6. Этнический состав жителей крепостей

Впервые обратил внимание на проблему этнического происхождения жителей египетских крепостей Ж. Веркутте, показав, что популярность культа бога Себека, "господина Сумену", в Северной Нубии в этот период могла иметь место только в том случае, если его культ был занесен выходцами из Сумену, маленького египетского городка, расположенного далеко от Нубии, приблизительно 40 км юго-западнее Луксора (Vercoutter, 1957, с. 66-68, ил. 1, 3); см. также Fischer, 1961, с. 79). Ж. Веркутте приводил для подтверждения своего мнения ряд теофорных имен жителей Бухена.¹⁰³⁾ Благодаря раскопкам в Бухене можно расширить [65] круг лиц, носивших такие имена (Smith, 1976, ил. VII, 4). Имя, одна из составных частей которого звучит как Себек, встречается в надписи из Уронарти (Reisner, 1955, ил. 3, №34 (30)) на статуе, найденной на о-ве Аскут (Badawy, 1965, с. 127). Кроме того, известно  несколько стел из Бухена (Smith, 1976, ил. I, 1 (№ 262)), на которых упоминался бог Себек. Его имя выписано и на двух стелах, обнаруженных в Семне (Reisner, 1960, с. 60-61). Таким образом, культ египетского бога Себека был распространен в Нубии шире, чем считалось до сих пор.

Однако, как указывал Г.Фишер, культы египетских богов могли быть занесены в Нубию не египтянами, а нубийцами, отслужившими наемниками в Египте и вернувшимися на родину. Так, Г.Фишер подчеркивал, что упоминаемый Ж. Веркутте культ Себека Сумену почитался в районе Гебелейна, т.е. там, где в I переходный период существовало поселение нубийских наемников (Fischer, 1961, с. 79). Действительно, как показывает сравнительная этнография, наемники быстро воспринимали чужую религию.

Анализ имен других египетских богов в именах собственных, встречающихся в Нубии, дает возможность предположить, что жители могли быть выходцами из области Фив, о чем говорят имена богов Монту, Амона, входившие в имена собственные и сохранившиеся на скалах вдоль пути Бухен — Миргисса (Smith, 1972, с. 52). Косвенным свидетельства фиванского происхождения части египетского населения, очевидно, можно считать большое количество оттисков печатей некрополя Фив, найденных в Миргиссе (Reisner, 1960, с. 24). Имя богини Анукис как составная часть теофорного имени указывает на выходцев из района первого порога (Smith, 1976, с. 79). Ряд имен собственных прямо говорят о родине египтян, например "Саибшек из Нехена" (Roeder, 1911, с. 181-182, ил. 119а) (правда, последняя надпись относится к периоду Нового царства).

Не исключено, что на стеле, обнаруженной в Дебоде (Lepsius, Denkmäler, II, 123b), упоминается Wh (Wb. I, 352), бог Кусай, местечка в Египте.

Египетское происхождение большинства жителей крепостей подтверждают и египетские захоронения этого времени в окрестностях Бухена (Smith, 1976, с. 68), Анибы (Steindorff, 1935, I, с. 23), Шальфака, Семны западной (Steindorff, 1935, II, с. 38), Кора (Smith, 1966a, с. 223) и т.д.

Однако погребения народа культуры группы С и Кермы,¹⁰⁴⁾ находившиеся рядом с египетскими могилами (Smith, 1966a, с. 224), и вместе с тем большое количество остатков керамики народа культуры группы С в крепостях (Žabkar, 1972, с. 83) указывают на нубийское происхождение части жителей крепостей. Вероятно, какой-то процент нубийского населения, восприняв египетскую культуру, в это время уже занимал некоторые должности в местной египетской администрации.

На одном из оттисков печатей, обнаруженных в Миргиссе, сохранилась надпись: "Госпожа дома Ḳt (Г. Ранке [66] известно лишь имя собственное Ḳt (Ranke, 1935, I, с. 349, 15) [из] Библа (Kpnj)" (Dunham, 1967, с. 171, № 32/1/177). Женщина попала в Нубию, будучи женой либо египтянина, либо нубийца-наемника.

Среди населения египетских крепостей, возможно, находились и ханаанеяне. Скорее всего именно они и занесли в Нубию культ бога Решена. Так, на одной из стел, обнаруженных в районе Кубана — Вади-эс-Себуа (Leibovitch, 1939, ил. XIX, 1; с. 155, IV), перед Решептом в позе адорации представлен человек с именем . Как отмечал И. Лейбович (Leibovitch, 1939, с. 156),  оно походит на и переводится, вероятно, "Ветер Ваала".

Но все же бОльшую часть населения крепостей составляли, безусловно, египтяне.

¹⁰³⁾ Х. Смит указывал на неправильную датировку Ж. Веркутте стелы (№ 11778), на которой выписано теофорное имя Дедусебек (Vercoutter, 1957, с. 68). Х. Смит считал, что стела относится не к XII династии, как полагал Ж. Веркутте, а к XIII династии или ко II переходному периоду (Smith, 1976, с. 91-92).

Текст стелы из Бухена, на которой упомянут Себек Сумену, гласит: "Царь приносит жертву Себеку, владыке Сумену; Хору, владыке Бухена, [и] Хору, владыке чужеземных стран, (чтобы) дали они pr-ḫrw [хлебом и пивом] для духа начальника отрядов чужеземцев Джедусебека, повторяющего [жизнь], созданного Джедусебеком, [154] рожденного Некет, покойной" (Vercoutter, 1957, ил. 1).

¹⁰⁴⁾ Вопрос о культурной принадлежности населения западной Дефуфы (Кермы) весьма сложен, тем более что не сохранилось практически никаких письменных источников о деятельности египтян в Керме.

Ф. Хинтце в работе "Проблема Кермы" приводит мнения крупных ученых о происхождении этой культуры (Hintze, 1964a, с. 79-82).

Спор о том, построили ли Дефуфу западную местные царьки сами, или ее возвели египтяне для местных царьков, разгорелся сразу после публикации Г. Райзнером капитального труда, содержавшего материалы, полученные им в ходе раскопок в Керме.

В конце книги Г. Райзнер подводит итоги (Reisner, 1923, VI, с. 554-559):

1. Наиболее древний культурный слой Дефуфы западной соответствует времени Древнего царства и ранней XII династии. Здесь под руководством "начальников караванов" была возведена крепость.

2. Керма в эпоху Среднего царства была последней крепостью на торговом пути на юг.

3. Керма стала резиденцией египетских вельмож.

4. Культурное влияние местного населения было незначительно.

5. Со времени гиксосов Керма, все больше изолируясь от Египта, становится беззащитной, и в конце концов нубийцы сожгли ее, перебив весь египетский гарнизон.

Первым с выводами Г. Райзнера начал полемизировать Г. Юнкер. Сразу после выхода в свет работы Г. Райзнера он стал решительно отстаивать мнение, что погребения Кермы — чисто нубийские (Junker, 1920, с. 20; Junker, 1932, с. 297-303). Египетское влияние на захоронения жителей Кермы — это заимствования, уподобления египетским обычаям. Г. Юнкер видел в Керме образовавшееся государство со своими царьками во главе. Дефуфу западную он считал укрепленной факторией, стоявшей на месте поселения времени Древнего царства.

Культура народа группы С и культура народов Кермы, по мнению Г. Юнкера, представляла две ветви общей в древности культуры, граница расселения носителей этих культур проходила по второму порогу (Junker, 1920, с. 29-30). Куш, согласно предложенному Г. Юнкером делению, находился на территории расселения народа группы С (Junker, 1920, с. 17).

Позже Г. Юнкер, занимаясь изучением искусства Кермы, подчеркивал его неегипетский характер. Однако он считал, что развитие местной культуры стимулировалось египтянами в целях торговли. Так он объяснял существование близ Дефуфы западной египетской фаянсовой мастерской, которой руководили египетские ремесленники, изготовившие в Керме статуэтки египетских чиновников.

А. Шарф полагал, что Керма, существовавшая с VI династии — основанием для датировки послужили черепки с картушами фараонов Древнего царства — как место стоянки караванов с эпохи Среднего царства становится египетской торговой факторией (Scharff, 1926, с. 95). По его мнению, поскольку Дефуфа западная отличалась слабой системой оборонительных сооружений, она не могла быть египетской крепостью. Захоронения в некрополе расценивались А.Шарфом как местные (Scharff, 1926, с. 92), а египетское название Inbw Imn-m-ḥ3t m3^c-ḫrw обозначало Керму.

Т. Севе-Сёдерберг видел в Керме (или Дефуфе западной) египетскую торговую факторию (Säve-Söderbergh, 1941, с. 103), неподалеку от которой находились местное поселение и захоронения местных жителей. Так же как и Г. Юнкер, Т. Севе-Сёдерберг отвергал мысль о том, что Дефуфа западная могла быть египетской крепостью (Säve-Söderbergh, 1941, с. 105).

Шведский ученый ставил под сомнение предложенную Г. Райзнером датировку раннего культурного слоя Дефуфы западной временем Древнего царства и относил дату постройки фактории и время захоронений в некрополе к началу XII династии (Säve-Söderbergh, 1941, с. 108). Взаимовыгодная торговля египтян и нубийцев была прервана, по предположению ученого, в результате постоянных набегов народов, живших южнее (Säve-Söderbergh, 1941, с. 116), а сама фактория сожжена в начале Нового царства.

А. Аркелл в основном опирался на выводы Т. Севе-Сёдерберга. Время постройки Дефуфы западной, укрепленной фактории, он относил к Среднему царству, точнее, к правлению Аменемхета II (Arkell, 1961, с. 12), поскольку среди черепков времени Древнего царства, взятых Г. Райзнером за основу датировки, находились два фрагмента с картушами Сенусерта I и Аменемхета I (Arkell, 1961, с. 68-69).

Египтяне, по мнению исследователя, мирно торговали с местным населением, на что указывало наличие близлежащего местного некрополя со святилищем (Дефуфа восточная).

Однако А. Аркелл сделал больше, чем просто подвел итоги на основании имевшихся данных: он первым, и в этом его огромная заслуга, высказал догадку, что Дефуфа западная могла быть резиденцией самостоятельных правителей Куша, ставшего позднее сильным царством со столицей в Напате. Отсюда вытекало и следствие: Куш Среднего царства А. Аркелл локализовал в районе Кермы (Arkell, 1961, с. 72).

К сожалению, последние материалы о раскопках в Керме еще не опубликованы и поэтому пока нельзя проверить правильность мнения А. Аркелла.

Вслед за А. Аркеллом Ф. Хинтце, отказавшись от высказанного им в 1963 г. суждения о Керме как о египетском поселении, торговавшем с Суданом (Hintze, 1964a, с. 82), обосновал точку зрения, согласно которой Керма была центром нубийской, местной культуры и резиденцией местных царьков (Hintze, 1964a, с. 82). В частности, "правитель Куша" (ḥḳ3 n K3š), который упоминался в стеле Камеса, вероятно, жил в Керме.

Позже, в связи с появившимся в результате активной деятельности археологических экспедиций в районе Нубии материалом, Т. Севе-Сёдерберг согласился с выводами А. Аркелла и Ф. Хинтце.

Однако до сих пор многие проблемы, связанные с Дефуфой окончательно не решены. Бесспорными являются лишь следующие положения:

1. Керма была центром самостоятельного царства.

2. Несомненно присутствие в Дефуфе египтян: скорее всего она была возведена египтянами; здесь сохранилось большое количество египетских изделий, и в том числе множество египетских глиняных печатей.

3. Засвидетельствована торговля Египта с Кермой.

Интенсивные археологические исследования в Керме расширили как территориальные, так и временные рамки существования культуры Кермы.

Расцвет царства Куш падал на II переходный период и время гиксосского владычества. Периодом гиксосского владычества датируются самые крупные и богатые гробницы Кермы. Из письменных источников известно о существовании между царством Куш и гиксосами отношений как торгового, так и дипломатического характера. Археологический материал подтверждает наличие торговых отношений, в частности, в результате торговли попали в Керму многие египетские вещи. Хотя, не исключено, что фаянсовые сосуды, обнаруженные здесь, были сделаны египтянами, жившими в Керме. (Однако датировка этих предметов временем XII династии сомнительна, скорее всего они были изготовлены в конце гиксосского времени.)

Согласно последним данным, развитие культуры Кермы можно проследить с эпохи Древнего царства вплоть до XVIII династии, когда Дефуфу западную как резиденцию правителей Куша уничтожили египтяне.

Материалы, добытые в течение четырех сезонов работы Объединенной скандинавской экспедиции в районе Фарас — Гемаи, позволили Т. Севе-Сёдербергу сделать вывод, что доля захоронений носителей культуры Кермы в некрополях этого района явно увеличивается к югу. По мнению ученого, этот процесс объяснялся падением Семны, пограничной крепости, контролировавшей приток населения с юга, во время гиксосского владычества, возможно, чуть раньше (Säve-Söderbergh, 1973, с. 230-231).

Раскапывая Керму, Г. Райзнер обнаружил стелу от 33-го года правления Аменемхета III, на которой упоминалось географическое название Inbw Imn-m-ḥ3t m3^c-ḫrw — "Стены покойного Аменемхета". Речь шла о починке snbt ("стены"), которая находилась в "Стенах покойного Аменемхета".

Р. Лепсиус соотносил топоним с Мероэ Геродота (Lepsius, Denkmäler, Text, V, с. 282-283), а А. Шарф — с Кермой (Scharff, 1926, с. 94). Т. Севе-Сёдерберг хотя и не опровергал последнего вывода, но ставил его под сомнение. Его настораживали некоторые пассажи надписи, и в частности упоминание "пограничного патруля Элефантины", поэтому ученый думал, что стела могла попасть в Керму и из Элефантины (Säve-Söderbergh, 1941, с. 115).

Ф. Хинтце, поддерживая сомнения коллеги, высказался против безусловного отождествления упомянутого в надписи названия с Кермой. По его мнению, "Стены покойного Аменемхета" следовало бы искать где-то в области второго порога (Hintze, 1964a, с. 84).