Польский гусар. Вторая половина XVII в.
|
Более всего польская конница известна широкой публике благодаря знаменитым «крылатым гусарам», воспетым польской литературой и кинематографом. Слава эта вполне заслужена, так как гусария являлась в XVII столетии одной из самых эффективных конниц Европы. Снаряжение гусар было настолько колоритным, что теперь любое крупное музейное собрание оружия выглядит неполным хотя бы без одного комплекта гусарских лат с обязательными крыльями за спиной.
Феномен гусар, без сомнений, имеет корни в феномене польской шляхты XVI—XVII вв. Речь Посполитая (уния Литвы и Польши) являлась шляхетской республикой, где король избирался собранием дворян — сеймом. В сейме действовало правило liberum veto (свободного вето), когда один шляхтич по собственному произволению мог наложить запрет на любое решение сейма. В сейм делегировались депутаты, избиравшиеся местными шляхетскими собраниями. Шляхта ревностно оберегала свою «золотую вольность», вплоть до создания вооруженных конфедераций для сопротивления королю. Единственной прослойкой общества, которая извлекала изрядные выгоды из состояния фактической раздробленности, были магнаты — высшая аристократия. Они превращались в независимых властителей своих обширных латифундий, содержа многочисленную клиентелу из «убогих» шляхтичей, которые формировали их частные войска. 
Войска короля Яна III Собеского осаждают турецкую крепость. Гравюра. 1673 г. В нижней части изображены «панцерные» — средняя конница со щитами и копьями 
Изображение панцерного конника,. Рисунок 1675-х гг. работы Ежи Симонович-Смигиновского — придворного художника,. Воин облачен в кольчугу с нагрудной ««мишенью»(пластинкой с клеймом мастера или арсенала), мисюрку, наручи. Наступательное вооружение состоит из сабли, лука и стрел,, пистолета (точнее, двух пистолетов в ольстрах по обеим сторонам седла), а также короткого копья. Музей Войска Польского 
Вооружение гусара раннего периода (1540-1570). Музей Войска Польского. В это время гусары играли роль легкой и средней конницы, наподобие более поздних панцерны.х. Тяжелая конница пользовалась западноевропейскими доспехами, преимущественно германского происхождения. Подобное снаряжение использовалось в Ливонской войне 
Изображение доспеха короля Стефана Батория. Эскиз Яна Матейко к картине «<Стефан Баторий под Псковом».1871-1872 гг. Народный музей в Варшаве Исключительное положение польского дворянства наложило заметный отпечаток на сознание шляхтичей. Исключительность ощущалась сильнее, когда шляхта стала осознавать себя в качестве защитницы христианской Европы от азиатов. Архаический склад сознания польского дворянства позволил максимально долго сохранять рыцарский менталитет, способ набора войска и тактику боя в почти незамутненном виде. Польша XVI — XVII вв. стала настоящим заповедником рыцарства, рыцарского духа, тогда как в остальной Европе эти феномены исчезли или изрядно трансформировались. Парадоксально, но невзирая на последовательное позиционирование себя как защитников и поборников европейской христианской культуры, поляки, подобно губке, впитывали веяния восточной и, в первую очередь, турецкой культуры. Магнаты ко второй половине XVI в. стали походить на восточных деспотов более, чем на европейских аристократов. Они охотно приобретали восточные предметы убранства, одежду, оружие, а также загружали местные мастерские заказами на продукцию ориентализированного характера. Низшие слои шляхты ориентировались на магнатерию, которая являлась своеобразным эталоном вкуса и стиля. Как писал А. Солдатенко: «... небогатая шляхта старалась воспроизвести блеск их (магнатов. — Авт.) жизни в собственном быту, но меньшей ценой. Низкий эстетический вкус, но завышенные жизненные потребности рождали порой броские внешне, но примитивные по своим художественным достоинствам произведения». С другой стороны, Польша оказывалась под несомненным влиянием рафинированной европейской культуры. Совмещение, казалось бы, несовместимых течений породило уникальный цивилизационный пласт, который наложил отпечаток на двухвековой период польской истории, касаясь и материальной и духовной сферы. Идеологией шляхетской исключительности стала легенда о происхождении польских дворян от сарматов, которые в древности якобы захватили территорию Польши и осели там навсегда в качестве воинов и правящего сословия. Этот миф, известный еще с конца XV в, послужил и основанием для ориентализации вкусов польской знати. «Сарматизм» полностью подходил тому духу и идеологии, что сложились в Речи Посполитой ко второй половине XVI — началу XVII вв. Эпохой сарматизма назвали впоследствии всю историю Польши вплоть до1760 гг., и не зря, ведь даже в документах Речь Посполитая часто называлась «Сарматией». Польская гусария, которой суждено было стать высшим выражением духа шляхты и самой боеспособной частью войска польского, зародилась в начале XVI в. Изначально это была легкая конница, наподобие венгерской. И тактика боя, и вооружение их были весьма схожи. Они употребляли в качестве защитной одежды преимущественно кольчуги. Очень часто вместо шлемов гусары надевали массивные войлочные шляпы. Основным защитным средством выступал щит, которым чаще всего был «венгерский тарч». Это была изогнутая в плане трапециевидная конструкция с сильно вытянутым вверх внешним углом, который был призван предохранять голову от поперечных ударов снаружи. Основным наступательным средством были копье и меч. Прекрасной иллюстрацией к внешнему виду и вооружению гусарии раннего периода может служить картина второй декады XVI в. «Битва на Орше». Этот бой был, видимо, первым крупным сражением, где в массовом порядке успешно использовались гусары. С исчезновением классического рыцарства, во второй половине XVI столетия, гусары внезапно оказались единственной конницей, имеющей тяжелый доспех и умеющей эффективно решать оперативно-тактические задачи при помощи своего оружия — «древа и тарча», то есть щита и копья. К первой трети XVII в. складывается классический гусарский доспех и комплекс вооружения, который органично сочетал в себе архаические рыцарские черты и прогрессивные рейтарские. Так, гусары были последней конницей в Европе раннего нового времени, которые продолжали эффективно использовать копье на рыцарский манер, то есть для таранного удара. При этом гусары отказались от щитов и использовали почти исключительно полудоспехи, включив в свой наступательный арсенал пистолеты, а позднее и карабины, наподобие рейтарской кавалерии. Отметим также и то восточное влияние, которому подвергся комплекс гусарского снаряжения. Оно могло иметь реальный и условный характер. В первом случае это были предметы воинского убора, которые были заимствованы напрямую (куплены или захвачены) у восточных соседей. Широчайшим образом было распространено и опосредованное заимствование, когда местные мастера копировали или подражали предметам вооружения или их элементам, которые имели хождение среди азиатских народов. Во втором случае мы имеем дело с некими условными предметами или деталями убранства, которые, по мнению заказчика, должны были иметь восточное происхождение, а на самом деле являлись плодом коллективной фантазии воинов и мастеров оружейников, стремившихся создать нечто по-настоящему «сарматское». В качестве примера можно привести чешуйчатые доспехи польских гусар, которые не имели прямых аналогов ни в Азии, ни в Европе, но которые считались шляхтой несомненно восточным атрибутом. Гусарский полудоспех был выработан под влиянием западного и восточного военного дела. Кираса, ожерелье и наплечники относились к европейскому комплексу вооружения, наручи и шлем были заимствованы из переднеазиатского арсенала. Кираса, как правило, имела монолитный нагрудник, который продолжался набрюшной частью, набранной на шарнирном креплении из трех или четырех широких горизонтальных полос. Полосы заходили поверх нагрудника, между собой они также имели перекрытие в направлении снизу вверх. Нагрудник мог снабжаться медиальным ребром. Аналогично выполнялся и наспинник. Геометрически кираса представляла собой почти правильный цилиндр лишь с небольшой степенью выпуклости в районе груди и лопаток. Стальные листы, формирующие кирасу, отличались значительной толщиной, особенно в центральной части, где она могла достигать 4—5 мм, что с учетом взаимоналожения дает суммарную толщину до 8—10 мм. На боках, разумеется, кираса была тоньше — до 1,5—2 мм. Шлем представлял собой бургиньот с подвижной носовой пластиной, фиксировавшейся в поднятом или опущенном положении посредством массивного винта в налобной части тульи. Нижняя часть наносника часто выполнялась в виде выраженного расширения, имевшего вид пиковой масти или стилизованного цветка. Тулья шлема обычно имела полусферическую форму и снабжалась гребнем. Конструктивно она с равной вероятностью могла быть монолитной и сегментной с соединением деталей посредством заклепок. В последнем случае клепка осуществлялась в районе гребня и стремилась имитировать монолитную конструкцию. В целом польский бургиньот больше походил на азиатскую ерихонку. Наручи выполнялись по типу азиатских «базубандов», часто с прикрепленными к наружным краям кольчужными рукавицами. Наруч закрывал предплечье до локтя включительно, что делало ненужным отдельный налокотник. 
Вооружение панцерного второй половины XVII в. Музей Войска Польского 
Классический гусарский доспех. 1630-1650 гг. Музей Войска Польского 
Гусарское вооружение. 1580-1610 гг. Музей Войска Польского 
Портрет Яна III Собеского, «короля- сармата». Работа Яна Матейки Под доспех поддевалась кольчуга, хотя гусары могли обходиться и без нее. Доспех гусара должен был быть богато и прихотливо, если не сказать вызывающе, украшен. Латы снабжались чеканными и гравированными бронзовыми или латунными каймами и накладками, края пластин могли вырезаться в виде полукруглых фестонов. Несущие заклепки или шарниры снабжались крупными бронзовыми шляпками полусферической формы, которые могли покрываться позолотой. На нагруднике помещался накладной «кавалерский» крест — символ рыцарского достоинства. Часто рядом с ним располагался медальон с изображением непорочного зачатия Девы Марии. Все апплицированные на доспех детали крепились посредством клепки. Оригинальным способом украшения была традиционная для гусарского убора шкура тигра или леопарда, застегнутая на левом плече. Подлинным же символом польской гусарии и самым ярким ее внешним признаком стали крылья, давшие название всему этому роду войск. Крылья имели вид изогнутых деревянных планок длиной около полутора метров с кожаной обтяжкой с укрепленными в ней птичьими перьями. Одно или два крыла фиксировались на наспиннике посредством металлических скоб, куда они вставлялись и закреплялись штифтами. Крылья имели чисто декоративный эффект. Сомнительно, чтобы они использовались для устрашения, однако шум, который они производили при быстрой скачке, должен был оказывать определенное психологическое воздействие на самих гусар и на их противников. Он как бы служил предупреждением — «берегись, гусары идут!». Оригинальной разновидностью защитного снаряжения был «караценовый доспех», или просто «корацена». Это был чешуйчатый доспех. Мелкие полукруглые пластины нашивались на матерчатую подоснову, часто использовались дополнительные заклепки в центре. В такой манере могли выполняться и рукавицы, и плечевые щитки, и даже наголовья. Корацена изготавливалась из чешуй толщиной от 1 до 1,5 мм и была достаточно тяжелым и надежным доспехом. Кроме того, ее внешний вид вполне соответствовал вкусам «сарматских» рыцарей. Наибольшее распространение кораценовые доспехи получили при короле Яне III Собеском (1674—1696 гг.), которого современники называли «королемсарматом». Карацена использовалась и производилась в Польше вплоть до середины XVIII в., когда гусария уже совершенно выродилась как боевая сила. Наступательное оружие состояло из копья длиной до 4 м. Для облегчения конструкции древко изготавливалось полым изнутри. После потери копья гусар мог воспользоваться кончаром, который крепился к седлу под левымбедром (если владелецбыл правшой). Кончар имел чрезвычайно длинный клинок до 1200—1300 мм. Другим оружием ближнего боя была сабля или палаш. Основной боевой саблей гусар была сабля венгерского образца, так называемая «баторовка» — от имени короля Стефана Батория1. Ее отличал массивный эфес с чрезвычайно длинными центральными мысками, которые служили максимально надежной фиксации сабли в ножнах. Употребляли в гусарской среде также клевцы и шестоперы, которые, правда, не имели значительного распространения. Оружием дистанционного боя были пистолеты или пистолет, которые гусары носили при седле в специальных кобурах — «ольстрах», как и во всей Европе. В основном их завозили из Западной Европы, однако и местное производство имело место. Оно было сосредоточено в основном в слесарных мастерских. Постепенно появились и специализированные цехи ружейщиков. Важную роль здесь сыграли приглашенные из-за границы мастера, помогавшие наладить производство и обучавшие местных работников. Набиралось гусарское войско по феодальному принципу, причем в соответствии с классическими рыцарскими обычаями каждый гусар приводил с собой двух-трех вооруженных бойцов. Они поддерживали господина в бою и отличались менее вычурной отделкой снаряжения, которое в общих чертах отвечало требованиям, предъявляемым к обычному гусарскому комплексу. Гусары были настоящей элитой Войска Польского. Как всякая элита, они были немногочисленны. Роль легкой или средней конницы выполняли так называемые «панцерные», выполнявшие функции, схожие с функциями гусар начала XVI в. Основной защитной одеждой панцерных были кольчуга и шлем, который чаще всего был легкой мисюркой. Дополнительной защитой выступал щит. Это мог быть венгерский тарч или восточный круглый щит — «калкан». Наступательным оружием являлась сабля или палаш в комплекте с пистолетами и карабином. Иногда вместе с огнестрельным оружием панцерные носили лук со стрелами. Гусарский строй оказался очень эффективным. Самыми громкими победами Речь Посполитая обязана именно ему. Невзирая на истинно рыцарскую недисциплинированность, гусары обладали небывало высоким боевым духом и непоколебимой верой в собственные силы, что, как известно, часто играет решающую роль в определении действенности конницы. Русская поместная конница, которой даже польские источники давали высокую оценку, ничего не могла поделать в открытом поле против гусарских хоругвей. Основной проблемой в войнах с Россией для польских гусар была не конница, а стрельцы, а потом и полки нового строя, состоящие на западный манер из мушкетеров и пикинеров. Стрельцы не вступали с гусарами в прямое столкновение и при малейшей угрозе скрывались за щитами «гуляй-города», перевернутыми телегами или кольями засеки, встречая гордых польских панов ружейным боем в упор и бердышами. Современники высоко оценивали гусар. Особое впечатление они производили на иностранцев, посещавших Речь Посполитую в XVII в. Один из них писал: «Гусары заслуживают особого внимания ввиду как несравненного мужества, так и особого благородства <...>. Кроме сабли их оружием является копье, пустотелое внутри, которым всадник на скаку может пробить навылет доспех <.. >. У луки с левой стороны гусар имеет пистолет, под левым бедром — прикрепленный к седлу кончар, очень длинный, который используют после того, как сломается копье. На доспехе носят шкуру тигра или леопарда, застегнутую на левом плече. Сзади они имеют обычай прикреплять два крыла, которые во время скачки производят большой шум. Каждый гусар служит по меньшей мере на трех конях, то есть он должен привести в роту еще двух людей, здоровых, хорошо вооруженных, на добрых конях. Эти люди, в отличие от своего господина, носят шкуру медведя или волчью, а также карабин». Другой так описывал гусарию: «Гусары — это наилучшая конница в Европе с точки зрения подбора людей, прекрасных коней, отличного обмундирования и эффективности оружия <...>. Эта конница сидит на лучших в стране лошадях, узда украшена серебром и позолотой. Седла расшитые с золоченой лукой, большие чепраки по турецкому образцу, богато украшенный кончар прикреплен к седлу под левым бедром Одеты гусары в кирасу, шишак, наручи, защищающие руку сзади и боков до локтя <...>. Гусары никогда не отступают, атакуют на полном скаку, пробивая все на своем пути». В XVII в. гусария соответствовала всем требованиям передового европейского вооружения. Более того, гусары неприятно поражали своих противников органичным сочетанием рейтарской и рыцарской манеры боя. В XVII столетии уже никто в Европе не мог тягаться с гусарами во фронтальном столкновении по причине полной утраты рыцарского искусства владения копьем. К XVIII в. раздираемая внутренними противоречиями Польша не смогла создать необходимой материальной базы для поддержания боеспособности гусар, которые быстро выродились в церемониальную принадлежность, не имеющую никакого боевого применения. 
Реконструкция основана на гусарском «кораценовом» доспехе из Краковского музея. Относится ко второй половине XVII в. Из реконструированного комплекса исключены шинные наголенники, присутствовавшие на исходном доспехе. 1Впоследствии имя «баторовка» стало нарицательным. Дело в том, что сторонники короля Стефана Батория часто наносили на клинки своих сабель его таушированные портреты. Противники Стефана и сторонники шведа Сигизмунда Вазы украшали сабли портретом своего претендента. Таким образом, сабли стали знаком партийной принадлежности и назывались по имени претендентов «баторовками» или «жигмунтовками», типологически оставаясь одним и тем же оружием венгерского образца. |
загрузка...