Дур-Шаррукин — столица Саргона II
|
Саргон считал себя великим и ни с кем не сравнимым, а в Калахе — столице Ассирийской державы — каждое строение, каждый кирпич и рельеф напоминали ему о предшественниках. Поэтому [106] он решил построить себе новый город. Для него он выбрал место вдалеке от Ниневии.
В своей надписи Саргон так описывает историю строительства новой резиденции: «Триста пятьдесят царей до меня владели страной Ашшура и прославляли могущество Бэла; но никто из них не исследовал этого места и не думал о том, чтобы сделать его обитаемым, не пытался вырыть там канал... Я думал день и ночь о том, чтобы сделать обитаемым это место, чтобы освятить его храмы, жертвенники великим богам и дворец, где обитает мое величество... Я повелел приступить к основанию его... Днем и ночью работал я для счастья и удовлетворения моего сердца...» Местом для строительства Саргои избрал деревушку Магганубба, расположенную к северо-востоку от Ниневии, в широкой равнине. Земля здесь давала два урожая в год. Саргон произвел отчуждение необходимых для застройки участков. Одним владельцам он выплачивал полную их стоимость серебром и медью, которая была вписана в купчую, другим, по их просьбе, вместо денег выделял участки земли в другом месте из своих поместий. Эти сделки были совершены, если верить документам Саргона, с большой справедливостью, так что они не вызвали ни малейшего недовольства у переселенцев. Однако Саргон во всем действует в интересах поставившей его на трон ассирийской знати. Правда, эту политику он проводит чрезвычайно осторожно. В своей надписи, которая повествует о построении столицы, он указывает, что, освобождая территорию для постройки своего дворца, не нанес никакой обиды бывшим ее владельцам. [107] Перед началом строительства царь сам составил план будущего дворца, определил длину и высоту его стен, дворов и других помещений. На всем протяжении работ он давал указания художникам, как размещать статуи божеств и гениев, входил во все мелочи. На строительство было привлечено много тысяч военнопленных, которые работали до конца строительства дворца. Он был заложен в 712 г. до н.э., а Саргон поселился в своей новой резиденции-крепости в 707 г. до н.э. Саргон повествует: «Я поселился во дворце вместе с начальниками областей, с наместниками, с мудрецами, учеными, с вельможами... Я повелел сложить там золото, серебро, вазы из золота и серебра, драгоценные камни, камни различных цветов, железо, льняные и шерстяные материи, материи голубые и пурпурные, жемчуг, сандал, черное дерево; повелел поставить там коней, ослов, мулов, верблюдов и быков. Да благословит Ашшур, отец богов, эти чертоги на долгие, долгие дни!...»
Новая резиденция царя не простояла так долго, как желал того царь, ибо близок уже был день гибели ассирийской державы. Но город не разрушили так жестоко, как Ниневию и Калах. Поэтому раскопки развалин крепости позволили довольно точно восстановить его план, используя также надписи и изображения, точно определяющие назначение различных помещений. Как всегда, углы дворца обращены на четыре стороны света, а сам дворец воздвигнут на искусственной террасе, обложенной кирпичами. Главный вход находился на юго-востоке. Прямо к нему на террасу вела двойная лестница со ступенями нз каменных плит. [108] Всего ворот было восемь, по двое со всех четырех сторон; ворота помещались между двумя башнями и занимали весь пролет. Каждая пара посвящалась одному из богов города и называлась его именем: Бэла, Набу, Ану, Иштар. Со стороны поля прикрытием служил небольшой замок, утлы которого защищала низкая, шириной 12 м башня. Через пять ворот в столицу входили люди и прогоняли скот. Каждое утро здесь проезжали возы, груженные всякой зеленью и плодами. Главные ворота Дур-Шаррукина величественны. Они состояли из трех входов: центрального и двух боковых. Центральный открывался лишь в самых торжественных случаях, когда через него входил сам царь во всем своем великолепии, со свитой. Боковые были всегда открыты для многочисленных посетителей, приходящих по разным делам во дворец. Царский вход очень красив. На посетителя строго смотрят шесть фигур огромных крылатых быков с человеческими головами, подобные тем, какие стояли в царских дворцах Калаха. Это гении — стражи ворот. По два быка располагались друг против друга по бокам входа у стены, обратив свои лики ко входящему во дворец, а два других, головою выше первых, стояли в сводчатом проходе, по обеим сторонам, и также смотрели вперед. Эта «стража» должна была охранять дворец и его обитателей от всякой напасти. Между первой парой гениев стояли две гигантские фигуры ассирийцев, руки которых обхватывали львов. Это, безусловно, знатные люди: бороды, усы, волосы и даже брови завиты, роскошное платье расшито. Художник не ограничился тем, что тщательно выделил мускулы ног и рук; всем фигурам он придал сверхчеловеческие размеры. Об охоте на львов говорят и их великолепные изображения из эмали на капителях башен, поднимающихся над входом. Между башен, над аркой входа, хорошо видна картина из цветной эмали, изображающая самого царя Саргона, торжествующего победу. Боковые входы также охраняются крылатыми быками, но меньших размеров. Между парами гениев стоят две гигантские фигуры Гильгамеша. Обе они одинаковы. Гильгамеш изображен в виде знатного ассирийца. Борода, усы, волосы и даже брови завиты, роскошное платье расшито. Высота статуи Гильгамеша — более 4 м, в правой руке он держит короткий кривой меч, а в левой — за одну переднюю лапу убитого льва. Лев этот настолько мал в сравнении с фигурой самого Гильгамеша, что кажется незначительным. Герой старинного шумеро-вавилонского эпоса недаром занял почетное место между гениями — стражами ворот. Он первый и самый сильный охотник на львов. Поэтому ассирийские цари считали его своим покровителем, как и охоты на львов вообще. Перенести и поставить на свои места эти камеппые гиганты было, конечно, делом нелегким. Вначале надо было вырубить каменные глыбы в горах Ассирии и на территории современного Курдистана. Потом наскоро обрабатывали их, для того чтобы [109] облегчить вес, придать форму быка с человеческой головой и спустить к берегам Верхнего Заба. После этого быков ставили на сани, и несколько сот пленников поднимали их с помощью канатов и рычагов на пьедестал; затем скульпторы завершали свою работу. Дворцовые помещения и храмы занимали площадь около 10-11 га. Все это огромное пространство было застроено разнообразными апартаментами, разделявшимися друг от друга дворами. Главный вход вел в самый большой из 30 дворов дворца, само число которых говорило о его величине. Этот двор занимал площадь около гектара и был открыт для всех приходящих во дворец. Это центр хозяйственной жизни дворца. Направо от двора, на северовосточной стороне, расположились хозяйственные помещения. Здесь — кухни и кладовые, конюшни и стойла для лошадей, верблюдов, ослов и быков, а также большие сараи для многочисленных колесниц царя, его жен, царевичей и свиты. Тут же находились помещения для многочисленного обслуживающего персонала царя и остальных обитателей дворца. Вдоль юго-западной стороны двора (между ним и гаремом) — множество маленьких кладовых. В одной из них обнаружено огромное количество железных изделий (топоры, ломы, цепи, гвозди и т. п.). Конечно, продолжала использоваться и бронза. Из нее изготовлялись сосуды, украшения и другая утварь (гораздо реже — оружие). Для бронзовых предметов отведено особое хранилище. В остальных кладовых хранились глазурованные плитки, глиняная посуда и т. д. Прямо против главного входа широкий коридор вел в парадные помещения; его также охраняли крылатые быки. Если идти этим проходом, никуда не сворачивая, то попадешь в главный двор, а затем в парадный зал дворца, где происходили торжественные приемы послов и сановников, устраивались великолепные пиры и празднества. Стены зала украшали рельефы, изображающие события из военной охотничьей жизни Саргона: все те же знакомые нам картины кровопролитных битв, жестоких осад крепостей, стремительных преследований врагов и торжества победителей. Художники и скульпторы не высекали, однако, на этих картинах надписи. Согласно существующим канонам, они использовали для этих целей оборотную сторону рельефов и т. д. Ведь самому царю надписи не нужны: он сам был участником всех тех событий, которые изображались на картинах. Кроме картин стены украшали орнаменты, которые обычно состояли из цветов лотоса (в египетской манере) и спиральных линий. Свет падал в зал сверху, прямо с неба — ведь крыши над ним не было. В этом зале появлялся во всем великолепии царь, окруженный блестящей свитой. За поясом у него — меч и два кинжала, на голове — высокая шапка. Он величественно шел под большим зонтом, который нес над ним евнух; другой служитель держал опахало и отгонял от царя мошек и мух. Царя встречали торжественной музыкой: придворные музыканты [110] играли на флейтах, арфах и тимпанах. Он мог выйти из дворца и другим ходом — через большой двор, ворота которого выходили прямо на «дорогу шествий». Саргон пользовался ею только в праздничные дни. В южном углу дворца, на женской половине, также было несколько дворов, в которых гаремные затворницы проводили время со своими детьми. Между дворами расположены спальни жен царя. Главный вход в гарем — в центре, из него три двери, увенчанные башенками, вели в различные помещения. Между этим двором и зиккуратом находилась спальня царя. Она отделана драгоценными породами черного дерева с золотой резьбой по нему; свод над нею украшен орнаментом из розеток, а на степах изображены крылатые быки и гении с орлиной головой, призванные охранять царский сон «от наваждения». С главным двором гарема спальня царя соединяется особым коридором. Царские палаты обращены на юго-восток, фасадом к гарему и главному двору. Здесь ворота соединяются с городской стеной. Царь добирался до входа в свои покои, не сходя с колесницы или коня. Саргон занимал около 20 комнат. В этих помещениях барельефы из гипса, расписанные яркими красками, отражают придворную жизнь дворца. Они расположены вдоль стен широкими полосами. У царя Саргона было три жены (помимо множества наложниц); главной считалась та, которая первая родит ему сына. Она носила почетный титул царицы, остававшийся за ней даже после смерти царя. Ее жизнь в гареме была непохожа на скучное прозябание менее счастливых товарок. Те были навсегда заперты в гареме и вели тоскливый, однообразный образ жизни. Им оставалось только примерять новые платья да прихорашиваться: румянить лицо, красить брови, ресницы и глаза, целыми днями вертеться перед бронзовым зеркалом. Положение царицы было намного лучше. Она могла показываться вместе с царем на пирах и торжественных приемах и видеть не только надоевших ей евнухов и рабынь гарема. Кроме нарядов и туалета у нее были и другие заботы: царь дарил ей большие поместья, которыми она управляла лично с помощью великого визиря. Он часто приходил к царице с докладами, и она беседовала с ним даже о государственных делах и политических новостях. Царица иногда оказывала немалое влияние на своего супруга. Поэтому к ней обращались обиженные, ищущие выгодных должностей просители, добивающиеся милости у царя. Она могла свободно принимать просителей на своем дворе и иногда удовлетворяла их просьбы, что, впрочем, не исключало тайного надзора со стороны евнухов и служанок. У каждой из трех жен царя были свои особые покои, состоящие из залы, передней и спальни. Стены здесь выкладывались разноцветными кирпичами; у входа в спальню были изображены роскошные [111] гирлянды из пальмовых ветвей, считавшихся эмблемой плодовитости. Все три покоя располагались один около другого в южном углу дворца, примыкая к двум маленьким дворикам. Весь этот комплекс составлял особую изолированную часть дворца. Доступ сюда тщательно контролировался. Царица и другие жены царя редко жили в мире друг с другом. Постоянные ссоры и интриги, вечная забота об этикете — все это раньше времени старило затворниц гарема. Но вот подрастали сыновья, и жены уходили из гарема, чтобы поселиться в отдельных апартаментах. Тогда и исчезала у них последняя улыбка. Материнские заботы несколько скрашивали и заполняли пустоту жизни, но теперь и этого уже не было. Тупая злоба, хитрость, мстительность были характерными чертами гаремных затворниц и порождали иногда страшные преступления. Сын Саргона II — Синаххериб, его первенец, был уже взрослым, когда построили Дур-Шаррукин. У наследника престола был свой двор, свой штат слуг: он мог жить совершенно самостоятельно. Из его апартаментов был особый ход наружу, с северо-восточной стороны, увенчанный двумя башенками, такими же, как у входа в царские комнаты. Отсюда можно было пройти в западный угол дворца особым ходом. Он выходил на большую площадь, где стоял храм. На крепостных стенах располагались сторожевые башни, на которых постоянно дежурили часовые. Таким образом, Дур-Шаррукин по своей планировке был гораздо сложнее и асимметричнее, чем дворцы Ниневии. Саргон не собирался ограничиваться только дворцом, он хотел построить вокруг него город — столицу своего царства. Для этой цели Саргон скупил вокруг Дур-Шаррукина огромное количество земли и составил план будущей столицы. Всю территорию обнесли 7-километровой стеной, которая начиналась от северо-восточной и юго-западной стен дворца. Северная его часть выходила в поле, а южная примыкала к территории будущего города. В ближайших к дворцу кварталах были отведены участки для домов царских сановников, вельмож, купцов, а также ремесленных мастерских. Когда Саргон переехал из Ниневии в свой новый дворец, то вслед за ним потянулось множество торговцев и ремесленников. Дорога, ведущая в Дур-Шаррукин, перерезает Хусур как раз при выходе из Ниневии и потом почти все время идет по левому берегу реки. Это настоящее каменное шоссе. Ширина его около 19 м. Вдоль всей дороги, через определенные промежутки, расставлены каменные верстовые столбы. После многочисленных поворотов дорога приводит к воротам Иштар, в юго-западной стене города. Укрепления Дур-Шаррукина сохранились такими же, какими были при Саргоне. Городская стена выходит на равнину, через каждые 27 м ее венчают квадратные башни, которые господствуют [112] над ней своими зубчатыми верхушками и образуют выступы в 4 м. Высота стен над уровнем почвы — 20 м, а ширина так велика, что по дороге, которая проходит по ней вокруг всего города, могут скакать в семь рядов колесницы, не задевая друг друга. На огромной дворцовой площади собирались подданные царя: купцы, торговцы, ремесленники. Несколько тысяч человек (казначеи, писцы, евнухи, военачальники, слуги, повара) обслуживали особу царя и управляли его делами. Кладовые занимали три стороны двора: погреба для вина и масла, склад оружия, помещения для хранения меди, драгоценных металлов и камней, царская сокровищница и т. д. Здесь же располагались кухни и хлебопекарня. Улицы Дур-Шаррукина, ровные и широкие, шли от ворот дворца до окраин города. Они были вымощены и пересекались под прямым углом. Дома — главным образом одноэтажные. Иногородние останавливались обычно на постоялых дворах, которые мало чем отличались от обыкновенных домов. Они образовывали обширные прямоугольные дворы с колодцами посредине. Вдоль стен двора в несколько этажей располагались небольшие комнатки со спальнями для приезжих, помещения для стойл вьючных животных и склады для товаров. В центральной части города дома были красивее и роскошнее. Саргон II переселил в свой город жителей с «четырех концов света», с горных стран и равнин, из городов и пустынь. Святилища богов расположены в северо-западном углу, невдалеке от дворцовых садов. Стены храмов выкрашены в белый цвет. Фрески, как правило, представляют собой животных или символических гениев. Саргон II, как и остальные ассирийские цари, чтил Ашшура, Шамаша и других богов. Однако это не означало, что он допускал жрецов к участию в делах управления. В Ассирии дворец главенствовал над храмом как своими размерами, так и убранством. Царь и его двор занимали гораздо больше места во дворце, чем жрецы. В Египте же храмы возводили из гранита или тесаного песчаника с расчетом на долговечность, а дворец — из легких материалов, которые не выдерживали разрушительного влияния времени. Однако святилищам в Дур-Шаррукине придавалось большое значение. Строились многоэтажные башни — зиккураты, сложенные из кирпичных блоков таким образом, что каждый последующий этаж занимал своим основанием меньшую площадь. Все они соединялись между собой общим пандусом, идущим по широкому карнизу каждого этажа, от самого нижнего до верхнего. Башня Дур-Шаррукина возвышалась на 43 м над эспланадой. Она состояла из семи этажей, каждый из которых посвящен божеству одной из семи планет. Все этажи имеют цвета своих богов: первый — белый, второй — черный, третий — пурпуровый, четвертый — синий, пятый — ярко-красный, шестой — цвет серебра, а последний — золота. Верхняя платформа башни имела позоло- [113]
ченный купол. Статуя Иштар, ложе и жертвенные принадлежности составляли всю утварь этого миниатюрного капища. Кроме царя и жрецов, сюда никто не смел проникнуть, чтобы не совершить святотатство. Впрочем, Саргону II недолго пришлось царствовать у себя в городе, где все говорило о его величии. Через несколько лет после построения дворца и города Дур-Шаррукина в Ассирии вновь возникают восстания. Саргон, согласно хронике, был убит во время похода на Табал. Преемник Саргона Синаххериб переехал в Ниневию. Дур-Шаррукин стал лишь загородным дворцом и вскоре совсем запустел. 1) Г. Масперо. Во времена Рамзеса и Ассурбанипала. II. Ассирия. М., 1916, с. 229-235. |
