Язык и литература

Этрусский язык не принадлежал к индоевропейской семье языков, хотя они и оказали на него свое влияние на раннем этапе. Единственный из известных нам похожих языков обнаружен в нескольких надписях с острова Лемнос и из западной Малой Азии.

Почти полное отсутствие сравнительного материала и двуязычных надписей неизбежно вызывает серьезные затруднения у тех, кто пытается расшифровать этрусский язык. Некоторые ученые стремятся найти сравнительный материал и даже, несмотря на то что этрусский не похож ни на один из известных нам языков, предпринимают все новые попытки сопоставить этрусский язык с греческим, латынью, древнееврейским, древне-эфиопским, египетским, арабским, коптским, китайским, кельтским, баскским, англосаксонским, тевтонским языками и руническим письмом. Трудность в расшифровке языка проистекает не из невозможности прочитать тексты, каждая буква которых сейчас хорошо известна. Точно так же невозможно прочесть книгу, все слова которой написаны буквами нашего языка, их без труда можно произнести, но понять эти слова нельзя, книга написана на незнакомом языке, известных параллелей которому пока нет. Чтобы начать расшифровку книг, ученый должен отыскать слова – сначала, возможно, имена или титулы, – которые можно распознать, перенеся их из известного языка в неизвестный, попытаться найти повторяющиеся группы слов и грамматических форм, чтобы постичь лексический состав и синтаксис неизвестного языка.

Письменностью этруски овладели к середине VII века до н. э. На некоторых особенно ценных предметах, обнаруженных в гробнице Реголини-Галасси, было написано имя их владелицы – Лартия; также были обнаружены буквы, нацарапанные на сосудах буккеро. Наиболее древним примером полного алфавита из Этрурии является тот, что был написан на маленькой табличке из слоновой кости, обнаруженной в Марсилиане. Здесь мы видим двадцать две буквы финикийского или семитского алфавита с четырьмя греческими дополнениями в конце (рис. 44). Греки заимствовали свои буквы из семитского языка, и марсилианский алфавит был получен, несомненно, из греческого источника. Вероятнее всего, его принесли эвбейцы из Кум, которые в то время находились в тесном контакте с этрусками. Шрифт Марсилианской таблички близок к халкидским буквам, используемым в Кумах, хотя возможно, что и другие источники сыграли свою роль в формировании этрусского алфавита, поскольку, например, слово san в Кумах известно не было.

Рис. 44. Марсилианская табличка и этрусский алфавит.

Здесь следует подчеркнуть, что появление алфавита в Этрурии не имеет ничего общего с проблемой этногенеза этрусков. Скорее, трудности в оценке всех элементов, составивших этрусский алфавит, следует рассматривать как еще один пример сложного образа культурного переноса из Восточного Средиземноморья в Этрурию, при котором греки часто играли роль посредников.

Язык предъявляет свои требования к письму, так что на протяжении столетий в этрусском алфавите происходили изменения (рис. 44). Например, этрусский язык нуждался в букве, которая могла бы выражать звук «ф», и заимствовал для этого символ «8». Впрочем, тут не требовались все финикийские и греческие буквы, так что к IV веку до н. э. этрусский алфавит сократился до двадцати букв. Одним из ценнейших даров, переданных этрусками своим соседям, было искусство письма. Народы Северной Италии от говорящих на оскском языке, – включая самнитов из Кампании до венетов, живших близ современной Венеции, – получили письменность от этрусков. Среди этих народов были и римляне.

Этрусские надписи можно прочесть, но как их понять, не имея под рукой сравнительного языка? Существует ряд подходов к решению этой проблемы. Мы располагаем несколькими толкованиями или переводами этрусских слов, упомянутых в работах греческих и римских авторов. Известны названия некоторых этрусских месяцев, выше уже говорилось о словах Ливия, утверждавшего, что этрусское слово ister перешло в латынь как histrio, точно так же, как слово lucumo, означавшее на этрусском «царь», хотя, по ошибке, этот титул был приписан Луцию Тарквинию в виде личного имени. Также мы знаем, что capu означает «сокол», cassis – «шлем», – всего известно около шестидесяти толкований. Вот одна из историй, дающая толкование слова, которую поведал Светоний. Незадолго до смерти Цезаря Августа молния ударила в памятник, на котором было написано его имя – Caesar – и стерла первую букву «С». Поскольку эта буква также означала и число «сто», это знамение было истолковано так, что Август проживет на сто дней больше, а затем присоединится к богам, поскольку слово aesar имело в этрусском языке значение «боги».

Очевидно, что собственные имена людей или названия мест в целом остаются неизменными в ряде языков. Следовательно, мы можем прочесть названия городов в этрусских надписях и узнать, например, что Вольтерра (латинские Волатерры) писалась в этрусском языке как Velathri, а Популония – Pulpuna или Fufluna. Сохранившиеся названия мест иногда могут помочь нам подтвердить значение этрусского слова. Так, в нескольких надписях было вычленено слово tular, означающее «граница». Любопытно, как это слово отражается в современном названии Толлара, близ Пьяченцы, или произошедшее от умбрской формы слово tuder в Тоди, рядом с границей между Этрурией и Умбрией.

Есть также двуязычные надписи, преимущественно этрусско-латинские, хотя их крайне мало, и они, как правило, короткие. Если бы отыскалась длинная надпись на двух языках, несомненно, это внесло бы большой вклад в дело расшифровки этрусского языка. Следует признать, однако, что ожидания, вызванные открытием табличек в Пирги с пуническим и этрусским текстами, не вполне оправдались, поскольку перевод текстов с двух языков не был достаточно близок, чтобы можно было найти толкование для всех этрусских слов.

Часто повторяющиеся тексты можно расшифровать благодаря простым умозаключениям. Существуют надписи на предметах, вотивных приношениях или погребальные тексты. Что касается первых, то здесь обычно дается имя владельца, часто с формулой «Я принадлежу…». Надписи на вотивных приношениях фиксируют имя того, кто совершил приношение, а иногда и имя бога. Погребальные надписи сообщают имена и семейные связи, возраст покойного и часто должности, которые он занимал. Из всего этого мы знаем, что слово puia означает «жена», sec или sex – «дочь», а ati – «мать». Что касается родственных связей по мужской линии, нелишним будет процитировать надпись на свитке, который держит в руках Ларc Пуленас из Тарквинии. Его родословная звучит так: «Laris Pulenas, Larces clan, Larthal papacs, Velthurus nefts, prumts Pules Larisal Creices», что может быть переведено следующим образом: «Ларс Пуленас, сын Ларса, племянник Ларта, внук Вельтура, правнук Лариса Пуле, грека».

Можно воспользоваться и другими дедуктивными методами. Иногда в этрусских надписях постоянно встречаются одни и те же группы слов, их можно сопоставить с похожими группами слов из аналогичных контекстов на умбрийском или латыни. Слово phersu, написанное рядом с фигурой в маске и имеющее латинский эквивалент – persona, – может иметь то же основное значение, каким бы путем не шло заимствование. Другой пример – слово hinthial, написанное рядом с именем Тиресия в сцене в подземном царстве из гробницы Орка. На основании известного упоминания в тексте Гомера «тени Тиресия» в подземном царстве было сделано заключение, что hinthial означает в этрусском языке «тень» или «душа».

Мы также знаем греческие слова, заимствованные этрусками и перешедшие через них в латынь. Особенно важны для нас имена греческих богов и героев, нередко написанные на зеркалах. Эти слова и имена позволяют нам проникнуть в суть этрусского языка. Далее, до наших дней сохранилось достаточное количество надписей, позволяющих воссоздать элементарную грамматику на основании наблюдаемых изменений в окончаниях существительных и времен глаголов. Это беглое описание изысканий в проблемной области лексики и синтаксиса этрусского языка показывает, что прогресс, хотя и не слишком скорый, все же несомненен. Проблема расшифровки языка труднопреодолима без достаточного количества сравнительного материала. Стоит напомнить, что, не имея никакого другого языка, с которым можно было бы сверить этрусский, весьма сложно было до недавнего времени достичь общего соглашения в отношении правильного порядка названий первых шести чисел, написанных не цифрами, а словами на шести сторонах игральной кости из Тосканы.

В целом, существует около десяти тысяч этрусских надписей, сделанных в период с VII до I столетий до н. э. Большая часть надписей представляет собой погребальные тексты, написанные на каменных или терракотовых памятниках, на стенах гробниц. Существуют надписи, сделанные на различных материалах, как, например, на Капуанской черепице, пограничном камне близ Перуджи, свинцовом диске Мальяно со спиралевидной надписью, бронзовой модели печени из Пьяченцы, а также зеркалах, приношениях, надписи на гончарных изделиях, свинцовых шариках для пращи, монетах и даже игральных костях. Все эти предметы имеют одно общее свойство: надписи были сделаны на прочных материалах. Обычные письменные принадлежности были иными. Подобно грекам и римлянам, этруски пользовались вощеными деревянными табличками. Эти таблички могли быть простыми, как образчик из Марсилианы, или складными, как та, что держит в руке мальчик на погребальном ларце в Вольтерре (рис. 45). Буквы писались на воске острием или стилусом. Как видно на приведенном рисунке, юноша, украшающий погребальный ларец, в одной руке держит табличку, а в другой стилус. Как в большинстве этрусских текстов, письмо идет справа налево; таблички иногда держали развернутыми на коленях. Это ясно видно на барельефе из Кьюзи, изображающем молодого человека, пишущего на такой складной табличке. Он сидит на возвышении вместе с двумя арбитрами, вероятно записывая имена победителей игр.

Рис. 45. Складная табличка для письма и бронзовый стилус.

Кроме того, для письма этруски использовали свитки. Они уже упоминались выше, и один из таких свитков, наполовину развернутый, можно увидеть в руках Ларса Пуленаса на его саркофаге в Тарквинии. Это римский свиток (volumen), который представлял собой длинную полосу ткани, часто льняной. Слова писались в столбик тростинкой или пером черными или красными чернилами. Есть предположение, что маленький сосуд буккеро с узким горлышком, выполненный в виде петуха и с написанным на нем алфавитом, мог служить чернильницей. Свитки хранили свернутыми, часто в ящиках, это был не слишком удобный метод письма и чтения. По счастливой случайности часть этрусских льняных свитков дошла до нашего времени. Каким-то образом в античности эти свитки попали в Египет и там были использованы в качестве бинтов для мумии. В XIX веке мумию приобрел путешественник, привезший ее домой, в Югославию, она и сейчас находится в музее Загреба. Письмена сохранились достаточно хорошо, чтобы можно было установить, что это этрусский религиозный текст, перечисляющий ритуалы, которые следовало совершать в определенные дни.

Хотя греческие и латинские тексты, как и этрусские, были написаны на материалах, подверженных тлению, многие письменные памятники сохранились. Поскольку языки были известны, а тексты высоко ценились, в Средние века манускрипты неоднократно переписывались и таким образом дошли до нас. Этрусский же язык к I веку до н. э. устарел, и, если текст не был переведен на латынь, его не копировали, и документ, таким образом, исчезал. Мы можем быть уверены, что дошедшие до нас надписи, сделанные на долговечных материалах, далеко не полностью представляют этрусскую письменность, и остается открытым вопрос, как этруски использовали свою грамотность.

Мы уже говорили о некоторых дошедших до нас надписях, однако античные источники упоминают и другие сферы литературной деятельности этрусков, примеры которой, к сожалению, не сохранились. Можно привести известный отрывок из Ливия, который, поведав об образовании, полученном братом римского консула в Цере (современный Черветери) в IV веке до н. э., говорит: «У меня есть все основания полагать, что в то время римские юноши… изучали этрусскую литературу, подобно тому, как ныне они постигают греческую». Нельзя сказать точно, какую именно литературу имел в виду Ливий, однако его слова позволяют говорить об этрусской учености, а памятники подтверждают, что этруски знали произведения Гомера и работы других греческих авторов.

До нас дошли исторические повествования об этрусках, некоторые из них иллюстрированы. Воспоминания об античной истории городов, которые сохранились в Тарквинии и Вульчи, возможно, базируются на письменных источниках, положенных в основу двадцати томов, или свитков, которые написал император Клавдий об этрусках. Нам известно также об авторе с этрусским именем, писавшем на сельские темы, и об этрусском драматурге, жившем во II веке до н. э.

Дошедшие до нас памятники и все, что мы узнали об этрусках, говорят о том, что этруски были известны в античности в первую очередь благодаря своей религиозной литературе. В этом контексте упоминания об этрусках встречаются чаще. Мы знаем о Libri Tagetici и Libri Vegoici, содержащих откровения Тагеса и Вегойи, о Libri Haruspicini и Libri Figurales, повествующих о прорицании; о Libri Rituales, содержащей регламент отправления обрядов, а также информацию о ритуальном членении времени и пространства. Но ни эти письменные труды, ни памятники не раскрывают нам особенности уклада жизни этрусков. Мы не знаем, были ли у этрусков писаное право, соглашения, административные нормы, коммерческие реестры и контракты и т. д. Нельзя отрицать, что этот дисбаланс в содержании письменных памятников, возникший то ли случайно, то ли нет, повлиял на наше суждение об этом народе: мы слышим лишь слабое, возможно, искаженное эхо живого голоса этрусков.