Глава 3. Распад Бирманской империи при Нандабайине

Сын Байиннауна, король Нандабайин (1581 — 1599) унаследовал от отца обширную державу, по не смог ее долго удержать в своих руках. Силы государства были перенапряжены. Еще Байиннаун издал указ, запрещающий мобилизовать крестьян в армию в период сельскохозяйственных работ с июня по сентябрь. Но ни сам Байиннаун, ни его наследник не прекращали воевать в дождливый сезон, и это все больше подрывало крестьянское хозяйство [146, с. 177].

Западные историки часто называют войны Байиннауна и Нанлабайина бессмысленными, потому что они в конце концов дотла разорили страну и привели к краху сколоченной с таким трудом империи. Это верно только отчасти. Бирма (так же как и в известной степени Сиам) во второй половине XVI в. находилась в стадии перехода от периода развитого феодализма с характерной для него феодальной раздробленностью к периоду позднего феодализма, который наступил в XVII в. и для которого характерна высокая централизация государства¹.

Путь к этой централизации был тернистым. Жестокие и на первый взгляд бессмысленные внутренние и внешние войны² сыграли здесь свою роль. Наряду с опустошением страны они сильно ослабили крупных феодалов с их частными армиями, подготовив, таким образом, торжество централизованной монархии. Но процесс этот не был автоматическим, необратимым, он проходил в конкретной ожесточенной борьбе конкретных политических сил. И прежде чем он завершился в начале XVII в., история Бирмы совершила еще одну крутую спираль.

Здесь необходимо также отметить, что роль личности в такие критические, поворотные моменты истории резко повышается, а Нандабайин явно не был такой личностью, которая могла бы продолжить и закрепить первые успехи централизации, достигнутые Байиннаупом. Он не только не смог консолидировать под общим знаменем буддийской религии все народы и в первую очередь всех феодалов своей империи (что было, пожалуй, нереальной задачей), по даже не сумел способствовать процессу слияния бирманского и монского этноса в самой Бирме, начатому Табиншветхи и Байиннаупом, а эта задача была вполне реальна.

Нандабайин и окружавшие его бирманские феодалы быстро покончили с равноправием, которым до этого пользовались моны. Именно монское крестьянство стало главным объектом эксплуатации королевского двора. Монов массами сгоняли на строительство в Пегу и на другие принудительные работы. Чтобы никто не мог уклониться, Нандабайнн приказал ставить всем взрослым мопам клеймо на правую руку, содержащее имя, служебный ранг и местожительство (деревню) клейменого. Тех, кто был слишком стар для службы, Нандабайин, как сообщает летопись, отправлял в Верхнюю Бирму и менял там на лошадей. Недовольство монов король подавлял террористическими методами, не щадя при этом и монскую знать. Видных монских монахов он ссылал в Аву и шанские княжества [146, с. 180]. Всс эти меры, безусловно, сужали и без того еще непрочную социальную базу бирманской монархии и вскоре повлекли за собой конкретные политические последствия.

В 1583 г. против Нандабайина поднял мятеж его тесть (и дядя), вице-король Авы Тадомингсо. Нандабайин, заподозрив в заговоре с ним многих чиновников, сжег их вместе с семьями (всего 4 тыс. человек) [146, с. 179] и приказал Чиангмаю, Лаосу и Сиаму прислать подкрепления для похода на Аву. Вассалы неохотно откликнулись на этот призыв. Особенно долго медлил Сиам, и в апреле 1584 г. бирманский король, не дождавшись сиамцев, выступил в поход против мятежного тестя. В мае 1584 г. на бирманской границе, наконец, появилась сиамская армия (60 тыс. пехотинцев, 3 тыс. конных и 300 боевых слонов). Ее командующий наследный принц Наресуан, талантливый полководец и опытный политик, быстро и правильно оценил напряженную обстановку в Нижней Бирме. Вместо того чтобы идти под Аву на помощь Нандабайину, он провозгласил независимость Сиама и двинулся на Пегу, оставшееся почти без прикрытия. Но к этому времени мятеж в Аве был уже подавлен. Не рискуя вступить в бой со всей бирманской армией, быстро возвращавшейся назад, Наресуан двинулся обратно к границе, по дороге собирая многочисленных сиамских военнопленных, угнанных сюда в 1569 г. К нему присоединилось также немалое количество монов, ждавших только случая, чтобы восстать против бирманского короля [13, с. 89; 88, с. 125—126]. Нандабайин послал в погоню за ним 50-тысячный корпус, затем еще 70 тыс. солдат во главе с наследником престола. Бирманцы настигли Наресуана у р. Ситаун, но он решительной контратакой отбил у них охоту его преследовать. После этого к Наресуану присоединилось большое число шанов, сосланных в Нижнюю Бирму Нандабайином. Вместе с выросшим таким образом войском Наресуан благополучно вернулся в Аютию [13, с. 89; 88, с. 127].

В декабре 1584 г. бирманские войска вторглись в Сиам с севера и запада под командой Таравади Мина (сына Нандабайина), короля Чиангмая. Несмотря на большое численное превосходство, они не смогли приблизиться к Аютии ближе чем на 100 км. Вскоре они начали отступление, преследуемые сиамскими партизанами. Нандабайин послал в Сиам новую армию, однако в апреле 1586 г. в битве под Ангтонгом, прибегнув к ложному отступлению, Наресуан заманил армию бирманцев в засаду и нанес ей сокрушительное поражение. Остатки разгромленной армии вернулись в Бирму [13, с. 90; 88, с. 129].

В ноябре 1586 г., собрав три армии обшей численностью 250 тыс. человек, Нандабайин лично возглавил вторжение в Сиам. В январе 1587 г. бирманские армии с севера, запада и востока подошли к Аютии. Началась осада. Бирманский король хотел уморить осажденных голодом, но сиамцы, раз за разом прорывая блокаду, подвозили провиант по р. Менам. Через 5 месяцев иссякли съестные припасы у самих осаждающих, в их лагере начались болезни. В мае 1587 г. Нандабайин снял осаду и начал отступление. Наресуан шел за ним по пятам, нанося фланговые удары. Отступление приняло катастрофический характер. В июле 1587 г. бирманский король вернулся в Пегу с небольшим отрядом [88, с. 130—134].

Нандабайину пришлось три года собирать силы, прежде чем ;в ноябре 1590 г. он вновь направил против Сиама 200-тысячную армию во главе с Мин Чит Сва (одновременно он был вынужден подавлять восстание шанов в Могаунге). В битве у Лагуна близ сиамской границы Наресуан снова заманил бирманскую армию в ловушку и разгромил ее; многие бирманские генералы были взяты в плен. Мин Чит Сва бежал [13, с. 91; 88, с. 1351.

В 1591 г., преследуя бирманцев, Наресуан сам вторгся в Бирму, но в битве при Виньо бирманцы отразили это вторжение. В том же году Нандабайин приказал усилить укрепления Пегу, перестроив их по образцу Аютии. В этом же году Лаос формально провозгласил свою независимость от Бирмы. Для бирманцев наступила пора переходить к обороне, однако Нандабайин, доведя до крайнего перенапряжения все силы страны, к концу 1592 г. сумел сколотить еще одну 240-тысячную армию с 1500 боевых слонов и, разделив ее на две части, снова направил ее на Сиам с запада и с севера. В феврале 1593 г. западная армия встретилась с войсками Наресуана у деревни Нонг Сарай в Юго-Западном Сиаме. В битве бирманский наследник престола принц Мин Чит Сва был убит. Лишившись командующего, деморализованная бирманская западная армия начала беспорядочное отступление к границам Бирмы. Северная армия, под командованием правителя Прома, покинула территорию Сиама, даже не вступив в сражение [13, с. 91; 88, с. 137—139].

Весной 1593 г. войска Наресуана захватили монские провинции Тавой и Тенасерим, утраченные Сиамом в 1568 г. Появление сиамцев на границах Нижней Бирмы стимулировало сепаратистское движение монов. В 1593—1594 гг. на юге Бирмы вспыхивают восстания монов — в Моби, Мартабане, Моулмейне и др. Центральная власть, однако, была еще в состоянии их подавлять. Нандабайин, подозревая всех монов поголовно, стал без разбора арестовывать и казнить монских вельмож и их приверженцев. В ответ на это началась массовая эмиграция монов в Сиам, Чиангмай и Аракан [13, с. 91; 88, с. 139—140].

Авторитет короля оказался сильно подорван п в коренных бирманских уделах. Когда в 1595 г. король Наресуан вторгся в Нижнюю Бирму и осадил Пегу, Нандабайин обратился к своим вассалам в Чиангмае, Проме, Таунгу и Аве за помощью, но только один князь Таунгу быстро откликнулся на призыв. Что касается князя Прома (брата Нандабайина), то он, узнав, что войска Таунгу ушли под Пегу, поспешил в Таунгу, чтобы самому завладеть этим княжеством. И хотя затея его сорвалась, он объявил свое княжество независимым от бирманского короля. Нандабайин, потерявший доверие даже к ближайшим родственникам, потребовал от всех крупных феодалов в качестве залога сыновей и боевых слонов. Его братья, правившие в Таунгу и Чиангмае, в ответ на это также порвали вассальные узы, связывавшие их с королем. Более мелкий феодал, князь Ньяигяна заложников выдал, но начал укреплять свой город [88, с. 140]. В довершение ко всему в 1596 г. в королевском домене Пегу началось неслыханное нашествие мышей-полевок, почти весь урожай был уничтожен. Пена корзины риса поднялась до 100 медных монет. Массовое бегство монских крестьян и пленных, посаженных на землю, в Сиам и другие сопредельные страны достигло неслыханных размеров. Многие области некогда богатой Нижней Бирмы превратились в пустыню [88, с. 141: 146, с. 181].

Кризис в стране продолжал нарастать. Буддийское духовенство открыто требовало низложения бездарного короля (предлагая держать его взаперти, но для соблюдения декорума на золотом троне и в окружении привычных положенных почестей) [88, с. 182]. В 1597 г. крупнейший феодал Бирмы, двоюродный брат Нандабайина Махадаммаяза, князь Таунгу вступил в союз с королем Аракана Мин Разаджи, чтобы выполнить эту рекомендацию. В марте 1597 г. араканский флот захватил важнейший порт Нижней Бирмы Сириам. В 1598 г. союзники осадили Пегу. В 1599 г. измученный голодом, лишенный какой-либо поддержки извне гарнизон столицы сдался. Город был сожжен и разграблен араканцами. Пленного Нандабайина увезли в Таунгу [38, с. 96; 88, с. 147].

Сиамский король Наресуан, вторгшийся в это время в Нижнюю Бирму, поспешил к Пегу, но застал там только дымящиеся развалины. Тогда он двинулся на Таунгу и потребовал выдать ему бирманского короля. «Я почитаю Нандабайина как бога и нуждаюсь в его божественном присутствии возле меня», — заявил он. «Я тоже почитаю его, как бога, и не отдам»,— ответил Махадаммаяза. Наресуан не смог взять Таунгу и вернулся в Снам [88, с. 149; 146, с. 183].

Вскоре Нандабайин был отравлен, а Махадаммаяза объявил себя королем Бирмы (январь 1600 г.). Впрочем, его власть практически не простиралась за границы его княжеского домена. «Почти каждый губернатор стал считать себя королем», — сообщает бирманская летопись «Хманнан Язавин Догьи» (цит. по [88, с. 1491). Крупные и средние феодалы силой и хитростью уничтожали своих соперников, чтобы округлить свои владения.

Прибывшие в 1600 г. в Нижнюю Бирму два иезуита — Николас Пимента и Бовес в своих воспоминаниях рисуют выразительную картину бедствий, постигших страну: «...Теперь едва ли найдешь во всем королевстве людей... ибо они в последнее время доведены до такой нужды и голода, что едят человеческое мясо... родители пожирают детей, а дети — родителей. Тот, кто сильнее, пожирает более слабого, и если бы у них не оставались только кожа да кости, они бы разрывали внутренности своих близких, чтобы питаться ими, и высасывали бы их мозги»,— пишет один из путешественников [146, с. 211]. «Я прибыл туда с Филиппом Бриту и через 15 дней достиг Сириама, главного порта Пегу. Какое плачевное зрелище — берега реки, раньше засаженные бесконечными фруктовыми садами, теперь завалены руинами позолоченных храмов и роскошных зданий. На дорогах и полях — груды черепов и костей несчастных пегуанцев, убитых или умерших от голода. Трупов в реке так много, что тела мешают проходу любого судна. Я не говорю о пожарах и казнях, которые творит этот жесточайший из тиранов (король Аракана. — Э. Б.)», — сообщает другой иезуит.[146, с. 183—184].

¹ Следует отметить, что период позднего феодализма в Юго-Восточной Азии не идентичен периоду позднего феодализма в Западной Европе. Юго-Восточная Азия не знала такого института, как абсолютная монархия — продукт классового компромисса между дворянством и буржуазией. В Юго-Восточной Азии (в частности, в Бирме) выделение класса буржуазии сильно тормозилось тем обстоятельством, что феодалы здесь не гнушались торговлей, а также в известной мере контролировали ремесленное производство и, таким образом, совмещали в одном лице функции обоих классов, составлявших социальную основу абсолютной монархии.
² В качестве аналогии можно привести многолетние войны Алой и Белой Розы в Англии XV в. и религиозные войны во Франции второй половины XVI в., которые предшествовали установлению в этих странах централизованной абсолютистской монархии.

<<Назад Вперёд>>

Просмотров: 4244

загрузка...

Другие книги по данной тематике