Слепое послушание

Некоторые молодые люди, решившие посвятить себя Opus Dei, жалуются, что степень ожидаемого ими контроля не соответствовала первоначальным разъяснениям, и поэтому смысл жизни нумерария становится ясным только после принятия на себя обязательств. Например, Джон Шнейдер, студент Notre Dame, начал посещать центр Windmoor еще на первом курсе и очень скоро после этого «свистнул». «Если бы они мне сказали, что от меня потребуется, и выложили напрямую, что будет происходить, я бы сказал «Спасибо, нет». Вместо этого в течение долгих месяцев они рассказывали мне все очень постепенно. Что касается меня, со мной все в порядке. У меня проблем нет. Я только боюсь, что они, не спрашивая должным образом согласия людей, вовлекают их в свою организацию». В конечном счете Шнейдер не стал нумерарием.

Критики указывают на разные способы контроля: члены должны исповедоваться только священникам Opus Dei; члены обязаны получать духовные наставления от нумерариев, от них требуется признание своих недостатков перед группой; почта нумерариев просматривается; контролируется доступ нумерариев к книгам и телевидению; нумерарии не являются финансово независимыми, поскольку большую часть заработков отдают Opus Dei; практика "боатского замечания" выливается в форму публичного контроля; нумерарии вынуждены пользоваться подсказками директоров и общины, а не мыслить самостоятельно; члены, которые хотят покинуть Opus Dei, подвергаются угрозам и преследованиям.

ИСПОВЕДЬ

Критики обвиняют М в том, что он обязывает своих членов исповедоваться только священникам Opus Dei, чтобы те могли "следить" за членами. На самом деле формально такого требования нет. Такого условия не существует ни в "Статусе", ни в других документах Opus Dei. Это было бы нарушением Кодекса канонического права, утверждающего в 991-м каноне: "Все верующие христиане свободны исповедовать свои грехи установленному законом исповеднику по их собственному выбору, даже другого обряда".

С другой стороны, по установившейся практике, обычно члены исповедуются священникам Opus Dei, полагая, что они лучше знают конкретные духовные обязательства членов, задают более острые вопросы и дают более уместные советы. К этому относится цитата Эскрива из журнала Cronica для мужчин - членов Opus Dei.

Ты можешь пойти на исповедь к любому священнику, которому дал на это право местный епископ. В этом случае я на стороне свободы, но также и здравого смысла. Все мои сыновья и дочери свободны идти на исповедь к любому священнику, утвержденному местным епископом, и они не обязаны рассказывать директорам центров Дела, что они это сделали. Грешен ли человек, который это делает? Нет! Правильно ли он поступает? Нет! Он собирается прислушаться к голосам дурных пастырей... Ты пойдешь к своим братьям-священникам, как это делаю я. И им ты откроешь всю свою душу, пусть она будет даже нравственно испорченная, со всей искренностью, с глубоким желанием исправиться. Иначе эта испорченность останется навсегда. Если мы идем к человеку, который может лишь поверхностно залечить наши раны, значит, мы — трусы, мы плохая паства, потому что хотим спрятать правду и не причинять себе ущерб... в своих поисках случайного доктора, который не может уделить нам более нескольких секунд, который не пользуется скальпелем и нe прижигает рану, мы наносим вред Делу. Если ты это делаешь, ты поступаешь неправильно, ты не будешь счастлив. Это не будет грехом, но горе тебе! Ты начнешь сбиваться с пути и делать ошибки.

По-испански в выражении «случайный доктор» — un medico de ocasion, — имеется в виду врач, незнакомый с историей болезни больного. Некоторые видят в этом умаление достоинств священников, не относящихся к Opus Dei, и переводят это выражение как «второсортный», что является неточным.

По мнению переводчиков из Opus Dei, Эскрива утверждает, что хотя члены могут пойти к любому священнику, если они регулярно обращаются к священникам, которые не знают ни их, ни Opus Dei, то это потому, что они не хотят, чтобы на них слишком давили. Им не нужна перестройка души, они ищут внешнего переживания, чтобы удовлетворить желание отпущения грехов, которое немецкий лютеранский теолог Дитрих Бонхеффер назвал «обесцененным прощением». Святая Тереза из Авилы тоже советовала своим монахиням, чтобы они при любой возможности исповедовались босоногому монаху-кармелиту, поскольку он наставит их наилучшим образом. Члены Opus Dei в общем и целом рассматривают эту проблему с точки зрения здравого смысла, так как сущность принадлежности к Opus pei — получение соответствующего духовного воспитания.

ДУХОВНОЕ РУКОВОДСТВО

Членами Opus Dei духовно руководят директора центров, миряне-нумерарии или другие члены, назначенные директорами. Критики обвиняют Opus Dei в том, что директора требуют от членов разглашения личной информации, вплоть до подробностей их сексуальной жизни. Поскольку эта информация не защищена «тайной исповеди», некоторые считают, что директора делятся ею с другими руководителями для облегчения контроля над членами. Экс-нумерарий Мария Кармен дель Тапиа, написавшая книгу Crossing the Threshold, рассказала, что когда она была директором, то должна была писать отчеты о вверенных ей людях и иногда получала указания, что им говорить.

На это официальные лица Opus Dei имеют три ответа. Первое — если директора должны духовно руководить, то, естественно, они обязаны «заниматься конкретными личностями», беседуя о различных аспектах жизни членов. Сексуальный аспект нельзя преувеличивать, но нельзя и игнорировать. Второе — Opus Dei соблюдает общее правило церкви по духовному руководству, которое гласит, что никого нельзя заставить «демонстрировать свой внутренний мир». Другими словами, никому нельзя приказать говорить 0 том, чего он не хочет обсуждать. Третье — директора не обсуждают с кем-либо другим проблемы, затронутые во время духовного руководства, за исключением конфиденциальных случаев, когда необходим совет специалиста.

Люди, состоящие в Opus Dei, говорят, что именно так все происходит на практике, хотя некоторые из них утверждают, что члены, избегающие определенных тем в процессе дУховного руководства, обвиняются в «безнравственности».

Среди обвиняющих Opus Dei в том, что духовное руководство создано, чтобы принудить членов раскрыть свои души, по меньшей мере одии критик согласен дать Opus Dei шанс для оправдания. Экс-член Альберто Монкада сказал по поводу дела Роберта Хансена, американского супернумерария, продавшего русским секреты ФБР: «Все эти годы парень должен был раз в неделю приходить в Opus Dei для духовного руководства. Как они могли не вычислить, что он задумал?» (На самом деле на ранней стадии Хансен признался в продаже секретов священнику Opus Dei отцу Роберту Буккиарелли, но утверждал, что остановился и не выдал ничего лишнего. Буккиарелли посоветовал ему пожертвовать все деньги бедным, но не признаваться ради спасения семьи.)

Кроме того, как говорят члены, попытки использовать на практике духовное руководство для «контроля» над людьми, скорее всего, не работают. Нумерарии посещают друг друга для духовного руководства, но те же самые два нумерария не «хватаются за шляпы», чтобы бежать советоваться друг с другом. Таким образом, общество беседующих друг с другом в данном центре или данном районе в известной степени случайно. «Просто с логической точки зрения очень трудно представить себе, каким образом может эта система осуществлять какой-то постоянный контроль», — сказал один американский нумерарий.

Некоторые нападают на практику духовного руководства по двум другим причинам: первая — оно осуществляется мирянами, у которых может не быть подготовки, и вторая — директора иногда слишком молоды, и у них нет жизненного опыта.

По первому пункту Opus Dei утверждает, что нумерарии имеют такую же подготовку в духовных вопросах, как священники, поскольку в Opus Dei священники и нумерарии. мужчины и женщины получают одинаковое теологическое воспитание. Поэтому нет оснований априори предполагать, что мирянин обладает менее высокой квалификацией. На самом деле можно доказать, и члены Opus Dei это делают, что предположение о том, что священник якобы лучше приспособлен к этой работе только потому, что является священником, свидетельствует о клерикальности менталитета, и, напротив, мирянин лучше сможет понять духовную борьбу другого мирянина.

Что касается обвинений в молодости и неопытности, то некоторые внутри Opus Dei «признают себя виновными», особенно в ранний период истории организации, когда было обычным, что директор был немногим старше двадцати лет. В некоторых случаях, признают члены, юношеское рвение опережает способность директора оценить сложность конкретной ситуации. Например, один нумерарий описывает ситуацию, произошедшую, когда он был директором центра в Испании. Другой нумерарий влюбился в женщину, во всяком случае, думал, что влюбился. Директору было только двадцать четыре года, он решил побороть эту ситуацию и теперь иногда винит себя за то, что тот нумерарий покинул Opus Dei. Члены Opus Dei говорят, что сегодня меньше очень молодых директоров. Кроме того, официальные представители утверждают, что с разрешения члена молодые директора всегда могут обратиться за помощью к более опытным, если чувствуют, что сами не могут справиться с ситуацией.

ИСПРАВЛЕНИЕ

Emendatio¹ происходит во время еженедельного «цикла» — примерно сорокапятиминуупной встречи, посвященной практическим беседам на духовные темы, обсуждению Евангелия и исследованию состояния собственной совести. Цикл заканчивается чтением Preces², свойственных только Opus Dei. Идея emendatio в том, что в процессе цикла член признает некие свои недостатки в повседневной «духовной жизни Дела», например, нежелание читать некоторые молитвы или усмирять плоть или упущенную возможность проповедовать Евангелие. Единственное условие заключается в том, что это должен быть «недостаток», а не «грех», который подлежит более серьезному обсуждению на исповеди. Чтобы совершить emendatio, член должен встать на колени и произнести: «В присутствии Господа Бога нашего я обвиняю себя в...» Подобные практики были обычными в религиозных орденах, хотя после Второго Ватиканского собора от них в большинстве случаев отказались.

Члены Opus Dei говорят, что emendatio добровольно и совсем не все совершают его каждую неделю. Некоторые не делают этого годами. Кроме того, если член планирует совершить emendatio, он должен вначале обсудить это с директором и получить его одобрение для вынесения на «цикл». Официальные представители заявляют, что суть состоит не в том, чтобы члены себя унижали, а в том, чтобы укрепить в других дух покаяния и одновременно убедить их, что все борются с похожими проблемами. Оно также призвано укрепить ощущение, что церковь — единое целое, в котором недостатки одного задевают всех, и член имеет возможность просить у окружающих прощения. Emendatio совершают и миряне, и священники.

ПРОСМОТР ПОЧТЫ

Часто утверждают, что директора просматривают почту нумерариев, чтобы оградить их от всего, что может привести к сомнению или ослаблению их убеждений. Шарон Класен — супернумерарий, а затем нумерарий с 1981 по 1987 год — жила в центрах Bayridge и Brimfield — оба в районе Бостона. Она рассказала, что когда жила в Brimfield, получала свои письма через прорезь в двери коридора уже наполовину вскрытыми. Кроме того, она считает, что часть корреспонденции вообще до нее не доходила, поскольку после прибытия в центр она перестала получать письма от бойфренда, который писал ей регулярно. Все, что писала она, должен был просматривать директор центра.

Никто в Opus Dei не отрицает, что в прошлом почта просматривалась, и это было обычной практикой в монашеских орденах, семинариях, интернатах и других католических организациях. Говорят, что в теории это происходило не для «контроля», но чтобы предупредить члена, если в письме будет что-то противоречащее его религиозным убеждениям. Кроме того, это было обозначением полной самоотдачи, демонстрацией того, что члены ничего не скрывают ни от своих руководителей, ни от Бога. Без сомнения, практика просмотра почты приводила к злоупотреблениям, и многие религиозные общины от него отказались. Официальные представители Opus Dei утверждают, что поступили так же.

Марк Карроджио, представитель Opus Dei в Риме, заявил, что считает «абсолютно неправдоподобными» предположения Класен об изъятии писем ее бойфренда.

Американский нумерарий Питер Бэнкрофт сказал, что современные технологические изменения сделали просмотр почты бессмысленным. «Уже лет десять-двенадцать назад после появления электронной почты и дешевой междугородной связи я почти перестал писать и получать обычные письма, и то же происходит с молодыми нумерариями центра, где я работаю директором. Один или два раза кто-то показывал мне написанное письмо, но не помню, чтобы я видел полученные письма. Я слышал, что директора вскрывали письма, но обычно они их не читали — это просто было способом показать людям, что их жизнь должна быть открытой книгой. Я считаю, что эта практика исчезла около пятнадцати лет тому назад. Вскрытие писем перестало быть актуальным».

КНИГИ, ТЕЛЕВИДЕНИЕ, КИНО

Еще одно частое обвинение заключается в том, что нумерарии должны испрашивать разрешение на чтение книг и просмотр телепрограмм. Класен рассказывала, что, когда она была супернумерарием в Бостонском колледже, ее попросили представить на просмотр директора список читательских требований на книги. В Brimfield ее подруге по комнате не разрешили читать некоторые необходимые материалы, дающие право на получение диплома с отличием и, следовательно, просить Святого Духа о «внушении знаний». Испанец, отец Альваро де Сильва, в течение тридцати пяти лет работал в американском отделении Opus Dei, после чего покинул организацию и в 1999 году стал священником Бостонской митрополии. Он рассказал, что в бытность в Opus Dei ему не давали читать произведения отца Раймонда Брауна, который работал в Папской библейской комиссии и был всеми признанным ведущим специалистом в США по изучению Библии.

Представители Opus Dei на это отвечают, что никому не «запрещается» читать отдельные произведения или все написанное конкретными авторами. Если члены сомневаются, стоит ли это читать, им советуют обсудить этот вопрос с директором центра или с другим специалистом.

Отец Гийом Дервилль, один из директоров Opus Dei, рассказал, что у организации есть «база данных», в которой содержатся тысячи реакций членов на книги, и с ней можно консультироваться, когда люди интересуются конкретным изданием. «Есть книги, даже не на религиозные темы, которые проникнуты антихристианской идеологией. Другие глубоко согласуются с Евангелием, некоторые безнравственны, некоторые могут помочь любому из читателей и так далее. Эта база данных не является официальным списком, и приведенные в ней мнения отражают некое стремление к совершенству». Дервилль подчеркнул, что это не «список запрещенных книг». В базе данных также содержаться и более официальные рецензии на книги.

Дервилль сказал, что перед тем, как начать что-то читать, нe обязательно обращаться к базе данных, а также руководствоваться высказанными там суждениями. «Каждый должен выбирать сам».

Со временем, сказал Дервилль, эта база данных может превратиться в сайт в Интернете. Но сначала необходима работа профессионального коллектива редакторов, который оценит степень уравновешенности высказываний, использование единых критериев и очистит базу от «упрощения и тенденциозных выпадов. После этого потребуются «люди, время и работа».

Конечно, внутренние суждения Opus Dei по поводу подходящего чтения могут отличаться от общего мнения. Например, Дэвид Галлахер, представитель Opus Dei в США, заявил, что хотя никто не контролирует литературу, которую читают члены, но если кто-нибудь видит, как другой член читает нечто проблематичное, он должен поговорить с этим человеком. Я спросил у Галлахера, вызовет ли вмешательство чтение, к примеру, романов Джона Апдайка, и он ответил «да». Суть не в том, что Апдайк запрещен в Opus Dei, и я даже знаю членов, которым нравятся его книги, — дело скорее в том, что Opus Dei раньше других выбрасывает «знаки, предупреждающие об опасности».

Или другой пример — библиотекарь Университета Strathmore в Найроби супернумерарий Фиделис Катонга рассказал мне, что, поскольку он отвечает за духовное и нравственное развитие студентов, часть его работы заключ ается в том, чтобы оберегать «юные умы от вредных влияний». Катонга сказал, что на открытом доступе его библиотеки нет произведений Маркса, Энгельса или Бертрана Рассела. Если студентам почему-либо необходимы их работы, они заполняют требования, книги им выносятся из хранилища, и они занимаются с ними под наблюдением. Смысл в том, чтобы студенты не пошли «неправильному пути».

«Я обязан проследить, чтобы эти вредные издания не отравляли юные умы», - сказал Катонга.

Члены Opus Dei, издающие книги, посвященные вере и нравственности, также должны консультироваться с экспертами Opus Dei, специалистами по теологии или этике, чтобы убедиться, что в книгах нет ничего противоречащего учению церкви. Если церковное право требует nihil obstat, то есть формального подтверждения, что в книге нет противоречий с церковным учением, члены Opus Dei, как и все другие католики, должны идти к местному епископу. Но если церковное право такого подтверждения не требует, члены Opus Dei настаивают, что получение подтверждения - личное дело каждого. Критики часто видят в этом еще один способ контроля, но члены Opus Dei говорят, что это помогает выявлять потенциальные проблемные моменты и потом их разрешать.

Что касается телевидения, основные принципы те же самые. Нумерариям не запрещается смотреть телевизор, и во всех центрах, которые я посетил, были специальные телевизионные комнаты. Например, когда я был в Барселоне, в субботу все собрались, чтобы посмотреть решающий футбольный матч. В Netherhall, университетском общежитии Opus Dei в Лондоне, группа нумерариев планировала посмотреть вечером встречу команд Англии и Австралии по регби. Никто не спрашивал ничьего разрешения. С другой стороны, можно предположить, что если нумерарий сидит в общей комнате Opus Dei и смотрит Survior³, совсем не потому, что он защищает диплом по культурной антропологии, кто-нибудь по-братски сделает ему замечание. Степень "контроля" зависит, во-первых, от содержания телепрограммы, во-вторых, от того, какие надежды возлагает Opus Dei на данного конкретного члена.

Совершенно другая история с кино. Нумерарии изначально не посещают публичные развлечения, такие как кино, спортивные соревнования, разве что это зачем-то необходимо. Шведский нумерарий Габриэла Эйзенринг, которая работает в правлении женского отделения в Риме, сказала, что это связано со "строгостью, преданностью Богу и ненужной тратой времени". Она сказала, что если работа нумерария требует посещения этих мест, он делает это без всяких проблем. В центрах иногда устраивается "вечер кино", когда демонстрируется выбранный директором фильм.

ДЕНЬГИ

Как уже излагалось в главе 1, предполагается, что нумерарии отдают большую часть своего заработка на поддержку центров, в которых они живут, и обеспечение различных корпоративных предприятий Opus Dei, таких как ELIS, римский центр для молодых рабочих, или Condoray, центр в Перу, где обучают женщин грамоте и ремеслам, Opus Dei утверждает, что все происходит, как в семьях, когда их члены складывают свои доходы в общий семейный бюджет. Хотя на практике нумерарии могут сохранять контроль за значительной частью своего заработка, чтобы оплачивать личные расходы, налоги и т.п. Супернумерариев призывают быть щедрыми, насколько это возможно. Американский католический писатель Рассел Шоу отдает двести долларов в месяц.

Испанский нумерарий журналистка Мария Анхелес Бургера описала, таким образом это происходит. "У меня есть собственный бюджет. Я обдумываю, что мне нужно в этом месяце. Может быть, мне нужно купить пару свитеров и брюки, и еще я каждый день должна покупать еду. Потом я думаю, сколько я могу отдать. Я оставляю себе какую-то часть, а остальное отдаю в центр". Бургера сказала, что обсуждает свой бюджет с директором центра, чтобы убедиться, что центр ни в чем не нуждается. Ее заработная плата автоматически перечисляется на счет в банке, она снимает деньги в банкомате и вручает их директору. Она сказала, что оставляет некоторую сумму на счете для оплачивания ссуд и на медицинские расходы. Каждый месяц она отдает в свой центр примерно половину заработной платы, иногда это может быть больше, иногда меньше.

Американский нумерарий, зарабатывающий в год 40 000 долларов, наметил в общих чертах, как он распределяет этот заработок.

13 000: Налоги, социальное обеспечение, пенсионный фонд

12 000: Расходы на еду и жилье

2000: Стоимость ежегодного курса (три недели) и молитвенного уединения (одна неделя)

2000: Расходы на машину

4000: Одежда, медицинские услуги, путешествия, такси, еда в дороге и т.п.

7000: Взносы на апостольскую деятельность Opus Dei

«Расходы на еду и жилье» включают в себя поддержку центра, в котором живет нумерарий, и иногда означают выплату ипотечных кредитов. Машина — это, скорее всего, общая машина центра, и каждый участвует в оплате бензина, ремонта и т.д. С другой стороны, независимо от того, является ли человек нумерарием, он бы все равно должен был выделять примерно те же суммы на ведение домашнего хозяйства и транспорт. Специфическим элементом Opus Dei в
данном бюджете являются «ежегодный курс и молитвенное уединение» и «взносы на апостольскую деятельность». Эта сумма — 9000 долларов составляет 22,5 процента его заработков.

Поскольку обычно нумерарии не придерживаются экономии, существует мнение, что они находятся в финансовой зависимости и в связи с этим у них отбивается охота к выходу из Opus Dei. В этом смысле Opus Dei не уникален — то же происходит в монашеских орденах, члены которых, покидая их, часто вынуждены «начинать сначала» свою карьеру и пенсионные накопления. Но поскольку нумерарии обычно получают хорошее образование и становятся специалистами высокого класса и ранга со всеми положенными сертификатами, они по определению находятся в лучшем положении, чем члены монашеских орденов, у которых нет никакого опыта работы и контактов. Даже помощники нумерариев обычно учатся в центрах домоводства или кулинарных школах и по окончании получают сертификаты или удостоверения.

Пабло Элтон, главный финансист Opus Dei, сказал, что у нумерариев есть собственные банковские счета, а в странах, где принято расплачиваться кредитными картами, они ими пользуются. Единственное условие — нумерариев призывают «умеренно» пользоваться кредитными картами. По словам Элтона, нумерарии не обязаны, как иногда сообщалось, составлять завещания в пользу Opus Dei. Они свободны оставить свои деньги кому хотят, и их желания уважаются. На самом деле, заметил Элтон, многие члены Opus Dei оставляют свои деньги школам, общежитиям и другим заведениям, связанным с Opus Dei, так же как многие американцы оставляют свои деньги университету, который они закончили, или другим дорогим для них учреждениям.

БРАТСКОЕ ЗАМЕЧАНИЕ

Если член Opus Dei видит, что у другого члена не получается жить «духом Дела» и это уже заходит за рамки естественной борьбы, он или она может предложить то, что называется «братским замечанием». Согласно Мэтью Коллинсу, бывшему супернумерарию, а ныне сотруднику, при этом нужно руководствоваться следующими принципами:

• Увиденная ошибка другого члена — это ошибка, относящаяся к духу Дела.

• Человек, которому уже сделали замечание, не должен переживать это же многократно.

• Если директора Дела знают какие-то факты, которые делают это замечание неуместным, его делать не следует.

• Мотивация для замечания — дух братского милосердия.

• Человек, которому сделали замечание, должен быть убежден, что речь идет не просто о мнении другого члена, а относится к духу Дела.

В то время как критики утверждают, что братское замечание — это еще один инструмент для «исправления» членов, официальные представители Opus Dei настаивают, что эта практика идет от Иисуса, который сказал (от Матфея, 18:15): «Если же согрешит... брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним: если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего».

Теоретически человек, который обнаруживает ошибку, сначала возносит молитву за провинившегося. Потом он идет к директору и конфиденциально об этом сообщает. Если директор соглашается, что должно быть сделано замечание, дается разрешение. Человек, который его делает, конфиденциально беседует с провинившимся. Подразумевается, что тот благодарит и все воспринимает спокойно. Когда замечание сделано, исполнитель идет в часовню молиться за провинившегося, а затем рассказывает о происшедшем директору.

Карл Шмидт, американский нумерарий вот уже в течение многих лет, привел конкретный пример. Он рассказал, что однажды нечаянно услышал, как члены из его центра недовольно отзывались о либеральных тенденциях New York Times, и сделал им братское замечание. «Я знаю, что у газеты есть такой уклон, но New York Times — одна из самых значительных газет мира, и в ней должны работать члены Opus Dei. Если вы так будете рассуждать, вы отвратите любого человека от работы в этой газете. Вы ведете себя так, как будто эти люди — ваши враги, а на самом деле — они ваши братья. У вас не будет братьев, если вы будете вести себя так недоброжелательно», — сказал он.

ЗАВИСИМОСТЬ ОТ ДИРЕКТОРОВ

«Тим Коральто» — это псевдоним, который корреспондент журнала Philadelphia Джейсон Фаргоне придумал для молодого мужчины, набожного католика, принимавшего участие в движении под названием «Journey into Manhood». По сути, это программа для мужчин-геев, предназначенная помочь им контролировать свою сексуальность, не отрицая ее, но в то же время и не проявляя. Меня привлекло в истории Тима то, что он бывший нумерарий Opus Dei. Я познакомился с ним благодаря Фаргоне и так же, как Фаргоне, обещал не называть его настоящее имя.

Тим — испанец, он вырос в католической семье и впервые встретился с Opus Dei благодаря своему дяде, который был нумерарием в течение восемнадцати лет, но потом покинул организацию. Тим учился в средней школе, когда был впервые приглашен на мероприятие Opus Dei для мальчиков. «Мне очень понравилось быть в компании мальчиков моего возраста, которые вели разговоры на духовные темы, но одновременно шутили, забавлялись, смотрели кино, слушали, как студент-нумерарий играет на гитаре «Bye, Bye, Miss American Pie». На меня это произвело большое впечатление», — рассказал он.

Позже, уже заканчивая школу, он стал посещать курсы по воспитанию в духе церковной доктрины. «Я вырос в современном либеральном приходе, и мне сильно не хватало чего-то более существенного, поэтому я поглотил то, чему учил меня Opus Dei». В конечном счете один из нумерариен спросил Тима, чувствует ли он призвание быть в Opus Dei. Тим помолился перед дарохранительницей, и его ответом стало уверенное «да».

Тим «свистнул» в 1986 году. «Первые два года в Opus Dei были похожи на медовый месяц. Я ощущал себя близким к Богу и к моим братьям-нумерариям. Я помню, что даже щипал себя, чтобы убедиться, что я не сплю, я не мог поверить, что жизнь может быть так хороша», — сказал он. Затем что-то постепенно стало меняться. Стало совершенно невыносимым оказываемое на него давление по поводу профессионального тренинга, работы с молодежью, необходимости все время быть полезным Opus Dei. У него случилось нервное расстройство. К тому же его гомосексуальная ориентация «вернулась с лихвой». Opus Dei направил его к психотерапевту-католику, и в конце концов Тим пришел к выводу, что лучше всего будет покинуть Opus Dei. «Я понимаю, что это было и их желание», — сказал он. В 1990 году он вернулся в родительский дом, а 19 марта 1991 года, когда он не продлил свой договор с Opus Dei, его уход стал официальным.

Как Тим оценивает этот свой жизненный опыт сегодня?

«У меня смешанные ощущения... что-то вроде «любовь-ненависть». В общем, мой опыт был положительным, но я думаю, там есть несколько на самом деле вредных вещей. Если бы нужно было извлечь суть, то я бы сказал, что освящение работы и семейной жизни, глубокое исследование традиций и учения церкви и общий призыв к святости - это лучшее в Opus Dei. Но я думаю, что аскетизм их духовности опасен. Я думаю, он слишком недоброжелателен и побуждает людей относиться к себе жестоко. Вся жизнь находится под жестким контролем. Я перестал мыслить самостоятельно и предоставил это моим директорам, потому что не надеялся на свою интуицию».

Нужно подчеркнуть, что Тим не сердится на Opus Dei. Он в хороших отношениях со своей тетей, преданным супернумерарием. Перед тем как поговорить со мной, он посоветовался с тем нумерарием, который уговорил его «свистнуть». Тим хотел убедиться, что не причинит Opus Dei вреда.

Американец Деннис Дубро, нумерарий в 1973—1987 годах, описывает случай, произошедший во время его работы в общежитии университета Warrane в Сиднее, который подтверждает высказывание Тима о власти директоров:

Несколько студентов открыли в спальне пожарные выходы и выключили сигнализацию. Администрация пришла к выводу, что это сделано, чтобы тайно провести девушек, поэтому директора заперли все пожарные выходы в нашем восьмиэтажном здании на 200 спальных мест. Нам объяснили, что лучше, чтобы мы все сгорели заживо, чем некоторые из нас горели бы в аду. Один из директоров заявил, что если будет пожар, его ангел-хранитель разбудит его, он выйдет через главный выход и откроет запертые пожарные выходы снаружи. Через несколько дней о запертых дверях сообщили в университет. Там сказали, что это недопустимо, и велели отпереть пожарные выходы. Это было сделано, и мы подготовили публичное заявление, что мы благодарны университету, который заметил эту оплошность и помог нам обеспечить безопасность наших студентов. Тогда наш директор опять запер двери. Один профессор, член Opus Dei, работавший в нашем совете директоров, не поверил, что двери были закрыты. Он решил в этом убедиться. В течение дня университет выслал нам еще одну директиву о том, что все пожарные выходы должны быть открыты и оставаться открытыми постоянно. Но мы тут же услышали от местных директоров Opus Dei, что данный член не обладает никакой властью и его дело — сомневаться в словах директора. Нам было сказано, что наши директора отчитываются только перед Богом, а члены должны посвящать свое время апостольской деятельности, а не проверке слов директоров.

История Дубро иллюстрирует изредка случающуюся эксцентричность внутреннего климата Opus Dei и наличие безапелляционных директоров, хотя стоит заметить, что именно член Opus Dei решил, что директор был не прав, и сообщил об этом руководству университета.

Многие члены настаивают, что атмосферы слепого подчинения просто не существует. Среди них Лусия Кальво, руководитель школы для девочек в пригороде Мадрида, ученицы которой живут в бедных районах, заселенных недавними иммигрантами. Кальво работает там уже три года. До этого она работала в школе Opus Dei в Австралии. В Мадриде она живет в женском центре с десятью другими нумерариями, двое из которых работают на Opus Dei, несколько преподают в университетах, а одна работает в испанской неправительственной организации. Еще одна — профессиональная художница семидесяти с лишним лет. От центра до школы Кальво едет около двадцати минут на метро. В своем интервью в мае 2004 года она рассказала мне, что ее жизнь совсем не «контролируется» и ее директор не дает ей указаний, как руководить школой.

«На своей работе я все решаю сама каждый день, каждую минуту. Никто из Opus Dei не стоит за моим плечом и не говорит, что мне делать. У меня полная свобода и в центре, где я живу, и вне его», — сказала она. В штате у Кальво 32 учителя, которые обучают 400 девочек в возрасте от одиннадцати до шестнадцати лет. Кальво допускает, что Opus Dei придает особое значение душевному единству, но подчеркивает, что она считает это «именно единством, а не единообразием. Разве ее жизнь нумерария, без обязанностей перед собственной семьей не делает ее более «свободной», чем замужнюю женщину? «Иногда я думаю об учителях, которые послe школы идут домой, занимаются собственными детьми и считают это тяжелым трудом. В этом смысле у меня намного больше свободы», — сказала она.

Члены Opus Dei отмечают, что единственное отличие жизненного опыта Кальво от опыта Тима или Дубро — это возраст. Они говорят, что определенные оплошности директоров Opus Dei воспринимаются несколько более остро в раннем юношеском возрасте, чем в сорокалетнем возрасте Лусии Кальво.

УХОД ИЗ OPUS DEI

Четких оценок количества бывших нумерариев не существует, поскольку представители Opus Dei утверждают, что не отслеживают «процент отсева». Однако, по приблизительным оценкам, от 20 до 30 процентов тех, кто «свистнул», не остаются в Opus Dei. Это процентное соотношение постепенно уменьшается после «посвящения», то есть формальной регистрации в Opus Dei, и еще больше после «верности», то есть постоянного обязательства, которое наступает через шесть с половиной лет после «свиста». Один из нумерариев, который в течение четырнадцати лет был директором трех центров и работал с шестьюдесятью двумя нумерариями в возрасте от восемнадцати до восьмидесяти пяти лет, сказал, что из этих нумерариев из Opus Dei ушли восемь, то есть приблизительно 13 процентов. Каким бы ни было общее процентное соотношение, количество бывших членов исчисляется тысячами, и у них были разные причины для ухода из Opus Dei.

Филиппинец Джозеф И.Б. Гонсалес, который «свистнул» в качестве нумерария в 1979 году и покинул Opus Dei за шесть месяцев до «верности» в 1985 году, сообщает, что на нумерариев оказывалось огромное давление, чтобы они не оказывались от своего призвания, включая предупреждение о том, что уход из Opus Dei — серьезное преступление перед Богом. «Когда я захотел уйти, священник велел мне признаться в смертном грехе, и я понял, что подобный нелепый обман применяется и по отношению к другим бывшим нумерариям», — сказал он. Сегодня Гонсалес преподает на курсах менеджмента при Ateneo Graduate School of Business in Rockwell Center на Филиппинах и работает в качестве консультанта по коммуникациям и исследованиям.

Гонсалес заявил, что требование исповедаться — только начало давления на колеблющихся членов. «Кроме угрозы проклятий и эмоционального шантажа, заключающегося в обвинениях в предательстве Иисуса Христа, были и другие формы психологического давления, например, давление со стороны сверстников или при помощи создания у людей состояния внутреннего конфликта. После долгих лет искреннего служения Opus Dei нумерарию было очень трудно, если пользоваться терминологией фондовой биржи, признать безумие своей инвестиции, сократить убытки и выйти из игры. Это означало признание ужасной ошибки — возможно, психологически это самый трудный шаг, и многие-многие годы уходили на исправление негативных, а иногда травматических последствий этой ошибки», — сказал он.

Экс-нумерарии рассказывают, что дополнительное раздражение вызывают телефонные звонки, визиты домой и на работу и письма. Монкада говорит, что после того, как он ушел из Opus Dei в середине 1960-х годов, член Opus Dei обратился к его отцу, который был супернумерарием, и пытался убедить его лишить сына наследства (отец отказался). Кроме того, один из банков заказал Монкада проведение социологического исследования, но в последний момент отказался, и официальный представитель банка сказал ему, что это связано с вмешательством Opus Dei. Монкада признал, что в обоих случаях у него нет доказательств того, что эти лица действовали по указанию Opus Dei. Тем не менее, сказал Монкада, когда кто-то уходил, во всяком случае, люди его поколения, Opus Dei пытался организовать им «гражданскую смерть».

В сентябре 1983 года немецкий экс-нумерарий Клаус Штайгледер опубликовал книгу Opus Dei: An Inside View. В четырнадцать лет Штайгледер участвовал в театральной группе кельнского молодежного клуба, не зная, что она относится к Opus Dei, и в конце концов «свистнул». Когда в девятнадцать лет он покинул Opus Dei, он заявил, что для членов уход очень сложен, потому что «их души сломлены и они потеряли всякую связь с повседневной жизнью». Штайгледер сказал, что после того, как он принял решение уйти, прошло еще два с половиной года. «Трудности были не организационного характера, а связаны с огромным моральным давлением. Членам, которые проникнуты доктриной, менталитетом и духом Opus Dei, чрезвычайно трудно от них освободиться и взглянуть на все это объективно», — сказал он.

Представители Opus Dei на это отвечают, что в каком-то смысле уйти из Opus Dei — самая простая в мире вещь. Перед стадией «верность», то есть принесение обязательств, все, что нужно сделать, — 19 марта не продлевать договор, и человек автоматически больше не состоит в Opus Dei. Поэтому это одна из немногих организаций, из которых можно уйти, ничего не делая. После стадии «верности» член, который хочет уйти, обязан написать письмо, в котором сообщает о своих намерениях. Некоторые это делают, хотя другие уходят и без этого. В любом случае, как уже говорилось выше, некоторые экс-члены остаются в хороших отношениях с Opus Dei.

Кристофер Хауз, нынешний редактор колонки обозревателя в лондонской Daily Telegraph и бывший нумерарий, рассказал, что для него процесс расставания с Opus Dei не был травмирующим. Он вступил в организацию, еще будучи студентом в 1970-е годы, а вышел из нее в 1988 году. Сейчас он живет недалеко от резиденции архиепископа Вестминстерского, он очень известный журналист и писатель. Он сказал, что решил покинуть Opus Dei, поскольку апостольская деятельность, которой от него ожидали, не отвечала чертам его характера. «Я обнаружил, что не создан для жизни нумерариев Opus Dei. Они должны быть учителями и почти пастырями, помогая другим своими молитвами. Я не был к этому готов».

Хауз сказал, что никто в Opus Dei не уговаривал его остаться. Он продолжал защищать Opus Dei во время публичных дебатов в Великобритании. Например, в январе 2005 года во время назначения Рут Келли министром образования он писал: «Я не встречал людей, которые были бы добрее, терпимее и меньше руководствовались личными амбициями».

Элизабет Фолк Сатер, экс-нумерарий из Чикаго, ушла из Opus Dei в начале 1983 года после пяти лет членства. «Я зашла на сайт Opus Dei Awareness Network», — сказала она. Она хотела прочитать рассказы бывших членов о том, как они уходили из Opus Dei. «Я была шокирована. Я не испытала никакого насилия, никто не запирал передо мной двери. Мой директор сказал: «Это должен быть твой свободный выбор». Я не чувствовала никакой травли. Они видели, что я открыта и правдива».

Практически все согласны, что для супернумерариев уход из Opus Dei проходит гораздо спокойнее. Мэтью Коллинс из Балтимора был в течение двадцати шести лет супернумерарием, после чего в 2003 году стал просто сотрудником. Вот как он описывает свой опыт:

Несмотря на то, что многие люди в Деле не согласны с моим решением и, возможно, даже считают, что я "изменил призванию", ко мне отнеслись с большой добротой и уважением. Ни один человек в Деле никоим образом не дал мне ощутить себя лишним. Я был очень откровенен с директорами, когда решал уйти из Дела, и моя свобода всегда уважалась. Для меня это было очень трудным решением, и временами я почти хотел, чтобы на меня надавили и я остался. Они и не думали этого делать. Наоборот, они постоянно заявляли, что, по их мнению, у меня есть призвание к Делу, но решать должен только я, и если я выберу уход, они будут рады видеть меня на всех мероприятиях Opus Dei. Кроме того, я получил совет, как вести себя после ухода из Дела: я должен принять свой новый путь, верить, что Бог будет со мной, никогда не оглядываться назад и не думать, что совершил ошибку.

¹ Emendation — исправление. — Прим. пер.
² Молитв — Прим. пер.
³ Российская версия: Последний герой. - Прим. пер.

<<Назад Вперёд>>

Просмотров: 2747

загрузка...

Другие книги по данной тематике