|
(1893—1979)
Американская киноактриса. Мировую известность получили фильмы, в которых Пикфорд варьировала сентиментальный образ скромной, добродетельной девушки-подростка: «Бедная маленькая богачка», «Длинноногий папочка», «Полианна» и др.
Ни одна актриса немого кино не обладала такой славой и не вызывала у кинозрителей всех стран такой любви, как Мэри Пикфорд. Наверное, некоторые исполнительницы очаровывали своей красотой сильнее, чем наша героиня, и потрясали больше, чем она своим талантом, но никто не был так близок, понятен зрителю и так любим, как Мэри. Она была «своей в доску», простая и доступная, ничуть не похожая на «звезду». Голливудская реклама (да и сама Пикфорд) часто подчёркивали, что актриса играет самое себя, роль Золушки, чистой и наивной, пережившей фантастический взлёт от нищеты и безвестности к мировой славе и миллионным доходам. Весь образ существования Мэри в Голливуде был принесён в жертву «розовому» имиджу — Мэри не имела права посещать рестораны, носить эффектные драгоценности, надевать декольтированные платья. Ей, согласно юридическому договору с кинокомпанией «Феймос Плейерс», запрещалось бывать в обществе актрис, исполнявших роли слишком самостоятельных и легкомысленных женщин. Звезда и её образ должны были слиться в единое целое.
Маска Золушки вознесла Пикфорд на вершину славы, но, как в хорошем средневековом романе, она же и погубила её. Ни одна кинознаменитость не утратила своей популярности так бесповоротно и быстро, как Мэри. Всё рухнуло буквально в один момент.
Мэри Пикфорд (настоящее её имя Глэдис Мэри Смит), если так позволительно выразиться, детства не имела. В пятилетнем возрасте мать отдала малышку за небольшую плату на сцену, так как сама после смерти мужа не в состоянии была прокормить троих детей.
На детей существовал тогда большой спрос в театре, ибо подмостки заполняли «викторианские» семейные мелодрамы. Глэдис Мэри обычно доставались роли доброго наивного ребёнка, который мирит родителей, наставляет на путь истинный грешников. Одновременно девочка училась актёрскому мастерству и проходила тяжёлую житейскую школу.
Условия работы в театре были для ребёнка, мягко говоря, неподходящими. Глэдис часто приходилось ездить на гастроли без матери, жить в грязных, холодных помещениях, на попечении равнодушных, иногда опустившихся людей. Она не знала игр с ребятишками, традиционных кукол, практически не училась в школе. Её мучили постоянные страхи совершить какую-нибудь ошибку и остаться без работы, а ведь она кормила всю семью. Много лет спустя Мэри Пикфорд рассказывала, что её до сих пор терзают ночные кошмары из театрального детства.
Суровое детство закалило характер юной примадонны. Она рано почувствовала свою силу, однажды потребовала у режиссёра главную детскую роль и получила её. Девочка ещё не умела читать и учила все роли со слов матери, но уже умела владеть зрительным залом; если случалось, что зрители шумели и болтали, она гордо поворачивалась к ним спиной и молчала, пока не воцарялась тишина.
В тринадцать лет Мэри была вполне профессиональной артисткой, которая к тому же имела значительный опыт по части театральной «выживаемости». Благодаря своему упорству она пробивается к знаменитому режиссёру и драматургу Дэвиду Беласко на лучшую сцену Соединённых Штатов. Именно по совету своего шефа Глэдис меняет банальную фамилию Смит на более звучную Пикфорд.
Теперь она выступает в крупных городах, с известными актёрами, в пьесах хорошего литературного качества и имеет некоторый успех. Но большого заработка престижная работа Мэри не принесла, и мать уговорила девочку попробовать себя в кино.
Надо сказать, что «великий немой» на заре своей юности считался весьма неприличным занятием, тем более для актрисы, играющей у самого Беласко. Но в кино хорошо платили, и испуганная Мэри пробиралась к студии, оглядываясь по сторонам — не видит ли её кто-нибудь из знакомых.
Дебют состоялся, можно сказать, молниеносно. Так как Пикфорд была мала ростом, ей дали роль десятилетней девочки в фильме «Её первые бисквиты», который сняли буквально в два дня. Это произошло в марте 1909 года. Кинематограф переживал тогда пору детства. На студиях не принято было репетировать, фильмы состояли из одной части и демонстрировались всего десять минут. Но Мэри повезло. В первой же ленте она столкнулась с будущим великим режиссёром Дэвидом Гриффитом, который нарушал неписаные правила кинопроцесса того времени — он работал с актёрами. Молодая актриса нравилась Гриффиту своей свежестью, пластичностью, профессионализмом, но он требовал предельной правдивости исполнения, особого экранного способа существования. При этом, добиваясь от актёра искренности, режиссёр не считал зазорным закричать или зло пошутить. Однажды, желая выжать из Мэри слезы, Гриффит стал её грубо трясти, приговаривая, что она не актриса, а пень. Оскорблённая Мэри, закалённая в театральных «боях», не заплакала, а укусила режиссёра и убежала со съёмочной площадки, заявив, что уходит из кино. Режиссёр бросился за пятнадцатилетней актрисой и трогательно извинился. Вот тогда она заплакала, Гриффит немедленно велел снимать, получилась великолепнейшая сцена.
С Гриффитом Мэри прошла интересный путь многих открытий в кино. Режиссёр любил импровизации прямо на съёмках, и в ней он нашёл блестящий и смелый талант. Работая над фильмом «Строптивая Пегги», в котором Мэри играла роль девушки, которую мать насильно выдаёт замуж за старика, наша героиня чистосердечно поделилась с Гриффитом, что задала бы такой родительнице хорошую трёпку. Режиссёр предложил попробовать — получилась живая сцена, ставшая одним из лучших эпизодов в фильме. Гриффит ломал и другие рамки, успевшие сложиться в кинематографе. Так, хозяева студии были возмущены, когда он в фильме «Друзья» (1911) показал Мэри крупным планом, что оказалось невиданным новшеством. Бизнесмены заявили: мы слишком много платим актрисе, чтобы показывать её не целиком, а по частям.
Элита искусства по-прежнему презирала кино. Сохранился интересный документ — письмо известного драматурга, актёра Уильяма Де Милля, написанное брату в 1911 году: «Я помню, как ты верил в её (имеется в виду Мэри Пикфорд. — Авт.) будущее… а теперь она выбросила свою карьеру в мусорный ящик и закопала себя в этом дешёвом виде развлечений, в котором я не вижу ничего достойного внимания. Эти скачущие картинки никогда не принесут настоящих денег, и конечно, нельзя ожидать, чтобы они превратились в нечто такое, что при самом буйном воображении можно было бы назвать искусством». Да, фантазия у театрального драматурга того времени оказалась небогатой.
Кинематограф взрослел не по дням, а по часам, Мэри становилась любимицей публики, и зарабатывала она теперь столько, сколько не снилось самому знаменитому театральному премьеру. К 1912 году Пикфорд окончательно порвала со сценой. В кино за нею закрепляется амплуа Золушки, наивной, благородной и очень юной. Первый ошеломляющий успех ей приносит фильм «Тэсс из страны бурь» (1914). Картина спасает фирму от банкротства, а Мэри Пикфорд получает странный, но почётный титул, который был придуман специально для неё — «Возлюбленная Америки».
Тэсс — Мэри — юная девушка из очень бедной, простой семьи, смешно одетая. Но знаменитые локоны, прекрасные лучистые глаза и милое кукольное личико (этот тип красоты был очень популярен) придают Тэсс всепобеждающую прелесть. На её долю выпадают тяжёлые испытания. Она живёт одна-одинёшенька в бедной хижине, потому что отца несправедливо арестовали. Затем появляется красивый молодой адвокат, который обещает помочь отцу: молодые люди, конечно же, без памяти влюбляются друг в друга. Но Тэсс по доброте сердца спасает от самоубийства женщину, которая забеременела и, скрывая от сурового отца свой проступок, отдала Тэсс своего ребёнка. Соседи посчитали Тэсс матерью этого ребёнка, и понятно, что влюблённый адвокат не может простить Тэсс обмана. Несмотря на все страдания героиня продолжает преданно ухаживать за малышом и свято хранит доверенную ей тайну. Конечно, все завершает традиционный «хеппи энд» — отца оправдывают, а молодой человек возвращается к Тэсс.
По этой же слезливой схеме строился фильм «Длинноногий папочка» (1919), в котором Пикфорд играла сиротку, завоевавшую сердце красивого богача, «Полианна» и другие. Голливуд стремительно выкачивал деньги из понравившегося американцам образа.
В годы славы Мэри была одинакова во всех лентах. «Я всегда играю одну роль, эта роль — я, Мэри Пикфорд», — любила она повторять. Она также заявляла, что, поскольку была лишена детства, её привлекала возможность показать на экране непрожитое ею. Вместе с тем было бы неверным полностью отождествлять образ Золушки с действительным характером Мэри. Она отнюдь не была так наивна, как её героини, так романтична и безвольна. Она имела трезвый, расчётливый ум и если однажды поступила безрассудно, то лишь по молодости. В шестнадцать лет Пикфорд «выскочила» замуж за красавца-киноактёра Оуэна Мура, неудачника и большого любителя выпить. Брак этот вскоре закончился разводом. Но это был единственный опрометчивый поступок в её жизни.
Мировой успех Пикфорд становится поистине грандиозным. Когда осенью 1923 года Мэри прибыла в Англию, школьники потребовали прервать занятия, чтобы её встретить. В стране были отменены все спортивные состязания. Навстречу пароходу, которым она прибывала, был выслан правительственный почётный эскорт самолётов.
Мэри Пикфорд, несомненно, была хорошей актрисой, но не гениальной. Безмерную популярность ей принёс не редкий талант, а банальный образ Золушки, в который она с блеском вписалась. Она стала «героиней своего времени», и ей пришлось расплачиваться за это.
После Первой мировой войны резко стали меняться вкусы публики, рушилась вера в незыблемые моральные ценности, идеализм теперь вызывал усмешку, а наивная добродетель — раздражение. Мэри стремительно теряла популярность, её образ Золушки в один миг превратился в старомодный. Кроме того, после двадцати пяти актрисе все труднее и труднее стало имитировать подростка. Пикфорд понимала: надо делать что-то другое. Она пыталась уйти от штампа, но маска приросла к ней уже навечно.
В 1918 году Мэри создала в картине «Звезда морей» два совершенно разных образа — обычную прелестную Золушку и некрасивую, жалкую, маленькую подёнщицу. Хозяин фирмы испугался, что зрители увидят актрису в столь непривлекательном виде. Его успокоили, что подёнщица умрёт в середине фильма. «Чем скорее, тем лучше», — сказал он и оказался прав. Зрители не приняли эту героиню, как не приняли они и другие многочисленные эксперименты Пикфорд по смене амплуа.
В годы творческого кризиса Мэри путешествует по миру вместе с Дугласом Фербенксом, который в 1920 году стал её мужем. Посетили они и Советский Союз, где их тепло встречали тысячные толпы. Сохранился даже комедийный фильм, где Пикфорд снялась с Игорем Ильинским, — «Поцелуй Мэри», рассказывающий о незадачливом билетёре, который стал знаменитым, так как на его щеке остался след поцелуя накрашенных губок знаменитой актрисы.
После целой эры блистательных успехов на Пикфорд обрушиваются несчастья. Особенно тяжёлым стал период конца 1920-х годов. От рака умирает горячо любимая мать Мэри, лучший её друг и помощник. Другой любимый человек, Дуглас Фербенкс, покидает её, это становится достоянием прессы и широко муссируется среди обывателей. В сорок лет Мэри остаётся совершенно одинокой и забытой после стольких лет славы и успеха. Однако маленькая женщина не зря столько лет провела на сцене и в Голливуде: она научилась бороться с провалами.
В 1937 году Пикфорд выходит замуж в третий раз за бывшего киноактёра, ставшего известным дирижёром, Ч.-Э. Роджерса. Она усыновляет двоих приютских малышей и становится доброй матерью и хорошей женой. Мэри не позволила обстоятельствам восторжествовать над собой, она не спилась, не заболела, не опустилась. И хотя последний раз она снялась в фильме в 1933 году, всю последующую долгую жизнь Пикфорд не прекращает активной деятельности — она много читает, учится (прежде на это не было времени), выступает в радиопередачах, занимается коммерческими делами в кино и благотворительностью: благодаря ей создаётся фонд помощи престарелым киноработникам.
В своей автобиографии Мэри Пикфорд рассказала, что во время Второй мировой войны она была приглашена на родину, в Торонто, на встречу с учащимися авиашколы, которых отправляли на фронт. Восемьсот молодых людей, бывших детьми, когда она уже перестала сниматься, пропели «Позволь мне назвать тебя своей возлюбленной». Её поразило это свидетельство того, что легенда о Золушке — «возлюбленной Америки» — продолжает жить.
|
