Эта книга находится в разделах

Список книг по данной тематике

Реклама

Д. Гаврилов, С. Ермаков.   Боги славянского и русского язычества. Общие представления

Хорс. Купало. Коляда

Авторы поучений против язычества постоянно подчеркивают, что само солнце не есть божество, ибо оно «бездушно, бессловесно и огненно» (Наследие Илариона Киевского, 1986, ч. 1, с. 17–89). Это полностью противоречит представлениям древних. Раздельное почитание Солнца и солнечного Света как одухотворенных сущностей, личностей, т. е. богов, встречается у многих народов.
Так, у этрусков бога солнечного диска именовали Усил, а света – Каве; у древних греков солнце называли Гелиос, а бога света – Аполлон; у северных германцев хозяйка солнечного диска – Соль, а бог света – Фрейр («князь светлых альвов»).
У русичей богом солнечного света можно считать Даждьбога (которого мы уже сравнили с Фрейром). Бог солнечного диска именовался, по всей видимости, Хорс.
Хорс на протяжении многих веков упоминается в письменных источниках: в списках русских летописей (пантеон князя Владимира), в апокрифе «Хождение Богородицы по мукам», в поучениях «О идолах Владимировых», «Память и похвала Владимиру», «Слове некоего Христолюбца», «Слове о том, како первое погани суще языци кланялися идолом», в «Житии блаженного Володимера». «Слово о полку Игореве» (1185) указывает на некий ночной путь Хорса, ибо Всеслав рыскал в образе волка именно ночью: «Всеслав князь людем судяше, князем грады рядяше, а сам в ночь волком рыскаше; из Кыева дорискаше до кур Тмутороканя, великому Хорсови волком путь прерыскаше». «… Иные по оукраiнамь молятся емоу проклятым болваном Перуноу, Хорсоу, Мокши, виламь… » писали еще в XIV в. (Слово о покаянии, цит. по «Словарю церковно-славянскаго языка» А. Х. Востокова).
Есть интересный текст из путевых заметок немца Вундерера, который путешествовал по Руси в самом конце XVI в. (точно позже 1581): «Перед городом (Псковом) мы видели двух идолов, которые были издревле поставлены жрецами и которым они поклоняются. Именно, Услада, каменное изображение, которое держит в руке крест, и Корса (Хорса), который стоит на змее, имея в одной руке меч, а в другой – огненный луч» (Морозкина, 1994, с. 36). Змееборец с мечом и огненным лучом (копьем? молнией?) этими атрибутами сильно напоминает св. Георгия.
В первом томе «Поэтических воззрений… » А. Н. Афанасьев приводит извлечение из средневекового апокрифического текста с беседой трех святителей, где сказано: «Два ангела громна есть: еллинский старец Перун и Хорс жидовин – два еста ангела молниина» (Афанасьев, 1994, т. 1, с. 250).
М. А. Васильев отмечает, что этот отрывок апокрифа рождает многочисленные вопросы, в том числе: почему Хорс в «Беседе» причислен к «ангелам» грома и молний? (Васильев, 1999) Отнесение к властителям этих природных стихий Перуна естественно. Однако Хорс мог превратиться в «ангела» грома и молний, потому что на Руси источником молний считалось, в частности, Солнце. Так, на миниатюре Никоновской летописи (XVI в.) молнии показаны исходящими из уст солнечного лика (Даркевич, 1961, с. 95–96; Арциховский, 1944, с. 110).
Дополнительным основанием могло стать то, что Хорса и библейских ангелов объединяла огненная и световая природа. На Руси «Беседа трех святителей» появилась достаточно рано. Не позднее XIV в. ее начинают включать в перечень отреченных книг, а наиболее ранние свидетельства бытования «Беседы» у восточных славян относятся, возможно, к концу XII в. Как считает М. А. Васильев (1999), выводы специального анализа, проведенного Ф. И. Буслаевым и А. П. Щаповым, дают основания полагать, что разбираемый фрагмент «Беседы» (точнее, его протограф) восходит к эпохе достаточно древней, когда память о Перуне и, что особо важно в качестве временнoго индикатора, Хорсе (послемонгольским первичным источникам не известном) и их функциях еще не изгладилась (Буслаев, 1861, с. 15, 31; Щапов, 1906, с. 35-44). Речь идет о времени, когда христианство уже стало проникать в народную толщу и усваиваться ею, однако языческих божеств ангелы и святые еще не заместили полностью, что также отсылает к домонгольскому периоду.
В. Н. Топоров более века спустя после Забелина в ряде работ изложил остроумную хорезмийско-хазарскую гипотезу происхождения богов «жидовина» Хорса и Семаргла, которая, впрочем, пока остается гипотезой, пусть даже и довольно убедительной (Топоров, 1995)[33]. Впрочем, еще Н. М. Гальковский, опубликовавший и проанализировавший почти все известные к началу XX в. средневековые поучения против язычества, отрицал восточное происхождение имени Хорса. Он высказал предположение, что: «Заимствование Хорса, может быть, сказалось в том, что он в “Беседе трех святителей” назван “жидовином”»…
Исходя из убеждения, что князь Владимир поставил в Киеве в 980 г. идолов не только «своих», русских, богов, но и идолов других племен, Е. В. Аничков полагает, что Хорс был именно божеством торков, обитавших около Тьмутараканя (Аничков, 1914). Однако достоверных оснований для такого утверждения нет…
Обычно в письменных памятниках при перечислении богов Хорс упоминается сразу после Перуна. Скажем, в Начальной летописи имена богов стоят в таком порядке: «Поставил [Владимир] Перуна, Хорса, Дажбога». Два последних имени, обозначающих солнце, приведены рядом. Может быть, это не и случайно: например, летописец или древний писатель заменил заемное или устаревшее и малопонятное слово «Хорс» русским «Даждьбог».



Пьетро Перуджино. «Аполлон и Марсий». 1480-е гг. Лувр


Осмелимся допустить, что Хорс, будучи, подобно Дажьбогу, божеством солнца, имел все же в представлениях славян некую особость, то есть олицетворял какое-то другое свой ство Солнца. Основанием для такого предположения может служить, скажем, «Слово о полку Игореве», согласно которому князь Всеслав «прерыскаше» – то есть перебегал, пересекал – путь светилу.
Солнце, поднимаясь на востоке и опускаясь на западе, как бы описывает круг. И греческое ????? именно «круг» и означает. Вспомним, что «хоросом» называли круглый подсвечник, находившийся в древнее время в храмах под самым куполом. Он обозначал небесный свод, круг. Одновременно греческое ????? и русское «Хорс» могут восходить и к одному общему корню. В таком случае за разъяснениями значения этого русского божества нет нужды обращаться к восточным заимствованиям. Хорс мог быть названием Солнца в его ежедневном «круговороте», как над, так и под (?) горизонтом.
Подтверждение этому мнению находим в Слове и откровении святых апостолов: «В прелесть великоу не внидят мняще богы многы пероуна и хорса дыя и трояна и инии мнози, ибо яка то человецы были суть старейшины Пероунь в елинех, а Хорс в Кипре, Троянь бяше царь в Риме» (Гальковский, т. 2, с. 49–54).
На Кипре, который принадлежал то финикийцам, то египтянам, то грекам, а потом и вовсе туркам, некогда располагались известные святилища Аполлона Гилата, многочисленные храмы в его честь – в Куриуме, Старом Пафосе, Идалионе, Тамассосе[34]. До сих пор туристам рассказывают, что используемый здесь виноградный пресс даровал киприотам бог солнечного света Аполлон, а первую лозу посадила сама Афродита.
Автор перевода или даже самого текста был явно учен в греческой традиции, а сама рукопись есть, вероятно, пересказ с греческого конца XIII – начала XIV вв. Иначе говоря, ему было прекрасно известно, что в то время, когда эллины в материковой Греции почитали Зевса-Перуна, а римляне чтили своего императора Траяна, на Кипре господствовало поклонение богу света Аполлону, то есть Хорсу.
Культ солнечного царя характерен и для одних из возможных предшественников («сопрародителей») славян – скифов-сколотов. Геродот (История, IV, 5–6) рассказывает о попытках овладения сыновьями предка-прародителя скифов символами царской власти. Победителем вышел младший брат по имени Колаксай (скифское Xola-xsaya – «Солнце-царь»)…



Солнечно-громовые знаки на полотенцах русского северного дома (Карелия, Марциальные воды, 2007 г.; фото Д. Гаврилова)


Знаменательна и показательна необычная для восточнославянской традиции форма теонима «Хурсъ», содержащаяся в ряде древнерусских памятников, в том числе в некоторых старейших списках «Проложного Жития Владимира». Выявляемая с высокой степенью вероятности двойственная огласовка имени восточнославян ского солярного божества Хърсъ/Хурсъ фонетически полностью соответствует реконструируемому сармато-аланскому xors/xcurs – «Солнце-царь». Ведущее место культа «Солнце-царя» в верованиях сармато-аланской ветви восточных иранцев предопределило и его положение среди южной части восточных славян-язычников в качестве одного из высокочтимых божеств, бога «великого», согласно «Слову о полку Игореве» (Васильев, 1999).
Правда, при принятии скифского иранского происхождения имени Хорса восхищает глубина исторической памяти заимствования – около пятисот или шестисот лет. Если же отвергать гипотезу, что праславяне обитали на территории Причерноморья, то истоки оного заимствования вовсе непонятны.
Но вообще… Будь Хорс в понимании автора «Слова…» чужеродным, тюрским или «жидовским» богом, стал бы он именовать его «великий»? Как-то странно все это.
На существование у славян женской ипостаси Солнца имеются лишь смутные указания в позднем песенном фольклоре в виде сравнения девушек с Красным Солнышком, глядящим в окошко. По большому счету, это даже не указания, а намеки. То, что оно изначально вполне могла и даже должна была быть, указывает общеславянская основа самого слова Солнце – сълън, имеющая женский род. Так что богиню Солнца славян в достоверных источниках найти не удается. Зато известно о солнечном боге Сварожиче-Даждьбоге (Радегасте). Солнце-царь, выкованный (то есть рожденный) Сварогом, имеет отчетливую военную функцию.
Здесь нужно заметить, что славяне, как и германцы, различают Луну и Месяц. Вероятно, если попытаться истолковать смысл известного мифа о том, как был разрублен Месяц, то в историческом ключе есть смысл связать его с переходом от лунного к солнечному календарю, что примерно совпадает с переходом к земледелию.
Тогда ущерб Месяцу причиняет бог типа Гелиоса (Хорса или Сварожича-Даждьбога). В таком случае Месяц стоит сопоставить с предшественником солярного культа Еремием-Эрмием-Гермесом (Лунным богом), иначе говоря, с все тем же трикстером Велесом, соблазняющим Солнечную Деву.
Сказанное требует от нас забежать несколько вперед…
Славянская Великая мать-Геката – пряха Макошь, богиня магии и колдовства, хозяйка перехода из этого мира в потусторонний, может быть до известной степени сопоставлена с Луной апокрифических текстов. Не исключено, что и служение Рожанице (славянская Артемида) и Морене (славянская Персефона) тоже относится к лунному культу. Луна способствует произрастанию растений и получению урожаев вообще, а также непосредственно влияет на те особенности женщины, кои не свойственны мужскому организму. Кроме того, Луна воздействует на приливно-отливные явления, на психику и т. п.



Древнеболгарские обереги в виде всадников, которые, возможно, следует связывать с солнечным конем и божеством Солнца


Яркий пример почти пантеистического оживотворения природных стихий дает ряд апокрифов, в частности, «Видение апостола Павла». В зачине апокрифа приводятся эмоционально напряженные стенания природы, взбунтовавшейся против нечестия людского. Солнце, Луна и звезды предлагают Богу-Вседержителю покарать «грешных»: «Солнце великое, светлое, молясь Богу, [так] говорило: “Господи Боже, Вседержитель, до каких пор я буду смотреть на людские беззакония и ложь? Повели, и я сотворю им по моей силе, пусть они поймут, что Ты один Бог”. И опять был глас ему [Солнцу, раздавшийся с неба и так] говорящий: “Я знаю это все, ибо око Мое видит и ухо Мое слышит. [Но знай] – человеколюбие Мое ожидает их, когда они обратятся [к Богу] и покаются [в грехах]. Если же не придут ко Мне, [то] Я их буду судить”. Многократно и (Л. 230) Луна и звезды вопрошали Бога, и [так] говорили: “Господи Боже, Вседержитель! Ты отдал нам власть над ночью. До каких пор мы будем смотреть на прелюбодеяния и кровопролития, которые творят сыны человеческие? Повели нам, [Господи], и сотворим им [наказание] по силе нашей, – пусть познают, что Ты – один Бог”. И был глас [с небес], [так] говорящий им: “Я знаю все это, ибо око Мое видит и ухо Мое слышит, но долготерпение мое ожидает их, когда они обратятся [ко Мне] и покаются. Если же не придут ко Мне, Я их буду судить”.
Многократно воды вопрошали [Бога] о сынах человеческих и [так] говорили: “Господи Боже! Сыны человеческие осквернили святое имя Твое в нас”. И был глас [с небес] и [так] сказал: “Я знаю все [о них] еще прежде жизни их. [Я жду, когда они покаются] и обратятся [ко Мне]. [А если не покаются и не обратятся, то] Я буду их судить”.
Многократно же [и] Земля обращалась с мольбой к Богу, жалуясь на сынов человеческих. И говорила [так]: “Господь Вседержитель! Я больше всех творений осуждена. Не могу [далее] терпеть распутства, и разбоя, и воровства, и клятв [ложных], и волхвования, и клеветы, и оговора, и всех зол, что [люди] творят. [Не могу терпеть, как] отец восстает на сына, а сын – на отца, брат же – на брата, странник – на странника, и оскверняют жену ближнего своего, ибо отец восходит (Л. 230 об.) на ложе сына, а сын также восходит на ложе отца своего. И всем [этим] они осквернили место святое Твое [церковь], принося жертвы имени Твоему. И потому осуждена я больше всех творений, что не хочу, [а вынуждена] давать силу свою плодам, [которые выращивают] сыны человеческие. Но повели мне, [Господи], и не дам силу свою плодам”. И был глас Господний, [так] говорящий: “Я вижу все, и нет [никого], кто укроется от Меня за грехи свои и беззакония. Я вижу [все, но] Моя милость ожидает их, [ожидает до тех пор], пока они обратятся ко Мне. Если же не придут ко Мне, – я буду их судить”.
Итак, видите, сыновья человеческие, что вся тварь [все, что создано Богом] повинуется Богу. Люди же одни [только] грешат. Поэтому, ради всего этого, сыны человеческие, благодарите Бога [за долготерпение и милость] непрестанно каждый день и каждый час… » (Мильков, 1999, с. 561–576).
Исследователи подчеркивают, что этот сюжет из «Видения апостола Павла» можно на первый взгляд принять за плод фантазии автора, за выразительный художественный прием, не имеющий никакого отношения к реалиям жизни. Однако в пантеистической двоеверной ереси новгородских стригольников, которые проповедовали покаяние Земле, мы обнаружим аналогичную ситуацию, когда одухотворенная часть Природы (в данном случае Земля) реагирует на грехи людей (Мильков, Милькова, с. 369–371).
Стефан Пермский (ок. 1345–1396), осуждая покаяние в грехах Земле, описывает как раз такое вочеловечивающее (способность чувствовать) и обожествляющее (способность быть высшим судией) восприятие ее, которое было свойственно древним язычникам: «А кто исповедается земли, то исповедание не исповедание есть, земле бо бездушна тварь есть, не слышит и не умеет отвечати и не въспретит съгрешащему» (Казакова, Лурье, 1955, с. 241). Стало быть, еще его современники почитали Богиню Мать Землю и доверяли ей самое сокровенное. Но исповедь земле сохранилась как реликт язычества в некоторых старообрядческих течениях.
Апокрифический мотив жалоб природы сопоставим с архаическими сказочными приемами одушевления природных стихий и объектов, которые выступают в роли говорящих персонажей. Как отмечает В. В. Мильков, в самом одухотворении природы пробивается еще не угасшее архаическое мироощущение. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что в сюжете фигурируют Солнце, Луна, Земля и воды – наиболее почитаемые в дохристианскую эпоху священные объекты, воплощавшиеся в образах подателя благ Хорса-Даждьбога, Велеса, великой Матери-Мокоши[35], Царицы-водицы. Поэтому совершенно не случайно в апокрифе именно они «узурпируют» божественную прерогативу судить и карать. Полемический заряд текста явно рассчитан на отклик в сердцах тех, кто веками воспитывался на сказках и трепетном отношении к живой и обладающей душою природе. Ведь возмездием беззаконникам, прибавляющим одни грехи к другим, грозят священные с точки зрения традиционного восприятия объекты окружающего мира.
Апокриф разве что не называет соответствующих имен богов, которые были воплощениями стихий. Однако двоеверному читателю, конечно, было ясно, что угроза проистекает от тех, с кем издревле связывались надежды на благополучие, кому при испрашивании благ адресовались жертвы и моления участников сначала языческих, а затем двоеверных ритуалов.
Не вызывает сомнения тот факт, что «вопиющие» к Богу светила и стихии в понимании автора текста уже далеко не «бози небеснии, а друзии земнии, а друзии польстии, а дрезии и воднии» (Гальковский, т. II, с. 52)[36]. Но в том же «Видении апостола Павла» они выступают в качестве могущественных сил, небезучастных к происходящему и способных влиять на ее течение. Наследие свергнутых языческих богов в апокрифических образах говорящих Солнца, Луны и Земли достаточно явственно. По мнению В. В. Милькова, автор неканонического сочинения не противопоставляет резко язычество христианству, а скорее, в завуалированной форме даже проводит мысль об их преемственности: ведь в его изложении уже не вполне божественные, но все же живые и могущественные природные стихии и объекты признают верховную власть стоящего над ними Вседержителя, являющегося единовластным управителем мира. Вот оно – двоеверие «во плоти».
загрузка...
Другие книги по данной тематике

Галина Данилова.
Проблемы генезиса феодализма у славян и германцев

Е.И.Дулимов, В.К.Цечоев.
Славяне средневекового Дона

Любор Нидерле.
Славянские древности

Мария Гимбутас.
Славяне. Сыны Перуна

В.Я. Петрухин, Д.С. Раевский.
Очерки истории народов России в древности и раннем Средневековье
e-mail: historylib@yandex.ru