Завоевание Запада

   Египет был завоеван в 20 году по смерти пророка. Командующим западными войсками был Амр. В своем письме халиф Омар написал ему: «Я прошу тебя вернуться из Египта. Если ты еще не пересек границы этой страны, возвращайся. Но если ты вторгся на эти земли до того, как получил мое письмо, тогда иди вперед. И проси Аллаха о помощи».

   В 21 году была взята штурмом Александрия. И Амр написал Омару: «Мы взяли город, называть который я не стану. Достаточно сказать, что мною были захвачены четыре тысячи имений, четыре тысячи терм, четыре тысячи иудеев, обязанных выплатить налоги, и четыре сотни мест развлечений на все вкусы».

   Тогда Омар издал указы, по которым налоги командующим войсками надлежало взимать только с совершеннолетних мужчин: сорок восемь серебряных дирхемов с каждого там, где в ходу было серебро, и четыре золотых динара там, где было принято расплачиваться золотом.

   Иракцы должны были ежемесячно обеспечивать каждого правоверного тридцатью квартами пищи и определенным количеством жира; египтяне должны были также каждый месяц отдавать пшеницы в количестве равном местной мере, мед, жир, а также лен, для того чтобы шить одежду арабским воинам; они были обязаны предоставлять любому правоверному свое жилище на три дня, не взимая никакой платы за это. Жители Сирии и дальних земель Месопотамии отдавали каждый месяц полную кварту пшеницы, по три пинты масла, меда и жира. Всем неверным полагалось носить на шее кусочек свинца как знак того, что они исправно платят налоги.

   Также был назначен и земельный налог. В Ираке он был таким: за каждый полный акр луга – 5 бушелей выращиваемой культуры и 5 серебряных дирхемов;

   за каждый полный акр земли с деревьями, пальмами или виноградниками – 10 бушелей выращиваемой культуры и 10 дирхемов;

   за каждый полный акр сахарного тростника – 6 дирхемов;

   за каждый полный акр пшеничного поля – 4 дирхема;

   за каждый полный акр ячменного поля – 2 дирхема;

   за каждый полный акр другой земли – 1 бушель выращиваемой культуры и 1 серебряный дирхем.

* * *

   Однажды Омар спросил у перса Салмана:

   – Кто я теперь? Царь или халиф?

   – Если ты берешь налоги на землю правоверных деньгами, большими или малыми суммами, но используешь их, как то не предписано законом, тогда ты царь, но не халиф Посланника Господа.

   – Клянусь Аллахом! Я не знаю, халиф я или царь. Но если я все же царь, это ужасно.

   Один правоверный из Ирака рассказывал, как однажды видел Омара на празднестве за пределами Медины. Высокий, бритый наголо и мрачный, Омар шел босой и обеими руками натягивал на себя вышитое красным полотно; он возвышался над людьми так, будто был на лошади.



   «Действительно, если я живу, – сказал Омар, – я буду там, где мой народ. И все это во славу Аллаха. Я знаю, у правоверных есть нужды, но о них мне не говорят в полной мере: правители утаивают просьбы моего народа, а сами люди не могут прийти ко мне. Поэтому я поеду в Сирию и проведу там два месяца, затем в Ирак на два месяца, затем в Египет, Бахрейн, Куфу, Басру, по два месяца на каждом месте. Клянусь Аллахом, это будет хороший год!»

* * *

   Дочь Омара Хафса, вдова пророка, его сын Абдаллах и другие близкие люди были против того, чтобы халиф так усердно постился, и убеждали его: «Если ты будешь хорошо питаться, это даст тебе сил продолжать утверждение Истины в нашем мире».

   Но он отвечал: «Вы желаете мне добра. Но если бы, шествуя по одной тропе с двумя сподвижниками и попрощавшись с ними, я свернул с пути, то никогда бы не нашел их в конце».

   Омар не позволял взрослым пленным оставаться в Медине. Но некий Мугхира из Куфы написал однажды халифу письмо с просьбой позволить ему привезти в Медину одного молодого раба, искусного ремесленника, чтобы тот управлял его делами: кузнечным делом, гравировкой металла и плотничеством. Омар дал свое разрешение. И Мугхира поручил своему рабу поселиться в Медине и высылать ему ежедневно четыре дирхема из полученной от его ремесел прибыли.

   Раб пришел к Омару с жалобой, что ежедневная выплата в четыре дирхема слишком высока. Но халиф рассудил, что это достаточно справедливо. Уходя, мужчина с горечью сказал Омару, что суд его справедлив для всех, кроме него.

   Через некоторое время, взяв кинжал с двумя лезвиями и рукоятью посередине, на рассвете он пришел в мечеть и спрятался под ее сводом в углу. Он ждал, когда Омар выйдет, чтобы призвать людей на намаз. Халиф произнес: «Займите свои места и преклоните колени, мы начнем молитву», а затем приблизился к тому месту, где прятался мужчина. Раб ринулся к нему и трижды вонзил в него кинжал. Омар упал. Какой-то иракец накинул на раба свой плащ, и тот, не сумев выпутаться, заколол и себя.

   Омара перенесли в его дом. Солнце теперь всходило, и Абд аль-Рахман, сын Ауфа, провел молитву вместо халифа: две прочтенные им суры были самыми короткими в Коране.

   Ибн Аббас начал было говорить что-то халифу, прославляя его добродетели, но он прервал его: «Сын Аббаса, даже если бы все золото мира было моим, будь уверен, я бы отдал его ради того, чтобы быть спасенным от ужаса Судного дня. А теперь скажу тебе вот что: пусть вопрос о моем преемнике будет решен советом с участием Османа, Али, Талха, Зубайра, Абд аль-Рахмана, сына Ауфа, и Саада. И пусть мой сын Абдаллах присутствует, но он не должен никак влиять на решение».

   Когда он был уже мертв, его понесли к комнате Аиши. Абдаллах приветствовал ее и произнес: «Омар просит позволения пройти».

   «Внесите его!» – сказала Аиша. Его внесли, а затем положили покоиться рядом с двумя его сподвижниками.



   Добрые времена для ислама закончились в тот день, когда Омара одели в саван. Так было сказано впоследствии.