Карл Великий (768–814)

В историческом значении личности Карла Великого сомневаться не приходится, ибо тогда, как, впрочем, и во все времена, способность эффективно руководить зависела от личных качеств в такой же мере, как от ресурсов и возможностей. Мы кое-что знаем о Карле как о человеке благодаря его биографу Эйнхарду, ученому франкскому мирянину, который жил при королевском дворе и после смерти Карла написал его жизнеописание по образцу римского биографа Светония. Карл был высок, имел короткую толстую шею и зычный голос. В Лувре (Париж) можно видеть бронзовую мужскую фигуру IX в. на лошади XV в. Если, как считают некоторые историки, эта статуэтка изображает Карла Великого, то он носил висячие усы, а не бороду (с которой его обычно изображали впоследствии). Несомненны во всяком случае невероятная физическая и духовная энергия этого человека, а также его пытливый, по меркам той эпохи, ум. По словам Эйнхарда, во время трапез Карлу читали исторические хроники и рассказы о великих деяниях прошлого, и, что удивительнее всего, этот король-воин особенно любил сочинение св. Августина «О Граде Божьем». Карл с трудом писал, выучившись грамоте уже в зрелом возрасте, но знал латынь и немного даже греческий, интересовался астрономией.

Сорокапятилетнее правление Карла было заполнено войнами и походами. Некоторые из них он вел против мятежных подданных (например, против герцога Баварии) или против аристократов-заговорщиков, включая одного из своих незаконных сыновей.

Самые знаменитые кампании Карла прошли за пределами его королевства. Наиболее тяжелым и долгим было покорение саксов, языческого германского племени, жившего в междуречье Везера и Эльбы. Война началась с взаимных набегов, затем переросла в карательные экспедиции франков и закончилась присоединением саксонских земель к франкскому королевству в 785 г. С обеих сторон она велась с большим ожесточением. Однажды король приказал убить 4500 саксонских пленников. Для франков это была война за распространение христианства, и свою окончательную победу они связывали с введением христианства у саксов и разрушением древних языческих святилищ. Сопротивление саксов тем не менее продолжалось вплоть до начала IX в.

Почти столь же трудными оказались экспедиция в Северную Испанию и создание Испанской марки, пограничной территории между Пиренеями и рекой Эбро. В ходе кампании Карлу пришлось отступать, и его арьергард был уничтожен басками-христианами в пиренейском ущелье Ронсеваль. Мы не знаем, почему баски напали на своих братьев-христиан, но можем со всеми основаниями предположить, что франкская армия, как и большинство армий захватчиков, не очень разбирала, где друг, а где враг. В народном сознании битва при Ронсевале, однако, скоро приобрела облик героического сражения против неверных, и этот эпизод лег в основу великого французского средневекового эпоса «Песнь о Роланде», который стал частью французской национальной мифологии и активно использовался в пропаганде крестовых походов. Вот как описывается героическая смерть христианского героя, графа Роланда:

Граф под сосною на холме лежит.

К Испании лицом он обратился,

Стал вспоминать о подвигах своих,

О землях, что когда-то покорил,

О милой Франции и о родных,

О Карле, ибо тот его вскормил.

Он плачет – слезы удержать нет сил,

Но помнит о спасении души,

Вновь просит отпустить ему грехи:

«Царю от века чужды лжи,

Кто Лазаря из мертвых воскресил,

Кем был от львов избавлен Даниил,

Помилуй мою душу и спаси,

Прости мне прегрешения мои».

Он правую перчатку поднял вновь.

Принял ее архангел Гавриил.

Граф головою на плечо поник

И, руки на груди сложив, почил.

К нему слетели с неба херувим,

И на водах спаситель Михаил,

И Гавриил-архангел в помощь им.

В рай душу графа понесли они⁴¹.

Конечно, перевод дает лишь отдаленное представление о художественной мощи старофранцузской поэзии, но все же позволяет судить о том эмоциональном воздействии, которое испытывали читатели и слушатели; именно в этом и состоит историческое значение эпоса.

В другой, восточной, части своих обширных владений Карл предпринял поход против авар, которые вслед за другими народами вышли из Центральной Азии, вторглись в Европу и, покорив славянские племена на среднем Дунае и его притоках, создали обширную, но аморфную империю. В 791 г. франки продвинулись на восток до реки Рабы, а в следующем году продолжили кампанию, намереваясь разгромить авар и отобрать у них огромные ценности, которые те награбили у покоренных племен. Потерпев поражение, авары, сравнительно небольшой народ, по-видимому, быстро растворились в местном населении. Отныне франкская миссионерская деятельность, центром которой были епископская кафедра в Регенсбурге и только что учрежденная Зальцбургская епархия, могла соперничать с греческими миссионерами из Константинополя в деле обращения придунайских славян.

Императорская коронация

После удачных походов Пипина в Италию отношения лангобардов с папами оставались весьма напряженными. В 773 г. новоизбранный папа Адриан I открыто порвал с королем Дезидерием под тем предлогом, что лангобарды нарушили свои обязательства. Когда Дезидерий напал на папские города, Адриан – точно так же, как двадцатью годами ранее папа Стефан II, – позвал на помощь франкского короля. Франкская армия в последний раз выступила против лангобардов. Дезидерий, которого, по-видимому, предали приближенные, сдался в 774 г. и признал власть Карла Великого как «короля франков и лангобардов, а также патриция римлян».

Союз франков и папства, вне всякого сомнения, принес огромные выгоды обеим сторонам, а потому имелись все основания укреплять его. Поскольку успехи Карла на протяжении последней четверти VIII в. только возрастали, клирики при его дворе и в Риме, то есть люди образованные и имевшие некоторое представление об истории, стали поговаривать о возрождении Римской империи на Западе. Возможность воплотить эти мечты в жизнь появилась почти случайно в начале зимы 800 г. В то время Карл находился в Риме, чтобы разрешить острый конфликт между папой Львом III и его политическими противниками, которые дурно обошлись с папой и вынудили его покинуть город. Для Карла было принципиально важно восстановить в Риме и собственное влияние, и авторитет папы. Момент представлялся ему исключительно удачным, так как в Константинополе взошла на престол византийская императрица Ирина, низложив в 797 г. собственного сына. О том, что происходило в Риме, мы узнаем из хроники, написанной близко к тем временам.

И поскольку титул императора теперь перестал существовать в землях греков, у которых вместо императора правит женщина, то его апостольское святейшество Лев и все святые отцы при нем… и прочий народ решили, что им нужно поименовать императором Карла, короля франков, который владеет Римом, где всегда находилась резиденция цезарей… Поэтому они сочли, что Карл, с помощью Божьей и по просьбе христианского народа, должен получить этот титул. Король Карл не отказался удовлетворить их просьбу и со всем смирением, подчиняясь воле Божьей, прошению святых отцов и всего христианского народа, принял титул императора, будучи коронован владыкой папой Львом на Рождество Господа нашего⁴².

Возможно (как утверждал впоследствии Эйнхард), действия папы во время рождественской литургии в 800 г. оказались полной неожиданностью для Карла. Столь же по крайней мере вероятно и то, что Карл прекрасно отдавал себе отчет в происходящем и рассчитывал таким образом укрепить свое влияние в Римской церкови. Константинополь, естественно, чувствовал себя оскорбленным, и в течение некоторого времени отношения оставались весьма напряженными, включая военные столкновения из-за контроля над Венецией и землями на среднем Дунае. Для большинства франков новый титул Карла мало что значил. Это был личный титул их короля, который не давал нового статуса его владениям, а эти владения нужно было к тому же разделить между сыновьями по традиционному франкскому обычаю. Но после смерти двух сыновей единственным наследником остался третий сын, Людовик (получивший прозвище «Благочестивый»), и Карл в соответствии с римской традицией короновал его со-императором. Лишь со временем было признано, что только папа обладает правом пожаловать императорское достоинство; но действия Льва III в 800 г. послужили, несомненно, самым значительным прецедентом.

После Людовика Благочестивого (813–840) императорская корона в течение нескольких поколений принадлежала слабым правителям, но само императорское достоинство уже никогда не исчезало на Западе. Хотя на протяжении следующей тысячи лет представления об императорской власти и ее реальные полномочия значительно изменялись, титул императора никогда не был пустым звуком, и европейские владыки никогда не прекращали бороться за него, в том числе и в эпохи крайней слабости императорской власти – в начале X, в XV и XVIII вв. Наполеон, человек, который в 1806 г. без колебаний ликвидировал Священную Римскую империю, несколькими годами ранее короновался императорской короной в присутствии папы, сознательно подражая старинной римской традиции⁴³. В свете всех этих обстоятельств не удивительно, что Австрийские Габсбурги, лишившись титула римских императоров, так и не нашли другого действенного символа власти, способного сплотить вокруг них многонациональных подданных государства⁴⁴.

Крах империи Карла Великого

Людовик Благочестивый столь же хорошо представлял себе значение императорского титула, как и его великий отец. В этом убеждении его укрепляли многочисленные служители церкви, которыми он окружил себя. Клирики также сформировали отрицательное отношение Людовика к свободным нравам, царившим при дворе его отца, и к той щедрости, с которой Карл Великий награждал своих приближенных, особенно если эта щедрость, как нередко бывало, поддерживалась за счет церковного имущества. Решившись вернуть церкви ее достояние, Людовик вызвал вполне понятное недовольство крупных светских магнатов. Последнее обстоятельство было тем более опасно, что Франкская империя достигла своих предельных границ еще до смерти Карла Великого. Поэтому Людовик больше не мог пополнять казну военными трофеями и вновь захваченными землями. При этом ему все же приходилось награждать своих главных сторонников; в результате имущество императора, а вместе с ним и его власть начали стремительно таять.

Людовик хотел передать всю империю и титул императора своему старшему сыну, Лотарю, однако младшие сыновья решительно воспротивились такому решению, явно противоречившему франкскому обычаю. В последнее десятилетие жизни Людовика, а особенно после его смерти в 840 г. братья боролись за то, чтобы обеспечить себе наибольшую часть наследства. Им опять пришлось вербовать сторонников щедрыми раздачами земель и сокровищ, и эти расточительные траты окончательно подорвали власть Каролингского дома.

Карта 2.2. Каролингская империя и Верденский договор

В 843 г. три сына Людовика заключили в Вердене соглашение, по которому младший из них, Карл Лысый, получил земли к западу от рек Шельда, Маас и Рона; среднему, Людовику Немецкому, достались земли к востоку от Рейна и к северу от Альп, старшему, Лотарю, – так называемые «срединные» земли – полоса территорий, протянувшаяся от Фризии на севере до древних лангобардских герцогств Сполето и Беневент к югу от Рима, а также титул императора. Договор был составлен на западнофранкском (старофранцузском) и восточнофранкском (древневерхненемецком) языках⁴⁵. Однако его отнюдь нельзя считать попыткой разделить империю по языковому или национальному принципу – подобные соображения были абсолютно чужды той эпохе. Скорее, наоборот, принятые в Вердене политические границы с течением времени стали основой для формирования национального самосознания двух отделившихся друг от друга королевств. Но даже решение спора братьев в Вердене не спасло династию Каролингов от печальных последствий расточения ресурсов. В Германии преемники Людовика были способны лишь поддерживать территориальную целостность королевства. В 911 г. династия Каролингов здесь прервалась, и восточнофранкские князья, самые могущественные герцоги и графы, выбрали из своих рядов нового короля, которым стал герцог Франконии под именем Конрада I. Во Франции преемники Карла Лысого были еще слабее, чем восточные Каролинги. Под давлением французских магнатов и викингов королевская власть и само королевство пришли в полный упадок. К концу IX в. великой франкской монархии уже не существовало. В 987 г. на трон взошел Гуго Капет, основатель новой династии. Но его положение сильно отличалось от положения Пипина, которому нужно было только легализовать свою реальную власть в королевстве. Власть Гуго фактически была ограничена пределами Иль-де-Франса, области вокруг Парижа. Династии Капетингов удалось удержаться на троне, но лишь через несколько столетий ее представители смогли объединить под своей властью всю Францию.

«Срединное» королевство Лотаря, крайне уязвимое в военно-стратегическом отношении, рухнуло еще быстрее, чем власть французских Каролингов. Его разрозненные остатки стали желанной добычей, за которую французы и немцы вели борьбу вплоть до конца Второй мировой войны в 1945 г.

⁴¹Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро. / Пер. Ю. Корнеева. М., 1976. С. 98 (строфа 176).
⁴²Annales Laureshamenses. / Trans. R.E. Sullivan (ed.). / The Coronation of Charlemagne: What did it signify? Boston, 1952. P. 2–3.
⁴³Briggs A. Modern Europe 1789–1980 / History of Europe.
⁴⁴Ibid.
⁴⁵Неточность. Текст Верденского договора дошел до нас лишь на латыни, да и вряд ли мог быть составлен на каком-либо ином языке, ибо до XIII в. все официальные документы составлялись только на латыни. Дело в ином. В 842 г. Людовик и Карл съехались в Страсбурге, дабы договориться о том, что ни один из них не заключит сепаратного мира с Лотарем, против которого они сообща воевали и победа над которым и привела в конечном счете к разделу империи Карла Великого. Согласно написанной на латыни «Истории» Нитхарда, каждый из братьев произнес речь перед войсками, которые они привели с собой, и Людовик говорил по-немецки (teudisca lingua), а Карл – по-старофранцузски (verba romana), но содержание речей передано хронистом на латыни. После речей братья-короли обменялись клятвами, причем Людовик обращал свою к войску брата и говорил на старофранцузском, а Карл произносил свою перед войском Людовика по-немецки, текст этой так называемой Страсбургской клятвы Нитхард донес до нас именно на тех языках, на которых она произносилась.

<<Назад Вперёд>>

Просмотров: 4451

загрузка...

Другие книги по данной тематике