Меморандум номер пять: Балтиморская схема
|
Пока Г. Стэнли Холл был в Лейпциге, работая у Вильгельма Вундта, революционное трио Гилман-Дуайт-Уайт продвигали события дома. И Орден впервые столкнулся с организованной оппозицией.
У протестующих «нейтральных» в Йельском университете не было надежды на победу. Даже при независимом президенте Ноахе Портере в 1870-е годы Орден держал Йельский университет под своим контролем. Но пока студенты Йеля смотрели, протестовали и писали плохие стихи, Дэниел Гилман столкнулся с оппозицией за 3000 миль оттуда. И если лидеры этой контрреволюции знали историю, которую мы излагаем здесь, они, наверное, остановили бы Орден, уничтожив его. В 1867 году Дэниел Гилман получил предложение стать президентом Висконсинского университета. Его он отклонил. В 1872 году Гилману было предложено стать президентом только что основанного Калифорнийского университета. Это предложение он принял. В Калифорнии Гилман обнаружил гнездо политических шершней. В течение нескольких лет росло беспокойство населения по поводу железнодорожных монополий, правительственных субсидий, выделяемых на железные дороги, и что довольно странно, билля Моррилла, который давал федеральные земельные гранты сельскохозяйственным и научным колледжам. Читатель вспомнит, что в Коннектикуте и Нью-Йорке Орден захватил всю долю штата для Йельского и Корнельского университетов. Калифорнийцы считали, что в Калифорнийском университете, основанном в связи с земельным грантом, должны преподаваться сельскохозяйственные и научные дисциплины, тогда как у Гилмана были другие идеи. Волнение по поводу коррупции среди членов правления университета и в железнодорожных компаниях (где интересы Ордена были широко представлены), привело к возникновению в Калифорнии новой политической партии. В 1873 году эта партия была известна как «Покровители сельского хозяйства» или «Фермеры». Затем часть членов Республиканской партии отделилась от неё и присоединилась к «Фермерам», сформировав Народную независимую партию (известную также как партия Долли Варден). Они одержали убедительную победу на выборах в Калифорнии в 1873 году. По результатам расследований «Фермеров» в Легислатуру была послана петиция, касающаяся деятельности Калифорнийского университета под управлением Дэниела Гилмана. В это время Генри Джордж был редактором Сан-францисского «Дэйли Ивнин Пост», и Джордж использовал свои выдающиеся журналистские способности для атак на университет, членов правления, Гилмана и земельные гранты. Хотя Генри Джордж известен как социалист, мы классифицируем его как независимого социалиста, а не часть гегельянского право-левого спектра. Его основной мишенью была монополия на землю, тогда как «научный» гегельянский социализм Карла Маркса приспособлен для установления всех видов монополий под контролем государства, следуя гегельянской теории о превосходстве государства. Этот популистский гнев напугал Гилмана, как он свободно признаёт: «...здесь существуют опасности, которых я не мог предвидеть. В этом году опасности были отведены, но кто может сказать, что случится через два года?Я чувствую, что мы создаём превосходную структуру, однако она покоится на пороховом погребе, который может взорвать её в любой день. Это состояние вводит меня в замешательство». Читая между строк, Дэниел Гилман был не слишком обеспокоен встречей с популистским западом. Ему нужно было более стабильное основание, чтобы назойливые журналисты и независимые политики могли бы быть обезглавлены. И это основание проявилось в «Балтиморской схеме». Дэниел Гилман становится президентом Университета Джонса ХопкинсаДжонс Хопкинс, богатый балтиморский торговец, основал университет, дающий высшее образование (первый в Соединённых Штатах, рассчитанный под немецкую систему) и медицинское училище. Все попечители Хопкинса были его друзья, жившие в Балтиморе. Как же они пришли к решению избрать Дэниела Коита Гилмана президентом нового университета? В 1874 году попечители пригласили трёх президентов университетов приехать в Балтимор и посоветовать, кого выбрать президентом. Ими были Чарлз У. Элиот из Гарварда, Эндрю Диксон Уайт из Корнельского университета и Джеймс Б. Энджелл из Мичиганского. Только Эндрю Диксон Уайт состоял в Ордене. После отдельной встречи с каждым из президентов полдюжины попечителей совершили поездку по нескольким американским университетам в поисках дополнительной информации - и Эндрю Д. Уайт сопровождал их в поездке. Вот заключение со слов Джеймса Энджелла: «И теперь у меня для вас удивительное заявление, что без малейших совещаний между нами тремя, мы все написали письма, в которых сказали им, что единственным человеком был Дэниел К. Гилман из Калифорнийского университета» [John C. French, A History of the University Founded By Johns Hopkins (The Johns Hopkins Press, Baltimore, 1946), p. 26. - Прим. авт.]. На самом же деле Гилман не только знал, что происходило в Балтиморе, но поддерживал сообщение с Эндрю Уайтом по «Балтиморской схеме», как они её назвали. В письме, датированном 5 апреля 1874 года, Гилман написал Эндрю Д. Уайту следующее: «Я не мог принять решение по поводу какого-либо нового предложения не посовещавшись с некоторыми друзьями семьи, и я не чувствовал себя свободным сделать это. Я признаюсь, что Балтиморская схема много раз представлялась мне, но у меня не было там личных отношений» [Life of Daniel Coit Gilman, p. 157. - Прим. авт.]. Интересный пункт: совет, назначенный Джонсом Хопкинсом для основания университета, впервые встретился, чтобы принять свой устав и назначить опекунов, за четыре недели до написания этого письма, то есть 7 марта 1874 года. Тогда как Гилман говорит нам, что «Балтиморская схема много раз была представлена ...». Итак, Гилман знал что происходит там, в Балтиморе, до того как его имя было представлено попечителям! Гилман стал первым президентом Университета Джонса Хопкинса и быстро взялся за работу. Джонс Хопкинс завещал значительное количество денег как университету, так и медицинскому училищу. Доктор Уильям Х. Уэлш ('70), соратник по Ордену, был приглашён Гилманом возглавить медицинское училище. (Уэлш был президентом Совета директоров Рокфеллеровского института медицинских исследований почти 25 лет, в 1910-1934 годах. Это мы осветим ниже, в серии, где рассмотрим, как Орден взял под контроль медицину). А сейчас вернёмся к Г. Стэнли Холлу, который был в Лейпциге, пока Университет Джонса Хопкинса получал себе нового президента. Гилман начинает революцию в американском образованииКогда Холл вернулся в Соединённые Штаты, он был в довольно подавленном состоянии духа: «Я вернулся домой, снова в пучину в связи с долгами и отсутствием перспектив, въехал в маленькую квартиру на окраине Сомервилля, где родились двое моих детей, ждал, надеялся и работал. Однажды утром, в среду, президент Элиот (из Гарвардского университета) прискакал к моему дому, постучал в дверь, не слезая с лошади, и попросил начать в эту же субботу читать курс лекций об образовании...» Как излагает Холл, у него была «весьма впечатляющая аудитория» для этих лекций. Некоторое время спустя, «В 1881 году я был удивлён и восхищён, получив предложение из Университета Джонса Хопкинса, который тогда был путеводной звездой всех честолюбивых молодых профессоров, прочитать курс из двенадцати публичных лекций по психологии». По окончании курса лекций, Гилман предложил Холлу место профессора психологии и педагогики. Это смутило Холла, так как остальные в Университете Джонса Хопкинса были «старше и способнее» его. «Почему назначение, на которое они все так рассчитывали, пало на меня, я никак не мог понять, кроме как из-за того, что моя позиция была сочтена более созвучной идеалам, которые тогда торжествовали там». Холлу дали психологическую лабораторию, тысячу долларов в год на закупку оборудования, и, с поощрения Гилмана, он основал «Американский журнал психологии». Что же преподавал Холл? Вновь с его же слов: «Психология, которую я преподавал, была почти всецело экспериментальной, и по большей части включала материал, который Вундт изложил в позднейшем расширенном издании «Физиологической психологии»». Остальное известно. Таблица показывает, как аспиранты Вундта и Холла разлетелись по всем Соединённым Штатам и основали отделения психологии и образования в большом количестве; 117 психологических лабораторий только за период до 1930 года. Среди этих студентов выделялись Джон Дьюи, Дж. М. Каттелл и Е. Л. Торндайк - все участвовали в основании Колумбийского педагогического колледжа и Чикагской образовательной школы - двух источников современного американского образования. Их деятельность можно оценить по количеству учёных степеней в области образовательной и экспериментальной психологии, присвоенных за период до 1948 года. Приведённый список включает психологов, обученных в Германии у Вильгельма Вундта до 1900 года, и количество учёных степеней, которые они в свою очередь присудили до 1948 года: Американские студенты Вундта, преподававшие в университетах США (карьера, количество учёных степеней, которое они присудили до 1948 года): Г. Стэнли Холл, Университеты Джонса Хопкинса и Кларк, 149; Дж. МакКин Каттелл, Колумбийский университет, 344; Е. У. Скрипчер, Йельский университет, 138; Е. Б. Титченер, Корнелльский университет, 112; Х. Гейл, Миннесотский университет, 123; Г. Т. У. Патрик Айовский университет, 269; К. Х. Джадд, Чикагский университет, 196. Из них только Титченера из Корнельского университета можно было бы назвать критиком школы экспериментальной психологии Вундта. Остальные придерживались партийной линии: смешение философии Гегеля и животной психологии Вундта. Так из семени, посаженного Дэниелом Коитом Гилманом в Университете Джонса Хопкинса, выросла широкая сеть взаимосвязанных образовательных школ и отделений психологии, которая доминирует в образовании и сегодня. |
загрузка...