дальнем Западе обнаруживается в дневниках экспедиции Льюиса и Кларка. Так, 6 августа 1805 года, неподалеку от Тройной развилки на реке Миссури, одно из каноэ флотилии перевернулось. Льюис записал в своем дневнике: «Около 20 фунтов пороха, который мы хранили в плотно закрытом бочонке или, по крайней мере, считали таковым, намокли и стали совершенно непригодными. Бочонок этот находился в каноэ вместе с другими, но я не принял тех мер предосторожности, как в случае с другими. Весь остальной порох я сложил в жестянки, вложив также туда и свинец в количестве, которое можно выстрелить [в виде пуль] находящимся в жестянке количеством пороха, а потом закрыл эти жестянки пробками и сверху залил воском».

   2 тысячи фунтов пороха, поставленные из Кентукки в округ Томбигби в 1810 году, были расфасованы в бочонки (вероятно, числом 40), счет за сами бочонки на сумму 60 долларов был выставлен Управлению торговли с индейцами. В 1821 году Американская меховая компания позволяла себе платить 50 центов за каждый из бочонков как тару, вмещающий 50 фунтов пороха. Пороховые фабрики Дюпона в конце концов сочли для себя более выгодным обзавестись бондарными цехами и делать свою собственную тару в виде бочек и бочонков. Вскоре к ним добавились особо сконструированные фургоны, и расходы на перевозку соответствующим образом снизились. До того как компания обзавелась своими собственными транспортными службами, большинство перевозок этого опасного груза осуществлялось по контрактам с независимыми перевозчиками. Рамсей Крукс из Американской меховой компании 4 февраля 1835 года писал фирме «Пратт, Шуто и К^о» в Филадельфии: «Компания «Дюпон» уведомила нас, что перевозчиками за фрахт до Питсбурга была запрошена непомерная сумма в $ 3,25, и они считают, что не смогут снизить ее до тех пор, пока каналы Пенсильвании открыты. В прошлом году фрахт составлял только $ 2,12¹/₂ за 100 фунтов от Брэндиуэйна до Огайо».

   Транспортировки пороха в район Миссисипи или Сент-Луиса и Дальнего Запада испытывали еще большие трудности после того, как груз приходил в Питсбург. Рамсей Крукс в письме от 12 января 1835 года выговаривал Джозефу Ролетту, агенту Американской меховой компании в городке Прейрие-Дю-Шин в устье Висконсина: «Я был немало огорчен тем, что не получил от вас распоряжений относительно отправки грузов внутри страны, в частности разнарядки на порох, который был доставлен в Сент-Луис с изрядными трудностями. Мы не можем отправлять его из этого порта [Нью-Йорк] через Новый Орлеан, поскольку наши суда не любят перевозить такие грузы, да и сент-луисские пароходы отказываются принимать их на борт. Трудно бывает даже организовать их отправку пароходом из Питсбурга, потому что, если пассажиры узнают о нахождении на борту такого груза, они откажутся от поездки на нем. Не остается ничего другого, как только перевозить порох на плоскодонках, которых в этих местах [на Огайо] почти нет, так что единственной возможностью, о которой я прослышал, остается только уговорить фирму «Пратт, Шуто и К^о», которая ежегодно осуществляет отгрузку своего собственного пороха. Если ваша разнарядка подоспеет вовремя, я смогу договориться о фрахте части тоннажа их судна, которое должно выйти из Питсбурга на первой неделе марта; если же она опоздает, то я не вижу никакой другой возможности, как только отправить вам ваш порох маршрутом по Великим озерам после открытия навигации в конце апреля».

   По всей видимости, ожидаемая разнарядка поступила вскоре после того, как предыдущее письмо было написано, поскольку 21 января 1835 года Рамсей Крукс писал Ролетту: «Мы уже дали указание отгрузить 100 бочонков ружейного пороха по 50 фунтов каждый марки FF 50/8 50/8, которые должны уйти из Питсбурга в начале марта на судне фирмы «Пратт, Шуто и К^о» – остальное же количество будет отгружено по озерам в соответствии с вашими указаниями. Я также прошу вас информировать меня о том, к какому времени вы хотите получить его в Грин-Бей. Как я понимаю, вы хотите использовать ваши суда, перевозящие шкуры, загрузив их порохом на обратный путь на Миссисипи».