Царей лишают политической власти

Мы говорили, что вначале царь был религиозным главой города, верховным жрецом общественного очага, что он обладал не только религиозной, но и политической властью, поскольку казалось совершенно естественным, чтобы человек, представлявший религию города, одновременно являлся председателем собраний, судьей и начальником войска. По этой причине вся государственная власть сосредоточилась в руках одного человека – царя.

Однако главы семей, patres, главы фратрий и триб сформировали вокруг царя сильную аристократию. Царь был не единственным царем; каждый pater был царем в своем роду; в Риме даже существовал древний обычай называть любого могущественного патрона царем. В Афинах в каждой фратрии и трибе был свой глава, и наряду с царем города были цари триб. В этой иерархии каждый глава более или менее обширной области имел одни и те же преимущества и обладал одной и той же неприкосновенностью. Власть царя города не распространялась на все население; клиенты и внутренний уклад семьи не подпадали под его власть. Подобно феодальному царю, имевшему в качестве подданных всего нескольких могущественных вассалов, царь древнего города повелевал только главами триб и родов, каждый из которых мог быть не менее могущественным, чем царь, а все вместе они были намного сильнее его. Можно предположить, что царю было не легко заставить их повиноваться. Люди должны были относиться к нему с большим уважением, поскольку он был главой культа и хранителем священного очага; но царь не обладал большой властью, а потому они не особо стремились подчиняться ему. Правители и их подданные довольно быстро поняли, что расходятся во мнении относительно критериев должного повиновения. Цари желали быть могущественными, но этого совершенно не хотели patres. В результате во всех городах началась борьба между аристократией и царем.

Повсюду результат борьбы был одним и тем же: аристократия одержала победу. Однако не следует забывать, что в те времена царская власть была священной. Царь был человеком, который произносил молитвы и совершал жертвоприношения, он обладал наследственным правом призывать на город благоволение богов. По этой причине народ и думать не мог, чтобы избавиться от царя; царь был необходим их религии; царь обеспечивал благополучие города. Мы видим во всех городах, история которых нам известна, что сначала никто не посягал на религиозную власть царя, довольствуясь тем, что отбирал у него политическую власть, которая была своего рода дополнением к религиозной власти и, в отличие от религиозной власти, не считалась священной и неприкосновенной. Политическую власть можно было отнять у царя, при этом не подвергая никакой опасности религию.

Таким образом, царскую власть сохранили, но, лишенная политической власти, она была не более чем властью жреца. «В древние времена, – пишет Аристотель, – цари управляли непосредственно всеми делами, касающимися государства, руководили его внутренней и внешней политикой; впоследствии же, после того как от некоторых функций своей власти они отказались сами, а другие были отняты у них народом, в одних государствах за царями сохранилось только право жертвоприношений, в других – где все-таки может идти речь о царской власти – цари удержали за собой лишь право быть главнокомандующими за пределами страны»^[142].

Плутарх пишет, что, поскольку цари проявляли жестокость по отношению к народу, греки отняли у них власть и оставили им только жреческие функции. Геродот, рассказывая о Кирене, пишет: «Они выделили царю Батту царские земельные владения и жреческие доходы, а все остальное, что принадлежало прежде царю, сделали достоянием народа»^[143].

Царская власть, сведенная к выполнению жреческих функций, оставалась наследственной в священных семьях, которые некогда установили очаг и положили начало национальному культу. Во времена Римской империи, то есть спустя семь или восемь столетий после этого переворота, в Эфесе, Массалии и Фесписе еще были семьи, сохранявшие отличительные знаки древнего царского рода и руководившие религиозными церемониями. В других городах священные роды пресеклись, царей стали выбирать, как правило, на годичный срок.