Эта книга находится в разделах

Список книг по данной тематике

Реклама

Иван Клула.   Екатерина Медичи

Глава II. Уроки французского двора

Екатерину приняли при французском дворе — самом блестящем из всех королевских дворов Возрождения. Франциск I был самым великолепным из всех монархов, несмотря на трагические превратности судьбы: он потерпел сокрушительное поражение от имперских войск в битве под Павией в 1525 году и пострадал от унизительного плена в тюрьмах Карла V, куда за ним последовали его сыновья — дофин Франциск и Генрих, герцог Орлеанский. Юные принцы оставались заложниками в Испании с марта 1526 года по июль 1530 года и были возвращены за выкуп в два миллиона золотых экю и обязательство заплатить огромные долги императора королю Англии. По Камбрийскому договору был заключен мир на компромиссных условиях, но брак Генриха Орлеанского и Екатерины стал бы ответным ударом, направленным против Карла V. До этого брака Франциск I решил совершить ознакомительную поездку по своему королевству — «великое путешествие по Франции», начатое в ноябре 1531 года. Монарх хотел поблагодарить свой добрый народ, очень быстро выплативший огромный выкуп, потребованный Карлом V. Поэтому перед свадебными торжествами в Марселе состоялось нечто вроде национального праздника всего королевства: торжественные шествия и парады под триумфальными арками.

В 1532 году королевский кортеж встречали в Пикардии, Нормандии, Бретани, Артуа. Затем, в 1533 году, в Шампани, Берри, Лионе, Оверни, Лангедоке. Наконец, после папского города Авиньона кортеж прибыл в Марсель.

Когда завершились праздники по случаю свадьбы Екатерины и Генриха, двор разъехался. Юная герцогиня Орлеанская вместе с дочерьми короля последовала за королевской свитой в Париж через долину Роны. [49]

16 ноября в Авиньоне король собирал принцев и большинство своих дворян. Снова начались церемонии торжественного вступления в города королевства, и на этот раз Екатерина стала свидетелем их пышности: переход через Дофине, вступление в Лион, где королю сообщили о волнениях в Парижском университете. В День Поминовения ректор Никола Коп произнес в церкви Тринитариев проповедь, полную опасных нововведений, подготовленную его учеником Жаном Кальвином. Крайне раздраженный Франциск I направил в Парижский парламент буллы, переданные ему Климентом VII, в которых папа призывал его вырвать с корнем «ересь Лютера» и установить трибунал Инквизиции в королевстве.

9 февраля 1534 года кортеж, проехав через Булонь и Шампань, прибыл, наконец, в столицу: за два года король объехал большую часть королевства. За три месяца, проведенных в этом государевом походе, Екатерина смогла сблизиться с королевским окружением и прежде всего — со своим мужем Генрихом, четырнадцатилетним подростком — крепким, но бледным и меланхоличным, все еще хорошо помнившим времена своего сурового плена в испанских тюрьмах, где он провел четыре года — с 8 до 12 лет.

Они оба были сироты, оба — игрушки в дипломатических комбинациях, и их могла бы связать «солидарность несчастных детей». Но со времени возвращения из Испании принц создал для себя нечто вроде параллельной жизни, вселенную, населенную химерами, где уже тогда царила та, кто позже станет его главной фавориткой — Диана де Пуатье, Великая сенешальша Нормандии. Угрюмый мальчик, воспитанный чтением Амадиса Галльского, выбрал ее дамой своего сердца, склонив перед ней свое знамя во время турнира, завершавшего праздники по случаю коронации королевы Элеоноры в марте 1531 года. Позже, в начале лета, прекрасная Диана, блистающая цветущей красотой в свои тридцать один год, потеряла своего престарелого супруга Луи де Брезе, которому было семьдесят два года. Покорявшая элегантностью своего черно-белого траура, Великая сенешальша выделялась среди придворных дам своей серьезностью [50] и вместе с тем изяществом своих манер. Она занялась воспитанием юного принца, прикрываясь своей выставленной напоказ скорбью, чтобы избежать кривотолков.

К физическим упражнениям неудержимого принца, его ловкости всадника, участника турниров и прыгуна (он прыгал на двадцать четыре фута*) в длину) благодаря мадам де Брезе добавится еще и экзамен на «платоническое рыцарство».

Поэтому, уже сразу после свадьбы, Екатерина, влюбленная в своего супруга, узнает, что его возвышенная любовь отдана другой: ей нужно будет набраться терпения и переносить такое положение, скрывая свою ревность. Но, к счастью для юной флорентийки, королевская семья оказала ей теплый прием.

Королевская семья и ее многочисленный двор — дамы и дворяне проводят время в бесконечных празднествах. К концу правления Франциска I расходы его двора будут оценены приблизительно в 1500000 экю в год. Из этой суммы уходило до 200000 экю на выплату жалованья швейцарской, шотландской и французской гвардии, а содержания, выплачивавшиеся дамам, достигали 300000 экю.

В этом бюджете развлечений на покупку драгоценностей тратилось 50000 экю; на пиры, балы, маскарады, праздники — еще 50000 экю. Столько же нужно добавить на покупку дорогих гобеленов, обивок и тканей. Псовая охота, содержание собак и ловчих птиц обходились в 50000 экю. Строительство королевских замков поглощало в среднем 100000 экю в год.

Однако в вихре блестящей жизни двора король не забывал о своих намерениях: возобновить войну против императора и завоевать Миланское герцогство. 24 июля 1534 г. вышел королевский указ о создании профессиональной армии из семи пехотных легионов, в каждом по шесть тысяч человек, призванных стать орудием реванша. Несмотря на смерть Климента VII 26 сентября 1534 г., Франциск I продолжал тщательную подготовку изоляции императора. Он заполучил для себя поддержку лютеран Германии, отправив Гийома дю Белле. «Дело о настенных шкафах», вывешенных [51] в ночь с 17 на 18 октября 1534 года на двери его покоев, чтобы осудить «злоупотребления папской мессы», вынудило его, однако, начать гонения против французских протестантов. В результате гигантского очистительного процесса 21 января 1535 года он предал огню шестерых еретиков. Но уже 1 февраля вынужден был оправдываться перед германскими лютеранами, уверяя, что он покарал их за оскорбление величества. Таким образом он смог сохранить свой союз с лютеранами.

Уже долгое время готовился еще один необычный альянс; он был заключен в Стамбуле в феврале 1536 года: «капитуляции», подписанные с султаном, — мирная и торговая конвенции, которые официально делали Францию другом главы мусульман — главного врага христианского мира и императора.

Но заключения альянсов было явно недостаточно. Для войны нужны были деньги. 22 февраля 1536 года король приказал забрать треть доходов церкви и половину доходов архиепископов и епископов. Он привык прикарманивать сокровища церкви, когда это ему было необходимо. Такая бесцеремонность и тот факт, что он пренебрежительно относился к церковному имуществу, когда речь шла о государственных делах и французской дипломатии, стали для Екатерины школой политического реализма, гораздо более привлекательной, чем теории секретаря Флорентийской республики Макиавелли.

Конечно, оба враждующих двора стремились к мирному урегулированию. В августе 1535 года сестры Карла V — Мария Венгерская, правительница Нидерландов, и Элеонора, королева Франции, договорились в Брюсселе о компромиссе: герцогство Миланское могло было быть передано в качестве вотчины одному из сыновей Франциска I. Король отдает предпочтение своему второму сыну — Генриху, герцогу Орлеанскому, супругу Екатерины. Но брак этого принца с Екатериной представляется опасным Карлу V: не станет ли королевство Неаполитанское искушением для Генриха, владеющего вотчиной императора и Тосканой от лица своей жены? Карл V даже и слушать об этом не захотел. [52]

Примирение не состоялось. И тогда, с вторжения в Савойю и Пьемонт, начинается вторая война Франциска I против Карла V, которой суждено продлиться два года — с 1536 по 1538 гг. Захватив Прованс, дотла сожженный французами, имперская армия двинулась к самому сердцу королевства.

Именно в ходе этой кампании происходит событие, сыгравшее важную роль в будущем Екатерины и ее мужа: дофин Франциск, сопровождавший своего отца на юг Франции, внезапно умирает 19 августа 1536 года в Турноне. Простая случайность: принц неосторожно выпил ледяной воды, разгорячившись после игры в мяч со своим секретарем графом де Монтекукулли. Современников не удовлетворило такое объяснение. Несмотря на результаты вскрытия, проведенного семью хирургами и цирюльниками, сделавшими вывод о естественной смерти, возникло подозрение, что принц был отравлен. В этом открыто обвиняли самого ярого врага Франции Карла V. Но, возможно, не без помощи императора распространился другой слух: о виновности младшего брата дофина — Генриха и его жены Екатерины Медичи, которые в результате этой смерти становятся будущими государями Франции.

Военная кампания против Карла V оказалась для французов очень успешной. Наступившая зима позволила подготовиться к следующему походу. Король обеспечивает себя союзниками: он празднует брак Якова V, короля Шотландии, со своей дочерью Мадлен Французской. Жена нового дофина Екатерина Медичи вместе с королевой Элеонорой присутствует в почетной свите новобрачной на церемонии заключения брака в Соборе Парижской Богоматери 1 января 1537 года.

В блеске официальной жизни Екатерина пытается скрыть горе, вызванное холодностью ее мужа. Как раз в это время из платонического любовника восемнадцатилетний Генрих становится настоящим любовником графини де Брезе, благодаря пособничеству маршала де Монморанси, помогавшему в организации их любовных свиданий в Экуэне. [53] В любовном стихотворении Диана полунамеками поведала о своем «падении». Ее самоотверженность довела молодого человека до исступления. Он появлялся только в бело-черных одеждах — цвета Дианы, и выбрал своей эмблемой лунный серп. В его монограмме переплетались Г (H) и Д (D), но благодаря двусмысленности рисунка, его можно было прочитать как две перекрещивающиеся С, символизирующие Екатерину2). Девиз дофина: «До тех пор, пока он не заполнит мир» можно было применить как к периодическому росту лунного диска, так и к будущей славе наследника Короны.

По сравнению с исступленной символикой союза Генриха и Дианы, насколько хрупким казался символический образ Екатерины — «шарф Ириды» — радуга, украшенная девизом: «Она несет радость и надежду». Однако и изображение, и надпись, предложенные Екатерине Франциском I, великолепно отражали преимущества Флорентийки: ее вступление во французскую королевскую семью становилось связующей нитью между мечтами короля об Италии и их конкретным воплощением. Ей самой они давали надежду подарить самому престижному трону в Европе наследника короны.

Тем временем, с весны 1537 года на севере королевства возобновилась война: дофин и Анн де Монморанси, бывший одновременно его сообщником и наставником, творили чудеса. В июле они добились перемирия и смогли перенести военные действия в Пьемонт, большей частью занятый имперскими войсками. Октябрьская кампания принесла дофину победу. В личном плане она принесла ему еще одну победу, что было крайне опасно для Екатерины Медичи: он убедился, что способен дать наследника трону. За четыре года брака с Екатериной, которой уже исполнилось восемнадцать лет, принц так и не сделал ее матерью. До сих пор Екатерина успокаивалась тем, что принц имел порок развития, и, действительно, все знали, что он страдал от [54] гипостадии3). Это недомогание, впрочем, совершенно не мешало ему предаваться любовным утехам. Что он и сделал в Пьемонте. Филиппа Дучи, девушка из Монтекальери, забеременела от него. Во время беременности она находилась под строгим надзором и родила в 1538 году девочку, а потом удалилась в монастырь с приличествующим монахине вкладом.

Дочь дофина привезли во Францию, где ее узаконили в правах и доверили заботам госпожи де Брезе. Ситуация была весьма деликатной, так что некоторые, и среди них Брантом, думали, не была ли Великая сенешальша матерью этого незаконнорожденного ребенка. В любом случае, Диана дала девочке свое имя. Так она подтверждала свои права на все, что имело отношение к дофину, а особенно на детей, от него рожденных.

Это событие потрясло Екатерину: оно доказывало, что она одна была виновата в том, что у нее не было детей. Скрывая свое горе на людях, она участвовала летом в пышных празднествах по поводу прибытия папы Павла III Фарнезе в Ниццу и примирения Франциска I и Карла V в Эг-Морт. Этот год стал одним из самых несчастных в ее жизни.

«Многие, — писал Брантом, — убеждали короля и дофина, ее мужа, дать ей развод, потому что Франции был необходим наследник». Были даже предложения новых кандидаток: герцог Клод де Гиз представил Луизу, свою младшую дочь, славившуюся красотой. Его старшая дочь, Мария, недавно вышла замуж за короля Шотландии, оставшегося вдовцом после смерти дочери Франциска I.

В этом отчаянном положении Екатерина, однако, нашла себе союзников. Первым оказался сам король, покоренный умом и изяществом своей невестки-итальянки, которая очень ловко умела ему польстить своей предупредительностью. Так, в марте 1537 года, узнав о том, что у имперских войск отбит Эден, она нежно умоляла Франциска в письме, подписанном также Маргаритой Французской, дочерью короля, [55] Маргаритой Наваррской, его сестрой, и герцогиней д'Этамп, позволить ей встретиться с ним в указанном им самим месте, чтобы увидеть его «воскресшим благодаря счастливой победе».

Екатерина была великолепной наездницей: считается, что именно она ввела в моду во Франции скакать на манер амазонок — левая нога в стременах, а правая упирается в угол ленчика седла. Этот способ позволял женщине скакать так же быстро, как и мужчине, и следовать за ними повсюду: он быстро вывел из употребления «самбу» — седло в форме кресла, в которое дамы садились сбоку, поставив ноги на дощечку, что давало возможность ехать только иноходью. Сам великий охотник, Франциск I принял свою невестку, неудержимую охотницу и ловкую наездницу, в свою «маленькую банду» приближенных, которые вместе с ним загоняли медведей и кабанов.

Король — любитель литературы и гуманист, ценил не только спортивные подвиги флорентийской принцессы, — он очень любил с ней беседовать: Екатерина знала латынь и греческий и продолжала их изучать. Она была сведуща в истории, географии, в физических и естественных науках и в астрономии: она верила во влияние звезд на человеческую судьбу, а ее знания в космологии позволяли ей проверять предсказания астрологов.

Золовка Екатерины, Маргарита Французская, разделяла ее любовь к изящной словесности. Они вместе решили написать новеллы на манер Гептамерона — знаменитого сборника их тетки, королевы Наваррской. В результате появились тридцать рассказов, «правдивых историй», поведанных самим дофином, его женой и его сестрой. Об этом было сообщено Маргарите Наваррской, и та была счастлива, что ее семья продолжает ее дело — одновременно остроумное и игривое, в духе флорентийца Боккаччо.

Как и ее молодой муж, Екатерина любила музыку и поэзию: при дворе Франции любили слушать поэтов, среди них был Меллин де Сен-Желе, сопровождавший свое пение игрой на лютне. Крупнейшие музыканты того времени — Сертон, Жаннекен, Гудимель, положили на музыку [56] тридцать первых псалмов Давида, их поэтический перевод сделал Клеман Маро. Но дофин тоже решил написать музыку к псалмам и распределил работу среди своих приближенных: для себя он оставил псалом «Блажен муж, боящийся Господа и крепко любящий заповеди его», а Екатерина выбрала псалом «Как вожделенны жилища твои, Господи сил!». Здесь, конечно, больше было от светского развлечения, чем проявления набожности: и действительно, Екатерина и ее муж пели также Оды Горация, положенные на популярную музыку того времени для четырех голосов.

Жизнерадостный нрав, гибкость и покорность Екатерины были ее лучшей защитой. Генриха покорила ее живость. Венецианский посол Маттео Дандоло в своей Реляции 1542 года напишет о том времени: «Дофин по всем признакам любит ее и ласков с ней. Его Величество Франциск I тоже любит ее, ее очень любят также при дворе и в народе настолько, что я уверен, что нашлось бы множество людей, отдавших бы собственную кровь, лишь бы она родила сына».

У жены дофина была еще одна влиятельная союзница, способная убедить ее мужа. Как только Королевский совет начал рассматривать возможность развода, в бой вступила Диана де Пуатье: она была обязана любой ценой помешать тому, чтобы мягкая, услужливая и всегда остающаяся в тени флорентийка оказалась заменена на молодую, красивую и плодовитую принцессу. Таким образом, всю силу своего влияния на дофина мадам де Брезе использовала в пользу Екатерины. Взамен она получала от жены дофина ежедневные отчеты о делах, обсуждаемых в непосредственном окружении короля, куда ее не допускали, потому что она ненавидела любовницу короля Анну д'Этамп, а та отвечала не меньшей злобностью.

С этого момента слабый Генрих подчинился, тем более, что Анн де Монморанси, верный боевой соратник дофина, назначенный коннетаблем в 1538 году, оказался сам под угрозой из-за амбиций герцога де Гиза, который смог бы помешать его карьере, если бы ему удалось заменить Екатерину своей дочерью. [57]

Опасность миновала. Жизнь при дворе входила в свою обычную колею. В октябре 1538 года в Компьене король встретился с правительницей Нидерландов королевой Марией Венгерской. Он пообещал не поддерживать бунтовщиков в империи Карла V — миланцев и гентцев. Все мысли короля теперь были только о мире. Он был болен. Он очень страдал от нарыва в промежности, вновь образовавшегося после временного выздоровления. Возможно, это был результат венерической болезни, которой он заразился в молодости. Осенью 1540 года он встретился с Карлом V, который по его приглашению проезжал через территорию Франции, направляясь в Гент, чтобы наказать бунтовщиков: королю Франции представилась возможность показать своему гостю, бывшему врагу, величие королевства — в декабре — великолепные замки Луара, затем Фонтенбло и, наконец, столицу, куда Карл V вступил 1 января. Но этот хороший прием ничего не дал: в течение двух месяцев император пытался усмирить бунтовщиков Гента и в итоге был вынужден выдвинуть мирные предложения. Он согласился выдать свою дочь Марию замуж за герцога Карла Орлеанского, последнего сына Франциска I, дав за ней значительное приданое: Нидерланды, Франш-Конте, Шароле или герцогство Миланское, но король должен был вернуть захваченные Францией Савойю и Пьемонт их законному государю.

Франциск I был сражен. Он отказал в своей милости коннетаблю, другу своего сына, который толкнул его на сближение с императором. Когда стало известно, что Карл V назначил своего сына Филиппа герцогом Миланским, Монморанси был вынужден покинуть двор. Дофин и его окружение были в ярости, и взбешенный Генрих запретил Екатерине Медичи разговаривать с любовницей короля, чья партия торжествовала.

На помощь Екатерине приходит Диана де Пуатье. Все больше и больше обеспокоенная тем, что у жены дофина нет детей, она использует любую возможность, чтобы сблизить супругов. Она «не терпела пренебрежения и обязывала его спать с женой». Со своей стороны, Екатерина принимала [58] лекарства, прописанные королевскими медиками — Жаном де Буржем и Жаном Фернелем. Она советовалась с астрологами, алхимиками и колдунами, носила талисманы, пила зелья, некоторые из которых принимала по совету коннетабля, старалась не навлекать на себя злую судьбу, отказываясь, например, садиться на мула — это животное считалось бесплодным. Она пыталась читать древние трактаты: Альберта Великого, Фотия, Табари, Исидора Физика.

Наконец, долгожданное чудо свершилось: в мае жена дофина забеременела. В Рим сообщение об этом направил 3 августа нунций Иеронимо Дандино — он уточнил, что срок беременности — три месяца. 19 января 1544 года в замке Фонтенбло Екатерина родила мальчика. Король подробно рассказал нунцию о том, как проходили роды, на которых он лично присутствовал. Он записал все их особенности, чтобы можно было предсказать по ним судьбу новорожденного: жена дофина очень страдала в течение всего дня 19-го, и ребенок родился «на закате солнца, но когда Светило было еще над горизонтом земли». Астрологи изучили расположение небесных тел и нашли его благоприятным. Они предсказали, что этот ребенок будет иметь склонность к делам Церкви и возьмет ее под свое покровительство. Чтобы быть абсолютно уверенным, король попросил папу расспросить самых ученых астрологов, живших в Риме.

Франциск I пожелал увидеть «все то, что выходит вместе с младенцем». После своего осмотра он сделал вывод, что ребенок будет очень крепким и что у жены дофина будет еще много детей, не менее шести.

И действительно — после этого первенца, получившего имя своего деда и крестного отца Франциска, за двенадцать лет Екатерина произведет на свет еще десять детей, из которых выживет семеро: прекрасный реванш после смертельной тревоги из-за бездетности. Дети рождались один за другим: 2 апреля 1546 года родилась Елизавета; 12 ноября 1547 года — Клод; 3 февраля 1549 года родился Людовик, герцог Орлеанский, умерший 24 октября. Будущий Карл IX, Карл-Максимилиан, родился 27 июня 1550 года. 20 сентября [59] 1551 года — Эдуард-Александр, будущий Генрих III. Затем родилась 14 мая 1553 года Маргарита, которая впоследствии станет знаменитой королевой Марго; 18 марта 1555 года — Геркулес, позже взявший имя Франциска, и, наконец, 24 июня 1556 года девочки-близнецы — Жанна и Виктория. Первая умерла в августе того же года, а вторая чуть было не стала причиной смерти своей матери: «Она оставалась в течение шести часов мертвой в ее животе и пришлось сломать ей ногу, чтобы спасти ее мать».

Екатерина торжествовала во время пышной церемонии крестин маленького принца Франциска, состоявшейся 10 февраля около пяти часов вечера в часовне Тринитариев, по соседству от королевской резиденции в Фонтенбло. Туда направился весь двор, пройдя через королевскую галерею, затянутую гобеленами и освещенную факелами, которые держали двести лучников. Но роль жены дофина в семье почти не изменилась: говорили, что она оставалась «Золушкой», «счастливой служанкой, которой разрешалось принимать ласки хозяина и рожать ему детей».

Но истинной победительницей была Диана де Пуатье: она присваивает себе право решать, кто будет заботиться о новорожденном и его братьях и сестрах. Именно она направляет приказы Жану д'Юмьеру, гувернеру отпрысков французского королевского дома, который был ее кузеном. «Вынужденная практически отречься от своих материнских прав, Екатерина сохранила только одно — плодить детей. Рядом со своей властной соперницей она походила на тех наложниц, которых библейские жены иногда укладывали в постель патриархов». Но это была, скорее, только видимость: с увеличением количества детей будут расти привязанность короля, оказавшегося великолепным отцом семейства, и его озабоченность будущим своих детей, которую он захочет разделить вместе с Екатериной.

2 апреля 1546 года родился второй ребенок Екатерины — девочка, названная Елизаветой, или Изабеллой. Крестным маленькой принцессы был выбран английский король, с которым Франция заключила мир 7 июня в Ардре. 4 июля в капелле Тринитариев в Фонтенбло Генриха VIII представлял [60] чрезвычайный посол Томас Чиней, который на следующий день передал жене дофина подарки английского монарха: кубок из яшмы, часы и золотую солонку, крышку которой украшали выгравированные олени и лани. После пышной церемонии Екатерина отправилась в Блуа, где принцесса Елизавета должна была воспитываться вместе со своим братом Франциском.

Жена дофина не замыкалась на роли матери семейства. Осенью вместе с мужем она последовала за королем, инспектировавшим восточные границы королевства: по чертежам болонского инженера Джироламо Марини он восстановил Витри-ан-Пертуа, сожженный во время войны с императором, и построил укрепленный замок Виллафранш-сюр-Мез.

Но Екатерина переоценила свои физические силы: поездки верхом под порывистым холодным ноябрьским ветром сломили ее. Она заболела в Сен-Марке еще до приезда в Мезьер и была вынуждена там остановиться. Дофин остался рядом с ней.

Год заканчивался болезнями и недомоганиями. Что готовило будущее: мир или войну? Внутри королевства во многих провинциях распространилась ересь, несмотря на учреждение огромного юридического механизма, оснащенного целым арсеналом эдиктов и ордонансов. Репрессии свирепствовали: резня в кантоне Во, казни индивидуальные, как, например, казнь печатника-гуманиста Этьена Доле в августе, или коллективные — так, в октябре 1546 года в Мо были заживо сожжены четырнадцать человек. «Новаторы» в религии уподоблялись возмутителям общественного порядка и безжалостно преследовались. Тем временем Вселенский церковный собор, созыва которого ожидали уже в течение полувека, наконец открылся 13 декабря 1545 года в Триденте.

В 1546 г. Франциску I исполнилось пятьдесят два года. Венецианский посол Марино Кавалли подчеркивает его королевскую величавость, бодрость и энергичность. Картину слегка портит только одно: «природа наградила его неким свищем, благодаря которому он каждый год очищается от всего, что может быть вызвано присутствием нездоровой [61] жидкости». Но в действительности, начиная с февраля 1547 года короля беспокоят нарыв и стойкая непрекращающаяся лихорадка.

Дофин и его приближенные готовятся унаследовать власть. 31 марта 1547 года Франциск умирает в замке Рамбуйе, помирившись со своим сыном на смертном одре.

«Две женщины были искренни в своей скорби — мадам д'Этамп, которая готовилась к самому худшему, и жена дофина, которая, даже несмотря на то, что у нее был сын, могла оказаться в полной зависимости от своей соперницы».

Для Екатерины те тринадцать лет, что она провела при французском дворе, были годами ученичества — она познавала людей и политику. Ее семейные неурядицы научили ее терпеть и надеяться, но так как в конечном итоге Господь внял ее молитвам, из всех этих испытаний она вышла обогащенной тем врожденным оптимизмом, в котором позже очень часто она будет черпать силы. Ее великим учителем был Франциск I: король завещал ей сознание величия; через свои поступки он показал ей, что значит смелость и боевитость; он развил в ней атавистическое желание строить.

Екатерина была среди тех редких людей, которые сблизились с королем духовно в последние годы его жизни, и настанет день, когда именно она сможет продолжить то лучшее, над чем он трудился.[62]


*) Так в книге... {OCR}.

2) H — начальная буква имени Непп — Генрих. D — начальная буква имени Diane — Диана. C — начальная буква имени Catherine — Екатерина (прим. перев.).

3) Гипостадия — порок развития: отсутствие нижней стенки мочеиспускательного канала у мужчин (прим. перев.).

загрузка...
Другие книги по данной тематике

Я. С. Гросул.
Карпато-Дунайские земли в Средние века

С.Д. Сказкин.
Очерки по истории западно-европейского крестьянства в средние века

Мишель Пастуро.
Символическая история европейского средневековья

Жорж Дюби.
История Франции. Средние века

С. П. Карпов.
Трапезундская империя и Западноевропейские государства в XIII-XV вв.
e-mail: historylib@yandex.ru