§ 10. Царская (государственная) земля

§ 10. Царская (государственная) земля, составной частью которой был царский домен, занимала, по-видимому, основную часть территории страны, всей совокупностью которой номинально и фактически владел сам правитель Хатти, считавшийся верховным собственником всех богатств государства.¹⁾

В силу этого не может быть прямого противопоставления и четкого членения собственности на государственную, царскую, общинную и частную, которые тесно переплетались [83] между собой и порой весьма затрудняли определение различий между ними (особенно между первыми двумя). К тому же община вполне логично вписывалась в общую структуру хеттского классового общества, вовсе не противопоставляясь ей хотя бы потому, что сама царская (государственная) власть вырастала из общинного самоуправления, во многом сохраняя (особенно на первых порах) черты этого последнего.²⁾

Верховенство царя, не только как личности, обладавшей высшей политической властью, но и как собственника, являлось одним из бесспорных принципов в идеологии хеттов. В одном из хеттских текстов³⁾ ясно видно тесное переплетение интересов государства и царского рода, величие которого, по представлениям хеттов, зависело от процветания страны, урожайности земель, благополучия населения. [84]

Однако все сказанное отнюдь не означает полного стирания граней между различными видами собственности. Взаимная зависимость и тесная связь еще не означают полного тождества. Так, например, в KUB, XIII, 4, III, 50-51⁴⁾ рядом с храмом (= храмовым имуществом) фигурирует собственность города Хаттуса и царя (LUGAL-as assu). Без колебании можно утверждать, что в данном случае речь идет о трех видах собственности: храмовой, общинной и царской.

Для обозначения царских земель обычно употреблялся термин «земли дворца» (QAQARA ŠA E·TIM).⁵⁾ В тексте LS 3 Vs.21-25⁶⁾ дано перечисление различных полей, о которых сказано, что они принадлежали «дворцу» (ŠA E.GAL). В другом месте названо «хозяйство царицы» (É SAL.LUGAL)⁷⁾ и перечислены ее владения, составляющие, несомненно, часть, «дворцовых земель». В том же тексте (стк. 27) упомянут некий «Хантапи, сын (т. е. слуга) дворца, глава ткачей в Доме отца Солнца (т. е. хеттского царя) в Доме города Паркалла». Нам кажется, что здесь речь идет о царском владении (É — «дом») в общине Паркалла. Это, видимо, часть общинной земли, захваченная царем в результате завоевания или конфискации.

Таким образом, царские земли (QAQARA ŠA É.GAL) имелись не только в центральной части страны, но и на периферии), образуя в целом царский домен — основу царской собственности (LUGAL-as assu).

Царская собственность, вообще, и царский земельный фонд, в частности, возникли на базе старой родовой (и общинной) земли, которая принадлежала роду и соплеменникам царя. Возглавив данный род и данную общину, царь прибрал к рукам и их собственность, дальнейшее увеличение которой шло уже самыми различными путями. Главным источником обогащения была война, не только приносившая рабов и скот, но и значительно расширявшая территорию страны, [85] большая часть которой поступала в царскую собственность.⁸⁾ В этом не может быть никакого сомнения. В своих предписаниях местным правителям (областеначальникам, наместникам и т. д.) царь скрупулезно перечислял все виды работ по обработке земли, сбору урожая, уходу за скотом, строительству оросительных каналов, зернохранилищ, скотных дворов⁹⁾ и т. д., т. е., иными словами говоря, проявлял поразительную заинтересованность в увеличении доходов с рассматриваемых земель.

Другим немаловажным, но с течением времени несколько ограниченным, источником обогащения царя была конфискация имущества преступника и получение им части штрафа, налагаемого судом на правонарушителя в пользу пострадавшего. В тексте ХЗ-ов¹⁰⁾ нашла отражение законодательная реформа, по которой царь отказался от той доли штрафа, которая раньше поступала во дворец (A-NA É.GAL).¹¹⁾

В одном из договоров о вассальной зависимости, который был заключен между Мурсили и Kupanta-KAL, говорится, что имущество преступника конфискуется и может быть передано другому лицу или непосредственно «во дворец» (I-NA É.GAL^LIM danzi).¹²⁾

Все владения царского рода находились под постоянным наблюдением различных государственных ведомств, чиновников и самого царя. Согласно некоторым данным, можно предполагать, что составлялись специальные списки и подробные описания царских владений, учитывалась рабочая сила, количество скота в них и т. д. Это ясно видно по формам составления уже рассмотренных выше кадастровых списков полей и дарственных документов. Впрочем, это вытекает и из текста самих ХЗ-ов, в которых вполне четко различаются царские, общинные и частные земли, а также повинности [86] и обязательства, связанные с ними.¹³⁾ В одном из указов областеначальникам хеттский царь предписывает им «наблюдать, следить» (IGI^ḪIA-ṷa ḫarak) за посевным зерном, рабами, различными строениями и т. д. (часть текста повреждена),¹⁴⁾ а «наблюдать» в данном случае можно было только на основе хорошо организованного учета и описи всего имущества.¹⁵⁾ В свое время нами уже была высказана мысль о важном значении É.NA₄ в системе царского хозяйства.¹⁶⁾ Сейчас нам хочется детальнее остановиться на этом вопросе. В нашем распоряжении имеется документ,¹⁷⁾ который довольно четко определяет статус «Каменного дома»:

«(1) Так (говорит) Асмуникал, великая царица: — (Вот) Каменный дом, (который) мы учредили:¹⁸⁾ (2) поселения (URU^ḪI.A), которые Каменному дому переданы; ремесленники (^LÚ.MEŠBĒL QATI), которые (ему)¹⁹⁾ переданы; (3) земледельцы (^LÚ MEŠAPIN. LAL), пастухи крупного рогатого скота (^LÚ MEŠSIPAD.GUD) и мелкого скота (^LÚ.MEŠSIPAD.UDU), которые (ему)¹⁹ переданы, (4) люди sarikuṷas,²⁰⁾ которые (к нему) приставлены, — (все) [57] они вместе с их хозяйствами²¹⁾ и поселениями (5) Каменному дому переданы. А привратники (^LÚ.MEŠhilammes),²²⁾ которые раннее (6) Каменному дому (были) переданы, — они от saḫḫan'a и luzzi²³⁾ да будут (впредь) освобождены! (7) (Когда) собака лает, он приходит, а она умолкает. (8) Масло наливают, но никто не выходит.²⁴⁾ (9) И еще (nuṷa): перед (собой)^{25) GIŠ}eian²⁶⁾ пусть поставит.²⁷⁾ И впредь никому не должен передавать,²⁸⁾ (10) а также табличку о крупном рогатом скоте и мелком скоте никому не должен оставлять. (11) И (тогда) они от всего да будут свободны! Если же Каменному дому (12) большой ущерб (ḫinkanas ṷastul — «достойное смерти злодеяние (грех)») кто-нибудь причинит, (то) должен он умереть. Его же дом (перейдет к) Каменному дому. (13) Людям Каменного дома (LÚ^MEŠÉ-NA₄) (девушек)²⁹⁾ [34] в качестве E.GE₄.A-TIM³⁰⁾ пусть отдадут! (14) Но впредь сыну (или) дочери в качестве É.GE₄.A-TIM (или) ^LÚantiiant³¹⁾ никто (15) не должен давать. Поле, лес, огород (и) сад с виноградником Каменного дома (16) впредь никто не должен покупать. Если же какой-либо человек Каменного дома (LÚ É.NA₄) (17) либо поле, либо лес, либо огород, либо сад с виноградником купит... (здесь текст обрывается; сохранились лишь отдельные знаки строк 18-19).

Как видим из текста, «Каменный дом» ведал обширным хозяйством, в состав которого входили даже целые поселения. По всей видимости, верховная власть включала в государственные хозяйства целые общины, лишая их внешней независимости, но сохраняя их внутреннюю структуру и автономность, а также обычаи землепользования.³²⁾ О размерах царских хозяйств можно судить и по тому факту, что «Каменному дому» были приданы специальные полицейские силы (воины сарикува), которые призваны были следить за порядком, а также имелись особые «привратники», полностью освобождаемые от повинностей и производительного труда в пользу царского рода. На них, видимо, возлагались обязанности по охране царской собственности. В одном из хеттских текстов речь идет о «воротах» Каменного дома,³³⁾ охрана которых, как видно, и предписывалась вышеупомянутым «привратникам». Можно предполагать, что этим последним поручалась охрана непосредственно здания Каменного дома, в то время как люди сарикува выполняли полицейские функции [89] по всей обширной территории, подчиненной данному Каменному дому. Не следует думать, что рассматриваемые хиламмес были просто-напросто стражами ворот. Предоставляемые им привилегии, определение их как храмовых слуг и другие данные позволяют заключить, что их функции в какой-то мере были связаны с культом и им отводилось определенное место (видимо, далеко не высокое) в жреческой иерархии Каменного дома.³⁴⁾

Важное значение для понимания статуса Каменного дома имеет запрет продажи земельных участков, принадлежащих этому ведомству. Как видно, «люди Каменного дома» (LÚ^MEŠ É-NA₄)³⁵⁾ получали наделы из фонда государственных земель с правом пользования ими и обязанностью нести военные, гражданские, религиозные и др. повинности. Всякое перераспределение земель без ведома властей запрещалось, что вело к экономическому (а вследствие этого и политическому) закабалению каждого работника Каменного дома. Последнее хорошо видно из вышеприведенного текста, в котором говорится, что рассматриваемому ведомству переданы земледельцы, скотоводы и ремесленники. Можно лишь предполагать, что это были полностью бесправные люди — рабы, которые передавались Каменному дому вместе со свободными сельскими общинниками (в тексте прямо говорится о передаче целых общин — URU^ḪI.A). Конечно, занятые на землях Каменного дома и, главным образом, на работах внутри самого ведомства рабы вряд ли составляли основную массу производителей. В этой связи нельзя не вспомнить текст § 52 ХЗ-ов, в котором говорится: «(7) Раб Каменного дома (ÌR É.NA₄),³⁶⁾ раб царевича (ÌR DUMU.LUGAL, глава [90] шупату,³⁷⁾ которые среди ремесленников (8) поля имеют, должны выполнять луцци».

Является ли упоминаемый здесь «раб» социально совершенно бесправным существом? Вряд ли. Во-первых, он упомянут наряду с каким-то должностным лицом (BĒL ŠŪPPATI); во-вторых, он владеет полем на условиях выполнения определенной повинности, что подразумевает возможность освобождения от последней в случае лишения его земельного владения. Имеем ли мы здесь дело с одним из тех лиц, кто перечислен в KUB XIII 8 и работает во владениях Каменного дома?³⁸⁾ По всей видимости, термин «раб» здесь следует понимать в смысле «слуга, подданный, лицо зависимое», но не «раб» в прямом смысле этого слова,³⁹⁾ хотя часть этих «рабов» могла быть полностью бесправной.

Обращает на себя внимание и порядок перечисления в рассматриваемой статье: за «рабом» Каменного дома следует «раб» царевича. Невольно напрашивается вывод, что первый имел отношение к лицу, стоявшему по иерархии выше сына царя. Таковыми могли быть лишь царь или царица. Поэтому мы предполагаем, что в первом случае речь идет о работниках царского хозяйства, а во втором — о тех, кто трудился во владениях царевича (быть может, на вновь завоеванных землях, которые, как правило, передавались под начало царских наследников).⁴⁰⁾

Ныне самым распространенным переводом термина É.NA₄ является «мавзолей, склеп, дом мертвых».⁴¹⁾ Наиболее последовательно и подробно рассмотрено это соображение Г. [91] Оттеном.⁴²⁾ Действительно, как явствует из приведенных Оттеном текстов, Каменный дом являлся местом захоронения сожженных останков хеттского царя и царицы. При этом знаменательно, что каждый царь имел свой Каменный дом, находившийся в отдельной области (или «городе»).⁴³⁾ Если вспомнить формулу («становиться богом» = DINGIR^LIM-is kis-), которая употреблялась для сообщения о смерти царствующих особ (царя и царицы), то становится вполне понятным превращение термина É-NA₄ в É-NA₄ DINGIR^LIM, т. е. в храм. «Ставший богом» умерший царь хоронился в специальном мавзолее при Каменном доме, а этот последний превращался в храм, центральным культом которого становился покойный властитель — ныне бог. Этот процесс превращения «Дома (покойного) отца» (É A-BI-IÄ) в «Каменный Дом бога» хорошо виден из текста KUB, XIV и II 4-5.⁴⁴⁾ На то же должен указывать и термин É-NA₄ ^DUTU^ŠI attas («Каменный дом отца Солнца», т. е. отца ныне царствующей персоны), который встречается в текстах наряду с термином É.NA₄ DINGIR^LIM attas («отцовский Каменный дом богов»).⁴⁵⁾

Однако, как мы видели выше, отправление религиозного культа было отнюдь не единственной обязанностью служителей Каменного дома, ставшего во главе и руководившего хозяйственной деятельностью довольно крупного экономического района. О важном значении Каменного дома говорит и следующий документ:⁴⁶⁾

с. (42)... царь и царица следующее предписание дали:⁴⁷⁾ конные и пешие войска, (43) которые в Хатти Каменный дом [92] страны Хулая посылал, от (всего) этого его царь⁴⁸⁾ освободил. И он (т. е. царь Датасса) в будущем пусть (44) в походную армию Хатти 200 (воинов) посылает. А посылаемый Каменным домом контингент⁴⁹⁾ впредь не потребуют. И этот контингент (для) саххана и луцци (45) богов будет возвращен: одни для службы в храме;⁵⁰⁾ другие — для обработки земли (?), третьи — для...».

И здесь Каменный дом выглядит как центральное административное ведомство в одной из областей Хеттского царства. Не теряя своего религиозно-культового значения, Каменный дом ведает поставкой продуктов, исполнением повинностей, посылкой войск в хеттскую армию. Одновременно с этим имеются ясные указания на поступление податей и различных ценностей в Каменный дом.⁵¹⁾

И, наконец, нельзя забывать о тяжелом наказании, налагаемом на преступников в случае причинения вреда Каменному дому:⁵²⁾ правонарушитель предается смерти, а его имущество конфискуется в пользу Каменного дома. Подобного рода наказания, согласно тексту ХЗ-ов,⁵³⁾ применялись лишь при наиболее тяжких антигосударственных деяниях.

Как мы видели выше, почти каждый указ относительно Каменного дома издавался от лица царя и царицы. Правда, документ KUB, XIII, 8 упоминает только царицу Асмуникал, но не следует упускать из виду, что и в данном случае автор текста говорит: «Мы учредили», имея в виду не только себя, но и своего царствующего супруга. Высокое положение [93] хеттской царицы, ее активное участие в политической жизни страны и при отправлении религиозных культов хорошо известно. Нам остается добавить, что она нередко выступала и в роли «министра экономики». Можно предположить, что хозяйственными и экономическими вопросами верховный правитель Хатти сравнительно редко занимался непосредственно, будучи прежде всего верховным военачальником, жрецом и судьей в стране. Поэтому вполне вероятно, что он сплошь и рядом передоверял свои функции в этой области царице-тавананна, которая и действовала от имени обеих царствующих особ.

Подводя итог всему вышесказанному, мы приходим к выводу, что обширные царские (государственные) владения были разделены на отдельные хозяйственно-экономические районы, во главе которых стояло особое ведомство — Каменный дом. Как правило, Каменный дом являлся одновременно и центральным храмом данной области, все население которой, по представлениям хеттов, должно было служить одному богу — покойному царю, чьи остатки находились в мавзолее при Каменном доме.⁵⁴⁾ Говоря языком нашей эпохи, целому административно-экономическому району и центральному ведомству по его управлению присваивалось имя покойного царя и царицы, которые отныне становились божествами-покровителями всей данной области.

Таким образом, Каменный дом являлся главным хозяйственно-экономическим ведомством, в ведении которого находилась одна из областей государства. Превращение этого ведомства в «храм» еще раз подчеркивало божественное происхождение этого учреждения, как и всей царской власти, которая считалась незыблемой и вечной. Наличие подобного ведомства вполне наглядно указывает на полное единство собственности на всей территории царства, что в конечном [94] итоге олицетворялось в единой личности царя — верховного правителя, собственника и жреца всей страны. В этом смысле можно говорить об отсутствии различия между царской, храмовой, общинной и частной собственностью, слившейся в единую государственную собственность.⁵⁵⁾

Однако не всей этой собственностью царь распоряжался непосредственно. Выше (стр. 85) мы уже говорили о существовании хозяйств, принадлежавших царю, царице и дворцу: «Дом царя», «Дом царицы» или «Дом дворца». Это была личная собственность царской семьи, так сказать, их «поля кормления», которые могли находиться в различных районах страны в ведении местного правителя и Каменного Дома.⁵⁶⁾ Таким образом можно предполагать, что царские хозяйства, как правило, включались в общую государственно-царскую собственность, хотя они могли иметь собственное самоуправление с двойным подчинением местному Каменному дому и непосредственно царю.

С другой стороны, имелась собственность (в первую очередь, земельная), которой царь владел и управлял через своих «рабов» — подданных и «посредников — совладельцев»: общину, храмы и землевладельцев. Эти земли, в основном связанные, с несением определенных государственных повинностей (которые, очевидно, возлагались не только на отдельных лиц, но и на целые коллективы — общину, храм), не могли быть объектом купли-продажи. Управление этими землями, которые, в отличие от собственно царских, следовало бы назвать государственно-царскими или просто государственными, целиком было сосредоточено в руках Каменного [95] дома.⁵⁷⁾ Люди Каменного дома считались, по всей видимости, лицами, находившимися на государственной службе.

Основная масса производителей материальных благ в государственно-царском хозяйстве, очевидно, не являлась рабами. Это были полусвободные лица, прикрепленные к земле, обязанные трудиться и выполнять возложенные на них повинности, но в то же время лишенные возможности обогащаться. Они не являлись собственниками ни земли, ни орудий труда, что создавало такое положение, когда сын не мог наследовать у отца какое-либо имущество, а потому вынужден был ждать царской милости, по которой он мог получить участок земли и создать самостоятельное хозяйство. Никакое перераспределение (а тем более продажа) земель, выданных на правах пользования ими, внутри государственно-царских хозяйств без ведома высшей власти не допускалась. Все это вело к тому положению, когда включенные в государственно-царские владения сельские общины постепенно разрушались и на их месте возникали многочисленные зависимые от царя частновладельческие хозяйства. При этом положение, запрещавшее людям Каменного дома покупать землю этого «Дома», ясно показывает, что путь к экономической самостоятельности внутри царского хозяйства был закрыт для них. Они оставались частными пользователями земли, никогда не приобретая прав собственности.

Однако в Хеттском государстве существовала и такая форма владения землей, дарованной царем, которая может рассматриваться как переходная к частной собственности на землю. Этим правом пользовалась более привилегированная часть хеттского населения (главным образом, воины и жрецы), а не простые «люди Каменного дома». Знаменательно, что подобные участки земель при определенных условиях могли быть проданы.⁵⁸⁾ В отношении этих участков, которые мы включаем в третью (частновладельческую) категорию земель, царь постепенно становился лишь номинальным собственником. Это можно видеть хотя бы из того факта, что отчуждение этих наделов происходило лишь в исключительных случаях (скажем, при доказанном правонарушении, совершенном землевладельцем).

По мнению Э. Ньюфельда, Каменный дом и его люди не имели никакого отношения к царскому хозяйству, т. к. хеттские [96] тексты упоминают слишком много «каменных домов».⁵⁹⁾ После всего вышеизложенного мы не можем согласиться с этим мнением. Действительно, в распоряжении науки имеются данные о многочисленных «каменных домах» (особенно в провинции), однако, это вовсе не меняет положения, ибо где бы ни находился «Каменный дом», он всюду играл роль высшего государственного финансово-экономического ведомства, ведающего вопросами правильной эксплуатации земель, получения налогов и дани, организации повинностных работ. Именно здесь, по всей видимости, É.NA₄ и превращался в ^É.NA₄KISIB — «Дом печати, сокровищница, хранилище». Каждый крупный государственно-хозяйственный район мог иметь свой Каменный дом, куда стекались все доходы, поступавшие затем в столицу.⁶⁰⁾

Короче говоря, можно предполагать, что Каменный дом состоял при этом из нескольких ведомств и учреждений: склепа-мавзолея, храма, хранилища (сокровищницы), ведомства по налогам и повинностям, организации сельскохозяйственных работ, специальной службы охраны и «полиции» и т. д.⁶¹⁾ Если это так, то для É.NA₄ нельзя считать удачным перевод [97] «склеп, мавзолей», ибо частное не может определять целого. Поэтому в русском переводе мы всюду предпочитаем сохранять «Дом Камня» или «Каменный дом».⁶²⁾

Таким образом, целая система «Каменных Домов», которые были непосредственно подчинены Дворцу (или, возможно, центральному Дому Камня), т. е. центральной власти, возглавляла и направляла почти всю хозяйственно-экономическую деятельность населения в общегосударственном масштабе. В ведении каждого Каменного Дома имелись отдельные хозяйственные единицы (É, хетт. pir), о которых уже шла речь выше и которые охватывали как земли частных владельцев, так и целых общин («городов»).⁶³⁾ Все это должно ясно вытекать из «Дарственных» текстов,⁶⁴⁾ которые могут рассматриваться как списки хозяйств, входивших в определенный экономический район, подчиненный центральной власти.

Все территориальные вопросы (определение границ общин и покоренных стран, распределение земельных наделов в пределах обширных царских и государственных земель) входили непосредственно в компетенцию хеттского царя, роль которого как верховного собственника земли именно здесь и проявляется со всей ясностью. Целый ряд документов из Угарита⁶⁵⁾ представляет собой указы хеттских царей, определяющих территориальные владения своих вассалов. Эти акты составлялись при территориальном споре, изменениях политической ситуации или в силу необходимости подтверждения решения предыдущего царя. Резолютивной части акта предшествует обычно историческая преамбула, в которой описываются условия возникновения судебного казуса или дается ссылка на решение предшествующего хеттского царя по данному территориальному вопросу.⁶⁶⁾ Затем идет перечисление [98] спорных (или даруемых) земель и решение царя о передаче, одному из своих «вассалов» данной территории. При этом может быть указано, что решение фиксируется на специальной табличке, скрепленной царской печатью.⁶⁷⁾ Далее следует утверждение незыблемости царского решения и запрет каких-либо претензий в будущем и, наконец, дано перечисление богов — свидетелей, охраняющих табличку от посягательств. Присутствие в качестве свидетелей богов, а не людей, придает документу международноправовой характер. Дарственные акты на земли внутри самой «метрополии» (территории, непосредственно входящей в состав царства) оформлялись в присутствии людей — обычно высших сановников.⁶⁸⁾

Рассматриваемые угаритские документы хотя и не могут быть полностью отнесены к внутригосударственным правовым актам, они тем не менее дают представление о характере царских дарений и оформлении соответствующих документов, что становится вполне ясным при сопоставлении с уже упоминавшимися «Дарственными текстами», позволяющими судить о характере и видах перераспределения царских земель. О формах управления и распределения участков земель внутри царского домена можно судить хотя бы по Указу Хаттусили I.⁶⁹⁾

¹⁾ См. Afet, TTKB, III, 11/12, стр. 427; Kleinasien, стр. 118; Gurney, стр. 103. Ср. А. Deimel, Šumerische Tempelwirtschaft'zur Zeit Urukaginas und seiner Vorgänger, „Analecta Orientalia", II, стр. 78.

²⁾ На Древнем Востоке, где царь выступает как «землеустроитель и единоличный представитель — собственник земли — общины» (Дьяконов, РЗОА, стр. 75), ничего странного в этом нет (Дьяконов, Шумер, стр. 119). Взаимозависимость различных категорий земельной собственности на Древнем Востоке прекрасно может быть выражена в лаконичной и точной формуле, предложенной акад. В. В. Струве (Община, храм, дворец, ВДИ, 1963, № 3, стр. 15, 34): «в рабовладельческий период не было земли без бога». В. В. Струве (там же, стр. 33) указывает на тесную близость храмов и общин и стремление «дома великого» (дворца) подчинить себе храмы.

Если отмеченное переплетение различных видов собственности действительно имело место, то спор между советскими историками относительно точного определения категории земель на Древнем Востоке (и в частности в Шумере) в значительной степени теряет свою остроту. См., напр., Струве, Очерки..., стр. 14; Дьяконов, Купля-продажа земли в древнейшем Шумере и вопрос о шумерской общине, ВДИ, 1955, № 4, стр. 10 сл.

Здесь же заметим, что административное деление древневосточных государств, как правило, совпадало с территориальным делением на общины. См., напр., М. Л. Гельцер, Новые тексты из древнего Алалаха и их значение для социально-экономической истории Древнего Востока, ВДИ, 1956, № 1, стр. 15.

Следует особо отметить, что в свое время К. Маркс (Формы, предшествующие капиталистическому производству, ВДИ, 1940, № 1, стр. 12) указывал на совпадение общинной и государственной собственности (ager publicus) даже в условиях древнего Рима, противопоставляя им частную собственность на землю. Ср. И. Б. Новицкий, Основы римского гражданского права, М., 1960, стр. 87.

³⁾ KUB, XXIV, 1-4. Перевод см. ANET, стр. 397.

⁴⁾ Переводы см. Sturt, Chrest, стр. 161; ANET, стр. 209.

⁵⁾ Букв. «земли дома». Видимо, соответствует QAQARA ŠA É.GAL («земли дворца»). См. LS 2 Vs. (Riemsсhneider, MIO, VI, 3, стр. 356).

⁶⁾ Riemsehneider, MIO, VI, 3, стр. 358-361.

⁷⁾ КВо, V, 7, Rs. 8 (Riemsehneider, ibid., стр. 348). Ср. положение в древнем Шумере — Тюменев, Шумер, стр. 11-12.

⁸⁾ Fabricius, Acta Orientalia, VII, 1929, стр. 289; Cuq, Études, стр. 518. Ср. Дьяконов, РЗОА, стр. 140.

⁹⁾ См., например, «Предписание правителям областей» (KUB, XXXI, 84, II, 1-4; XXXI, 86, II, 5-28; XIII, 2, 5-25) — Schuler, Anweisungen, стр. 41-45.

¹⁰⁾ §§ 9 и 25.

¹¹⁾ Реформа, без сомнения, проведена в период наивысшего расцвета Хеттской державы, когда богатство и власть правителей Хатти достигли невиданных до того размеров и могущества. Ср. Korošec, ZZR, XXV, 1955, стр. 86.

¹²⁾ Та же формула (видимо, стандартная в подобных случаях), что и в § 41 ХЗ-ов.

¹³⁾ Ср. Fabricius, ibid., стр. 280; Cuq, Études, стр. 518.

¹⁴⁾ KUB, XIII, 2, IV, 9-12 (Schuler, Anweisungen, стр. 51).

¹⁵⁾ Ср. Schuler, ibid., стр. 55.

¹⁶⁾ Э. А. Менабде, Псб., стр. 37-39.

¹⁷⁾ KUB, XIII, 8. Перевод стк. 2-5 см. Götze, Muršiliš, стр. 231; стк. 11-12 — Korošeс, Ar. Or., v. XVIII, 3, 1950, стр. 197. Полный перевод — Otten, Totenrituale, стр. 107.

¹⁸⁾ É.NA₄-as kuit iiaṷēn. Букв. „Каменный дом, что мы сделали". Оттен переводит: „Was wir <zum Besitz> des Steinhauses gemacht haben" (Otten, Totenrituale, стр. 107).

¹⁹⁾ Т. е. Каменному дому.

^{20) LÚ.MEŠ}sarikuṷas или ERÍN^MEŠ sarikuṷas. См. Götze, Muršiliš, стр. 230-231. А. Гётце считал людей сарикува родом войск в хеттский армии. В то же самое время он подчеркивал, что социальное положение их было идентично положению крестьян и ремесленников. Он полагал, что sarikuṷas является фонетическим чтением LÚ.MEŠ ^GIŠKU. Если это так, то после работ Зоммера и Фалкенштейна людей сарикува следует считать ремесленниками, с чем вряд ли можно согласиться, ибо контекст рассматриваемого документа не допускает подобное толкование, т. к. в перечислении людей Каменного дома ремесленники уже упомянуты под другим термином (^LÚ.MEŠBĒL QATI). К тому же ради обоснования собственной точки зрения А. Гётце ссылается на KUB, XIII, 10, Vs. 4. Однако этот фрагмент настолько поврежден, что делать какие-либо выводы на его основании очень трудно. В интересующих строках данного документа можно прочесть лишь следующее: (3)........ it...... (4).......LÚ.ME]Š sarikuṷas LÚ.MEŠ BĒL QATI...... (5)........-za DUMU.MEŠ-KUNU ṷarpiskit.......

²¹⁾ É^MEŠ-ŠU-NU — бyкв. „их дома".

²²⁾ Оттен: „die Türhüter" (ibid., стр. 107). Ср. HAB, стр. 133, сн. 2.

²³⁾ lu-zi-ia-za!

²⁴⁾ Смысл не ясен. Оттен (ibid., стр. 107, сн. 2) предполагает, что здесь речь идет о ритуале либо бракосочетания, либо освобождения раба. Если действительно здесь говорится о каком-то ритуале, то скорее всего это ритуал освобождения от повинностей.

²⁵⁾ Перед своим домом (?).

²⁶⁾ Какое-то дерево или деревянный предмет (быть может, кол). Предполагается (Götze, Muršiliš, стр. 203 и сн. 1 на той же стр.; HAB, стр. 196, 197; Friedrich, HW, стр. 40; Otten, Totenrituale, стр. 107), что это символ освобождения от повинностей. Вбивался (или высаживался) перед домом получившего указанную привилегию. Ср. ХЗ, § 30.

²⁷⁾ Или: «посадит».

²⁸⁾ Льготы и обязанности распространяются только на данное лицо, без права передачи другому. Иначе интерпретирует эту строку Оттен (ibid., стр. 107, сн. 3).

²⁹⁾ Otten, там же.

^{30) SAL}É.GE₄.A-TIM — «невеста, невестка». См. Friedrich, HKL, II, стр. 33. Возможно, здесь речь идет о предоставлении работнику царского хозяйства дополнительного надела с домом для того, чтобы его сын мог жениться и выделиться из отцовского дома, хозяйство которого таким образом сохраняло свою целостность.

³¹⁾ Зять, живущий в доме тестя. Данный запрет, видимо, следует объяснить следующим образом: «человек Каменного дома» получал дополнительный надел лишь в том случае, если его сын (или дочь) создавал самостоятельное хозяйство. Ему запрещалось брать себе в дом жениха с целью сохранения за собой дополнительного участка земли. Таким образом, для него закрывались пути для дальнейшего обогащения.

³²⁾ Стремление к включению общинных земель в царские владения — явление отнюдь не редкое на Древнем Востоке. См., напр., Гельцер, ВДИ, 1956, № 1, стр. 18.

³³⁾ NA₄-an pár-na-aš ḫi-lam-ni — „В воротах Каменного дома". Цитирую по Otten'y, Totenrituale, стр. 133. Кстати, в этой фразе дано хеттское написание идеограммы E.NA₄ — NA.₄-an parna-.

³⁴⁾ Ср. НАВ, стр. 133, сн. 2; Friedrich, HW, стр. 69.

³⁵⁾ См., напр., KUB, XVI, 39, II, 6, 24, 33. Ср. Otten, ibid., стр. 108-111.

³⁶⁾ Перевод «раб (слуга) мавзолея» (Friedrich, Gesetze, стр. 35, 100; Иванов, ХИДВ, стр. 316), видимо, не совсем точен. Мы вслед за Гютербоком (JCS, XV, 2, стр. 69), Ньюфельдом (NHL, стр. 17) и Хаазе (HKR, стр. 70) предпочитаем буквальный перевод, ибо, как это будет видно ниже, термин «Каменный дом» следует толковать значительно шире, чем просто «мавзолей». Ср. переводы Дунаевской («раб сокровищницы (?)» — ЗВАХ, II, стр. 266) и Гётце (ANET, стр. 191). Наше толкование этой статьи и термина ÌR É.NА₄ ср. с мнением Деляпорта — Delaporte, стр. 184: «раб дома печати» он толкует как «раб администрации».

³⁷⁾ Неясный термин, обозначающий какое-то должностное лицо. Имеет ли он что-либо общее с акк. šuppatu — «тростник»? Ср. Friedrich, Gesetze, стр. 100, сн. 6; NHL, стр. 167.

³⁸⁾ Ср. Guterbock, JOS, XV, 2, стр. 69.

³⁹⁾ О значении термина IR см. во второй части нашей работы при рассмотрении вопроса о социальном составе хеттского населения.

⁴⁰⁾ В свое время в упоминаемых здесь «рабах» мы ошибочно видели представителей в целом социально бесправного класса государственных рабов. — См. Псб., стр. 38-39. Гётце (Kleinasien, стр. 106-107) и Афет (ТТКВ, III, 11/12, стр. 425) считают их царскими рабами, находившимися в привилегированном положении, а Ньюфельд (NHL, стр. 121, 167) — лицами, статус которых отличался от рабского.

⁴¹⁾ См. Friedrich, HW, стр. 270; Souček, OLZ, XVI, 9/10, 1961, стр. 463.

⁴²⁾ Otten, Totenrituale, стр. 132-133. Ср. также стр. 14, 68-73.

⁴³⁾ KÜB XXXIX 12, Rs.: „(4') ...EGIR-izzaz kuedani URU-ri.... (5') ....mansi É.NA₄-ŠU-ma apenipát URU-ri... Здесь речь явно идет о царском Каменном доме „в этом собственном городе" (apenipát URU-ri), т. е. „городе", принадлежащем царю. Ср. KUB, XII, 48: (4').... nussi É.NA₄ DINGIR^LIM kuedani (5') sar[a danzi]... Восстановление Оттена (sara danzi) бесспорно. Смысл фразы, как нам кажется, в том, что некие царь и царица „основывают" или „владеют" (sara danzi) Каменным домом — храмом (É.NAj DINGIR^LIM, в котором они будут захоронены после смерти. Ср. также Otten, ibid., стр. 70-73.

⁴⁴⁾ Otten, ibid., стр. 133; Laroche, Ugaritica, Ш, 1955, стр. 102-103.

⁴⁵⁾ KUB, XVI, 39, II, 24, 29. Ср. Otten, ibid., стр. 108, 110.

⁴⁶⁾ КВо, IV, 10, 1. Перевод см. Е. Cavaignac, Dadasa-Dattassa, RHA, II, f. 10/11, 1933, стр. 70; Contenau, Civilisation, стр. 111.

⁴⁷⁾ isḫiul ier — букв. „договор (соглашение) сделали".

⁴⁸⁾ Букв. „Солнце" (^DUTU^SI).

⁴⁹⁾ KARAŠ.

^{50) LÚ.MEŠ}KISAL.LUḪ-UTU. И. Фридрих видит здесь служащих храма довольно низкого ранга и переводит „Amt der Vorhofs-Wäscher" (HW, стр. 281). Кавеньяк (RHA, II, f. 10/11, 1933, стр. 70) переводит „строительство".

⁵¹⁾ См. Otten, ibid., стр. 15, 80-81, 132; Delaporte, стр. 186; Afet, TTKB, III, 11/12, стр. 426.

⁵²⁾ KUB, XIII, 8, Vs. 11-12.

⁵³⁾ См., напр., ХЗ, § 173. Конфискация имущества в пользу Каменного дома невольно напоминает конфискацию в пользу «Дворца» и еще раз доказывает, что Дом Камня выполнял функции местного органа государственной власти (финансово-экономического ведомства) в данной области, т. е. играл ту же роль на месте, что и «Дворец» по всей стране. Тесная связь между «Дворцом» и Каменным Домом прямо подчеркивается во многих хеттских письменных документах. См., напр., KUB, XVI, 39, 3 сл., 20 сл., где явно чувствуется близость (по назначению и выполняемым обязанностям) между «людьми Каменного дома богов» (^LÚ.MEŠ É.NA₄ DINGIR^LIM) и „слугами дворца" (LÚ^MEŠ.ÉGAL).

⁵⁴⁾ Согласно Немруд-дагской, Селикской и Гергерской надписям (цит. по А. Г. Периханян, Иеродулы и ιεροι в Малой Азии и Армении, ВДИ, 1957, 2, стр. 51), Антиох Коммагенский учредил официальный культ царя и для обслуживания этого культа выделил из царского фонда целые деревни и множество рабов. Эта аналогия с хеттским «Домом Камня» тем более заслуживает внимания, что здесь действие происходит именно в тех районах Малой Азии, которые в свое время испытали заметное хеттское влияние.

О различных «службах» Каменного дома говорил в свое время и А. Гётце (Zur Interpretation des hethitischen Gesetze, ZA, 2(36), 3/4, 1924, стр. 257 и сл.), хотя он и неправильно отождествлял Дом Камня с aska.

⁵⁵⁾ Интересно заметить, что И. М. Дьяконов (ЗВАХ, II, стр. 286) говорит о храмовых землях, «контролировавшихся» царем. Образование крупных административно-хозяйственных единиц со включением в них более мелких характерно и для других стран Древнего Востока, например, для Ассирии. Ср. РЗОА, стр. 139-140.

⁵⁶⁾ См., например, Otten, Totenrituale, стр. 44-45, стк. 13. В приведенном здесь перечислении «царские дома» рассматриваются как часть государственной собственности.

Тут же заметим, что право перераспределения царских земель внутри царского рода принадлежало непосредственно царю. См., напр., HAB, стр. 12-13, § 17, где говорится о предоставлении царевне по указанию царя возможности «есть и пить». Однако, как нам кажется, в данном случае царь поступал скорее по обязанности, чем по доброй воле. Впрочем, это явствует не только из контекста, но и из общего положения, характерного для Древнего царства, когда царская власть отнюдь не была абсолютной.

⁵⁷⁾ Заметим, что в Урарту царские хозяйства создавались по указу самих правителей. Ср. Меликишвили, Наири-Урарту, стр. 340-341.

⁵⁸⁾ См., напр., §§ 47, 183, 185, XXXVII, XXXIX ХЗ-ов. Ср также San-Nicolò, ZSS, B.LVI, Rom. Abt., 1936, стр. 237-238.

⁵⁹⁾ Ср. NHL, стр. 167. Кстати, о крупных размерах царских владений говорит и О. Гэрни — Gurney. стр. 103.

⁶⁰⁾ См., напр., KUB, XXXIX, 7. Vs. II 32: ...nu KUBABBAR GUŠKIN I-NA É.NA₄) pedanzi... „И серебро (и) золото в Каменный дом они приносят". Ср. также Otten, Totenrituale, стр. 132.

См. также IBoT. I. 31, Vs. 12-15 .Здесь царица дает распоряжение, доставить «дань из г. Анкува» (MĀNDĀT ^URUAnkuṷa) в «Дом печати» (É.NA₄ KIŠIB). Поступившая дань, как видно из контекста, тщательно учитывалась и вносилась в список. Ср. Goetze, JCS, X, 1, 1956, стр. 32, 38. О сборе налогов, поступавших в Каменный дом, см. Delaporte, стр. 186, а также Cavaignac, RHA, 10, 1933, стр. 70; Contenau, Civilisation, стр. 111; Afet, TTKB, III, 11/12, стр. 426.

⁶¹⁾ В одном из текстов (см. Otten, Totenrituale, стр. 44-45) хеттский царь требует от подвластного ему местного правителя проявлять особую заботу о царских домах (É^MEŠ LUGAL — из контекста явствует, что здесь речь идет не о царском хозяйстве, а строениях, находившихся в государственно-царской собственности), скотных дворах (E^MEŠ GUD), «Домах печати» (É.NA₄ KISIB^ḪI.A — Оттен не уверен в подобном чтении) и «Домах для возлияний» (É tarnu- — некое культовое строение).

Если даже чтение Оттена (É.NA₄ KISIB^ḪI.A) правильно, оно не должно противоречить нашему мнению, ибо в данном случае речь идет не о Каменном доме вообще, а об отдельных строениях, в которых, по всей видимости, размещались различные службы («отделы») рассматриваемого ведомства.

Одним из подобных «отделов» мог быть É-ir-saḫḫanas («Дом саххана» — ведомство по делам податей — см. Riemschneider, MIO VI, 3, стр. 345). Ср. с «Домом податей» в Аррапхе (Янковская, ВДИ, 1957, № 1, стр. 20).

⁶²⁾ Гютербок (JCS. XV, 2, 1961, стр. 69) в данном случае также следует буквальному переводу, считая перевод Фридриха неудачным и вызывающим ошибочные ассоциации.

⁶³⁾ Ср. Дьяконов, РЗОА, стр. 56-57.

⁶⁴⁾ См. Riemschneider, MIO, VI, 3, 1958, стр. 321 сл.

⁶⁵⁾ PRr. IV, 17.340; 17.237; 17.62; 17.339 А; 17.366; 17.335; 17.368 и т. д.

⁶⁶⁾ См., напр., PRT, IV, 17.340 и 17.237.

⁶⁷⁾ Rs. 16.170, стк. 19-20 (PRU, IV).

⁶⁸⁾ См. ниже, стр. 105.

⁶⁹⁾ HAB, стр. 10 сл.