Глава 5. Шаманы

Теперь попытаемся рассмотреть такой сложный, неоднозначный и таинственный вопрос, как религиозный мир индейцев. Жизнь индейца не ограничивалась лишь внешним миром; помимо охоты, земледелия, войны и семьи не менее важной частью его жизни был мир его верований, его внутренней духовной связи с потусторонним миром. Буквально каждая пора повседневной жизни первобытных людей была пронизана постоянно ощущаемой ими незримой связью со сверхъестественными силами. Для первобытных и древних людей тот потусторонний мир, в который они верили, не был манящим и мерцающим вдали идеалом, о котором вспоминают время от времени, – они не отделяли мир светский от мира религиозного. Неведомый, потусторонний, сверхъестественный мир постоянно существовал вокруг них, рядом с ними, перемешивался с миром их повседневной жизни и буквально вплетался в каждый их шаг на этой земле. Все, что человек видит вокруг себя, к чему он прикасается и чем он пользуется, является воплощением потустороннего мира, частью невидимой божественной сущности.

Точка зрения, что окружающий мир состоит из одушевленных, отражающих высшую сущность предметов и является «живым», говоря научным языком, называется аниматизмом; воплощающуюся в предметах окружающего мира сущность называют мана. Североамериканские индейцы называли это по-разному. Сиу называли высшую силу, воплощающуюся в окружающих предметах, вакан или ваконда; племена алгонкинской языковой группы – манито или манидо; ирокезы – оренда. Высшая сила может воплотиться в людях, пользующихся уважением и влиянием: это могут быть вожди племен, жрецы, мастера ремесел, выдающиеся воины. Если же считалось, что высшая сущность воплощается в различных божествах и демонах (такая точка зрения называется анимизм), то это означало, что во всех окружающих предметах живут духи, призраки, чудовища, а также различные существа, обитающие в заброшенных деревьях, реках, горах и время от времени выходящие оттуда наружу. Индейские племена, как и все первобытные и древние люди, поклонялись многим божествам, то есть были политеистами, хотя признавали, что какое-то из божеств может быть более могущественным, чем остальные. Среди индейцев не было атеистов, поскольку у первобытных людей в большей степени, чем у кого-либо, религиозные верования являются фактически инстинктивными, ибо, как у них принято считать из поколения в поколение, все их благополучие зависит от того, насколько строго они следуют религиозным правилам и предписаниям.

Конечно, следует различать отношение к верованиям у нас и у индейцев. Для нас вера – это нечто чистое и возвышенное, имеющее свой собственный, очень высокий смысл, идущий значительно выше и дальше забот повседневной жизни. Для индейцев их верования были самым откровенным и непосредственным образом связаны с их ежедневными практическими потребностями: при помощи определенных ритуалов они вызывали то или иное божество, чтобы обратиться к нему с конкретной просьбой. Другими словами, добивались божественного вмешательства, чтобы что-то получить. Конечно, христианин во время молитвы тоже просит о божественном вмешательстве для того, чтобы приостановить или изменить существующий естественный ход событий, но он делает это скромно, стыдливо, смущаясь, потупив взор. Индеец же был убежден, что если он правильно произносит молитву, то вызываемые им духи должны повиноваться ему и немедленно сделать то, что он хочет. Более того, индеец считал, что он нужен духам в не меньшей степени, чем они ему: он мог ругать их, угрожать им и даже наказывать. Вопросы этики и морали его не интересовали; он не просил высшие силы сделать его лучшим, более совершенным и более достойным; он просто хотел, чтобы любое его пожелание было выполнено немедленно.

Человеком, который мог осуществлять контакт с силами потустороннего мира, а возможно, и повелевать ими, являлся шаман. Слово шаман было пущено в обиход живущими на территории Сибири тунгусами – потомками тех сибирских охотников, которые на заре истории человечества пришли в Северную Америку через Берингов пролив. Во многих племенах шаман был единственным, кто мог общаться с высшими силами, являясь обладающим исключительными правами посредником между ними и соплеменниками. В ряде племен, помимо шаманов, были жрецы – часто это были сэчемы, или племенные мудрецы, которые должны были выполнять определенные вверенные им религиозные функции. Аналогично тому, как у индейцев были добрые и злые духи и божества, у них также проводилось различие между добрыми и злыми чарами, между хорошей – «белой» и плохой – «черной» магией. Последняя обычно называлась колдовством, и порой шаман обладал пугающими людей колдовскими чарами. Однако те, кто обладал способностями и наклонностями к черной магии, предпочитали держать это в тайне: у индейцев колдуны и ведьмы не пользовались уважением и авторитетом в обществе, как и в средневековой Европе. Для осуществления своих тайных манипуляций индейским колдунам, как и любым другим, требовалось что-нибудь очень тесно связанное со своей жертвой. Для этого подходили прядь волос, капля крови, засохшая слюна, часть ногтя. Неудивительно, что индейцы тщательно следили за тем, чтобы все сугубо личные вещи и предметы сжигались, закапывались, были надежно спрятаны или оберегались различными табу и священными запретами. Иногда колдун обладал настолько сильными чарами, что мог нанести вред, используя такие нематериальные символы, как тень человека, его спящая душа или невидимый ореол вокруг него – аура. В таком случае единственный способ нейтрализации колдуна состоял в том, чтобы как можно скорее его убить.