Саттон-Ху

Размер книги не позволяет описать тысячи англосаксонских захоронений, раскопанных в Англии, но одно из этих погребений, обнаруженное в Саттон-Ху около Вудбриджа в Суффолке, заслуживает особого внимания. В нем была найдена коллекция артефактов – богатейшая и ценнейшая из всех, которые когда-либо были открыты на Британских островах. По своей значимости она может равняться разве что с сокровищницей из погребения Хильдерика, франкского короля, умершего в 481 г.

Захоронение было раскопано в Бельгии в 1653 г., но только несколько вещей из него сохранились после того, как воры ограбили парижский музей в 1831 г. Много богатых погребений было найдено в Англии до Саттон-Ху: Таплоу в Бакингемшире, Брумфилд в Эссексе, Коулоу в Дербишире и огромное количество захоронений в Кенте – но все они не идут ни в какое сравнение с сокровищницей короля Восточной Англии.

В 1939 г. археологи, работавшие в Саттон-Ху, начали раскопки овального кургана с углублением посередине, который располагался среди других могильников, на краю откоса, спускавшегося к реке Дебен. Форма кургана, как выяснилось, объяснялась тем, что внутри него находился корабль. Полость образовалась из-за того, что обрушилась крыша деревянной погребальной камеры в средней части корабля, а также благодаря усилиям антикваров XVI или XVII столетия, которые, пытаясь проникнуть внутрь кургана, прорыли шахту в его центре. От корабля сохранились только отпечатки на песке, оставленные сгнившим деревом. Но благодаря умелой работе археологов эти отметины были зафиксированы так, что удалось восстановить строение судна и его общий вид (рис. 17). Первоначально длина судна составляла приблизительно 29 метров. Это было судно с обшивкой внакрой, похожее на то, которое было найдено в Нидеме на юге Ютландии. В отличие от знаменитых викингских судов, этот корабль ходил только на веслах. На нем не было мачты, зато сохранились отпечатки уключин. Не было обнаружено ни следов палубного настила, ни скамей для гребцов, зато в центре сохранились останки погребальной камеры с остроконечной крышей, в которой находился погребальный инвентарь.

На судне не нашли никаких остатков человеческих костей. Курган, вероятно, представлял собой кенотаф^[19], памятник знатному и прославленному человеку.

Сокровища и личные вещи, найденные в захоронении, не оставляют сомнения в том, что это был королевский мемориал.

Предметы, найденные в погребении, можно разделить на три группы: a) домашняя утварь и простое оружие, б) личные украшения и личное оружие, в) королевские регалии. В первую группу входят разнообразные цепи, окованные железом деревянные ведра, котлы, глиняная посуда (которая по форме напоминает кентскую, сделанную на гончарном круге), дротики и ангоны^[20], боевые топоры с железной рукояткой и множество железных предметов, непонятно для чего предназначенных.

Были найдены и остатки музыкального инструмента, который вначале посчитали прямоугольной арфой; теперь большинство исследователей полагают, что это была круглая лира. Она была разбита перед погребением, и обломки помещены внутрь литой бронзовой чаши, привезенной из Александрии. Также в кургане находились остатки двух рогов для питья, оправленных в серебро, и множество кубков. Один из рогов был восстановлен, и получилось, что он вмещает шесть кварт^[21].

Подобные артефакты, за исключением топора с железной рукоятью, постоянно встречаются в англосаксонских захоронениях. Но есть в этой группе и вещи более необычные, многие из которых прибыли издалека, как, например, большое круглое серебряное византийское блюдо с печатями императора Анастасия (491–518). Из других предметов, доставленных из Средиземноморья, следует упомянуть большую серебряную чашу, на которой вычеканено позднеантичное изображение женской головы. Серебряный ковш и небольшая чаща были найдены вместе с десятью полукруглыми серебряными плошками. В центре каждой плошки изображен простой, геометрический или цветочный рисунок. Большой интерес представляет найденная пара ложек хорошо известного классического типа, на которых выгравированы греческими буквами имена Савла и Павла. Подобный намек на обращение апостола должен указывать на обращение или крещение влиятельного человека.

Наконец, мы должны отнести к этой группе три бронзовые чаши с петлями для подвешивания и украшенные орнаментом, выполненным эмалью, в круглых, а в одном случае – в квадратной, плашках. Эти так называемые «подвесные чаши» продолжали делать до VIII столетия, некоторые поздние образцы была найдены в погребениях эпохи викингов в Скандинавии. Декор эмалевых плошек – скорее кельтский, нежели англосаксонский. Обычно в нем использовались элементы спирального орнамента, иногда, как в Саттон-Ху, дополненные небольшими вкраплениями цветного стекла, посаженными на эмаль. Эти осколки отсекали от жезла, состоящего из сплетенных и перекрученных нитей цветного стекла, – образцы таких жезлов были найдены в Ирландии и в монастыре Ярроу, где жил Беда.

О предназначении этих плошек много спорили. Тот факт, что в центре чаши из Саттон-Ху помещалось литое изображение рыбы на подставке и плошки украшены орнаментом внутри, свидетельствует о том, что они предназначались для некоей прозрачной жидкости. Недавно было высказано предположение, что они представляли собой аналог церковной «чаши для омовения пальцев», хотя существует мнение, что они служили светильниками. Возможно, рыба в подвесной чаше из Саттон-Ху изображала хорошо известный христианский символ. Если так, то литургическое предназначение чаши не исключено. Однако, если в чаше держали воду, присутствие рыбы кажется вполне естественным, и за ним не стоит ничего, кроме желания мастера, ее создававшего. Эти чаши, очевидно, изготовлены в кельтских землях, а некоторые, возможно, в Нортумбрии; утверждение доктора Франсуа Анри, что они представляют собой ирландскую работу, не кажется убедительным, если учесть, что подобные артефакты практически не встречаются в Ирландии и весьма распространены на англосакской территории.

Вторая группа артефактов из кенотафа Саттон-Ху включает личные вещи и оружие, положенные точно вдоль линии киля, в центре погребальной камеры. Эти предметы для нас наиболее интересны. Меч с украшенным самоцветами яблоком и ножнами , щит с изображениями птиц и драконов и шлем , покрытый пластинами с выгравированным орнаментом, очень похожи на сходные предметы, найденные в богатых захоронениях Упланда в Швеции. Из Швеции они, скорее всего, и доставлялись. Украшения, однако, вероятнее всего, изготовлялись в Англии. В захоронении были обнаружены 19 золотых украшений: самым большим и наиболее впечатляющим из них является большая золотая пряжка для пояса 13,2 сантиметров в длину и весящая больше 14 унций. Поверхность ее украшает звериный орнамент-плетенка. Петля застежки покрыта более простой плетенкой, но на круглой пластинке над язычком мы видели тот же сложный орнамент. Все линии плетенок украшены маленькими кружочками, выполненными чернью.

Бросается в глаза различие между большой золотой пряжкой и более яркими, многоцветными украшениями, которые составляют большую часть среди личных сокровищ. Накладки на верхнюю часть кошелька , например, представляют собой бордюр из золотой филиграни, оправу со вставками из граната и цветного стекла, к которой крепилась пластина из моржового клыка либо кусок кожи или другого материала; на нем помещались семь плашек и четыре страза. Плашки инкрустированы красными гранатами и мозаикой. В центре вверху располагается плашка с изображением четырех зверей, стоящих по два с каждой стороны; их тела переплетаются; по бокам – две плашки в виде шестиугольников. Ниже шестиугольников помещены фигурки людей, расположенные между двух стоящих на задних лапах животных, а по центру – два изображения каких-то хищных птиц, повернутые в анфас и держащие в когтях добычу, возможно уток. Подлинным шедевром в этой технике является пряжка из двух половинок, которые крепятся к булавке, увенчанной звериной головой . Пряжка была пришита к ткани или коже с помощью крепких ниток. Половинки пряжки похожи, хотя между ними есть небольшие отличия. Закругленные концы образованы изображениями двух кабанов, сплетающимися так, что задние ноги зверей (рис. 3) образуют внешний элемент орнамента, а головы оказываются в центре. Пространство между головой и ногами заполнено тонкой филигранью. Остальная часть пряжки состоит из прямоугольной рамки, с орнаментом-плетенкой, внутренность которой заполнена узором, выполненным в технике перегородчатой эмали. Среди украшений, обнаруженных в Саттон-Ху, едва ли найдется другое столь же изящное. Гранаты были очень тщательно отшлифованы, чтобы легко входить в ячейки, для которых они предназначались. Под каждым гранатом была помещена пластинка из золотой фольги, так что свет, отражаясь от нее под разными углами, проходил через гранаты. Эти предметы вместе с другими менее интересными украшениями, найденными в захоронении, составляют основную часть в собрании драгоценностей, которым присущи ярко выраженные местные восточно-английские черты . Хотя они имеют сходство с изделиями из Кента, украшения из Саттон-Ху, как и остальные вещи, найденные в захоронении, были, очевидно, сделаны в Восточной Англии местными мастерами, но под влиянием шведской, франкской, а также других англосаксонских художественных школ.

^{Рис. 3. Кабаны с застежки из Саттон-Ху}

Третью группу составляют символы королевской власти, железный штандарт и точильный камень, который можно рассматривать как скипетр. Штандарт сделан из железа, его длина составляет приблизительно 188 сантиметров; он представляет собой железный прут с навершием в виде кольца, увенчанным бронзовой статуэткой оленя. Его основание заострено в виде пики. Чуть ниже кольца расположены четыре короткие перекладины, каждая из которых заканчивается условным изображением бычьей головы. Приблизительно в 30 сантиметрах ниже кольца – железная перекладина с выступами в форме рожков, соединенных с железными прутьями, расположенными примерно посередине жезла. Сначала считалось, что этот артефакт использовали в качестве факела или подставки для светильника, но кажется более разумным предположить, что это тот самый штандарт, который, по словам Беды, несли впереди короля Нортумбрии Эдвина, – вещь уникальная для того времени.

^{Рис. 4. Штандарт из Саттон-Ху}

Точильный камень , найденный в Саттон-Ху, не несет на себе никаких признаков того, что его использовали по назначению. Напротив, тонкая резьба и бронзовая оправа свидетельствуют, что он предназначался совсем для иной цели. Он имеет квадратную форму и достигает приблизительно 61 сантиметра в длину и сужается к краям. Округлые концы окрашены красным и забраны бронзовой сеткой. Под ними на обеих поверхностях вырезаны человеческие маски. Поверхность камня идеально отполирована. Ничего подобного среди находок англосаксонского периода не встречается, хотя осколок большого точильного камня с грубым изображением человеческого лица был найден в Линкольншире, а два небольших точильных камня с вырезанными на них человеческими масками обнаружены в западных кельтских землях. Тот факт, что точильный камень не использовался по прямому назначению, позволяет предполагать, что ему отводилась какая-то особая роль. Идея, что он был скипетром, получила всеобщее одобрение: по словам сэра Томаса Кендрика, «ничего похожего на этот чудовищный камень мы больше нигде не встречаем. Это – уникальная, варварская вещь. И невозможно признать его чем-либо иным, кроме как символом королевской власти и выражением той таинственной божественной природы, которая приписывалась кузнецам и их орудиями в северном мире». Согласимся ли мы с этим утверждением или нет, мы имеем дело с вещью, которая не имеет аналогов среди артефактов, типичных для англосаксонских захоронений.

Наконец, мы непременно должны упомянуть о еще одной очень важной разновидности предметов, найденных в погребении Саттон-Ху, – монетах. Там было обнаружено тридцать семь золотых монет, три золотых отливки и два небольших золотых слитка. Первоначально они лежали в кошельке, от которого остались только оправа и накладки. Монеты представляют собой tremises (третья часть солида, стандартной золотой монеты Римской империи), и все они франкской чеканки.

Датировка монет вызвала серьезные разногласия. Доктор Грирсон изначально предположил, что они были помещены в захоронение не ранее 650–660 гг., но доктор Кент недавно указал другую дату, а именно 625–630 гг. К сожалению, новая датировка не была принята большинством исследователей, и попытки датировать погребение и установить личность человека, в честь которого был создан кенотаф, вызывают жестокие споры.

Почти ни у кого нет сомнений в том, что человек, которому были оказаны такие почести и в могилу которого помещен столь богатый погребальный инвентарь, включая, очевидно, регалии, принадлежал к королевскому роду и был королем или по крайней мере членом восточно-английской королевской династии Вуфингов. В зависимости от датировки монет погребение могло принадлежать: Редвальду (умершему в 624/5 гг.), Эорпвальду (умершему в 627/8 гг. или 632/3 гг.), Сигеберту и Эгрику (которые оба погибли в 640/1 гг.), Анне (умершему в 654 г.) и Этельхере (умершему в 655 г.). Наиболее подходящий кандидат – несомненно, Редвальд, возможно, наиболее прославленный член династии, могущественный властитель и христианин-отступник, но, по моему мнению, он умер слишком рано, и даже если датировка монет, предложенная доктором Кентом, верна, другие археологические свидетельства не подтверждают эту версию. Анна был захоронен – согласно надежному источнику – в монастыре в Блитбурге, и кенотаф может принадлежать ему, только если его языческие соратники отдали таким образом дань его памяти, чтобы быть уверенными, что его душа получит необходимое после смерти, независимо от того, какая религия окажется правильной. Едва ли христианин Анна соорудил подобный памятник для Сигеберта, поскольку Сигеберт был монахом до тех пор, пока ему не пришлось уйти из монастыря, чтобы помочь Эгрику в войне против Пенды Мерсийского. Эгрик и Этельхере погибли в битве и более других соответствовали героическому идеалу эпохи, когда смерть в бою считалась самой достойной. Эорпвальд, Эгрик или Этельхере могли с равной вероятностью удостоиться кенотафа. Мы, возможно, никогда не узнаем точно, кому он был посвящен, и нам остается только восхищаться богатством и славой королей Восточной Англии, в сокровищнице которых хранились самые прекрасные изделия, привезенные из Европы, а также чудесные вещи, доставленные с далеких берегов Средиземноморья. Короля, которому принадлежало это захоронение, можно поставить в один ряд с германскими или саксонскими королями Западной Европы.