Против конвоев

   Поскольку железная дорога Таллин – Ленинград была перерезана еще в конце июля, связь с главной базой Балтфлота осуществлялась только по морю. Конвои и одиночные суда, обходя минные поля и подвергаясь атакам авиации, подвозили боеприпасы, эвакуировали раненых и беженцев. Вскоре они также стали мишенями для бомбардировщиков.

   15 августа из Кронштадта в Таллин следовал конвой. В районе бухты Хара-Лахт он подвергся нападению немецких самолетов. Грузовой пароход «Кретинга» тоннажем 542 брт, уклоняясь от бомб, свернул с протраленной полосы и сразу же подорвался на мине и потонул. В данном случае пилоты люфтваффе фактически потопили корабль, даже не попав в него!

   20 августа в составе конвоя из Таллина в Ленинград шел грузопассажирский теплоход «Сибирь» тоннажем 3767 т, имевший на борту 890 раненых бойцов и 410 человек гражданского населения. Выход конвоя был зафиксирован самолетами-разведчиками, и вскоре его начала атаковать авиация. В районе острова Родшер «Сибирь» получила прямое попадание. Бомба попала в машинное отделение, в результате чего возник сильный пожар. С помощью кораблей охранения удалось снять с горящего теплохода и высадить на остров Гогланд (Сур-Сари) примерно 900 человек, в том числе 690 раненых. Остальные 209 человек погибли. После этого спасательное судно «Сигнал» повело поврежденное судно, имевшее крен 30°, в Кронштадт. Однако после нового налета «Сибирь» все же затонула.

   В то же время экипажи советских кораблей отстреливались из пулеметов и, вероятно, смогли сбить один бомбардировщик. Во всяком случае, в этот день в ходе боевого вылета над Финским заливом пропал без вести Ju-88A-4 W.Nr. 1232 из 2-й эскадрильи KGr.806.

   21 августа погиб грузовой пароход «Леени» тоннажем 1842 брт. Идя из Таллина в Кронштадт, в районе мыса Юминда он подвергся атаке бомбардировщиков, начал маневр уклонения и, как и «Кретинга» пятью днями ранее, наскочил на мину. Вместе с судном на дно ушли почти 3000 т различных грузов.

   Утром 24 августа из Таллина в Кронштадт вышел конвой в составе санитарного транспорта «Андрей Жданов» (на его борту были 700 раненых), парохода «Аэгна», поврежденного эсминца «Энгельс», танкера № 11 и еще трех судов под охраной шести тральщиков и одного катера «МО». В районе мыса Юминда конвой сначала подвергся артиллерийскому обстрелу с берега, а затем его многократно атаковали немецкие самолеты. В 14:40 группе «Юнкерсов» удалось добиться двух прямых попаданий в транспорт «Эстиранд», на борту которого находились мобилизованные эстонцы. Поврежденный пароход отвернул от конвоя и выбросился на мель у острова Кери. Благо мелей в Финском заливе хватало, труднее было как раз найти глубоководный фарватер. Но неприятности на этом не закончились. В 17:05 «Энгельс» подорвался на мине и через 45 минут затонул. Это был уже седьмой эсминец, потерянный Балтийским флотом за два месяца войны.

   Самолеты люфтваффе продолжали регулярно появляться над конвоем, причем каждый раз звеньями по четыре Ju-88A. Тральщики и морской охотник вели заградительный огонь, но скорострельность 45-мм пушек оставляла желать лучшего. Редкие одиночные разрывы не могли испугать пилотов пикирующих бомбардировщиков. В 18:07 две бомбы взорвались на корме танкера № 11. Его танки были пусты, что и позволило избежать немедленной гибели. Тральщик «Ударник» и пароход «Аэгна» сняли с судна всю команду и несколько сотен пассажиров и продолжили путь на восток. Танкер же продолжал медленно тонуть и в 19:40 по московскому времени ушел под воду.

   В ночь на 25 августа в Кронштадт вышел еще один конвой, включавший пять транспортов, четыре тральщика, сторожевые корабли «Ижорец» и «Чапаев» и четыре катера «МО». Самым крупным судном был пароход «Даугава», на борту которого находились 506 раненых солдат. Все утро и первую половину следующего дня тихоходные суда в основном боролись с бесконечными минными полями, выставленными германскими и финскими кораблями. После обеда в небе, как всегда, появились и самолеты.

   Пилоты «Юнкерсов» по умолчанию всегда выбирали корабли покрупнее и потому и нацелились на «Даугаву». В ходе первого налета осколки бомб, разорвавшихся вблизи от бортов, повредили главную магистраль паропровода, и судно на время лишилось хода. После устранения аварии транспорт двинулся дальше. Бойцы, находившиеся на палубах, молились, чтобы поскорее снова наступила темнота или пошел дождь. Но как назло, август на Балтике выдался жарким и солнечным. Сам Финский залив навевал неприятные ассоциации. Повсюду плавали обломки, мазутные пятна, глушеная рыба, время от времени попадались обломки судов и спасательные круги.

   Вскоре налеты возобновились. И снова главный удар наносился по «Даугаве». Вокруг бортов парохода поднимались огромные столбы воды, валя его с борта на борт, осколки со звоном пробивали палубы и надстройки. Взрывной волной снесло за борт 50 человек, срезало правое крыло мостика, разбило все шлюпки, повредило мачты и покоробило дымовую трубу. От динамического удара вышли из строя машины, и пароход уже окончательно потерял ход. Тогда «Даугаву» взяли на буксир тральщики ТЩ-44 и ТЩ-47, которые к утру 26 августа довели ее до острова Сууркюля. Затем поврежденный пароход был отбуксирован в Кронштадт.

   26 августа 1941 г. в Таллин пришел приказ из Москвы, разрешавший перебазировать флот в Кронштадт, а также эвакуировать оставшиеся войска в Ленинград. Расстояние до пункта назначения составляло около 200 миль, при этом Финский залив между Таллином и островом Гогланд за прошедшие два месяца войны был щедро усеян минами самых разных конструкций. Их, не щадя сил, неутомимо выставляли финские и немецкие катера, а также бомбардировщики люфтваффе. Начиная с 11 июля в районы к северо-западу, северу и северо-востоку от мыса Юминда было доставлено более 2500 мин. Фактически ближайший к южному берегу залива фарватер был «засажен» целыми полями «адских машин».

   Около 11:18 28 августа первая группа кораблей вышла из гавани Таллина и начала движение на восток. Всего в состав огромнейшего конвоя входили около 200 боевых, вспомогательных, транспортных и пассажирских кораблей самых разных типов и классов. В 12:50 над скоплением кораблей пролетел немецкий тактический самолет-разведчик FW-189. Таким образом, о выходе конвоя сразу стало известно немцам.

   В штабе 1-го воздушного флота люфтваффе не сразу отреагировали на новость о выходе конвоя. Поначалу там, видимо, решили, что речь, как и раньше, идет о проводке обычного небольшого конвоя. Лишь к вечеру стало ясно, что в море вышли практически все советские корабли. В это время почти все имевшиеся бомбардировщики выполняли задания на сухопутном фронте, однако вскоре восьмерка Ju-88A из II./KG77, вылетевшая для атаки шлюзов Беломорско-Балтийского канала, сообщила по рации, что не может выполнить задание из-за неблагоприятных метеоусловий. Тогда экипажи этих «Юнкерсов» получили приказ атаковать советские корабли, находившиеся тогда западнее минного заграждения у мыса Юминда.

   Самолеты появились над конвоем только в 17:55 и тут же добились первого успеха. Шедший концевым транспорт ВТ-530 «Элла» тоннажем 1523 брт получил сразу два прямых попадания. Надо отметить, что почти все суда, участвовавшие в Таллинском переходе, официально именовались военными транспортами (ВТ), имели камуфляжную окраску, на большинстве имелось вооружение.

   Над «Эллой» взметнулся огромный столб дыма, в воздух взлетели обломки и части человеческих тел. После этого потерявшее управление судно отвалило вправо и вскоре еще и наскочило на мину. После трех страшных ударов транспорт быстро перевернулся вверх килем и ушел под воду. Находившийся поблизости буксир С-101 поспешил к месту катастрофы, но сам подорвался на мине и погиб со всей командой. Тогда к тому же месту, невзирая на опасность, ринулся буксир КП-6, команде которого удалось подобрать 49 человек. Многие пассажиры находились в ужасном состоянии, наглотавшись соленой воды и мазута. Таким образом, всего на «Элле» погибло 866 человек!

   После этого Ju-88A атаковали лайнер «Вирония» тоннажем 2026 брт. С его верхней палубы по пикирующим бомбардировщикам открыли огонь крупнокалиберные пулеметы. Одновременно началась пальба с находившегося поблизости эсминца «Суровый». В то же время капитан судна резко переложил руль на борт. Однако пилотов II./KG77 это никак не смутило. Первые бомбы взорвались по бортам, окатив находившихся на палубе пассажиров водой.

   В этот момент на «Виронию», ревя моторами, начал пикировать еще один «Юнкере». На сей раз фугасная бомба попала точно в корму лайнера, пробила палубу и взорвалась в котельном отделении. Погибли и получили ранения десятки людей, а многих ударной волной сбросило за борт. Однако корабль держался на воде, и вскоре к нему подошло спасательное судно «Сатурн». Когда из воды на борт подняли всех людей, «Вирония» была взята на буксир и поплелась дальше^[122].

   Немецкие бомбардировщики косвенно стали причиной гибели ледокола «Кришьянис Вальдемарс» водоизмещением 2250 т. Когда в 18:15 корабль со стороны атаковали два «Юнкерса», капитан переложил руль вправо, начав описывать циркуляцию. Это спасло ледокол от попаданий бомб, зато вскоре под ним взорвалась мина. Судно подбросило вверх, затем оно начало валиться на борт с одновременно увеличившимся дифферентом на нос и быстро скрылось под водой.

   В 19:03 мишенью стал транспорт ВТ-511 – старый эстонский пароход «Алев» тоннажем 1500 брт, на борту которого находились 1282 человека, в том числе 843 раненых. Однако ему удалось уклониться от попаданий. Едва команда и пассажиры перевели дух, как в небе появились Ju-88 А. Они сбросили несколько десятков бомб, но лишь одна из них нашла свою цель, попав в мостик «Алева». В результате погиб капитан Г. Покидов, часть матросов выбросило за борт. Однако оставшиеся сумели потушить пожар и восстановить управление.

   После этого над Финским заливом стало темнеть, и люфтваффе вынуждены были прекратить атаки. Таким образом, в результате первой серии налетов конвой потерял два транспорта, еще два получили повреждения. Это был весьма скромный результат.

   Но для советского флота ночь отнюдь не стала спасительной. При прохождении мыса Юминда корабли один за другим стали подрываться на минах. Так, в течение двух часов – с 20:36 до 22:30 – ушли в пучину эсминцы «Яков Свердлов», «Калинин», «Володарский», «Скорый» и «Артем», унеся на дно морское сотни моряков. Лидер «Минск», эсминцы «Суровый», «Гордый» и «Славный» тоже подорвались, но все же остались на плаву. В 22:45 вице-адмирал Трибуц вынужден был дать приказ остановить движение конвоя и встать на якоря к северу от острова Вайндло. С одной стороны, это решение спасло суда от новых подрывов на минах, но, с другой стороны, значительно оттянуло их прибытие в Кронштадт.

   Командир KG77 оберст Ханс Райтель начал получать сообщения о движении огромного русского конвоя еще днем, сначала от самолетов-разведчиков, а затем и от экипажей восьми Ju-88A из 2-й эскадрильи, доложивших о потоплении нескольких транспортов. Однако никаких указаний из штаба 1-го воздушного флота в течение дня не поступало. И лишь поздно вечером 28 августа Райтель получил приказ уничтожить конвой. Цель операции состояла в том, чтобы разгромленные в Прибалтике советские войска не добрались до Ленинграда, где они могли немедленно включиться в оборону города.

   В это время основной базой штаба KG77 и трех групп эскадры по-прежнему служил аэродром около Нойхау-зена, в 10 км северо-восточнее Кенигсберга, от которого до южного побережья Финского залива в районе эстонского города Кунда по прямой было около 640 км. Однако для боевых вылетов непосредственно над линией фронта уж начинали использоваться и захваченные советские аэродромы, находившиеся на территории Прибалтийских стран. К ударам по кораблям также планировалось привлечь и другие самолеты 1-го воздушного флота, в том числе Не-111 и Bf-110.

   Непосредственная подготовка к операции началась еще до рассвета 29 августа. Общее руководство осуществлял штаб авиационного командования «Остзее», располагавшийся в Риге. В 3:20 по берлинскому времени два самолета-разведчика отправились к Финскому заливу, дабы установить текущую позицию конвоя. К этому времени техники уже заканчивали подготовку «Юнкерсов» к вылету, заправляя их горючим и подвешивая бомбы.

   Приблизительно через час в штабе KG77 получили радиосообщение от разведчиков, что армада русских кораблей находится примерно в 50 км к западу от острова Гогланд. Это означало, что до Кронштадта им предстояло идти весь следующий день. Экипажи бомбардировщиков получили приказ в первую очередь атаковать крупные транспорты с войсками, боевые корабли являлись второстепенными целями. Один за другим Ju-88A начали выруливать на старт…

   Рассвело над Финским заливом в 5:25 по московскому времени. Небо было ясным и безоблачным, что не предвещало ничего хорошего. В 5:40 разношерстная армада из сотен транспортов и вспомогательных судов в 5:40 двинулась на восток. До Кронштадта оставалось еще около 150 км. После гибели пяти эсминцев и ухода остальных в компании с «Кировым» строй судов окончательно нарушился, и они двигались в полном хаосе, представляя собой фактически полигонную цель для бомбардировщиков.

   Около 8:00 по московскому времени последовал первый массированный налет. Сначала жертвой Ju-88A из KG77 стал большой транспорт ВТ-523 «Казахстан», на котором плыли остатки войск ПВО Таллина во главе с генерал-майором Зашихиным. Бомбы разрушили рулевую рубку и вызвали пожар в машинном отделении. Капитан был выброшен за борт ударной волной. Пассажиров тут же охватила паника, и многие стали в беспорядке бросаться за борт. Однако матросам вскоре удалось локализовать очаги огня, судно осталось на плаву и продолжило путь.

   Вслед за этим самолеты поразили транспорт ВТ-512 «Тобол» тоннажем 2760 брт, который почти сразу же перевернулся и утонул. На его борту находилось 3500 бойцов и командиров, оставшихся от разгромленных в Эстонии трех стрелковых дивизий. Большинство из них погибли вместе с «Тоболом». Близкими разрывами бомб также был поврежден пароход «Ленинградсовет».

   В 8:20 горящий «Казахстан» подвергся новой атаке. Одна бомба упала около правого борта, перебив осколками расчет одной из зениток, а вторая взорвалась на верхней палубе. Транспорт получил тяжелые повреждения и впоследствии с большим трудом был на буксире доставлен в Кронштадт 2 сентября.

   Затем группа из пяти «Юнкерсов» появилась над шедшими один за другим лидерами «Ленинград» и «Минск». Разделившись, они атаковали корабли, отчаянно огрызавшиеся из 45-мм пушек. Все сброшенные бомбы упали на расстоянии 10–20 м от их бортов, а одна – между лидерами. Поврежденный «Минск» получил дополнительные осколочные пробоины в дымовых трубах, в надстройках и наружной обшивке бортов.

   В то же время один из самолетов во время пикирования был подбит и загорелся, волоча за собой шлейф черного дыма. Летчик все же смог вывести машину из пике, однако, пролетев несколько сот метров, она все же перевернулась и упала в воду, подняв огромный столб воды, огня и обломков^[123].

   В 8:40 четыре бомбардировщика атаковали плавмастерскую «Серп и Молот». Капитан Тихонов, увидев стремительно пикировавшие самолеты, резко переложил руль влево, и в результате бомбы взорвались по правому борту. Однако ударная волна была столь сильной, что швы корпуса разошлись практически по всему днищу судна. В результате «Серп и Молот» стал постепенно погружаться с дифферентом на нос. К счастью, впереди по курсу показался остров Гогланд, и капитан Тихонов надеялся дотянуть до него и выброситься на мель. Матросам пришлось бороться не только за живучесть судна, но и с многочисленными паникерами, решившими, что корабль вот-вот уйдет под воду. Все панически боялись быть затянутыми в пучину вместе с судном.

   Через некоторое время пять Ju-88A, зайдя со стороны солнца, атаковали эсминец «Свирепый» и находившийся у него на буксире эсминец «Гордый». Матросы и находившиеся на палубах пассажиры палили из всего, что было под рукой: зениток, пулеметов, в том числе самодельно установленных, и даже из стрелкового оружия. Бомбы легли кучно, но без прямых попаданий. Палубы, трубы и надстройки были изрешечены осколками и пулями, имелось много убитых и раненых. Но оба корабля упорно шли на восток.

   В 9:30 новые удары были нанесены по транспортам. Причем на этот раз в атаке участвовали Bf-110 из 1 – й группы ZG26 «Хорст Вессель», действовавшие с аэродрома Плескау. Они сбрасывали фугасные бомбы SC50 и поливали палубы судов из пушек и пулеметов. Первой жертвой стал транспорт ВТ-505 – теплоход «Иван Папанин», на чьем борту находились примерно 3000 пассажиров и 200 автомобилей. В него попали две 50-килограммовые бомбы. Одна из них пробила все палубы и взорвалась в трюме № 1. В результате там возник пожар, вспыхнули автомобили. Были убиты 22 человека, и еще свыше 60 получили ранения.

   Вслед за этим еще один самолет, пройдя над идущими поблизости и отчаянно отстреливавшимися канонерскими лодками, тоже атаковал «Ивана Папанина». На сей раз две фугасные бомбы попали в кормовую часть теплохода. Теперь и трюм № 2 тоже охватило пламя. Кроме того, вышел из строя руль, и тяжелораненый капитан Смирнов отдал приказ остановить машину. Лишенный управления горящий корабль стало сносить к югу. Пассажиры в панике начали прыгать за борт. Командование теплоходом принял единственный оставшийся в строю представитель комсостава – помощник капитана по политчасти Новиков, который, несмотря на кажущуюся безнадежность положения, все же сумел организовать ремонт машины и тушение пожаров^[124].

   Тем временем налет продолжался. В 9:50 немецкие бомбардировщики добились прямого попадания в транспорт ВТ-543 «Вторая пятилетка». Бомба взорвалась в трюме № 2, пробив корпус судна. В пробоину немедленно стала поступать вода, сотни людей бросились по трапам наверх. На борту теплохода находилось огромное количество эвакуированного промышленного оборудования, целый парк автомашин и военное снаряжение. И капитан Лукин все же хотел довести поврежденное судно хотя бы до Гогланда.

   Еще одна бомба попала в кормовую часть ВТ-529 – грузового парохода «Скрунда» тоннажем 2414 брт. Она пробила палубу и взорвалась в машинном отделении. Понимая, что судно обречено, его капитан сразу же отдал приказ садиться на шлюпки. Впрочем, спасти всех, а на борту находились сотни раненых, вряд ли бы удалось. Однако «Скрунде» повезло. В момент атаки она находилась недалеко от острова Вайндло, вокруг которого имелось множество отмелей. Поэтому вскоре лишенный управления, погружающийся с креном на левый борт пароход вынесло на мель. Затем рядом взорвались еще две бомбы, окончательно выведшие его из строя.

   После часового перерыва германские бомбардировщики снова появились над Финским заливом. В 10:55 три самолета с разных курсовых углов атаковали транспорт «Ленинградсовет», но судну уже второй раз удалось избежать прямых попаданий. Поскольку у зениток кончились снаряды, по «Юнкерсам» никто не стрелял. Это вызвало странную реакцию среди пассажиров. Толпа людей устремилась на мостик и стала советовать капитану Амелько, как именно надо уклоняться от атак авиации. Наиболее горячие головы и вовсе требовали передать им управление кораблем. Другие разделись до трусов, чтобы в случае чего сразу сигать в воду.

   Также немецкие самолеты атаковали транспорт ВТ-584 «Найссар» тоннажем 1900 брт, уже поврежденный ранее при подрыве на мине. Они шли на бреющем полете, надсадно ревя моторами и не обращая внимания на беспорядочную пулеметную стрельбу. Часть людей, находившихся на палубе, увидев бомбардировщики, стала прыгать за борт, остальные готовились к этому.

   Вскоре послышался свист бомб. Первая из них взорвалась в воде у левого борта, вторая угодила точно в мостик, третья же разорвалась прямо на палубе в гуще пассажиров. Части человеческих тел разлетелись на сотни метров, из носового трюма послышались предсмертные крики раненых, погибавших в огне. Трагедия завершилась быстро. Сотни людей, не сумев покинуть «Найссар», ушли вместе с ним на дно. Но и тех, кто оказался в воде, отнюдь не всегда ждало спасение. Немецкие самолеты носились над водой и расстреливали барахтавшихся в воде.

   Пилоты люфтваффе продолжали топить судно за судном, явно войдя во вкус. Очередной их жертвой стал ВТ-581 – пароход «Лейк Люцерн», на борту которого находились более 3500 эвакуируемых из Таллина солдат и раненых. Одна из трех предназначавшихся транспорту бомб попала в носовой трюм. И опять сотни людей были разорваны, оглушены и выброшены за борт. По воспоминаниям очевидцев, мостик, уцелевшая часть палубы и другие надстройки были буквально завалены человеческими внутренностями. В трюме огонь охватил многочисленное флотское имущество. Затем там раздались еще два мощных взрыва. Однако водонепроницаемость корпуса не была нарушена, и оставшиеся в живых члены команды продолжали вести израненное судно на восток^[125].

   Следующий налет на конвой последовал в 12:15. На этот раз германские пилоты выбрали в качестве цели уже поврежденный и еле плетущийся транспорт «Вторая пятилетка». Бомба угодила в кормовую часть и, пробив палубу, вывела из строя машину. После этого вода стала поступать в трюмы еще быстрее, и судно с дифферентом на нос начало постепенно погружаться. Капитану Лукину ничего не оставалось, как отдать приказ покинуть его. При этом шлюпок катастрофически не хватало. Пассажиры использовали все, что могло держаться на воде, в том числе доски и бревна. Остальные попросту прыгали за борт, опять же напрасно опасаясь, что судно утащит их за собой. Однако в дальнейшем погружение замедлилось, и «Вторая пятилетка» снова встала на ровный киль. Тогда Лукин вместе с электромехаником Кульковым, четвертым механиком Моргуновым и военврачом Ивановым предприняли последнюю попытку спасти огромный корабль. И им даже удалось, находясь по пояс в воде, запустить машину!

   Но через несколько минут в небе снова появились немецкие бомбардировщики. Теперь это были девять Не-111Н из I./KG4 «Генерал Вефер» во главе с командиром группы гауптманом Клаусом Нёске. Они один за другим начали снижаться и заходить на цели, атакуя их с малой высоты. Снова засвистели бомбы, и над кормой «Второй пятилетки» взметнулся огромный столб огня. Теперь транспорт уже был обречен. Вода хлынула в машинное отделение, ломая переборки. Через несколько минут он на ровном киле ушел под воду в четырех милях от островка Родшер, расположенного западнее острова Гогланд. Потопление «Второй пятилетки» было записано на счет лейтенанта Зигфрида Рётке.

   Всего же, по немецким данным, 29 августа пилоты I./KG4 потопили три судна общим тоннажем в 6000 брт и еще три повредили.

   В 12:25 бомбардировщики атаковали сильно поврежденный теплоход «Иван Папанин». После очередных попаданий на нем начался сильнейший пожар, распространившийся почти на все палубы. Охваченные огнем люди прыгали за борт, ища спасение в воде. Однако судно упорно продолжало идти к острову Гогланд и тонуть не хотело. Матросы и солдаты, находившиеся на борту, тушили огонь всем, что было под рукой, в том числе ведрами и касками.

   Тем временем три Ju-88A из KGr.806, пройдя над «Папаниным», нацелились на находившиеся неподалеку эсминцы «Славный» и «Суровый». Два «Юнкерса» сбросили бомбы с большой высоты, но промахнулись, третий же пилот решил действовать наверняка. Невзирая на бешеный зенитный огонь, бомбардировщик, ревя моторами, пикировал прямо на «Славный». Видя быстро приближающийся самолет, матросы уже решили, что «подлый фашист» задумал протаранить эсминец, однако в последний момент от него все же отделились четыре бомбы. Командир эсминца капитан 3-го ранга МД. Осадчий тотчас дал команду круто переложить руль вправо. Повалившись на борт, «Славный» в последний момент резко отвернул, и взрывы прогремели в нескольких метрах от борта по старому курсу. Всех стоявших на палубе матросов ударной волной сбило с ног, а часть сбросило в воду. Сам эсминец подбросило вверх и положило на борт.

   В 12:40 пассажиры многострадального «Ивана Папанина» снова увидели уже знакомые силуэты приближающихся самолетов. Первые бомбы упали рядом с бортами, окатив пылающее судно спасительной водой. Но в тот же момент в трюмах начали взрываться бензоцистерны и боеприпасы. Рулевой старший матрос Хильков, теряя сознание, успел направить теплоход на ближайшую отмель, после чего упал на пол рубки.

   Вскоре нос корабля уткнулся в песок. Уцелевшие пассажиры и матросы бросились в воду, в которой теперь уже не могли утонуть. Однако до спасения было еще далеко. Два самолета описали вокруг «Ивана Папанина» круг на бреющем полете, расстреливая людей из пулеметов, а третий сбросил на судно еще четыре бомбы. Три из них взорвались у бортов в гуще пассажиров, последняя же попала в трюм № 3, загруженный боеприпасами. Тотчас огромной силы взрыв буквально разорвал корпус теплохода, и только после этого довольные немецкие летчики улетели. Катера и небольшие буксиры, прибывшие с Гогланда, начали собирать оставшихся в живых. Всего до острова сумели добраться примерно 2000 человек.

   В 13:10 «Хейнкели» из I./KG4 с большой высоты сбросили бомбы на лидер «Ленинград» и шедший вплотную за ним «Минск». Взрывы прогремели кучно, но уже в кильватерной струе за кормой кораблей.

   Тем временем к острову Гогланд приближались еще два поврежденных судна: плавмастерская «Серп и Молот» и транспорт «Лейк Люцерн». Первая все больше зарывалась носом в воду, а второй горел. Мало было этих неприятностей, так два погибающих судна еще и столкнулись бортами, вследствие чего огонь перекинулся на плавмастерскую, охватив на ней шлюпки, надстройки и чехлы на раструбах. Часть пассажиров от сильного удара при столкновении вывалились за борт, но об их спасении было думать некогда.

   Вскоре показались спасительные прибрежные отмели, и «Серп и Молот» выбросился на мель невдалеке от пылающего остова «Ивана Папанина». Пассажиры стали переправляться на берег на уцелевших шлюпках, катере и самодельных плотах из бочек. Однако около 13:30 эту картину нарушил вой немецких самолетов. На этот раз их пилоты были на редкость точными, всадив в судно сразу три фугасные бомбы. В небо взметнулись большие столбы огня, и вслед за этим «Серп и Молот» охватил огромный пожар, уничтоживший плавмастерскую, а вместе с ней и весь запас цветного металла, вывезенный из Таллина. Еще одна бомба попала в охваченный огнем остов «Ивана Папанина». Ударной волной его сорвало с мели, отнесло на открытую воду, где судно уже окончательно затонуло.

   Авиаудары по конвою продолжались до позднего вечера. Германской авиации удалось потопить 22 судна общим тоннажем около 40 000 брт. В течение 29 августа бомбардировщики выполнили 137 самолето-вылетов, истребители-бомбардировщики Bf-110 – 16 самолетовылетов и самолеты-разведчики – три. При этом немецкие потери в ходе атак советского флота оказались минимальными. Обратно на свой аэродром не вернулся один Ju-88A W.Nr. 2505 из KGr.806. При этом «Юнкере», по всей видимости, совершил аварийную посадку на воду, после чего три выживших члена экипажа были подобраны спасательными самолетами. Еще один Не-111Н-5 W.Nr. 3521 из 1-й эскадрильи KG4 «Генерал Вефер» получили повреждения от огня зенитной артиллерии совершил вынужденную посадку на брюхо на аэродроме Коровье Село.

   31 августа авиационное командование «Остзее» сообщило, что подчиненные ему самолеты с начала войны выполнили над Балтийским морем 1775 боевых вылетов, в ходе которых потопили пять эсминцев, один миноносец, один сторожевой корабль, два торпедных катера, одно вспомогательное судно, а также торговые суда общим тоннажем 66 ООО брт. Еще 34 военных корабля и транспортных судна были повреждены. Эти данные в отношении боевых кораблей Балтфлота выглядят несколько преувеличенными. Так, к примеру, авиация потопила лишь три эсминца, а не пять. Что же касается торговых судов, то заявленные данные являлись более или менее объективными, если учесть, что только во время так называемого Таллинского перехода люфтваффе перетопили судов примерно на 40 ООО брт.

   При этом суммарные потери авиагрупп, в том числе временно придававшихся из других соединений, составили всего десять самолетов всех типов: семь Ju-88 и по одному Ar-95, Ar-196 и Bv-138. Еще три машины были повреждены, но смогли вернуться на свои базы. Наибольший урон над водами Балтийского моря понесла специализированная авиагруппа KGr.806, безвозвратно потерявшая пять бомбардировщиков.