|
Как ни сложно отличить финикийский стиль в искусстве метрополии, сделать это на Кипре еще труднее. Кипрское искусство в начале 1-го тысячелетия до н. э., похоже, развивалось более-менее единообразно. Кипрский стиль, несомненно, появился частично из микенского (мы не имеем доказательств того, что микенцев когда-либо вытесняли с Кипра), а частично оживился (если можно применить такое слово) под влиянием Финикии, Сирии и материковой Греции. Египетские мотивы и стиль, наблюдаемые на кипрских артефактах, вовсе не доказывают прямые контакты с египетскими художниками, ибо могли просочиться через левантийское искусство, как произошло с ассирийскими мотивами. В VIII веке до н. э. – в результате развивающейся торговли – на восток проникло эгейское искусство из Ионии и Греции, и в кипрском искусстве ярче проявились ранние эгейские элементы. Все это привело к тому, что, начиная с VII века, принято называть греко-финикийским стилем. Однако, как давно отметил Майрс, кипрское искусство железного века не является ни греческим, ни финикийским. И финикийские, и эллинистические элементы более поздние и вторичные.
С финикийским искусством Кипра возникает множество проблем, поскольку чистых его образцов очень мало. Некоторые артефакты, такие, как протоэолийские капители, предметы с финикийской пальметтой, некоторые виды ювелирных изделий и культовые статуэтки, можно легко определить как финикийские. В то время как металлические чаши и некоторые безделушки – амулеты, скарабеи и подвески – указывают здесь, как и повсюду, на торговлю с Финикией. Однако поразительно то, что, хотя некоторая ранняя керамика похожа по форме и отделке на керамику из Финикии, Палестины и западных районов, в большинстве кипрской керамики этого периода ярко проявляются местные черты, присущие еще кипро-микенскому периоду. Это наверняка местный стиль, не испытавший сильного финикийского влияния. То же самое мы наблюдаем в крупной и мелкой скульптуре. Короче говоря, хотя в кипрском искусстве заметно некоторое финикийское влияние, оно встречается настолько редко, что кипрские изделия невозможно назвать истинно финикийскими.
Чтобы проиллюстрировать влияние Финикии – или по меньшей мере Передней Азии – на кипрское искусство, обратимся к медной или бронзовой подставке из Курия, датированной приблизительно последними годами 2-го тысячелетия до н. э. Все ее четыре стороны образуют ажурный контур, в котором находятся мужская фигура и стилизованное дерево с ветвями в виде спиральных колец. На одной из панелей – сидящий арфист; на трех других мужчины, несущие предметы, которые могут быть: а) двумя рыбами, б) кубком и двумя рулонами ткани и в) медным слитком в форме шкуры. На фигурах азиатская одежда и западная обувь с загнутыми вверх носками, что подразумевает хеттские прототипы и часто встречается в скульптуре Северной Сирии с IX века до н. э. Этот предмет, вероятно, сделан на Кипре, но художественно связан скорее с Северной Сирией, чем с Финикией.
В кипрской скульптуре и терракотовых статуэтках раннего железного века мы иногда можем различить финикийские элементы. Наиболее интересна маленькая известняковая фигурка женщины, настолько современная, что навевает воспоминания о жанровых статуэтках Мейсена или Челси. Несомненно, здесь есть сходство с азиатской скульптурой, которую Майрс называет ассирийской. Женщина стоит на квадратной опоре с четырьмя фигурками и, вероятно, является ручкой большого каменного сосуда. Волосы убраны под широкую головную повязку, закрывающую лоб, и сзади спадают свободно, а впереди заплетены в косы. Эту статуэтку можно сравнить с маленькими бронзовыми фигурками с материка. Женщина одета в длинную тунику с наброшенным тяжелым плащом, конец которого она держит в левой руке. Легко различимы браслеты выше локтя, бусы и сандалии. Здесь мало греческого влияния, возможно, совсем нет египетского. Скорее всего, скульптора вдохновило искусство Левантийского побережья, хотя материал (известняк) указывает на местное производство.
 Рис. 58. Известняковая капитель протоэолийского стиля с завитыми пальметтами и лотосами из Голгоя. Кипр. Высота 1,5 м. VI век до н. э.
В некоторых мужских фигурках также проявляется влияние материка. Одни, как статуэтка из святилища в Айя-Ирини, одеты в простые длинные туники с короткими рукавами, какие носили жрецы, – чисто финикийские. И остроконечные шапки мы встречали на многих бронзовых фигурках конца 2-го тысячелетия и более поздних из Финикии и Сирии. Маленькие терракотовые статуэтки сотнями находят в святилищах Кития и других местах. Их аналоги встречаются в Аль-Мине и южнее, например в Телль-Бейт-Мирсим в Южной Палестине. Полое, расширяющееся книзу тело типично для таких статуэток. Головы и лица иногда выполняются в левантийском стиле, а иногда напоминают детские рисунки. Большие терракотовые головы, исполненные в подобном же наивном стиле, похожи на ранние западные образцы из Карфагена и с Ибицы.
В архитектурных деталях также много левантийских черт. Самые интересные и заслуживающие внимания – витые капители VII века и более поздние в стиле, названном «протоэолический», которые использовались для украшения стел, колонн и пилястров. Иногда волюты комбинируются с другими финикийскими мотивами: завитками пальметт и сфинксами, как на стеле из Голгоя, или завитыми пальметтами и лотосами, как на капители другой стелы с той же археологической площадки (рис. 58). Подобные капители обнаружены в Палестине – в Самарии, Мегиддо и других городах – в слоях от X до VII века до н. э., однако пока не в самой Финикии. Более поздние образцы найдены в Северной Африке и даже в Испании.
Другой тип кипрской капители базируется на лотосе и наверняка уходит корнями в Египет. Мы видим подобный на маленьком терракотовом артефакте из Идалия, хранящемся в Лувре, который датируется примерно VII веком до н. э. Колонны довольно грубые, но лотос ни с чем другим спутать невозможно.
Итак, учитывая все вышесказанное, не на Кипре нам следует искать чисто финикийское искусство – слишком много различных стилей господствовало на острове.
|
