Захват континента белыми людьми

Процесс вытеснения и фактического уничтожения индейцев легче себе представить и понять, если рассмотреть, как он проходил в тех основных районах континента, которые мы выделили в качестве основных районов распространения культур. От индейцев фактически очищали район за районом; как только белые заканчивали в одном, они переходили к другому. Начали с северо-восточной части атлантического побережья; именно этот район стал первоначальной ареной борьбы индейцев с белыми. Затем борьба перенеслась в район Великих озер и северную часть Америки; после этого – на юго-восток и во Флориду. Затем последовали Калифорния, северо-западное побережье, район Большого Бассейна и, наконец, район Равнин. Именно в такой последовательности, шаг за шагом, белый человек захватывал позиции на континенте, либо уничтожая при этом коренное население, либо загоняя его на узкую полосу чужой и негостеприимной земли, малопригодной для проживания.

Первые европейские колонии, как мы видели, появились на северо-востоке. Вновь прибывшие колонисты испытывали нужду в продовольствии, одежде и материалах; зачастую у них просто не было крыши над головой. Скванто, один из вождей племени вампаноаг, помог отцам-пилигримам пережить их первую зиму в Америке, которая была очень суровой и трудной для них. Покахонтас, дочь верховного вождя 34 алгонкинских племен Поухатана^[60], дважды спасала известного своими пиратскими «подвигами» капитана Джона Смита от смертной казни. Она вышла замуж за виргинского колониста и фермера (и английского дворянина) Джона Ролфа, приняла христианство и жила с мужем в Англии, где умерла в 1617 г. от оспы в Грейвзенд (восточнее Лондона) в возрасте 22 лет.

Покахонтас, как и Малинче, мексиканская супруга Эрнандо Кортеса^[61], была посредницей между своим народом и европейцами. Но так же как и Малинче, она не смогла предотвратить неизбежного столкновения своих соотечественников с европейцами. По смерти Поухатана в 1618 г. его брат Опенканух, лютый и свирепый старик, втайне ненавидевший колонистов, развязал первую индейскую войну. По его приказу в марте 1622 г. индейцы совершили неожиданное нападение и уничтожили 300 колонистов. Те в ответ убили группу индейских вождей, приглашенных на мирные переговоры. В течение 22 лет с трудом поддерживался мир, но затем Опенканух, которому к этому времени было почти 100 лет, организовал еще одно выступление, во время которого было уничтожено 500 белых поселенцев. Те опять ответили убийствами индейцев.

В более северных районах во время войны с пекотами в 1637 г. колонисты прибегли к тактике использования одного индейского племени против другого. При помощи могикан и наррагансетов колонисты уничтожили большую часть пекотов, а оставшихся в живых сослали в качестве рабов на Бермуды. Пекоты были первым из более чем 400 племен, прекративших свое существование в течение ближайших 250 лет.

В течение последующих 30 лет столкновения между белыми и индейцами носили эпизодический характер, пока в январе 1675 г. не разразилась война, которую назвали «войной Короля Филиппа». В ходе этого вооруженного конфликта вождь вампаноагов Метаком, которого жители Новой Англии называли Король Филипп, призывал сбросить колонистов в море. Наррагансеты поддержали вампаноагов и вместе с ними потерпели поражение в следующем году в сражении при Кингстоне, на Род-Айленде. Король Филипп был взят в плен и обезглавлен^[62].

Могикане опять поддержали колонистов, однако предательство своих соотечественников в конечном итоге не принесло им ничего хорошего. На территории Новой Англии индейцев практически не осталось. И сегодня здесь проживает лишь горстка коренных жителей Америки.

К несчастью для индейцев, их силы в этом районе были подорваны в результате печальных событий, произошедших еще до начала решающих боев с белыми. В период с 1630 по 1675 г. Лига пяти ирокезских племен (в нее входили могаука, сенека, онейда, кайюга, онондага; позднее присоединились тускарора) в буквальном смысле слова «вырубила» для себя место в районе реки Гудзон, безжалостно покорив и в значительной степени истребив своих соседей – алгонкинские племена. Не случись этого, именно этот район мог бы стать сердцевиной эффективного и гораздо более упорного сопротивления англичанам, французам и американцам. Что еще хуже, индейцы нередко ошибались в выборе той стороны, которая должна была, по их мнению, победить в междоусобной борьбе белых за влияние на континенте и занять ведущее положение. Так, во время англо-французской войны ирокезы, сенека и могауки выступили на стороне Англии, в то время как оттавы, оджибвеи, делавары, шауни, майами, сак, чиппевы, гуроны, потаватоми и другие племена – на стороне Франции. Французы потерпели поражение, и их индейские союзники пострадали в результате соответствующих последствий. После того как англичане под командованием Вольфа победили французов, которыми командовал Монткам, в сражении под Квебеком, и Франция была вынуждена подписать Парижский мирный договор, многие племена сочли разумным поддержать победоносных англичан в их предстоявшей борьбе против восставших американцев. Даже красноречивый и бесстрашный вождь оттавов Понтиак, который уже давно понимал, к чему идет дело и чем все это для индейцев может кончиться и который в течение двух лет пытался объединить индейцев, чтобы остановить вторжение европейцев, пока не поздно, в конце концов, даже после того, как захватил девять английских фортов, вынужден был стать союзником англичан; вскоре он погиб от руки наемного убийцы.

Военный вождь могауков Джозеф Брант, индейское имя – Тайенданега, оказал англичанам неоценимые услуги и как солдат, и как военачальник. Это был человек большого ума; он учился военному делу у англичан, и в его лице они получили решительного и верного союзника. Он организовал выступление на стороне англичан четырех из пяти племен Лиги (за исключением онейда). Дважды он посещал Англию и встречался с Георгом III, а также обсуждал ряд вопросов с английскими официальными лицами. Художник Ромни написал его портрет.

Когда ему шел четвертый десяток, он возглавил силы, куда входили и солдаты регулярной английской армии. Ему удалось одержать ряд побед; а когда, после битвы при Джонстауне, для англичан все было кончено, он увел своих людей в Канаду, дав слово выступить против только что возникшей американской республики, как только англичане предпримут вторжение против нее. Он умер в Онтарио в возрасте 65 лет на земле, дарованной ему за заслуги перед английской короной.

По окончании Войны за независимость отцы-основатели молодой республики были настроены по отношению к индейцам далеко не благожелательно, поскольку в самые критические моменты войны им приходилось отвлекать серьезные силы, чтобы нейтрализовать угрозу со стороны индейцев. Индейцы же продолжали испытывать терпение американцев: майами, жившие на территории Огайо, под руководством своего вождя Микичимкивы (Маленькая Черепаха) устроили засаду, в которую попала колонна американских войск, в результате чего 900 американцев были убиты. Спустя два года американская армия численностью в 3000 штыков под командованием генерала Уэйна, которого называли Бешеный Энтони, сумела поквитаться с ними, одержав победу в сражении у Фоллен-Тимбер^[63].

Однако эта победа отнюдь не решила проблем, с которыми американцы сталкивались в Огайо. Страстное и неистребимое стремление индейцев к свободе и независимости породило выдающегося лидера, превзошедшего и затмившего даже Понтиака и Джозефа Бранта; имя его стало широко известно далеко за пределами его родных мест. Вождь шауни Текумсе (Летящая Стрела) практически в одиночку, лишь за счет силы ума и характера, чуть было не осуществил мечту индейцев остановить наступление белого человека путем их объединения. Текумсе пытался создать единое независимое индейское государство, которое было бы своего рода буфером между Канадой на севере и Соединенными Штатами на юге и получило бы признание и четкие гарантии от этих стран. Он провел серию переговоров с США и Канадой, а с 1808 по 1811 г. сумел заручиться поддержкой оттавов, делаваров, вандотов, оджибвеев и кикапу на севере и криков, чоктавов и чикасавов на обширной территории юго-востока. Будь англичане дальновиднее, относись американцы с большей порядочностью, добросовестностью и честностью к собственным обещаниям и обязательствам или окажись коалиция, созданная Текумсе, более сплоченной, возможно, ему удалось бы создать на американском континенте третье независимое государство, помимо Канады и США. Конечно, с учетом реальной ситуации того времени такая возможность была в лучшем случае довольно отдаленной и имела немного шансов на успех. Однако нельзя не отдать должное Текумсе как за саму смелую идею, за усилия по ее осуществлению, так и за то, с каким благородством и мужеством он воспринял неудачу в осуществлении своего замысла. В результате обманов и интриг со стороны американцев Текумсе проиграл сражение у Типпеканоэ в 1811 г. Как мы уже упоминали, он погиб в ходе войны 1812 г., в которой принимал участие в звании бригадного генерала английской армии, во время сражения на Темзе, в Онтарио. Ему было 45 лет.

Мечта Текумсе умерла вместе с ним. Один из его соратников Черный Ястреб, вождь сауков и лис, попытался объединить на территории Иллинойса и Висконсина то, что осталось от созданной Текумсе конфедерации. Однако его отряды потерпели тяжелое и окончательное поражение в сражении на Висконсинских холмах в 1832 г. Сам Черный Ястреб попал в плен; лейтенант американской армии Джефферсон Дэвис доставил его, закованного в кандалы, к генералу Уинфилду Скотту. Многие индейцы из племен Среднего Запада, в частности делавары, потаватоми и каскаскиа, давно поняв и почувствовав, что надвигается буря, оставили свои земли и ушли за Миссисипи, подальше от белого человека.

Укрепив свои северные и северо-восточные границы, Соединенные Штаты теперь могли сконцентрировать внимание на южных и юго-восточных районах. Два крупнейших индейских племени, жившие в этих районах: чироки, на территории штата Теннесси, и чоктавы, на территории штатов Миссисипи и Алабама, не представляли никакой угрозы для американцев. Эти могущественные племена стремились развивать мирные и добрососедские отношения со своими белыми соседями. Главной мишенью американцев были два воинственных племени отдаленных районов юга: крики в Луизиане и семинолы во Флориде.

В течение большей части XVIII в. крики и семинолы имели очень хорошие отношения с испанцами и в особенности с французами; Франция лучше, чем кто-либо из колониальных держав, умела управлять своими колониями, населенными индейцами, – достаточно мягко. Крики были очень неспокойными и неугомонными, хотя и занимались сельским хозяйством. Сказывалась кровь европейских торговцев и искателей приключений, находящихся в этих местах уже в течение 300 лет. У трех главных вождей криков: Александра Макгиллврея, Уильяма Уэзерфорда и Уильяма Макинтоша – отцы были шотландцами, а матери – индианками. Макгиллврей был весьма колоритной фигурой: сначала был полковником английской армии, потом занимал одну из руководящих гражданских должностей у испанцев и, наконец, стал бригадным генералом армии США. Макинтош также принял сторону США. Самым противоречивым из них был Уэзерфорд. В августе 1813 г. он спровоцировал войну криков с американцами, совершив неожиданное нападение на укрепленное гражданское поселение на реке Алабама, во время которого было убито 500 белых поселенцев. Отомстить за это трусливое зверство был послан уже упоминавшийся Эндрю Джексон во главе армии из 5000 штыков. Джексон преследовал Уэзерфорда в течение года, пока наконец не загнал его в излучину Лошадиное Копыто, где и разгромил в решающем сражении. После этого он конфисковал более половины земель, которые занимали крики – 9,2 млн га, и передал ее белым поселенцам, среди которых было много его личных друзей, получивших немалую часть этой земли.

Хотя США официально присоединили Флориду путем аннексии в 1821 г., война между американцами и семинолами вспыхнула лишь в 1832 г. Поводом послужил новый Земельный договор, навязанный семинолам^[64], согласно которому они, вместе с криками, должны были покинуть Флориду и переселиться в Оклахому; в качестве компенсации им предлагалсь общая единоразовая сумма в 15 000 долларов, причем 7000 долларов из нее должно было быть выплачено белым поселенцам «за причиненный ущерб». Большинство семинолов отвергло этот договор и стало на тропу войны. Борьбу возглавил талантливый и энергичный молодой воин по имени Оцеола. В жилах Оцеолы текла индейская и европейская кровь, ему было 30 лет, он обладал красивой, романтической внешностью. Хотя Оцеола не был до этого вождем или военачальником, он прекрасно маневрировал со своими силами по родным болотам и низинам, изрядно измотав за два года преследовавших его американцев, нанося им при этом чувствительные неожиданные удары. В 1835 г., в канун Рождества, воины Оцеолы уничтожили колонну американских войск, убив при этом генерала и четырех высших офицеров. Оцеола стал легендарным героем этих мест. В конце концов он был вероломно взят в плен по приказу американского генерала Джессапа, войска которого ранее были разгромлены Оцеолой в одном из сражений. Джессап пригласил Оцеолу на переговоры для заключения перемирия, а когда тот прибыл, приказал заковать его и прибывших с ним в кандалы.

Спустя три месяца Оцеола умер в тюрьме, но борьба семинолов не ослабевала. Американские войска во главе с генералом З. Тейлором понесли очень большие потери, и лишь в 1841 г. им удалось выдавить восставших из низин и пленить их. Большинство семинолов было немедленно выслано в Оклахому.

По иронии судьбы, вождь чоктавов Пушматаха вместе с 700 воинами учавствовал в войне против криков под командованием генерала Клейборна. Затем, под командованием генерала Джексона, чоктавы отличились в сражении против англичан под Новым Орлеаном. Их северные соседи, чироки, также участвовали в войне против криков; под командой Джексона они приняли участие в сражении у излучины Лошадиное Копыто.

Чоктавы и чироки были прекрасными воинами, но, в отличие от творивших грабежи и беззаконие криков, были миролюбивыми людьми. Они хотели показать белому человеку, что могут вносить созидательный вклад в развитие североамериканского общества, если им будет предоставлена такая возможность. В конце концов, они ведь были включены в состав «цивилизованных племен». Используя свои богатые традиции сельскохозяйственной деятельности, эти племена быстро восприняли и развили опыт белого человека в этой области и вскоре стали успешными и рачительными фермерами, прекрасно владевшими искусством как земледелия, так и животноводства. Они обладали огромными стадами крупного рогатого скота и не менее внушительными табунами лошадей, давно уже переселились из палаток-типи в прочные деревянные дома, строили школы, дороги, храмы. Благодаря алфавиту, который изобрел Секвойя, большинство чироков былы грамотными; они выпускали свою газету «Феникс». В 1819 г. чироки выбрали председателем Национального совета великого Джона Росса. Этот голубоглазый молодой человек был сыном шотландского иммигранта; его воспитали индейцы и дали ему имя Цан Усди (Маленький Джон). Он был инициатором объединения всех чирокских племен в единое государственное образование, имевшее свою конституцию, со столицей в Нью-Экоте, штат Джорджия^[65].

В 1928 г. Джону Россу был торжественно присвоен титул верховного вождя.

Чоктавы и чироки были умными и развитыми людьми, очень восприимчивыми ко всему новому и полезному. Уничтожение их жизненного уклада и культурной среды обитания, а также изгнание их из родных мест является одним из самых тяжких преступлений белых переселенцев. Судьба этих племен давно была предрешена. Еще в начале XIX в. раздавались требования о немедленном перемещении их на запад. Это требование было выполнено во время президентства Джексона, который проводил непримиримую и твердолобую политику в отношении индейцев и которого Джон Квинси Адамс называл «варваром». С 1831 по 1834 г. две трети чоктавов, а также их соседей чикасавов были переправлены гужевым транспортом на запад – на «индейскую территорию», располагавшуюся за Миссисипи. В качестве компенсации каждому индейцу дали 13 долларов и одеяло.

В 1838 г. 7000 американских солдат под командованием генерала У. Скотта вошли в селение чироков и загнали всех жителей на специально огороженные и обнесенные частоколом места, чтобы отконвоировать их на запад, на «индейскую территорию». Джон Росс пытался доказать незаконность выселения и перемещения через суд, но понял, что это безнадежно. Людей выпустили из мест концентрации лишь после его энергичного вмешательства и обещания самому лично возглавить переход на «индейскую территорию». Этот переход состоялся зимой 1838 г. 15 000 чироков оправились вслед за чоктавами на «индейскую территорию». Во время шестимесячного перехода 4000 человек погибли, в их числе и жена Джона Росса. До сих пор индейцы называют этот переход «Дорогой слез». Но Джон Росс не сдался, трагедия не сломила его, и он сумел поддержать дух своих соплеменников, увлечь их на созидательный труд на новом месте. Собрав всех оставшихся в живых на территории Оклахомы, Джон Росс возглавил обустройство жизни практически заново. Была разработана новая конституция, был восстановлен традиционный жизненный уклад; сплотившиеся вокруг своего вождя чироки восстановили и свою государственность; их новой столицей стал Талекуа. Умер Джон Росс в 1866 г. во время одного из своих многочисленных приездов в Вашингтон, в ходе которых он пытался убедить федеральное правительство, с тупой черствостью проводившее политику уничтожения индейцев, проявлять хоть какую-то долю справедливости и благородства.

Если индейцы восточной части США вели в течение 300 лет непрерывную борьбу с европейцами, то их собратья на западе были фактически избавлены от этого. Во время испанской оккупации юго-западных районов и Калифорнии, длившейся до 1819 г., европейцев здесь было очень немного: солдат, священнослужителей и поселенцев. Они контролировали лишь небольшую территорию вокруг укрепленных испанских поселений и религиозных миссий. Аналогичная картина наблюдалась и с 1819 по 1848 г., когда этот район находился под властью Мексики. Плотность рассредоточившихся по этим районам мексиканцев была столь мала, что их влияние практически не ощущалось. И хотя жившие здесь, как их называли, «миссионерские» индейцы периодически становились жертвами эпидемий или жестокости со стороны белых, в целом можно сказать, что индейцы запада, жившие вдалеке от основных очагов присутствия белого человека, не испытывали каких-либо проблем или беспокойств. Большинство, вероятно, вообще ничего не знало о появлении на континенте европейцев, а многие племена считали присутствие белых полезным как с материальной, так и с духовной точки зрения.

Оценки того, сколько индейцев изначально проживало на восточной части тихоокеанского побережья и прилегающих районах, разнятся весьма существенно. Как можно предположить, здесь жило около 250 племен, которые составляли несколько народностей и сообществ. Они говорили более чем на 100 различных диалектах. Кажется невероятным, но спустя лишь 20 лет после появления белого американца практически все они прекратили свое существование: виселицы, пули, яды, травля собаками, умышленно вызванный голод и депортации сделали свое дело.

Начало массовому истреблению индейцев в этих районах было положено в 1848 г. После подписания договора Гуадалупе-Идальго между США и Мексикой, столица которой, Мехико, была занята 43-тысячной американской армией, под контроль Соединенных Штатов перешла вся ранее принадлежавшая Мексике территория севернее Рио-Гранде. За этот кусок территории, превышающей по размерам Европу, США заплатили Мексике 15 миллионов долларов.

Всего год спустя началась «золотая лихорадка». На эти земли буквально хлынули преступники, авантюристы, искатели приключений – те, кто не сумел ничего добиться в восточных районах и надеялся разбогатеть здесь. В течение трех лет белых здесь стало больше, чем индейцев. В течение только одного года в Калифорнию прибыли 100 тысяч иммигрантов, которые буквально превратили в ад то, что когда-то было почти райским местом. О мерзостях и злодеяниях первых переселенцев и золотоискателей лучше не говорить. Читатели, имеющие достаточно крепкие нервы, чтобы ознакомиться с историей Западного побережья с 1850 по 1875 г., могут прочитать работы таких авторов, как Шербурн Ф. Кук или Роберт Дж. Коэн, а также считающуюся классической небольшую книжку, написанную Теодорой Кребер, о которой мы упоминали в первой главе этой книги.

Проникновение белых в юго-западные районы осуществлялось медленнее, однако, в конце концов, и эти районы получили свою порцию алчных земельных аферистов, а также искателей золота и серебра. И ущерб они нанесли не намного меньший, чем их «коллеги», о которых говорилось выше. С 1850 по 1900 г. индейское население сократилось в этих местах где наполовину, а где на две трети. Наиболее крупным юго-западным племенам, таким как пима, папаго, навахо, и индейцам пуэбло пришлось проявить неимоверную стойкость и упорство, чтобы выжить. А некоторые племена были настолько малы и беззащитны и жили в таких тяжелых условиях в неблагоприятных для проживания засушливых районах, что белые перестали их преследовать, видя, что с них нечего взять, и «благородно» забыли об их существовании. А вот боевые и воинственные племена Равнин, которые оказали белым вооруженное сопротивление, были за это буквально раздавлены.

Последние попытки спасти и отстоять ту жизнь, которой они жили 30 000 лет, индейцы предприняли в 70-х гг. XIX в. Первая из четырех индейских войн, либо начавшихся, либо достигших наивысшей точки в этот период, произошла на юго-западе. Пользовавшийся большим уважением и почитанием вождь чирикауа, одного из крыла апачей, которого звали Кочизе, держал оборону в горных районах со своими отрядами в течение девяти лет. Другие пять крыльев, включая воинственных апачей-мескалеро, к этому времени были согнаны во временные резервации после того, как их сопротивление было подавлено. Апачи в то время не пользовались особыми симпатиями, да и, честно говоря, не особенно их и заслуживали. Но нельзя не отдать должное тому, с каким упорством они вели неравную борьбу в течение столь длительного времени. Это тем более удивительно и вызывает особое уважение, поскольку общая численность апачей в западных районах никогда не превышала 5000–6000 человек, включая женщин и детей.

Величественный и обладавший большим чувством собственного достоинства вождь апачей Кочизе производил сильное впечатление. Он встал на тропу войны в 1861 г., после того как ему удалось уйти, с тремя пулями в теле, после вероломного нападения на него во время переговоров, которые он вел на территории 7-го кавалерийского полка армии США^[66].

Вначале он действовал совместно с легендарным Мангасом Колорадосом (Красная Рубаха). Американская армия численностью в 3000 штыков, посланная из Калифорнии, чтобы покончить с ними, с трудом избежала поражения в сражении с отрядами этих двух воинов в Ущелье Апачей. Спустя пять месяцев, в январе 1863 г., Мангас Колорадос был убит. Американцы, действуя в своей обычной тактике, пригласили его на переговоры, а когда он пришел с флагом парламентера, арестовали его, подвергли пытке раскаленными штыками, а затем застрелили «при попытке к бегству».

Лишь спустя восемь лет, в сентябре 1871 г., американский генерал Джордж Крук, известный своей порядочностью и справедливостью и поэтому пользовавшийся уважением и доверием апачей, называвших его Серый Волк, убедил Кочизе заключить мир и войти со своими 200 воинами на территорию резервации. Но вспышки сопротивления со стороны апачей случались и после этого. С 1871 по 1886 г. ряд их вождей один за другим уводили часть индейцев из резервации и начинали самую настоящую, неистовую партизанскую войну. Некоторые отряды насчитывали до 100 воинов, некоторые – не больше дюжины. Независимо от численности, они наводили ужас на белых своими вылазками. Такие вожди, как Викторио, Нана, Чато, Локо и Ульзана, внесли неоценимый вклад в тактику партизанской войны. Последним военным командиром апачей был Херонимо. Его, строго говоря, нельзя назвать ни вождем, ни командиром; это был болтливый, злобный, полусумасшедший человек, испытывавший потребность сеять хаос и разрушения. Американскому командованию опять пришлось пригласить генерала Крука, чтобы убедить Херонимо сдаться. После того как Круку удалось это сделать, его откомандировали в другое место, а 500 апачей-чирикауа, не разбираясь, кто прав, кто виноват, отправили в опечатанных вагонах в крепости-тюрьмы, располагавшиеся во Флориде и в Алабаме. В течение последующих 20 лет большинство апачей умерли от тоски по родине и отчаяния. Лишь в 1913 г. 200 оставшимся в живых разрешили вернуться в родные горы.

Судьба апачей оказалась незавидной, но команчам, возглавившим вторую из войн 70-х гг. против белых, повезло еще меньше. Сегодня команчи представляют собой лишь бледную тень некогда могущественного и грозного племени. В 1874 г. 30-летний Куана Паркер, молодой и горячий вождь команчей-квахади^[67], сын команча и белой женщины, во главе сводного отряда команчей, кайовов и шайенов численностью в 700 воинов атаковал укрепленную стоянку 30 белых охотников на бизонов, которая называлась Адоб-Воллз.

Штурм продолжался три дня, но индейцы так и не смогли захватить укрепление; охотники успешно отразили все атаки при помощи своих крупнокалиберных винтовок, потеряв при этом лишь троих человек убитыми. При поверхностном рассмотрении этот эпизод может вызвать ассоциации с лихим нападением на караван, которое автор сатирически описал в самом начале книги. На самом деле все обстояло гораздо серьезнее, хотя Паркер и потерпел неудачу. Согласно Нерушимому договору 1867 г. («Договор, скрепленный клятвами в вигваме шамана»), крупнейшим племенам южной части Равнин отводились обширные территории для резерваций, на которых им предоставлялось исключительное право охоты на бизонов, от которой напрямую зависело их существование и выживание. Однако, несмотря на договор, на закрепленную за индейцами территорию ринулись белые охотники, в основном такие же грубые и бессердечные негодяи и головорезы, как и калифорнийские золотоискатели. Они полностью истребили животных, к которым индейцы относились с трепетом и поклонением в течение столетий. Бизоны были выбиты белыми охотниками за четыре года: с 1870 по 1874 г.; за это время спрос на шкуру, а также жир и сало бизонов сначала неожиданно появился и резко взлетел, а потом также неожиданно и резко прекратился, в результате чего весь рынок рухнул. В 1860 г. поголовье бизонов в западной части Равнин составляло, по оценкам, 100 миллионов животных; в 1900 г. их осталось лишь 1000. С рассвета до заката один член команды охотников с легкостью уничтожал из своей «бизоньей винтовки» до 200 животных.

После своей неудачной атаки Паркер оставался в этих местах еще в течение года, пока его отряд не был окружен и принужден к капитуляции силами генерала Майлза, в подчинении у которого находился Дж. Крук. Свирепый и безжалостный Майлз не стал церемониться с команчами, так же как ранее с апачами, и фактически отправил их умирать во флоридскую тюрьму. Судьба американского индейца становилась все более похожей на судьбу американского бизона.

Сиу и шайены, жившие в северной части Равнин, также взялись за оружие, чтобы защитить свои охотничьи земли от американцев.

В 1865 г. вождь сиу-оглалов Красное Облако^[68] не дал, под угрозой применения силы, специально посланному американскому отряду произвести разведку местности вдоль «пути Бозмана», шедшего через Монтану^[69].

Американцы проигнорировали это предупреждение и направили армию в Вайоминг для обеспечения строительства дороги вдоль реки Паудер.

В результате начались военные столкновения, вошедшие в историю как «война Красного Облака». В 1866 г. под Форт-Кирни был уничтожен отряд американской армии в составе 80 человек, а два года спустя был подписан Договор Форт-Лэрэми, по которому американские военные, пойдя на уступки, согласились убрать с территории, занимаемой сиу, все форты и укрепленные посты и вывести все гарнизоны. Красное Облако был единственным индейцем, которому удалось одержать победу в войне с США.

Однако его решение заключить мир и согласиться оставаться на территории только что созданной Великой резервации сиу вызвало яростные протесты среди молодых воинов, которые отказались вступить на территорию резервации. Под энергичным руководством решительного и храброго Бешеного Коня, которому тогда едва исполнилось 19 лет, они пытались остаться на своих традиционных охотничьих землях. В 1876 г. в этот район был направлен старый генерал Крук для того, чтобы убедить их уйти в резервацию. Сиу не просто отказались, но, разъяренные грабежами и мародерством белых рудокопов в горах Блэк-Хилс в Дакоте^[70], перерезали пути снабжения частей Крука и атаковали их у реки Розбад.

После упорного боя, длившегося весь день, Крук отступил, а Бешеный Конь направился с 1200 своими воинами – оглалами и шайенами – в долину реки Литтл-Бигхорн. Здесь он соединился с основными силами – с 3000 воинов под командованием Сидящего Быка, вождя сиу-хункпапов.

Сидящему Быку в то время было уже за сорок. Это была выдающаяся личность – он был не только вождем, воином и военачальником, но также шаманом и ясновидящим. За несколько дней до битвы при Литтл-Бигхорн он выполнил ритуал Пляски солнца, чтобы получить откровение свыше, напутствие перед сражением. На груди и спине у него были глубокие раны, и он был еще слишком слаб, чтобы принять участие в сражении. Однако, находясь в своем жилище, он разработал план боя и осуществлял общее руководство всей операцией; непосредственное руководство воинами и воплощение разработанного плана в жизнь он передал в надежные руки Бешеного Коня. Индейцам, безусловно, повезло, что американскими силами командовал жаждущий славы генерал Д. Кастер, лживый и некомпетентный в военных вопросах человек, которого уже отстраняли от должности за жестокость и недисциплинированность. Однако он был восстановлен в должности благодаря вмешательству своего покровителя генерала Ф. Шеридана, бывшего тогда военным министром^[71].

Шеридан недвусмысленно сформулировал свою политику в отношении индейцев: они должны быть уничтожены. Перед сражением на реке Литтл-Бигхорн, произошедшим 25 июня 1876 г., протеже Шеридана, относившийся к индейцам вполне в духе своего покровителя, не только проигнорировал приказы и установки вышестоящего командования, но и в своем презрительном пренебрежении к противнику допустил элементарную ошибку, разделив свои силы. Расплата последовала незамедлительно: в течение часа Кастер и 224 солдата 7-го кавалерийского полка армии США были уничтожены^[72].

Это была великая победа, но, право, для индейцев было бы лучше, если бы они ее не одержали. Началась самая настоящая антииндейская истерия; в белых газетах поднялся вой с требованиями мести и реванша. Были направлены обладавшие подавляющим численным превосходством силы во главе с генералом Майлзом; Бешеный Конь искусно маневрировал, уводя свои отряды от преследования, но зимой того же года, чтобы спасти людей, вынужден был привести их на территорию, контролируемую частями генерала Крука, чтобы сдаться именно ему и обеспечить людям убежище. Спустя несколько месяцев молодой вождь был убит. Он узнал о планах отправить его, закованного в кандалы, в Драй-Тортугас^[73], попытался уйти и получил смертельный удар штыком в спину. Сидящий Бык, после недолгого пребывания в Канаде, был застрелен во время стычки в резервации Стэндин-Рок в 1890 г.; белый агент^[74] подумал, что Сидящий Бык хочет самовольно покинуть резервацию. Вместе с ним был убит и его 17-летний сын.

Стремительно разыгрывался последний акт этой драмы. Характерно, что он происходил в самом отдаленном уголке США, показывая этим, что в Штатах для индейца не было места и идти ему было больше некуда.

Индейцы неперсе жили на территории штатов Орегон и Вашингтон с 1855 г. на основании договора с Соединенными Штатами, по которому они получали право на эту землю. Племя было многочисленным, люди – очень способные и одаренные. Название неперсе было дано французскими трапперами^[75] либо потому, что неперсе вставляли себе в ноздри раковины, либо потому, что они надрезали ноздри своих лошадей апалусской породы, чтобы увеличить приток воздуха в их легкие и обеспечить им быстроту бега. Когда на территории резервации было обнаружено золото, белые дельцы попытались отхватить себе три четверти территории, принадлежавшей индейцам. Разгорелся спор за плодородную центральную часть долины реки Уаллауа; молодой вождь неперсе Джозеф попытался остановить произвол через суд, однако длительная тяжба не дала никаких результатов, и он оказался перед выбором: либо покинуть территорию добровольно, либо быть выдворенным американской армией. Чтобы не подвергать опасности жизнь соплеменников, Джозеф решил покинуть спорную территорию, и началась подготовка к уходу. Однако в племени возникли волнения, во время которых несколько белых было убито. Для восстановления порядка были направлены войска, но они были разгромлены в сражении, произошедшем в каньоне Уайт-Берд. Американцы направили дополнительные силы, произошло еще 18 вооруженных стычек, но индейцам удавалось избежать поражения: командиры индейских отрядов Пять Ран, Зеркало и Тухулхулзот умело маневрировали вокруг своих преследователей, не позволяя им воспользоваться своим численным превосходством.

После двухдневного сражения с силами генерала Говарда численностью в 600 штыков, произошедшего в районе города Камайя, штат Айдахо, Джозеф, у которого с самого начала было намного меньше воинов, оказался перед выбором: или отходить, или сдаваться. Он принял решение попытаться увести оставшихся 200 воинов и 600 женщин и детей в Канаду и получить там убежище.

Организованное отступление неперсе в тех условиях, в которых они оказались, и при постоянном преследовании войсками Говарда было проведено блестяще; оно напоминало лучшие образцы подобных операций, проводимых апачами. Двигаясь на восток, индейцы перешли через перевал Лоло и хребет Биттеррут; пересекли территорию четырех штатов; дважды осуществляли переход через Скалистые горы; прошли через Иеллоустон, по пятам преследуемые Говардом, у которого уже было 2000 штыков, и форсировали Миссури. К тому моменту, когда Говарду удалось настичь Джозефа и его людей в горах Биар-По, они сумели пройти тяжелейший путь длиной в 3200 км, стоивший им больших усилий и потерь. До канадской границы оставалось менее 50 км. Несмотря на потери и усталость, а также подавляющее численное превосходство противника, индейцы сражались яростно и отчаянно и в ходе упорнейших пятидневных боев нанесли войскам Говарда серьезный урон; он был вынужден применить артиллерию.

Когда 7 октября 1877 г. Говард получил подкрепление, положение стало безнадежным. Чтобы спасти людей, Джозеф был вынужден объявить о сдаче. Вот его знаменитое письмо Говарду с уведомлением об этом:

«У меня больше нет сил сражаться. Наши командиры погибли. Зеркало мертв. Тухулхулзот мертв. Все старые и пожилые люди умерли. Все теперь решают молодые, но их командир, мой брат Оликут, мертв. Наступили холода. У нас нет одеял. Дети замерзают. Некоторые из моих людей ушли в горы без еды и теплой одежды. От них нет никаких вестей. Возможно, они замерзают. Я хочу попытаться найти их. Может, их уже нет в живых.

Я отдаю себя вашей власти. Боги видят, как я устал. Говорю об этом с тоской и болью в сердце. С того момента, который сейчас отмечен солнцем, я обещаю больше никогда не брать в руки оружие».

Это пропитанное болью письмо, напоминающее некролог, является одним из свидетельств, а таковых было немало, которые должны показать будущим поколениям, каким страшным ударом явилось для индейцев то жестокое и сокрушительное поражение, которое они потерпели.

Соседями неперсе были плоскоголовые. Их вождь Шарлот отказался уступить белым долину Биттеррут в Монтане; после 30-летнего сопротивления он, уже будучи совсем пожилым человеком, увел своих людей в Канаду. Вот выдержки из его речи, произнесенной в 1876 г.:

«Зимний снег более чем семьдесят раз выпадал и таял с тех пор, как наши предки однажды впустили в свой дом белого человека. Он заполнил могилы останками наших братьев. Он сеет разрушение. Он портит и уродует тот мир, который Великий Дух, властелин нашей страны, создал чистым и прекрасным…

Кто он? Зачем он пришел сюда? Мы были рады встрече с ним, когда впервые увидели его. Мы думали, что он принес с собой свет. Но он оказался подобным сгущающимся вечерним сумеркам, а не занимающейся утренней заре. Его приход погрузил наше будущее во мрак ночи. Клеймо «ВОР И ЛЖЕЦ» должно быть выжжено у него на лбу, так же как он выжигает клейма на боках наших лошадей, которых он крадет у нас. Если бы Великий Дух предостерег нас, мы бы не впустили белого человека в наш дом. Но мы не отвергли его. Когда он был беден и слаб, мы приютили и накормили его. Мы научили его ходить по нашей земле; показали ему броды через наши реки, проходы и тропы в наших горах. Он предложил скрепить нашим именем те бумаги, на которых стояло и его имя; он клялся Солнцем и своим Богом, что выполнит все свои обещания. Он обещал нам то, что он не только никогда не дал, но и никогда не собирался давать. А потом он стал угрожать нам своими солдатами, тюрьмами и железными цепями… Братья, у нас ничего не осталось. Мы осиротели. Белый человек – это горе и рок для тех из нас, кто пока еще жив и кто сможет еще увидеть какое-то время восход солнца… Вы знаете, что он высокомерен, властен, черств и беспощаден. Что вы видите, когда смотрите на него, стоя рядом с ним? Что вы чувствуете? Холодный взгляд его пустых рыбьих глаз. Хитрость, коварство и зависть, которые являются такой же неотъемлемой его частью, как его руки и ноги… Разве написанные им законы дали нам хоть один пучок травы, хоть одно дерево, утку, тетерева, треску? Он подкрадывается, как росомаха, чтобы украсть то, что принадлежит нам. Он приходит все чаще и забирает все больше. А то, что он не может забрать, он портит и разрушает».

Таковы были чувства и настроения индейца в 70-х гг. XIX в.

Как мы видели, политика сгона индейцев с их родных земель с помощью силы и обмана, неизбежно ведшая к кровопролитию, начала осуществляться в XVII в.; в этом столетии, как и в следующем, она проводилась разрозненно и эпизодически, а вот в XIX в. она была вполне четко разработана и оформлена и стала проводиться на постоянной и систематической основе. Джефферсон разработал крупномасштабный план, согласно которому в 1802 г. от индейцев должна была быть очищена территория штата Миссисипи, в 1803 г. – Индиана, в 1804 г. – Луизиана, в 1808 г. – Арканзас. Эта политика нашла «достойных» исполнителей в лице таких людей, как Уильям Генри Гаррисон, который был губернатором Индианы с 1800 по 1812 г. Гаррисон аннулировал все права индейцев на землю в Индиане, Иллинойсе, Огайо, Мичигане и Висконсине и принудительно выкупал ее по цене 2,5 цента за 1 га. Согласно последнему из 15 навязанных индейцам договоров, известному как Договор Форт-Уэйн, подписанному в 1809 г., у индейцев отобрали 1 млн га земли, что подтолкнуло Текумсе выступить с оружием в руках против Соединенных Штатов. Индейцы не могли воспрепятствовать этой официальной политике властей, которая проводилась решительно и последовательно. В течение пяти лет, с 1853 по 1857 г., США приобрели 63 млн га земли в соответствии с 52 различными договорами, условия ни одного из которых американцы впоследствии не выполнили.

К 1860 г. политика сгона индейцев с занимаемых ими земель проводилась совершенно откровенно и все более и более агрессивно. Лишь во время Гражданской войны южане-конфедераты попытались применить новый, весьма интересный подход к решению этой проблемы, однако, к сожалению, с победой северян все это было свернуто. К 1880 г. двадцать пять из сумевших выжить к этому времени индейских племен, общее число которых значительно сократилось, были размещены на территории нынешней Оклахомы или в других местах, находившихся на большем или меньшем удалении от родных мест. Обсуждался вопрос о создании отдельной «индейской территории», населенной одними индейцами, которая была бы официально провозглашена американским штатом. От этой идеи отказались, поскольку в случае ее осуществления за индейцами пришлось бы закрепить очень большую территорию, на которой впоследствии могли бы быть обнаружены ценные залежи полезных ископаемых или земли, пригодные для сельскохозяйственного использования. Задача же заключалась в том, чтобы в случае обнаружения таких земель как можно быстрее переселить индейцев на другую территорию. И так происходило постоянно. Из-за подобной политики некоторым племенам приходилось по нескольку раз переходить с одной территории на другую, а тем, кому особо не повезло, приходилось по многу раз менять место жительства. Так, апачей-мескалеро перемещали с места на место восемь раз, пока они наконец не поселились на небольшом участке земли, не представлявшем никакого интереса для белого человека. На мытарствах индейцев, связанных с переселением, делали грязный, но весьма прибыльный бизнес всякие проходимцы, находившиеся на госслужбе и имевшие отношение к этим вопросам по своим служебным обязанностям. За взятку в 20 000 долларов они «уступали» темным дельцам право продавать индейцам списанные, полуистлевшие и кишащие жучками галеты, а также одеяла из армейских запасов, часто мало пригодные к использованию. Знаменитый вождь сиу Пятнистый Хвост обращался к федеральным властям с вопросом: «Почему Великий Отец^[76] не может выделить повозки и телеги, ведь на колесах ему было бы легче перевозить своих краснокожих детей?»

В начале 80-х гг. XIX в. индейцы обладали 55 млн га земли. Пятьдесят лет спустя, в начале 30-х гг. XX в., в результате махинаций, ставших возможными благодаря закону Дауэса о разделе резервационных земель от 1887 г.^[77] и принятому в его развитие в 1907 г. закону Бурке, количество земли в распоряжении индейцев сократилось на две трети и составляло 21 млн га. В соответствии с законом Дауэса в индивидуальную собственность индейцам было передано 12 млн га резервационных земель; к 1934 г. 11,6 млн га из них уже были собственностью белых. Индейцы теряли 600 000 га земли в год, то есть 1800 га в день. Даже когда индеец получал надел и был его номинальным хозяином, он не мог использовать лучшую часть этого участка для проживания, поскольку она «арендовалась» белым человеком.

Как уже отмечалось в начале этой главы, среди белых американцев безусловно были люди, которые пытались помешать бесстыдной и отвратительной политике по отношению к индейцам. Как мы рассказывали ранее, Ведомство по делам индейцев, созданное в 1824 г., пыталось изменить ситуацию к лучшему, но в 1849 г. его включили в состав министерства внутренних дел, в результате чего оно потеряло и те небольшие возможности самостоятельно влиять на ситуацию, которые у него до этого были. Но и тогда глава ведомства, уполномоченный по делам индейцев Джордж Манипенни предпринял в 1854 г. попытку остановить политику перемещения индейцев или хотя бы положить конец наиболее отвратительным формам ее проведения. В 1869 г. президент У. Грант создал новый орган – Совет уполномоченных по делам индейцев. Во главе его он поставил индианку из племени сенека Эли Паркер, которая была его сотрудницей во время Гражданской войны. К сожалению, в этом органе слишком часто оказывались либо временщики, либо нечистые на руку люди. Саму Паркер пришлось вскоре освободить от должности за некомпетентность. Тем не менее энергичные усилия таких мужественных людей, как Хелен Хант Джексон, а также таких организаций, как Национальная индейская ассоциация, Ассоциация по правам индейцев и Национальная ассоциация в защиту индейцев, приносили большую пользу, хотя их возможности и были ограничены.

Еще в 1793 г. конгресс проголосовал за ежегодное выделение 20 000 долларов на приобретение для индейцев домашних животных и сельскохозяйственных орудий и материалов. По мнению Джорджа Вашингтона, единственная возможность спасения и выживания для индейцев заключалась в том, чтобы принять образ жизни белых людей. В 1819 г. конгресс выделил дополнительные средства на «оцивилизовывание» индейцев. Однако к середине XIX в. программа была свернута, и политики всех мастей стали открыто говорить о том, что индейцы – грязные, отсталые, неграмотные, неумелые, что они не поддаются обучению, являются тормозом и препятствием прогресса и поэтому следует всячески способствовать их вымиранию.

Увы, к середине 20-х гг. XX в. индейцы действительно оказались на грани вымирания. Небольшая служба медицинской помощи, созданная в 1910 г. внутри Службы по делам индейцев, не могла справиться с выкашивающими их болезнями. Смертность превысила рождаемость. Народ, бывший когда-то хозяином континента, стал умирать.

Однако именно в тот момент, когда падение достигло самой нижней точки и конец казался неминуем, началось постепенное, но неуклонное возрождение.