«Варшава превратилась в руины»

   Будучи в первую очередь политиком, фюрер нередко рассматривал люфтваффе, в особенности их бомбардировочную авиацию, как оружие внешнеполитического давления и даже шантажа, полагая, что одной угрозой массированных авианалетов можно заставить противника стать на колени. При этом немецкая пропаганда всячески раздувала военную мощь немецкой авиации, создавала ей ореол непобедимости и несокрушимости.

   Уже через неделю после начала Польской кампании передовые части вермахта вышли к южным пригородам Варшавы. Однако силами польских отрядов первые атаки танков и пехоты были отражены. Попытки штурма предпринимались 9 и 10 сентября, однако сил одной 4-й танковой дивизии для этой задачи оказалось явно недостаточно. Оценив мощь обороны города, 12 сентября немецкое командование отказалось брать Варшаву с ходу и заменило 4-ю танковую дивизию 31-й пехотной дивизией для осады. В результате продвижения 3-й немецкой армии 14 сентября кольцо окружения замкнулось вокруг польской столицы.

   В связи с этим 17 сентября рейхсмаршал Геринг приказал начать массированные налеты на Варшаву. Основными целями авиаударов должны были стать: объекты газо-, электро– и водоснабжения, казармы и склады боеприпасов, здания воеводств, цитадели, военное министерство, генеральная инспекция, основные транспортные узлы, вокзалы и артиллерийские позиции^[83]. Первый массированный налет на город был запланирован на 17 сентября. Командование люфтваффе считало, что бомбардировка большого города вызовет панику среди населения и ослабит волю политического руководства к сопротивлению. Для Геринга же это была первая возможность наглядно продемонстрировать разрушительную мощь его люфтваффе.

   Однако авиаудар не состоялся. Дело в том, что немцы предлагали полякам сдать столицу без боя, дабы избежать бессмысленного кровопролития. 16 сентября 12 Не-111 из I./KG4 сбросили на Варшаву миллион листовок. В них населению предлагалось покинуть город в течение 12 часов.

   Однако поляки сорвали переговоры и сдаваться не хотели. Между тем бои на сухопутном фронте подходили к своей кульминации, Варшава постепенно окружалась со всех сторон. С востока же к Висле уже приближались части Красной армии, перешедшей границу 17 сентября.

   18, 19, 22 и 24 сентября немецкие бомбардировщики снова выполняли несвойственную им задачу, опять высыпали из бомболюков миллионы наскоро напечатанных листовок на польском языке. В то же время продолжался дипломатический нажим на польское руководство. Впрочем, давить-то особо было не на кого. Еще 17 сентября правительство Польши во главе с президентом Игнацием Мосцицким бежало из страны в Румынию, где вскоре и было интернировано румынскими властями по требованию Германии.

   Между тем в самой Варшаве готовились к обороне. Поляки все еще наивно надеялись, что им удастся завязать позиционную войну, в то время как западные союзники нанесут, наконец, свой удар по Германии, а это, в свою очередь, заставит немцев перебросить войска на Западный фронт. По улицам протянулись окопы и баррикады. Жилые дома превращались в крепости. Более 100 тысяч солдат готовились к уличным боям.

   Терпение немцев закончилось 25 сентября. В 8:00 по берлинскому времени небо над польской столицей заполнил гул авиационных двигателей. Сначала появляются «Штуки», потом «Хейнкели» и «Дорнье» – все «свободные» машины, имевшиеся в распоряжении Вольфрама фон Рихтхофена, которому Геринг доверил руководить налетом на Варшаву. Рихтхофен считал, что наибольший психологический эффект даст массированное использование зажигательных бомб. Возникшие по всему большому городу пожары сделают невозможным всякое дальнейшее сопротивление.

   Рихтхофен привлек для сбрасывания зажигалок даже транспортные самолеты Ju-52! Эти весьма неуклюжие машины проходили над центром города с открытыми грузовыми люками, через которые находившиеся внутри солдаты картофельными вилами вручную сбрасывали связки с зажигательными бомбами^[84].

   В 1939–1941 гг. немцы в основном использовали три типа подобных боеприпасов: килограммовые В1, длиной всего 34 см, а также двухкилограммовые B2EZ и B2.2EZ, начиненные термитом и воском. Термит представлял собой смесь порошкообразного алюминия с окисями металлов, чаще всего железа. Он воспламенялся при помощи запала, установленного в носовой части корпуса бомбы и состоящего из перекиси бария и магния. Горение магния передавалось алюминию, который горел за счет кислорода окиси металла. При горении термита развивалась температура до 3000 °C, при этом тушить его можно только песком и т. п., а не водой, поскольку при такой температуре вода разлагается на водород и кислород, образуя опасный гремучий газ.

   Зажигательные бомбы снаряжались в специальные контейнеры. Так, контейнер AB 1000 содержал 620 килограммовых зажигалок. При сбрасывании на объект бомбы вылетали из контейнера и рассыпались на большой территории. Содержимое вспыхивало уже при трении о воздух, поэтому, падая на крыши зданий или на землю, бомбы уже горели ярким пламенем, создавая очень высокую температуру. Кроме того, бомбардировочная авиация периодически использовала всевозможные самодельные бомбы, в частности бочки из-под бензина, наполненные различными горючими материалами.

   В налете принимали участие и 70 Do-17 из KG77. Во время Польской кампании самолеты этого типа наравне с Не-111 составляли основу бомбардировочной и разведывательной авиации. К 1 сентября 1939 г. на вооружении люфтваффе стояло 773 «Дорнье» различных модификаций, из которых 527 непосредственно участвовали в вылетах над Польшей. 80 Do-17 было потеряно в боях^[85].

   В общей сложности на Варшаву было сброшено 560 т фугасных и 72 т зажигательных бомб. В первую очередь штурмовики Ju-87 прямыми попаданиями вывели из строя городской водопровод, так что тушить огонь было нечем. В результате к вечеру 25 сентября вся польская столица была охвачена пожарами. Пламя поднималось в некоторых местах на высоту 350 м. Верховное командование Варшавского гарнизона сообщало: «Число жертв не поддается подсчету. Варшава превратилась в руины. На большинстве улиц из-за пожаров или разрушенных строений движение практически невозможно»^[86].

   Однако в действительности авиаудары наносились по военным, а не по гражданским объектам. Даже французский военный атташе в Варшаве генерал Арменго сообщал в Париж: «Должен подчеркнуть, что германские люфтваффе действовали в соответствии с законами ведения войны. Бомбардировке подвергались лишь военные объекты. Если и погибли гражданские лица, то лишь потому, что находились в непосредственной близости от этих военных объектов».

   Бомбардировка достигла своей цели, уже 27 сентября Варшава капитулировала. В дальнейшем польский опыт был учтен. Гитлер еще не раз пытался сломить волю противников к сопротивлению путем массированной бомбардировки столицы.