Тамплиеры и Женское Начало

Чуть больше века спустя после конца тамплиеров христианско-рыцарский идеал, который лег в основу Устава Ордена, казалось, снова возродился в лице одной женщины: Жанны д'Арк. Этот персонаж тесно связан с историей продолжительного конфликта между Францией и Англией (Столетней войны 1337-1453). Крестьянка из Лотарингии услышала глас Божий, призывавший ее освободить Францию, захваченную врагами. Получив под свое командование армию, ей удалось в 1429 г. заставить их капитулировать в битве при Орлеане, а затем отвоевать французские земли до самого Реймса. В 1430 г. в Компьене она была взята в плен бургундцами и за денежное вознаграждение передана англичанам. Англичане приговорили Жанну к сожжению на костре (1431), устроив процесс, на котором ее обвинили в ереси и колдовстве, т. е. предъявили те же обвинения, которые были выдвинуты против тамплиеров. Национальные чувства, единственная в своем роде личность женщины-рыцаря, доблесть, проявленная в битвах и великое мужество перед лицом смерти стали поводом для возникновения многочисленных легенд вокруг этого образа, тесно переплетавшихся с легендами о тамплиерах, с которыми, как казалось, у нее было много общего.

Жанну д'Арк обучил владению оружием ее оруженосец Жан д'Олон, который, как гласит легенда, был связан с тайной организацией Ордена, которой удалось сохраниться. При встрече с будущим королем Франции Карлом VII, состоявшейся в Шиноне, где Филипп Красивый держал заключенных тамплиеров, «Орлеанская дева» якобы открыла наследнику французского трона свою принадлежность к Храму и предала себя его власти в интересах защиты родины, поскольку принц не был прямым потомком Филиппа Красивого. Очевидно, в народном представлении решающее значение имели некоторые впечатляющие совпадения: «вооруженная» вера Жанны, единство места действия – Шинон, обвинения и смерть на костре.

Жанна д'Арк, как ее изобразили на полях официального отчета об осаде Орлеана в 1429 г.

Не такой хрупкой оказывается связь, объединяющая тамплиеров с Женским Началом, рассматриваемым в качестве побудительной причины или религиозного архетипа.

Известно, что в одном из листов обвинения по процессу говорилось – и это вероятное недоразумение – о поклонении сверхъестественным женщинам и демонам в женском обличье, которые появлялись рядом с Бафометом (см. с. 70). Принимая гипотезу, согласно которой тамплиеры высших ступеней посвящения приобщались к своего рода эзотерическому религиозному синкретизму (см. с. 74), можно вспомнить о наличии Женского Начала в концепции божества, как в гностицизме (София), так и в еврейской Каббале (Шекина), и в исламском суфизме (Шахина). По мнению некоторых ученых, Грааль является именно глубинным символом любящего материнского чрева, а самой Деве Марии, в Литании, даются такие определения, как «духовный сосуд, сосуд чести, неоценимый сосуд благочестия». Действительно, через ее лоно Бог явился людям и начал свой путь во имя Спасения человечества. В Марии-Граале, таким образом, приобрел христианские черты и возродился древнейший символ материнского плодородия, который присутствует во всех древних религиях. Мы знаем, что тамплиеры были особенно привержены Деве Марии, возможно благодаря влиянию св. Бернара. В этой связи необходимо вспомнить, что на костре Жак де Моле попросил разрешения – и получил его – умереть, обратив взор на собор Парижской Богоматери.

В Раю Данте (гравюра Г. Доре к песне XXXI, где изображено видение Девы Марии) св. Бернар, написавший Устав тамплиеров, сопровождает Данте, готового предстать пред Богом, и вверяет его заступничеству Святой Девы, большим приверженцем которой был святой.