II

Пытливый человеческий ум изучает окружающую его действительность не только в смысле постижения современного ему состояния земного шара, как это делают физики, антропологи, географы и натуралисты, но и в смысле временном, изучая далекие эпохи, скрытые в тумане прошлого. В этом направлении стимулом его деятельности является то вложенное в нас чувство любознательной пытливости, которая стремится постичь прошедшее во всем его разнообразии.

Но как постигать, чтобы результатом постижения были не выдумки-фантазии досужего ума, а истина, т.-е. соответствующая былой действительности картина древней жизни?

История, наука о прошлом, чрезвычайно много посвящает этому вопросу и времени, и сил. В результате была создана специальная наука — „методология истории", исследующая те методы, которые приводят к истине.

От истории, под которой обычно подразумевают историю культуры", а чаще — „историю политическую", — от истории необходимо отличать археологию, тоже науку о прошлом; но она исследует только материальные памятники прошлого и на них строит исторические факты. Поэтому в последнее время у нас, в СССР, ее называют обычно „историей материальной культуры" — термин длиннотный и не совсем ясный.

Как слово, состоящее из двух греческих слов — „αρχαιος" и „λόγος", — археология уже издавна понижалась как „наука о древностях", т.-е. изучение всевозможных вещественных памятников древнего происхождения. Платон, известный греческий философ, [3] употребляет этот термин в смысле „истории прошедших времен", т.-е. не отделяет археологии от истории. Целый ряд древних авторов точно так же понимают нашу науку.¹⁾ Средневековое миросозерцание не благоприятствовало развитию такой чисто исследовательской „мирской" науки, как археология, и только в конце XVIII века, под влиянием отчасти просветительной литературы, отчасти безраздельно царившего тогда ложноклассицизма, археология получила толчок к бодрому и быстрому движению вперед. Прогресс археологии связан с именем Винкельмана. Не перечисляя всех заслуг этого замечательного пионера в нашей области, укажем только на определение им границ области изучения искусства с исторической точки зрения и сознательное употребление им метода стилистического сравнительного анализа в деле исследования памятников древности.

Здесь, можно сказать, впервые было осознано значение изучения вещественных памятников (т.-е. археологии) в области истории искусства и отсюда будет понятно то сужение понятия „археология", которое возникло с 30-х годов прошлого столетия. А именно, в Германии в 1830 г. вышла в свет работа известного немецкого ученого К.О.Мюллера „Handbuch der Archäologie der Kunst", в которой автор имеет в виду исключительно историко-художественную археологию древнего мира, а если мы перелистаем эту работу, то убедимся, что перед нами обычная, но одна из первых „Историй древнего искусства" с несколько иным расположением материала.

Вот что говорит об археологии проф. Кёпп в 1 томике „Archäologie" (Sammlung Göschen № S38, стр. 5. Lpz. 1911): „Удивительным, только при употреблении понятным словом „археология" называют у нас, в Германии, научное изучение художественных памятников древности". Значит, все памятники, не входящие в понятие искусства, но говорящие о состоянии культуры данного народа в данный период, а также все вопросы археологической топографии, в силу этого определения должны исключаться из круга ведения этой науки. Конечно, с таким определением понятия археологии нельзя согласиться.²⁾

Французские и наши ученые были далеки от такого сужения этого понятия. В 1835 г. вышла в свет книжка французского ученого Caumon — „Abécédaire ou rudiments d'archéologie". Здесь автор широко понимает термин „археология" и вводит в это понятие изучение всех вещественных памятников.

Русские ученые дали целый ряд оригинальных определений понятия археологии, из коих приведу два.

И. Сахаров в статье, помещенной в „Записках отделения русской и славянской археологии Русского Археологического Общества", т. I, СПБ. 1851, стр. 3-80, так определяет объем и содержание археологии: „Есть, говорит он, археология исчезнувших и археология существующих народов. Первая отыскивает следы древних идей и народных верований, угадывает в жизни погасшего народа одну творческую силу, составляет его историю, за неимением летописей и актов, из обломков протекших веков. Все ее источники заключаются в подземном мире, где сокрыт прах первобытных народов с их памятниками... Вторая судит о былой жизни существующих народов по наличным памятникам, свидетельствует о веровании по уцелевшим храмам, рассуждает о народных средствах и нуждах по зданиям, открывает нравы и вкусы в домашней утвари, измеряет быт его в определенных границах, указанных историческими событиями. Ее источники находятся в летописях, актах, наличных памятниках и в открытиях подземного мира". В этих словах И. Сахаров проводит знак равенства между археологией и историей культуры, при чем последнее понятие у него включает в себя понятие истории.

Несколько иные задачи ставит археологии И. Забелин. В статье „В чем заключаются основные задачи археологии, как самостоятельной науки"³⁾ он говорит, что археология имеет свой особый, определенный и самостоятельный предмет познания. Это — единичное творчество человека в бесчисленных и разнообразных памятниках — вещественных [4] и духовных. По мнению И. Забелина, основной задачей археологии является раскрытие и объяснение законов единичного творчества и путей, по которым это творчество воссоздает творчество коллективное-общественное, т.-е. историческое.

Словом, задачей археологии является раскрытие и объяснение той живой, неразрывной связи, в какой постоянно находятся между собой творчество единицы и творчество целого рода или народа. Предметами археологического изучения, по мнению И. Забелина, являются: „пища, одежда, жилище, ремесла, мастерства, художества, промыслы и т. д.".

Думается, вряд ли можно согласиться с таким определением нашей науки, — и не потому, что остаются вне изучения какие-либо группы археологических памятников, — нет, изучаются они все, — но потому, что вряд ли исчерпывается задача археологии этими заданиями. В этом отношении ближе к истине, на наш взгляд, К. Грузинский, который говорит:⁴⁾ „Археология есть наука самостоятельная. Предмет ее исследования — остатки произведений физического труда человека под влиянием труда умственного, дошедшие до нас в виде вещественных памятников".

К последнему определению нашей науки и мы примыкаем, так как оно, по нашему мнению, не позволяет, по примеру немецких ученых, суживать понятия и не позволяет ставить во главу исследований археологических вопросов предвзятые частные идеи.

Ставить знак равенства между терминами „археология" и „история материальной культуры" можно с такой непременной оговоркой, что под последним выражением надо понимать изучение исключительно вещественных памятников данного народа, и потом на основе этого изучения строить картину культуры преимущественно материальной.

Обычно разделяют археологию на два отдела: доисторический или первобытный и исторический.⁵⁾ Основой деления является наличность письменности.

Как уже было сказано раньше, до XVIII века археология, как и целый ряд других гуманитарных наук, находилась почти в том же зачаточном состоянии, как и в эпоху Фукидида. По меткому выражению французского исследователя Деонны,⁶⁾ история археологии, как и всякой другой науки, знает три стадии своего развития:

1) „Стадия хаоса" — до XVIII века; 2) XVIII век — эпоха кристаллизования, а также определения границ науки, ее объема и содержания, а также начало методологического ее изучения; 3) развитие науки после XVIII века.

Особенно за последние 75-100 лет археология сделала огромные шаги вперед. Назовем такие ее достижения, как раскопки Трои, Олимпии, Пергама, Дельф, открытие древневавилонской культуры и культуры древнего Египта. В нашу задачу не входит следить за развитием нашей науки и ее достижений, тем более, что за последние годы на русском языке вышел ряд превосходных пособий,⁷⁾ а на немецком языке есть почти исчерпывающая книга проф. Михаэлиса „Ein Jahrhundert kunstarchäologischer Entdeckungen", существенным недостатком которой является полное игнорирование достижений археологии на русской территории. Между тем, у нас в СССР до 1915 г. включительно велось, и в довольно широком масштабе, археологическое исследование, научно-административным центром которого являлась Археологическая Комиссия, ныне преобразованная в чисто научную „Академию Истории Материальной Культуры".

С 1916 г. вследствие военных чрезвычайных обстоятельств прекратилась у нас в СССР археологическая деятельность в государственном масштабе. В такую эпоху вынужденного бездействия, которую и доселе почти переживает археологическая наука [5] будет не лишним обратиться вспять, посмотреть на пройденный путь достижений, используя его как школу, где можно изучить методы или исследовательские приемы. На эту важную, чисто теоретическую часть нашей науки как-то доселе не было обращено должное внимание, и мы не имеем почти ни одного исследования, посвященного этому вопросу. Для избежания догматизма, а также в целях большей наглядности мы будем вести изложение методов археологической работы на целом ряде примеров, а при резюмировании выводов будет отведено место теоретическим умозаключениям.

Так как для выводов и построений общего значения необходим большой опытный материал", т.-е. материал, полученный путем опыта, то поэтому придется каждый метод иллюстрировать многими примерами.

Примеры взяты нами почти все из области классической археологии. На это имеются две причины: во-первых, почти только в этой области мы имеем раскопки в государственном масштабе и исключительного размаха; во-вторых — автор этих строк думает, что на изучении примеров, взятых из области классической археологии, легче проследить те методы, которые приводят к истине. Есть даже и третья причина, заставляющая брать примеры из этой области: эта работа создалась в стенах русского университета и предназначается, как пособие для будущих русских исследователей. Перед нами очередной и насущной задачей встает необходимость продолжить ту великую культурную миссию открытия и изучения древностей греко-римского мира на юге СССР, а вместе с ними и древностей мира скифского, которая так неожиданно, на полдороге, была прервана событиями 1914—1917 гг. Думаем, что оправившееся от великих потрясений государство снова в состоянии организовать археологические раскопки, и тогда эта книжка послужит полезным справочником для избежания всех тех ошибок и неправильностей метода, которые были когда-либо допущены исследователями и изучение которых позволит сознательно их избегать и надежнее добиваться истинных результатов. Ибо археолог на своем знамени должен написать слово „Истина" и должен стремиться к ней неуклонно.

¹⁾ Цицерон, Плиний, Дионисий Галикарнасский, Иосиф Флавий, Теренций Варрон, блаж. Августин, блаж. Иероним.

²⁾ В таком узком понимании этого слова составлен объемистый труд проф. Зиттля (Sittl) „Archäologie der Kunst" в серии руководств под ред. Ив. Мюллера.

³⁾ Труды VIII Археологического Съезда, т. 1.

⁴⁾ К. Грузинский. — Археология и История (Древний Мир. 1902, № 1).

⁵⁾ См. А. С. Уваров. — Что должна обнимать программа для преподавания русской археологии и в каком систематическом порядке должна быть распределена эта программа? Труды III Археологич. Съезда, т. I, 21. В. А. Городцов. — Первобытная археология. Курс лекций. М. 1908.

⁶⁾ Déonna. — L'archéologie, sa valeur, ses méthodes. I-III. Paris, 1912.

⁷⁾ Проф. В. Бузескул. — Введение в историю Греции. Пгр. 1915 (3 изд.).
Проф. С. Жебелев. — Древняя Греция. Часть I. Эллинство. Пгр. 1920. Серия „Введение в науку", в. VI.
Его же. — Введение в археологическую науку. Пгр. 1923 (2 части).