Конный строй русов. Середина X в.
Конница на Руси как самостоятельная а затем и решающая боевая сила зародилась в X в. Славяне, подобно многим северным и западным народам, широко использовали коней в качестве средства передвижения, а также для нужд сельского хозяйства. Необходимым домашним животным конь сделался, видимо, уже на заре истории славян в первые века нашей эры. Тем не менее воевать в конном строю славяне не умели и в раннем Средневековье предпочитали биться пешими, подобно дедам и прадедам. Надо отметить, что с момента широкого внедрения коня в военный обиход, хотя бы как транспортного средства, превращение его в «живое оружие» было делом нескольких десятилетий. Тем более, создание первого государственного образования — Киевской Руси — потребовало некой универсальной и мобильной силы, способной эффективно действовать на всей территории страны. Первые конные походы зафиксированы в летописи под 907 и 944 гг. Ко времени же князя Владимира Святославича, то есть к 980 г., конница является вполне самостоятельной военной силой.
Стоит остановиться на проблемах генезиса конницы на Руси подробнее. Процесс дифференциации пехоты и конницы был определяющим в развитии европейского военного дела X—XI вв. Подробности о военном деле славян раннего Средневековья мы узнаем в основном из иностранных источников. Арабские и византийские авторы единодушно отрицают боевое использование славянами коней. Лев Диакон, описывая события 970 г, однозначно на это указывает. Араб Ибн Мискавейх в рассказе о походе русов на Бердаа (на Каспии) в 943 г. описывает их как исключительно пеших воинов. Достаточно прозрачные сообщения имеются и в русских летописях. Например, при заключении мира в 968 г. печенеги в качестве даров преподнесли русам коней, стрелы и сабли, а русы ответили подарком из мечей, броней и щитов. Однако уже во время этой летописной записи на Руси складывается новый обычай ведения войны на коне. Этому способствовали многие факторы. Сложение государства потребовало ведения завоевательных походов, обороны территорий, регулярного сбора дани, для чего конница подходила лучше всего. Кроме того, война с конными кочевниками на востоке и юго-востоке была немыслима без конного же войска. Частые походы на Византию также стимулировали развитие конницы для противостояния традиционно сильной кавалерии императоров. Одно из ранних свидетельств использования коня в бою русами относится к 971 г. Тогда в битве под городом Доростолом дружина Святослава Игоревича атаковала византийских катафрактариев в конном строю, о чем сообщает «История» Льва Диакона. Первые опыты закончились неудачей — конница катафрактариев была слишком сильна для не обученных верховому бою дружинников. Несмотря на неудачу под Доростолом и скорую гибель Святослава, его потомки осознавали важность создания сильной конницы и поддержали начавшийся процесс. Нарастающее расслоение общества и выделение воинского сословия еще более стимулировали его. Дружинники князя в качестве гвардии и наиболее квалифицированной части войска должны были быть опорой своего господина, сопровождая его как в разъездах, так и в бою. В результате дружина вынуждена была «пересесть на коней». Конное войско обеспечило эффективный отпор кочевникам — печенегам. Вскоре русские смогли наносить ответные удары в Степь. К XI в. конница становится грозной силой, способной самостоятельно решать любые тактические задачи. В последующие двести лет роль конницы на полях сражений делается решающей по всей Европе. С тех пор любое военное предприятие строится главным образом на обеспечении действий конных соединений. Победа конницы означало победу войска в целом. 
Типология мечей IX—XI вв., имевших хождение на Руси. По А. Н. Кирпичникову 
Мечи X в. с о. Хортица, Днепровские пороги. По А. Н. Кирпичникову Важнейшей составляющей всадника является его конь. О том, как он ценился, говорят письменные источники, приравнивая его к самым дорогим предметам военного и хозяйственного быта. Краткая «Русская Правда» XI в. предписывала штраф за кражу коня размером в три гривны, как и за кражу оружия. Тем более были дороги боевые кони. Поначалу выезженных коней завозили из печенежских степей, впоследствии коневодство приобрело самостоятельное значение на Руси. В XII в. русских коней вывозили в германские земли, они положительно оценены во французских рыцарских поэмах. Боевые кони «фари» приравнивались к товарам стратегического значения, недаром шведы и немцы в XII—XIV вв. неоднократно запрещали продавать сильных и рослых лошадей на Русь, как, впрочем, мечи и прочие предметы вооружения. В культурных слоях Древней Руси останки лошадей занимают до 24 % от всех костей домашней живности. Среди них не более 5—10% составляют останки относительно крупных высокорослых коней, которые могли использоваться в бою или для воспроизводства необходимого поголовья. Тактика конного боя на раннем этапе, видимо, была предельно простой, а сами действия конницы зачастую носили подчиненный характер. Атака «лавой» с активной перестрелкой на сближении и решительная сеча до окончательного исхода, после чего — преследование проигравшей стороны. В таких условиях управление войском было крайне затруднено, учитывая стремительность действий противоборствующих сторон. Кроме того, грохот копыт атакующей конницы и звон стали сильно снижали слышимость отдельных команд, что усугублялось наличием шлемов с толстыми стегаными подшлемниками. Уровень строевого взаимодействия был, очевидно, крайне невысок из-за слабой дисциплины и отсутствия строевых упражнений конных дружин. Конное сражение в результате было одноактным. Роль полководца сводилась к верному выбору места боя, правильному расположению войск и последовательному введению в бой резервов, если таковые имелись. В X столетии роль конницы и ее удельный вес в войске были относительно невелики. Так курганный материал этого времени содержит не более 20% захоронений с конским убранством. Пехота оставалась основой войска. Даже в XII в. во время максимального расцвета конницы князья зачастую не решались выступать в поход без «пешцев», хотя в этот период они исполняли вспомогательную функцию. 
Шлемы X в. из Гнездова Смоленской обл.. и Чернигова. По А. Н. Кирпичникову 
Мечи из Карабичева и Фощеватой. Меч из Фощеватой несет на клинке надпись «Людота коваль» и является одним из двух известных мечей с клинком, несомненно, славянского происхождения В X—XI вв. специализация конного бойца практически отсутствовала. Каждый дружинник являлся универсальным воином, владевшим всеми видами наступательного вооружения. Однако уже в XI в. начинается процесс дифференциации функций конников. Выделяется легкая и тяжелая конница — лучники и копьеносцы. Одно из первых упоминаний лучников как самостоятельной части войска относится к 1093 г. (Лаврентьевская летопись). Тем не менее можно предположить, что разделение по родам оружия началось несколько раньше. Например, Галл Аноним (польский хронист) упоминает лучников уже в 1018 г. В состав легкой конницы входили все, кому не хватало средств на дорогое тяжелое снаряжение — рядовые «черные» люди, дворовая челядь, союзные кочевники «яко простии люди суть суще и половец», а также дружинная «молодь». Вооружение раннего Средневековья отличалось крайней простотой и одновременно роскошным, почти варварским, декором. То есть всякий, кто мог позволить себе столь дорогую вещь, как шлем, однозначно имел средства на его отделку. Защитное вооружение этого периода представляло собой нечто среднее между собственно боевым средством и шаманским убранством. Итальянский медиевист Франко Кардини остроумно сравнивает воина «темных веков» с шаманом. В самом деле, столь фрагментарное бронирование (в лучшем случае — короткая кольчуга и шлем) очень напоминает гремящее одеяние языческого жреца и в равной мере призвано отражать как силы злых духов, так и вполне материальные копья и стрелы неприятеля. Сходство усугублялось обильным использованием при украшении оружия таких «магических» металлов, как золото и серебро, которые никогда не мыслились просто красивым материалом. Над золотом, которое своим цветом напоминало солнце, не было властно время, что автоматически наделяло его божественными и магическими качествами. 
На планшете представлен воин середины — второй половины X в. Так мог выглядеть знатный дружинник князя Святослава Игоревича. Реконструкция проведена по материалам кургана Гульбище под Черниговом (раскопки Д Я. Самоквасова 1872 г.). Похороненный в кургане воин мог бы послужить прототипом былинного богатыря, так как это был человек огромного роста (около двух метров), что при среднем росте средневекового мужчины в 160— 170 см было просто невероятным. Шлем — стальное сфероконическое наголовье. Имеет сегментную четырехчастную конструкцию с добавлением венца и фигурного навершия. Лобный и затылочный сегменты наложены поверх боковых. Все детали соединены посредством заклепок. В налобной части расположена позолоченная бронзовая полукруглая пластина. Шлем снабжен кольчужной бармицей. Корпусной доспех — кольчуга с короткими рукавами. Поверх надет шелковый кафтан, отороченный мехом. Кафтан распашной, застегивается на груди при помощи металлических позолоченных крючков и петель. Щит — круглой формы с центральным умбоном. Собран из деревянных реек толщиной не более 10 мм посредством клея и нагелей на деревянном же каркасе изнутри. Плоскость щита и его кромка обтянуты кожей. Стыки кожаных полос на кромке могли скрепляться несколькими (пять—шесть) стальными скобами. Наступательное вооружение — копье и меч. Меч каролингский — самый большой меч подобного рода из найденных до сих пор. Общая длина 1м 26 см Ширина у гарды 60 мм. Конская упряжь реконструирована по материалам курганного комплекса Гнездово под Смоленском. В снаряжении воина органично сочетаются европейские и восточные влияния. Европейский меч сопровождается булгарским наборным поясом и кафтаном. Шлем имеет местное русское происхождение, но традиция изготовления и употребления подобных наголовий относится к Центральной Азии. |
загрузка...