Глава 4. Финикийская колонизация

В греческой мифологии много повествуется о появлении финикийцев даже на территории материковой Греции (рис. 13). Мы узнаем, например, как мифический Кадм привел группу финикийцев в Беотию. Этот рассказ встречается и у Геродота. Археологические раскопки подтверждают проникновение азиатов в Грецию, причем не единственное. Если верить мифам, то финикийские поселения встречались почти на всем восточном побережье Средиземноморья и даже на Черном море, однако мы сосредоточимся на тех местах, которые подтверждаются данными археологии.

Начнем с Кипра, восточная оконечность которого лежит менее чем в 100 километрах от Рас-Шамры, ближайшей точки на побережье Сирии. Несомненно, киприоты торговали с материком с незапамятных времен, но найденная керамика и другие предметы, такие, как цилиндрические печати, относятся, самое раннее, к XV и XIV векам до н. э. Сходство стиля обнаруженных предметов ясно указывает на связи острова с материком. В XIV и XIII веках эгейские микенцы приплывали на остров: сначала торговцы, но к концу этого периода и поселенцы. Киприоты также селились не только на севере Сирии в Угарите, Алалахе и других городах, но и гораздо южнее: в самой Финикии.

Естественно предположить, что с XIII века связи между Кипром и Финикией осуществлялись не столько финикийцами, сколько микенцами, однако мифология и история опровергают такое предположение. Культ Астарты (Венеры) существовал во многих городах, особенно в Пафосе; в конце IX века Элисса на пути в Карфаген останавливалась на Кипре, где к ней присоединились новые сторонники; и, наконец, нам знакома история бегства Лули. Существуют и филологические свидетельства, например семитское название «Китий». Все это может просто указывать на миграции или изгнание местного населения (как в случае с Лули) в периоды войн с хеттами, амореями и ассирийцами, а не на колониальные претензии.

Рис. 13. Карта финикийских колоний в Средиземноморье

Сэр Джон Майрс обнаружил остатки маленького поселения на холме Бамбула в Китии (Ларнака), по его мнению, финикийского в 1000 – 750 годах до н. э., и более позднего большого, хорошо укрепленного города. Однако с 1959 года после длительных раскопок В. Карагеоргиса история Кития предстала в совершенно новом свете. Теперь считается, что на месте современной Ларнаки – до открытого Майрсом поселения – уже в конце бронзового века, по меньшей мере с XIV столетия, существовал укрепленный город. В XIII и XII веках сюда стекались колонисты-ахейцы, и город был покинут лишь около 1000 года до н. э. Позже городской центр приблизился к морю, и именно на этом новом месте, как считал Карагеоргис, первые финикийские поселенцы основали колонию не раньше IX века. Недавно на старом месте были также найдены остатки по меньшей мере одного микенского храма, покинутого в XI веке и возрожденного финикийцами как храм Астарты. Видимо, храмом пользовались до конца IV века до н. э. Должно быть, эта колония и есть упоминаемый в ассирийских источниках Картихадашти, чей царь вместе с еще восемью кипрскими правителями платил дань Саргону в 709 – 708 годах и, согласно другим источникам, находился в тесном контакте с Тиром. Очевидно, что с IX века это была основная финикийская база на острове, тогда как Саламин был главной базой греков.

С того времени кипро-финикийские связи окрепли, и Кипр стал промежуточной стоянкой финикийских кораблей. Большая часть так называемой кипро-финикийской керамики IX века и более поздняя действительно похожи на микенскую, однако в некоторых кувшинах угадываются характерные финикийские черты. На раскопах холма Бамбулы встречается особый тип красных лощеных глиняных сосудов, похожих на керамику восточных и западных финикийских поселений.

Вдоль побережья Южной Малой Азии к западу от Киликии должно быть много финикийских стоянок, однако – если не считать мифов соседних народов – ни древние тексты, ни результаты современных археологических раскопок не позволяют выдвигать предположения о прямой колонизации. Двуязычные надписи конца VIII века из Кара-тепе, иероглифические хеттские и финикийские надписи не являются доказательством колонизации, хотя указывают на присутствие финикийских торговцев. Лингвистические исследования породили мнение о том, что основавший эти поселения Азитаванда был хеттом, а не финикийцем.

На другом конце Левантийского побережья, в Южной Палестине, мы также обнаруживаем финикийские фактории. Типичная красная финикийская керамика IX и VIII веков встречается в нескольких местах, например в Бетпелете и Эр-Регеше близ Газы. Подобные промежуточные торговые посты или фактории могли находиться между Египтом и Финикией, хотя и они не были настоящими колониями. Исторические источники сообщают о поселениях финикийских купцов и в самом Египте: не только в Дельте, но и в Мемфисе. В связи с прибытием Елены после Троянской войны Геродот упоминает о районе Мемфиса, именовавшемся «Тирский лагерь», с храмом Астарты (Афродиты). Найденная археологами в Тель-эр-Ретабехе и других местах Дельты ранняя красная лощеная керамика подтверждает присутствие финикийцев в Египте, однако их поселения были скорее торговыми центрами, а не настоящими колониями. Действительно, финикийцы не могли основывать колонии в странах с уже существующей цивилизацией и стабильным правлением; кроме того, их вполне устраивала роль купцов везде, где находились народы, с которыми можно было завязывать торговые связи.

Перейдем к эгейцам. На острове Родос, особенно в двух его главных городах, Камире и Ялисе, микенское влияние сменилось финикийским. Нам известен миф о том, как Фалас, или Фалант (раннегреческое имя: не микенского ли происхождения?), привел сюда финикийских колонистов примерно во время Троянской войны, а затем они были изгнаны – по разным источникам – то ли греками под предводительством Ификла, то ли карийцами. Геометрический стиль ранней керамики, найденной на Родосе, скорее присущ финикийцам, чем грекам, однако к VI веку до н. э. греческое влияние преобладает: вероятно, финикийцы прекратили попытки колонизации.

Крит был одним из первых центров, откуда эгейцы распространяли микенскую цивилизацию на финикийское приморье, и, вполне вероятно, оказывал радушный прием финикийским купцам. Считается, что один из восточных городов, Итан, был основан финикийцами. Мы не находим на Крите археологического подтверждения финикийской колонизации, однако на острове попадаются предметы финикийского искусства IX или VIII веков, так что, возможно, здесь жили финикийские художники и ремесленники.

Греки так хорошо закрепились в эгейском регионе, что вряд ли финикийские колонисты направились бы сюда. Однако, как мы знаем из Гомера, финикийские купцы часто посещали эти места, а финикийские художественные изделия, особенно из металла, считались предметами роскоши.

Недавние раскопки к западу от Греции показали, что микенская керамика и, следовательно, микенские купцы попали на Сицилию, а также на острова и побережье Тирренского моря в XIV веке до н. э., если не раньше. Вероятно, одному из тех купцов и принадлежала сирийская бронзовая статуэтка Мелькарта XIV или XIII века до н. э., недавно найденная в море у южного побережья Сицилии.

Дунбабин считал, что в Сиракузах и Тапсе, а может, и еще где-то существовали эгейские фактории. Эти поселения очень похожи на описанные Фукидидом «островки и мысы побережья», где, по его словам, поначалу селились финикийцы, а когда в конце VIII века начали прибывать греческие колонисты, финикийцы отправились на запад, в том числе и в Палермо. Однако если финикийцы уже имели поселения на востоке Сицилии, то могли бы отражать любые атаки, на которые в то время были способны греки^[12].

Не уместнее ли предположить, что финикийцы покинули Сицилию, особенно Восточную Сицилию, еще до греческого заселения острова, а затем решили занять западную часть острова, чтобы предотвратить дальнейшую греческую экспансию? Такое предположение согласовалось бы с археологическими доказательствами: финикийская Мотия на западном побережье была основана не ранее VIII века, а сходство некоторой ранней керамики из Мотии с керамикой того же времени, найденной в Карфагене, пожалуй, указывает на то, что и Карфаген принимал участие в основании Мотии^[13].

Панорм (Палермо) и Солунт (Пиццо Каннита) были важными финикийскими городами Сицилии^[14].

Ни древние авторы, ни археологические находки не указывают на то, что финикийцы создавали независимые колонии в материковой Италии. Греки и этруски (если мы согласимся с тем, что этруски не были автохтонами) последовали сюда за микенцами; греки в VIII веке, этруски, вероятно, чуть ранее. Однако торговые контакты финикийцев с материковой Италией были достаточно тесными. Поселение финикийских торговцев было в Пирги и, вероятно, даже в Риме, как мы увидим позже.

В Северной Африке, кроме Карфагена, чью историю мы обсудим в следующей главе, традиционно существовало очень раннее поселение в Утике (примерно 1100 год до н. э.), и также упоминаются Хадрумет (Сус), Лептис-Магна и другие. Финикийцы проникли далеко на запад: в Гадес, основанный, как считается, в XII веке, и, следовательно, он самое раннее поселение, если не считать первую – мифическую – дату основания Карфагена^[15].

Судя по археологическим данным, Мальта была основана, самое позднее, в начале XIII столетия, а возможно, и раньше. Надпись на камне в Норе на Сардинии некоторыми учеными датируется IX веком до н. э. Таким образом, примерно к 800 году до н. э. были основаны все важнейшие западные города: более поздние колонисты заселяли и укрепляли их. Ключевые города Карфаген, Утика, Мотия и Мальта контролировали узкий проход из Центрального Средиземноморья к Гадесу и дальше. Поселения на Сардинии – Нора, Таррос, Сульх и Каралис – не пропускали греков на южную половину острова, в то время как этруски не позволяли грекам селиться на севере и на Корсике. Однако греки выиграли спор за Южную Францию, где около 600 года до н. э. была основана фокейская колония Массалия, и также контролировали большую часть Сицилии и Южную Италию. Кроме того, греки обладали важной колонией в Кирене на африканском побережье между Египтом и Сиртикой. Позже, приблизительно в 500 году до н. э., воображаемая демаркационная линия между сферами греческого и пунического влияния в Северной Африке пролегла в нескольких километрах от современной Эль-Агейлы (El Agheila). С тех пор и до окончания 2-й Пунической войны Карфаген господствовал над западом африканского побережья, пресекая любые попытки вражеского вторжения.

Однако задолго до этого, как рассказывает Диодор, в 653 году до н. э. Карфаген основал колонию к востоку от Испании на Ибице, главном острове Питиузской группы, и это первая отмеченная в исторических источниках заморская карфагенская авантюра. На Ибице был хороший порт, очень удобный для отражения нападений греков и других конкурентов. Нет никаких упоминаний о том, когда или до какой степени оба Балеарских острова были оккупированы финикийцами. Археология также ничем здесь помочь не может. Название порт Маон (древний Маго) на острове Минорка – финикийское, и, поскольку это одна из лучших гаваней на Средиземноморье, было бы очень странно, если бы финикийцы не заняли ее довольно рано. Финикийцы точно находились там во время Пунических войн и использовали балеарских наемников уже в конце V века до н. э.

В Испании ключевым городом был Гадес – лучшая гавань для сбора и экспорта металлических руд Тартесса (или Таршиша, если мы соглашаемся с их идентификацией). Сильное влияние восточных финикийцев прослеживается в археологических находках Южной и Юго-Восточной Испании, как минимум, с VIII века до н. э. Таким образом, у скептиков есть основания подвергать сомнению традиционную дату основания Гадеса – XII столетие до н. э., как и столь же раннюю дату основания Утики. Разумнее не отодвигать основание финикийских колоний в глубь веков далее 1000 года до н. э. и с некоторой осторожностью принять для западных колоний дату возникновения – X век. Если камень в Норе относится к IX веку, то это самое раннее реальное свидетельство, имеющееся в нашем распоряжении. В целом же археология не ведет нас дальше VIII века до н. э.

В Испании, кроме Гадеса, были и другие ранние финикийские поселения, что подтверждается красной лощеной керамикой VIII века, такой, как кувшин (рис. 41) из Торре-дель-Мар около Малаги (сравните с керамикой из Кития и Эр-Ретабеха), и другими аналогичными изделиями, найденными на многочисленных раскопах южного побережья Испании и в глубине страны: около Торре-дель-Мар в Альмунекаре (древнем Секси), Тосканосе и в районе Уэльвы. Эта керамика не может быть карфагенской, поскольку влияние Карфагена в Испании могло проявиться лишь после основания Ибицы. Через некоторое время Карфаген основал или возродил колонии в Абдере, Секси, Майнаке (Mainake) (бывшей фокейской колонии) и в других местах Южной Испании, отваживая конкурентов и оказывая сильное влияние на иберийские центры, такие, как Вильярикос, где найдено много пунических артефактов V века и более поздних. 1-я Пуническая война чуть не разрушила господство Карфагена в Испании, однако через несколько лет после войны все же были основаны карфагенские базы: Новый Карфаген и Акра-Левка. Поражение во 2-й Пунической войне окончательно погубило испанскую империю Карфагена, и Испания перешла под власть римлян.

В наше время существует много доказательств (керамика и другие предметы) того, что в VII веке до н. э. финикийцы селились на марокканском побережье: в Ликсе, Могадоре, Танжере и Тамуде. Такая ранняя дата заставляет предположить, что поселенцы пришли сюда из Восточной Финикии или Гадеса, а не из Карфагена. Скорее всего, власть Карфагена над этой частью побережья началась с основанием колоний Ганноном вплоть до острова Керна около 425 года до н. э. Ни история, ни археология не дают нам никаких сведений об основании колоний Гимильконом в путешествии на север, хотя в Португалии были найдены артефакты, возможно, финикийского происхождения.