Тиран Сиракуз с 406 года. Проводил завоевательную политику
Сицилии, Южной Италии.
Дионисий происходил из уважаемой сиракузской семьи. По-видимому, он рано потерял отца Гермокрита, и вырос при отчиме Гелоре. В 408 году Дионисий присоединился к мятежному полководцу Гермократу. Путч, направленный на свержение Республики, был подавлен, а сам полководец погиб. Дионисий получил ранение в ногу, что спасло его от преследований.
В 406 году карфагеняне возобновили свое наступление и осадили Ахрагант. Союзному греческому войску не удалось отстоять этоткрупнейший после Сиракуз город Сицилии. И причиной тому была не столько многочисленность вражеского войска, сколько вялая и небрежная манера ведения войны, которой придерживались греческие стратеги.
Падение Акраганта повергло в ужас греков Сицилии и вызвало политический кризис в Сиракузах. Инициатором антиправительственного выступления стал Дионисий. Поддерживаемый влиятельными друзьями, он на народном собрании подверг резкой критике действия сиракузских стратегов. При этом, несмотря на молодость (ему было всего 25 лет), Дионисий показал себя умелым демагогом. Спекулируя на патриотических настроениях и социальных антипатиях низов, шантажируя их угрозами карфагенского нашествия и олигархического переворота, он увлек за собой большинство народа.
По-видимому, вначале Дионисий выступал как вождь демоса против богатых. Перед народом он обвинил своих состратегов, за исключением близкого к нему Гиппарина, что они пренебрегали выплатой жалованья наемникам и подкуплены карфагенянами, чей военачальник Гимилко и его хотел подкупить. Продолжать совместное командование с такими людьми ему не по душе, поэтому он сложил с себя полномочия стратега. Реакция, на которую он рассчитывал, не заставила себя ждать. Когда Дионисий на следующий день официально обвинил своих коллег-военачальников, судебное разбирательство решено было отложить, но тут же прозвучали требования назначить Дионисия единственным стратегом с исключительными полномочиями, т. е. стратегом-автократором. В результате Дионисий на период войны получил почти монархические полномочия.
Играя роль вождя демоса, он вскоре женился на дочери Гермократа и отдал ее сестру Фесту в жены Поликсену, шурину Гермократа, чтобы двойным родством со знатным домом обезопасить свою тиранию и от олигархов, чью растущую враждебность он не мог не ощущать.
Дионисию удалось убедить сограждан предоставить ему личную охрану из 600 воинов. Он сам укомплектовал этот отряд преданными людьми и довел его численность до 1000 человек. Опираясь на своих друзей, на телохранителей и на прочих наемников, которых он привлек обещаниями щедрого вознаграждения, поддерживаемый также многочисленными сторонниками среди городских низов, которые ожидали от него радикального переустройства общества, Дионисий летом 405 года прочно утвердился у власти. До конца жизни он оставался единоличным правителем Сиракуз и, умирая, завещал власть своему сыну — Дионисию Младшему.
Авторитарное монархическое положение Дионисия было основано, безусловно, на подавляющем превосходстве сил, на которые он опирался, — партии друзей и войска наемников — над гражданским обществом. Однако его политика не была полностью беспринципной, и он умел частичным удовлетворением требованиям масс и особенно энергичной борьбой с карфагенянами создать некоторое оправдание и даже популярность своему режиму.
Впрочем, действия Дионисия против карфагенян на первых порах были не более успешны, чем действия свергнутого им республиканского правительства. Под Гелой он потерпел поражение, чем незамедлительно воспользовались принципиальные противники Дионисия — сиракузские аристократы-всадники.
Среди всадников-олигархов вспыхнуло возмущение против властителя, который потерпел такой же провал, как и обвиненные им раньше стратеги, и к тому же сознательно оберегал свою лейб-гвардию. Они задумали устранить его. Но поскольку к окруженному наемниками тирану было не подступиться, заговорщики поспешили в Сиракузы, где разграбили его дом вместе со всеми находившимися там ценностями, в ярости обесчестили его жену, которая от отчаяния покончила с собой.
Заговорщики уже собирались праздновать победу, когда Дионисий с 700 отборными солдатами в полночь появился на окраине города. Он велел разжечь огонь и ворвался в лагерь Напрасно всадники пытались ему противостоять Основная их группировка и разрозненные отряды были побеждены, остальные изгнаны из города, тогда как победоносные воины врывались в дома олигархов, убивая их.
Ускользнувшие от резни бежали в Этну-Инессу, некогда вторую родину Гиерона, и осели там. На следующий день Сиракузы вновь полностью были в руках Дионисия. В это время счастье было явно на его стороне. Пуническое войско, взяв Гелу и Камарину, было охвачено эпидемией и слишком ослабло для того, чтобы начать бои за Сиракузы. Военачальник Гимилко проявил готовность заключить мир на основе существующего положения, согласно которому греческие города южного побережья, а также Гимера и, кроме того, сиканы и элимы оставались в подчинении Карфагену.
Этот мир перечеркнул все державные завоевания, сделанные Сиракузами при старшей тирании и при последующей демократии. Греческие города северо-восточной части Сицилии, равно как и все общины местных жителей — сикулов, стали свободными и независимыми. Размеры Сиракузского государства были ограничены городом Сиракузы и примыкающей к нему территорией. Зато резко возросло могущество карфагенян, которые расширили и консолидировали свои владения на западе острова и поставили под контроль все греческие города южного и северного побережья. Военный разгром и последующее политическое уничтожение этих городов означали резкое ослабление греков в Сицилии. Последним оплотом эллинства остались Сиракузы, и было ясно, что исход возобновившегося противоборства карфагенян с греками будет зависеть от способности к сопротивлению именно этого города.
Для Дионисия подготовка к новой войне с карфагенянами стала первоочередной задачей. Он понимал, что только в такой войне может найти оправдание дальнейшее существование основанного им режима.
Уже в 404 году, пользуясь внутренними трудностями Карфагена, он начал наступление на независимые сикульские общины и таким образом денонсировал соглашение с карфагенянами, на которое он вынужден был пойти в 405 году. Новое большое восстание сиракузян на рубеже 404–403 годов прервало начатую кампанию, но лишь на короткое время. Подавив оппозицию, Дионисий немедленно возобновил наступление на сикульские и греческие города Восточной Сицилии и вел его столь успешно, что к 399 году установил свой контроль над всей этой частью острова.
В 398 году Дионисий начал новую войну с Карфагеном, открыто провозгласив своей целью полное изгнание карфагенян из Сицилии. Он, практически не встречая сопротивления, дошел до ее западной оконечности. Благодаря осадным машинам новой конструкции и с помощью большого флота, ему удалось даже подчинить островной город Мотию. Неожиданно быстрым и легким казалось освобождение греческих городов от карфагенского ига.
Однако в следующем году пунийский военачальник Гимилко сумел отвоевать не только Мотию и другие утраченные поселения, но и вынудить противника снять осаду с Сиесты. Дионисий проводил свои военные операции в области, сиканское население которой выступило на его стороне только под давлением обстоятельств. Кроме того, он испытывал трудности со снабжением армии, поэтому благоразумно решил отступить в Сиракузы. В результате Гимилко на северном побережье прорвался на восток и разрушил союзный тирану город Мессану. После этого сикулы за немногим исключением перешли на сторону пунийцев. Те, кто получил область Наксоса, построили с помощью Гимилко на господствующей высоте крепость Тавромений.
Дионисий перевел поселенных в Катане кампанских наемников в хорошо защищенную Этну, возводил укрепления в Леонтинах и пополнял поредевшие войска вольноотпущенными и наемниками. В это время флот под командованием его брата Лептина потерпел ощутимое поражение, позволившее вражеской армаде войти в Большую гавань Сиракуз. Тирану ничего не оставалось, как укрыться в своей крепости. Вся область его господства на востоке Сицилии отошла продвигающемуся вперед Гимилко; греческие союзники рассеялись по своим родным городам; оставшееся войско в Сиракузах было окружено с суши и моря.
Но Дионисию снова, как и девять лет назад, помогла эпидемия, охватившая пунические войска. Лептин и Фукилид по его приказу вошли в гавань и уничтожили вражеский флот. Таким образом к концу лета 396 года Сиракузы были освобождены.
Теперь Дионисий мог без помех приступить к восстановлению и расширению подвластных ему областей.
Он подчинил себе Катану, Наксос, Этну, Леонтины. Дионисий не только пренебрег автономией последних двух городов, но обратил большую часть населения в рабов, продал их, а имущество граждан отдал на разграбление своим наемникам. Избежавшие катастрофы в отчаянии бродили по стране, пока не нашли в Милах новую родину. Общины распались, а Наксос, по-видимому, был полностью разрушен. Территорию тиран отдал соседним сикулам, предоставив Катану для жительства кампанским наемникам, которых он позднее (396) переселил в лучше защищенную Этну. Леонтинцы сохранили, по крайней мере, жизнь и имущество. Однако Дионисий принудил их переселиться в Сиракузы, ликвидировав их общину и предоставив им новое гражданство. Через несколько лет он поселил в Леонтинах десять тысяч наемников. Нет никакого сомнения, что вся область трех городов, которые тиран завоевал с помощью наемников, а не во главе сиракузского ополчения, стала его личной собственностью.
Вторая Карфагенская война продолжалась до 392 года. Дионисию не удалось полностью изгнать карфагенян с острова. Тем не менее его успехи были значительны и завоевания внушительны: его держава простиралась теперь далеко на запад острова. Одновременно шло расширение этой державы и за пределами Сицилии; в первую очередь за счет южноиталийских земель.
Ведя борьбу с Регием и его союзником, федерацией греков-италиотов, Дионисий сумел добиться исключительных успехов. В 388 году сиракузский тиран нанес италиотам сокрушительное поражение, а в 386 году был взят и Регий. Когда Дионисий перешел на материк Италии для того, чтобы покорить Регий, не желавший ему подчиняться, он натравил на него варварские италийские племена и при помощи их разрушил дотла этот цветущий эллинский город. Свободу сохранили лишь те, кто смог уплатить дорогой выкуп, остальные же попали в рабство. На месте разрушенного города тиран заложил увеселительный сад.
Диодор, передавая речь борца за свободу Сиракуз Феодора, нарисовал яркую картину положения вещей в Сицилии, дав сравнительную характеристику греческой власти (т. е. господства Дионисия) и власти карфагенской. «Карфагеняне, если даже побеждали в войне, довольствовались тем, что брали с нас умеренную дань и не мешали нам жить в нашем государстве по нашим отцовским законам; Дионисий же грабит храмы и отнимает имущество честных людей вместе с их жизнью… Все те ужасы, которые происходят при взятии городов, он учиняет в мирное время. Для нас гораздо важнее, чем положить конец войне с финикиянами, положить конец тирану, находящемуся в наших стенах». Затем Феодор перечисляет разрушенные и разграбленные Дионисием города; некоторые из них по уничтожении их греческого населения Дионисий заселил варварами.
В той же речи Феодора убедительно показано, что борьба «за эллинизм» «против варваров» была в руках властолюбивого и хищного Дионисия и стоявших за его спиной грабителей только демагогической фразой для отвлечения внимания народа и для подавления оппозиционных течений. «Каждый раз, как после массового убиения граждан, оставшиеся в живых, задумывали свергнуть тиранию, он снова и снова объявлял войну карфагенянам: страх перед нарушением клятвенных договоров был слабее, чем страх перед еще не уничтоженными тайными организациями сицилийцев».
Далее Феодор приводил ряд примеров, когда Дионисий в интересах партийной борьбы намеренно давал усилиться карфагенянам: «Он умышленно не пришел на помощь Мессане и позволил карфагенянам уничтожить ее дотла не только для того, чтобы погибло как можно больше сицилийцев, но и для того, чтобы дать карфагенянам возможность отразить корабли, шедшие на помощь (сицилийцам) из Италии и из Пелопоннеса» и т. д.
Таким образом, к середине 80-х годов IV века на западе Средиземноморья сложилась мощная территориальная держава, раскинувшаяся по обе стороны Мессинского пролива. Создавший эту державу сиракузский тиран не снижал своей политической активности и в последующие годы. Правда, в Сицилии, где он еще дважды воевал против карфагенян, ему не удалось добиться новых успехов. В итоге III Карфагенской войны (382–374) он даже должен был уступить неприятелю часть своих владений на западе Сицилии, и последняя, IV война, которую он вел с карфагенянами в год своей смерти, тоже ничего не изменила в этом отношении.
Зато на других направлениях он добился многого. В северных водах его преобладание было безраздельным, о чем свидетельствуют и вывод колоний на побережья и острова Адриатического моря, и глубокое вторжение в Тирренское море, совершенное ради устрашения этрусков. В Южной Италии он расширил свои владения за пределы «носка» Апеннинского полуострова, овладев очень важным городом Кротоном. Наконец, он осуществлял систематическое вмешательство в дела Балканской Греции, действуя здесь на пользу союзной с ним Спарты, но одновременно имея в виду и собственные державные интересы.
Созданная усилиями сиракузского тирана держава, была тогда, по справедливой оценке древних, самой мощной в Европе. На протяжении нескольких десятилетий это государство играло важную роль в политической жизни античного Средиземноморья, оказывая сильное воздействие на развитие дел на Западе и достаточно ощутимое — на Востоке.
Весьма продуманной была социальная политика Дионисия. После подавления мятежа сиракузских всадников он провел частичный передел собственности: земли и дома мятежных аристократов были конфискованы, лучшие из них тиран подарил своим друзьям и командирам наемных отрядов, а прочие пустил в раздел между остальными сиракузскими гражданами и наемниками. При этом состав гражданского общества подвергся существенным изменениям: на место истребленных или изгнанных аристократов пришли так называемые неополиты (буквально «новограждане») — освобожденные на волю и наделенные правами гражданства рабы репрессированных аристократов. Эти мероприятия позволили Дионисию сохранить еще на некоторое время маску народного вождя и придать своему перевороту вид социальной революции. Однако в действительности главным итогом этой «революции» было укрепление основ авторитарного режима, который располагал теперь массой приверженцев и внутри гражданского общества и за его пределами.
Вообще и здесь характерной чертой новой государственной системы был дуализм, сосуществование двух различных политических начал — полисного и монархического.
Двойственностью отличалась уже личная власть Дионисия, ибо она базировалась, с одной стороны, на предоставленных ему однажды общиной полномочиях стратега-автократора, а с другой — на силе его личных друзей и наемников, обеспечивавших ему возможность непрерывной узурпации этих полномочий.
Ни существование лейб-гвардии, ни резиденция в крепости, защищенной от города, ни продолжавшееся в течение многих лет разоружение граждан не имели отношения к должности стратега, так же как учреждение тайной полиции и использование осведомителей, что в свое время делал и Гиерон. Явным признаком тирании было то, что власть Дионисия в значительной стенени была основана на наемных войсках, ибо не подлежит сомнению, что с момента установления тирании они находились на его службе, а не на службе полиса.
Именно наемники давали тирану возможность держать Сиракузы в постоянном страхе после того, как они помогли ему удержаться у власти во время великого восстания.
Опираясь на них, он мог позволить себе вмешательство в общественную жизнь, а должность стратега не давала такой возможности.
Весной 367 года Дионисий умер естественной смертью. Когда он был уже охвачен смертельной болезнью, его шурин Дион напрасно пытался добиться от него урегулирования наследования тирании, учитывающего сыновей Аристомахи, которое обеспечило бы ему как опекуну еще несовершеннолетних племянников самостоятельное положение рядом с молодым Дионисием, сыном локриянки Дорис. Дионисий, назначенный наследником, велел соорудить для умершего великолепный погребальный костер, а пепел со всей пышностью захоронить у «Царских врат» островной крепости.
При жизни Дионисия Старшего авторитарный режим в Сиракузах демонстрировал свою силу, однако после его смерти не замедлили обнаружиться и слабости. Преемник Дионисия Старшего, его сын, распутный и слабовольный Дионисий Младший, оказался неспособным сохранить наследие отца. Прекращение наступательных войн привело сиракузскую тиранию к утрате той внешней инициативы и силы, без которых такие системы не могут существовать, и вспыхнувшая в этих условиях дворцовая распря оказалась гибельной для всего режима.
|
