1. Семь недель в Сантьяго
|
Материал подготовлен Давидом Антонелем
Чилийцы только что проголосовали, и Сальвадор Альенде получил относительное большинство голосов: вскоре — и на шесть лет — он станет президентом республики. Правительство Соединенных Штатов решило, что с этим мириться оно не может; ню оно не могло и развязать открытую войну... И вот вечером 4 сентября 1970 г. началась тайная изощренная жестокая война. Одна из самых секретных, самых злобных, самых коварных войн нашего времени. Война, которая, безусловно, моделирует многие последующие. Нечто вроде «пробы пера», проверка стратегий грядущего. Она закончится утром 11 сентября 1973 г. Смерть Сальвадора Альенде в пылающем дворце «Ла Монеда» — через три года и семь дней после избрания — ознаменует победу Соединенных Штатов. Три года и шесть дней эта война, собственно, будет бескровной. Но последний ее день — это тысячи трупов, и позже — еще тысячи уничтоженных заключенных. Это рассказ об одном из первых эпизодов долгой секретной войны. Это и история первой смерти — убийство Рене Шнейдера. Отчет комиссии по расследованию обстоятельств убийства Рене Шнейдера составлен главным образом из показаний свидетелей о датированных событиях (встречи, политические акции, поставки оружия и т. п.) и из документов, также датированных (меморандумы, телеграммы и т. п.). Время действия — в основном период между выборами 4 сентября 1970 г. и ратификацией этих выборов чилийским конгрессом 24 октября, то есть семь недель спустя. Мы разрезали отчет, соединили части, датированные одним числом, и перестроили отчет в хронологическом порядке, с тем чтобы последовательность событий была более наглядной. Выборы 4 сентября 1970 г.В пятницу, 4 сентября 1970 г., на президентских выборах в Чили доктор Сальвадор Альенде собрал относительное большинство голосов. Сенатор в течение многих лет, основатель социалистической партии Чили, Сальвадор Альенде был кандидатом от коалиции Народного единства (куда входили коммунисты, социалисты, социал-демократы, радикалы и часть христианских демократов). Он уже в четвертый раз выдвигал свою кандидатуру на президентских выборах и не скрывал своих марксистских убеждений. Соперниками Альенде были Радомиро Томич, кандидат от партии христианских демократов, в то время правящей партии, и Хорхе Алессандри, кандидат от правой национальной партии. Альенде получил 36,3% голосов. Алессандри оказался на втором месте, получив 35,3%. Перевес голосов в пользу Альенде составлял 39 тыс. из 3 млн. общего числа голосов1. Эдуардо Фрей, лидер партии христианских демократов, занимавший в то время пост президента, не мог быть в числе кандидатов: чилийская конституция запрещает президенту быть преемником самому себе. Поскольку ни один из кандидатов не получил абсолютного большинства, парламент на специальной сессии должен был — в соответствии с чилийской конституцией — избрать одного из двух кандидатов, получивших наибольшее число голосов. В прежние годы этот закон соблюдался чисто формально, и парламент неизменно утверждал кандидатуру, получившую большее число голосов в результате прямых выборов. Сессия была назначена на 24 октября 1970 г. Марсель Нидерганг, специальный корреспондент газеты «Монд» в Сантьяго, так описывает демонстрации, проходившие в пятницу вечером: «...Десятки тысяч демонстрантов праздновали всю ночь эту победу в Сантьяго, возбужденном, охваченном лихорадкой, гудящем от криков, лозунгов, заполненном процессиями; размахивали плакатами и беспрерывно скандировали: «Альенде, Альенде...» Сначала это было просто веселое гулянье, организованное Сальвадором Альенде в районе президентской резиденции. Но толпа быстро росла, и, когда было объявлено о том, что перед собравшимися выступит лидер Народного единства, власти забеспокоились. К полуночи у президентского дворца «Ла Монеда» были сосредоточены автоматчики. Над шумной, радостной толпой появились вертолеты». Однако в редакционной статье под заголовком «Успех, чреватый угрозой» «Монд» утверждала, что ничего еще не решено: «Как сможет конгресс через 50 дней вынести спокойное решение, если предполагаемый приход Сальвадора Альенде на пост президента республики рассматривается консерваторами и некоторыми из их военных друзей как национальная катастрофа? Как, с другой стороны, Альенде сможет отказаться от того, что он уже назвал «вердиктом урн»? Позволительно, стало быть, спросить, не открыли ли президентские выборы 4 сентября тревожный период в жизни страны, которая до сих пор была меньше, чем ее соседи, затоплена волнами насилия и анархии, бушующими в Латинской Америке? Не предвещают ли победные возгласы, которыми прошлой ночью в Сантьяго был встречен кандидат Народного единства, не предвещают ли они гневных криков тех, кто мечтает задушить эту образцовую демократию?» А для «Нью-Йорк таймс» утверждение Альенде на посту президента, предстоящее в конгрессе 24 октября, не вызывает, наоборот, никаких сомнений, и газета сообщает, что очень многие члены парламента — демохристиане уже заявили о своей решимости голосовать в этот день за него. Для большинства наблюдателей результаты выборов 1970 года явились неожиданностью. В этот день в Чили возникли две прямо противоположные силы: одна — рожденная надеждой и народным воодушевлением, другая — страхом. Но, быть может, самое важное для будущего Чили происходило в эти дни, сразу после выборов, не в Сантьяго. Третья сила заработала в Вашингтоне, сила, порожденная логикой вмешательства во внутренние дела Чили, в конечном счете более опасная для судеб чилийской демократии, чем все контрмеры чилийских консерваторов, подстегиваемых страхом и инстинктом самосохранения. Тайные пружины этой третьей силы останутся нераскрытыми. Очевидными будут только результаты. Догадки о ее существовании возникнут, но ни один журналист не сможет в то время ее охарактеризовать. Действие начнется в понедельник утром в Вашингтоне. Это станет началом первой недели. Конгресс, который должен будет официально утвердить Альенде на посту президента республики сроком на шесть лет, соберется в субботу, которой завершится седьмая неделя. Первая неделяПОНЕДЕЛЬНИК, 7 СЕНТЯБРЯ. ДОКЛАД ЦРУ 7 сентября Информационное управление распространило по внутренним каналам доклад с оценкой возможного влияния на национальные интересы Соединенных Штатов факта прихода к власти правительства Альенде. В документе уточнялось: «Относительно угрозы национальным интересам США мы приходим к следующим выводам: 1. США не имеют жизненно важных национальных интересов в Чили. Но экономические потери могли бы быть значительными. 2. Мировое равновесие военных сил не изменилось бы существенно в результате прихода к власти правительства Альенде. 3. Возможная победа Альенде, однако, привела бы к очень большим издержкам в плане политическом и психологическом: а) политическое единство континента оказалось бы под угрозой в силу того, что сам факт существования правительства Альенде был бы вызовом ОАГ (Организация американских государств). В этом случае цепная реакция в других странах не заставила бы себя ждать. Вместе с тем, возможно, никакой опасности для дела мира в этом районе земного шара не возникло бы; б) возможная победа Альенде явилась бы явным психологическим уроном для Соединенных Штатов и явным успехом марксистских идей». [...] Информационное управление наряду с Оперативным, Административным и Научно-техническим является одним из четырех крупнейших управлений ЦРУ. ВТОРНИК, 8-е. КОМИТЕТ 40 Комитет 40 заседал дважды в период между 4 сентября, когда Альенде собрал относительное большинство голосов на прямых выборах, и совещанием 15 сентября, когда директор ЦРУ получил инструкции от президента Никсона. В обоих случаях ставился вопрос об американском вмешательстве в подготовку военного переворота в Чили. В свидетельском показании комиссии Киссинджер подчеркивает важность этих совещаний: «Я думаю, что совещание 15 сентября [с президентом] должно рассматриваться в контексте предшествующих двух совещаний Комитета 40. 8 и 14 сентября комитет был вынужден рассмотреть возможность военного переворота в Чили, организованного при участии Соединенных Штатов. Он должен был проанализировать выгодные и невыгодные стороны такого решения, а также его шансы на успех». Согласно отчету Комитета 40, обсуждались следующие вопросы: «...Все заинтересованные лица высказались за необходимость полного пересмотра прежних планов относительно фазы-II... Директор3 же подчеркнул, что парламентская операция, направленная против Альенде, не будет иметь шансов на успех и что, как только Альенде приступит к исполнению своих обязанностей, оппозиционные силы в Чили распадутся. Он не высказался в пользу какой-то определенной линии поведения, но отметил, что военный переворот, имеющий целью свержение Альенде, будет иметь очень мало шансов на успех, если только его не совершить молниеносно. Президент и министр юстиции4, каждый со своей стороны, поддержали этот тезис (...). По окончании (...) совещания президент поручил послу подготовить «хладнокровный анализ» относительно: В функции Комитета 40 входит контроль за деятельностью ЦРУ: при его посредничестве управление связывается с президентом Соединенных Штатов и получает от него инструкции. Это один из самых засекреченных правительственных организмов Вашингтона. В прошлом его называли Группой 54—12. Специальной группой или Комитетом 303. Свое современное название он получил в 1970 году. СРЕДА, 9-е. «ГАМБИТ АЛЕССАНДРИ» Кандидат национальной партии на выборах 4 сентября Хорхе Алессандри заявил, что если 24 октября конгресс утвердит президентом его, то вслед за этим он подаст в отставку, с тем чтобы были назначены новые выборы. В этом случае Фрей, как единственный кандидат правых сил, мог бы выдвинуть свою кандидатуру и стать президентом, потому что в таком случае он уже не был бы преемником самому себе, а преемником Алессандри, президента периода выборов. Таким образом, статья чилийской конституции, запрещающая переизбрание президента на второй срок, не была бы нарушена. Эта идея носилась в воздухе с начала недели. Изобретательный маневр, тотчас окрещенный «Гамбитом5 Алессандри», вызвал в Вашингтоне заметную заинтересованность: в следующий понедельник вокруг этой комбинации разгорятся споры в Комитете 40. ПЯТНИЦА, 11-е. «МЕРКУРИО» В Сантьяго комитет юристов «Родина и Свобода» ручается в законности «Гамбита Алессандри». Газета «Меркурио» в своей редакционной статье выступает инициатором этой идеи. «Меркурио» — основное ежедневное издание правых сил в Чили. Его директора Аугустина Эдвардо можно будет обнаружить в следующий вторник в Вашингтоне за утренним рабочим завтраком вместе с Генри Киссинджером и Джоном Митчелом. СУББОТА, 12-е. АРМИЯ НЕ МОЖЕТ И НЕ ХОЧЕТ БРАТЬ ВЛАСТЬ 12 сентября Эдвард Корри, посол Соединенных Штатов в Сантьяго, передает в Комитет 40 составленный им «хладнокровный анализ» сложившейся ситуации. «Здесь [в посольстве] для нас теперь очевидно, что чилийская армия не сделает ничего, я подчеркиваю, ничего, чтобы предотвратить приход Альенде к власти, разве что произойдет что-нибудь совершенно невероятное — например, нация ввергнется в хаос или воцарится насилие». Далее посол добавлял: «Наши военные советники решительно отвергают возможность действенного военного вмешательства в политические дела». В заключение посол уточняет: «Из этого «хладнокровного анализа» следует прежде всего, что сейчас невозможно рассматривать вероятность плодотворного сотрудничества между правительством Соединенных Штатов и чилийской армией» (ответ посла на просьбу проанализировать возможное военное решение нынешней ситуации в Чили, меморандум от 12 сентября 1970 г.). Ответ ЦРУ обнаруживает то же умонастроение. Заместитель Киссинджера по латиноамериканским делам в Совете национальной безопасности так резюмирует «хладнокровный анализ» ЦРУ в меморандуме, предназначенном его шефу: «Военная операция исключена; армия не способна и не хочет брать власть. Мы не в состоянии ни спровоцировать, ни начать сами государственный переворот». Командующим чилийской армией был генерал Рене Шнейдер. КОНЕЦ ПЕРВОЙ НЕДЕЛИ Пока в Вашингтоне циркулировали аналитические меморандумы ЦРУ и заседал Комитет 40, пока в Сантьяго готовился «Гамбит Алессандри» и посол Корри обдумывал свое донесение, начало ухудшаться экономическое положение в Чили. В понедельник утром перед некоторыми банками образовались очереди. «В центральных агентствах коммерческого банка «А. Эдварде и Ко» беспорядочные очереди клиентов теснятся перед окошками касс, чтобы получить обратно свои вклады. Этот банк контролирует только семейство Эдвардсов. Это чилийское семейство, которое печатает несколько газет, владеет недвижимостью, транспортом и рыболовецким промыслом...» (НЙТ6). На черном рынке колоссальный спрос на доллары привел к падению курса эскудо. В понедельник вечером туристические агентства закончили продажу авиабилетов на две недели вперед. «Все идет не так уж плохо, — заявил один из финансистов, — паники нет, все это только меры предосторожности». На Уолл-стрит: «Тревога по поводу предполагаемых изменений экономической политики в Чили отчетливо видна... в комментариях американских дельцов, имеющих капиталовложения и торговые интересы в этой стране» (НЙТ).В 1970 году в Чили действовали 110 североамериканских фирм. По данным министерства торговли США, соответствующие капиталовложения составляли 964 млн. дол. в начале 1969 года со среднегодовым приростом в 85 млн. долл. Курсы акций «Анаконда компани» и «Кеннекот коппер корпорейшн» (обе компании добывают чилийскую медь) заметно падали, а на медном рынке тенденция к повышению резко замедлилась в связи с неясностью перспектив дальнейших поставок меди (производство меди в Чили в 1969 году достигло 686 тыс. т, что ставило ее на второе после Соединенных Штатов место в мире). Представитель фирмы «Анаконда» в Сантьяго заявил: «Я полагаю, что национализация без компенсации — наиболее вероятное решение, за которое ухватится г-н Сальвадор Альенде, если он станет главой государства в Чили... Тогда мы, вероятно, столкнемся с теми же проблемами, с которыми столкнулась «Интернэшнл петролеум компани» (ИПК) в Перу. Перуанская хунта генерала Альварадо также обещала компенсацию после конфискации имущества нефтяной компании, с тем чтобы соблюсти законность и не подпасть под действие поправки Хикенлупера. Но в то же время она потребовала от ИПК ликвидировать задолженность, существующую, согласно утверждению перуанских властей, с 1924 года. Если г-н Альенде изберет решение — национализацию без компенсации, мы окажемся на пути к серьезному кризису, по размаху и последствиям значительно превосходящему кризис, вызванный национализацией имущества ИПК в Перу. У нас интересы не только в Чили, но, как вы знаете, во всем мире...» («Монд»). Доходы «Анаконды» к 1969 году достигли приблизительно 100 млн. долл., и 48 млн. долл. компания выплатила своим акционерам. Компания ИТТ («Интернэшнл телефон энд телеграф корпорейшн») имела в 1970 году капиталовложений в Чили на сумму, превышающую 100 млн. долл. Ее представитель в Нью-Йорке отказывался комментировать результаты выборов в Чили (НЙТ). И не потому, что он не знал, что сказать: «В самом начале года Дженин [президент ИТТ] и его коллега по административному совету Маккоун [бывший директор ЦРУ] уже проявляли беспокойство относительно будущего Чили и обсуждали этот вопрос на заседаниях совета; оба они были убежденными антикоммунистами и считали возможным не допустить Альенде к власти. Маккоун неоднократно встречался со своим близким другом Ричардом Хелмсом в Вашингтоне и в своей резиденции в Калифорнии, выспрашивая его, не намеревается ли правительство Соединенных Штатов что-либо предпринять... Хелмс ответил, что Комитет 40, возглавляемый Киссинджером, которому ЦРУ подотчетно, уже принял решение воздержаться от какого бы то ни было вмешательства... [На самом деле] ЦРУ, предприняв свое собственное зондирование общественного мнения, пришло к заключению, что поддерживаемый им кандидат Алессандри завоюет относительное большинство, собрав 40% голосов; тем не менее Хелмс признался Маккоуну, что он, со своей стороны, не верит в победу Алессандри. Однако он дал понять, что «минимум усилий», для того чтобы помешать победе Альенде на выборах, будет предпринят в рамках возможностей бюджета ЦРУ»7. И в период с 7 по 13 сентября Дженин предложил через Маккоуна миллион долларов на то, чтобы преградить путь Альенде. Вторая неделяВ понедельник, 14 сентября, Комитет 40 собрался, с тем чтобы изучить полученные донесения и определить, какие меры следует принимать: «Комитет с исключительным вниманием проанализировал отчет, подготовленный ЦРУ на основе «хладнокровных анализов» посла и резидентуры, где суммируются возможные политические и военные решения в рамках ситуации, сложившейся в Чили в результате выборов. Дискуссия сосредоточилась вокруг маневра под названием «Гамбит Руби Гольдберга» (другое название «Гамбита Алессандри»). Резидентура направила самостоятельный отчет, отличный от отчета посла... Что значит резидентура ЦРУ? «На посла Корри возложена миссия по установлению непосредственного контакта с президентом Фреем, чтобы выяснить, согласен ли он действовать в соответствующем направлении. ВТОРНИК, 15-е. ИНСТРУКЦИЯ ПРЕЗИДЕНТА 15 сентября 1970 г. в Белом доме состоялось совещание, на котором присутствовали президент Никсон, Генри Киссинджер, помощник президента по вопросам национальной безопасности, Ричард Хелмс, директор ЦРУ, и Джон Митчел, министр юстиции. Тема совещания — по¬ложение в Чили. Заметки, сделанные Ричардом Хелмсом в эти часы, красноречиво характеризуют как содержание дискуссии, так и инструкции президента: У НАС МОЖЕТ БЫТЬ ОДИН ШАНС ПРОТИВ ДЕСЯТИ, НО НУЖНО СПАСТИ ЧИЛИ... СТОИМОСТЬ ОПЕРАЦИИ НЕ ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЯ... СВЯЗАННЫЙ С ЭТИМ РИСК ВО ВНИМАНИЕ НЕ ПРИНИМАТЬ... ПОСОЛЬСТВУ ДЕРЖАТЬСЯ В СТОРОНЕ... АССИГНУЮТСЯ 10 МЛН. ДОЛЛ. НАЛИЧНЫМИ, В СЛУЧАЕ НЕОБХОДИМОСТИ И БОЛЬШЕ...РАБОТАТЬ КРУГЛОСУТОЧНО — ВЫДЕЛИТЬ ЛУЧШИХ АГЕНТОВ... СОСТАВИТЬ ПЛАН ОПЕРАЦИИ... ИСТОЩИТЬ ЭКОНОМИКУ... 48 ЧАСОВ НА РАЗРАБОТКУ СТРАТЕГИИ. Давая свидетельские показания комиссии по расследованию, Ричард Хелмс заявил, что, насколько ему помнится, с заседания 15 сентября он вынес «впечатление, что президент совершенно недвусмысленно настаивал на том, чтобы было что-то сделано. Как сделать — безразлично, и он выразил готовность выделить на это необходимые средства... Этим приказом он давал нам карт бланш... Именно в тот день я покинул овальный кабинет [кабинет президента] с самыми широкими, чем когда-либо, полномочиями». Ричард Хелмс утверждал также, что совещание 15 сентября, на котором присутствовал президент Никсон, могло быть вызвано присутствием в Вашингтоне Аугустина Эдвардса, владельца газеты «Меркурио» в Сантьяго. В то утро Генри Киссинджер и Джон Митчел завтракали в обществе Эдвардо и Дональда Кендала, президента «Пепси-кола компани», по просьбе последнего. Беседа касалась политической ситуации в Чили и трудностей, которые переживают «Меркурио» и другие враждебные Альенде течения. Вот что сказал об этом Хелмс: «Я помню, что перед этим совещанием [с президентом Никсоном] директор «Меркурио» прибыл в Вашингтон и меня попросили посетить его в отеле, где он остановился; это свидание было устроено с помощью Дональда Кендала, владельца «Пепси-кола компани»... Я совершенно убежден, что именно присутствие Эдвардо в Вашингтоне побудило президента созвать совещание, на котором я сделал уже упомянутые здесь записи; Кендал сообщил о взгляде Эдвардо на события в Чили». [...] Воспоминания Генри Киссинджера о совещании 15 сентября совпадают с рассказом Ричарда Хелмса. Хотя д-р Киссинджер не припоминает, чтобы указания президента были так определенны, как это утверждает Хелмс, в своих показаниях он действительно заявляет: «...Из совещания 15 сентября прежде всего следовало, что Хелмсу было поручено сделать все от него зависящее, чтобы помешать Альенде стать президентом... Президент Никсон, бесспорно, хотел, чтобы Хелмс вдохновил чилийскую армию на совместные с нами действия или на самостоятельную борьбу с Альенде». [...] Ричард Хелмс родился в 1913 году в Пенсильвании в семье промышленников и банкиров. Его школьные годы частично проходят в Швейцарии, где он научился бегло говорить по-немецки и по-французски. Закончив образование в Соединенных Штатах, он в 1935 году возвращается в Европу в качестве корреспондента агентства Юнайтед Пресс; интервью с Гитлером сделало его знаменитым. В самом начале войны благодаря знанию нескольких языков и опыту журналиста он получает назначение в Управление стратегических служб. В ЦРУ он с момента его образования в 1947 году. В 1961 году, во время операции в заливе Кочинос, был заместителем начальника Оперативного управления. После провала этой операции его непосредственный начальник Ричард Биссел вынужден был подать в отставку, и Хелмс назначается его преемником. Затем он занимает пост заместителя директора ЦРУ, а в 1966 году становится директором. В 1973 году покидает ЦРУ и назначается послом Соединенных Штатов в Иране. Суждение компетентных лиц о Ричарде Хелмсе: «Преемнику Биссела Ричарду Хелмсу, хотя он и занимал тогда пост заместителя начальника Оперативного управления, удивительным образом удалось избежать участия в операции в заливе Кочинос. Несколько лет спустя один из сотрудников ЦРУ был изумлен, узнав, что в архивах этого учреждения не существует ни одного документа, который мог бы каким-нибудь образом свидетельствовать об ответственности за нее Хелмса, хотя тот курировал большую часть операции. Этот человек, впрочем, не подвергал критике принципы работы Хелмса. Он просто выразил свое восхищение ловкостью и точностью суждений человека, который каждый раз тщательнейшим образом избегал ставить свою подпись под каким бы то ни было документом, относящимся к этому делу, даже тогда, когда оно было еще в стадии проекта» (Victor Marchetti et John Marks). СРЕДА, 16-е. ЛЭНГЛИ10 На следующий день, то есть 16 сентября, Ричард Хелмс созвал рабочее совещание ЦРУ, чтобы проанализировать чилийскую ситуацию. Во время совещания он довел до сведения коллег свое понимание инструкции президента: «Директор поставил группу в известность о решении, принятом президентом Никсоном: перспектива Чили, возглавляемого правительством Альенде, неприемлема для Соединенных Штатов. Президент поручил ЦРУ помешать приходу Альенде к власти или, если это не удастся, свергнуть его. Он разрешил управлению, в случае необходимости, истратить на это мероприятие 10 млн. долл. Кроме того, ЦРУ должно будет выполнить эту миссию, не вступая ни в какие отношения ни с государственным департаментом, ни с министерством обороны» (меморандум ЦРУ). [...] Ни один из сотрудников ЦРУ не мог себе представить, что убийство могло фигурировать среди распоряжений, отданных Хелмсом. Вопрос сенатора Харта из Колорадо: ...Подразумевала ли физическое уничтожение карт бланш, которую вы получили, чтобы помешать Альенде вступить на пост президента? ЧИКАГО В ту же среду Генри Киссинджер встретился с ответственными сотрудниками основных чикагских газет. В конце встречи ему был задан ряд вопросов о положении в Чили. Ответы Киссинджера не предназначались для публикации полностью и в любом случае не должны были приписываться непосредственно ему — в Соединенных Штатах это называется «инструктаж». Вот несколько выдержек из его ответов: «Кто теперь поверит, что в случае победы Альенде смогут состояться новые свободные выборы в Чили... Сегодня легко предвидеть, что если Альенде победит, то, весьма возможно, за несколько лет он приведет к власти коммунистическое правительство. В этом случае мы получили бы коммунистическое правительство не на острове в открытом море [Куба], у которого нет традиционных связей и влияния в Латинской Америке, а в одной из крупнейших стран континента, где это правительство могло бы установить тесные связи с правительствами Аргентины, Перу и Боливии... Именно поэтому мы не должны себя обманывать, считая, что приход к власти Альенде не представит серьезных проблем для нас, для демократических сил, для проамериканских сил в Латинской Америке и, разумеется, для всего западного полушария» (из второго доклада Черча, озаглавленного «Секретная деятельность в Чили, 1963—1973». Вашингтон, 4 декабря 1975 г.). Именно во время этого «инструктажа» Киссинджер намекнул на возможное политическое влияние социалистического эксперимента в Чили на Францию и Италию. Впоследствии «Нью-Йорк таймс» так прокомментирует слова Киссинджера: «Государственный департамент намеренно обошел молчанием положение в Чили... «Чикагский инструктаж» наводит на мысль о том, что в правительстве в настоящее время намечается расхождение во взглядах» («Нью-Йорк таймс», 23 сентября). БУЭНОС-АЙРЕС Поток чилийских беженцев, охваченных паникой из-за перспективы прихода к власти президента-марксиста... Многие богатые чилийцы считают, что следует ожидать худшего. Многие из них приняли решение покинуть Чили на неопределенный срок. Большинство беженцев отправилось в близлежащую Аргентину. В Буэнос-Айресе в гостиницах нет свободных мест, и в Мендосе, у чилийской границы, они переполнены беженцами. Квартирные агентства завалены запросами... Нет официальных данных о численности чилийских беженцев, но считается, что после 4 сентября сюда прибыло несколько десятков тысяч семей. Беженцы пытаются обменять на доллары столько денег, сколько могут, с тем чтобы положить их в банки или отправить друзьям в Соединенные Штаты. Этот поток затронул валютные резервы Аргентины.., и по слухам, правительство намеревается установить контроль за обменом валюты. «У меня такое впечатление, — отметил один финансовый эксперт, — что большинство действительно богатых чилийцев вывезли свои деньги из Чили уже давно и, разумеется, до выборов. Сегодня же спасается бегством мелюзга» (Малькольм У. Браун, корреспондент «Нью-Йорк таймс» в Буэнос-Айресе, 16 сентября 1970 г.). ПЯТНИЦА, 18-е. КАРАМЕССИНЕС Совещание Хелмс — Карамессинес — Киссинджер в Белом доме. Как свидетельствуют записи, сделанные Хелмсом на совещании 15 сентября, Киссинджер хотел, чтобы ему был представлен план в течение 48 часов. По данным архива ЦРУ, о перспективе военного переворота говорилось очень мало. Разговор шел скорее вокруг «уровня экономического вмешательства применительно к чилийской ситуации». Эффективность экономического давления будет снова обсуждаться позднее, в последние дни сентября. По замыслу инициаторов экономического «давления», оно должно было побудить президента Фрея принять решение, получившее название «Гамбит Фрея» (в отличие от «Гамбита Алессандри», «Гамбит Фрея» разыгрывается следующим образом: 1) под предлогом того, что необходимо избежать гражданской войны, и по просьбе самого Фрея военная хунта берет власть в свои руки; 2) хунта объявляет новые президентские выборы;3) Фрей, который уже не является президентом, может выставить свою кандидатуру, не нарушая конституции;4) Фрей избирается законным путем;5) военные возвращаются в казармы). В эту пятницу Хелмс отправляется в Белый дом в сопровождении человека, которому предстоит сыграть ключевую роль в осуществлении президентских инструкций: Томас Карамессинес, начальник Оперативного управления ЦРУ. Оперативное управление ведет свое происхождение от бывшего Управления координации политики — Office of Policy Coordination (OPC), основанного Трумэном и руководимого вначале Фрэнком Уизнером. В 1951 году это управление и Управление специальных операций были подчинены ЦРУ и преобразованы в Управление планирования, первым руководителем которого был Аллен Даллес, впоследствии директор ЦРУ. Ричард Хелмс также был начальником Управления планирования, прежде чем он стал директором ЦРУ. Позднее Управление планирования превратится в Оперативное управление, иногда еще называемое Управлением «тайных операций». Это управление — основное из четырех крупнейших управлений ЦРУ. «Приблизительно две трети персонала тайных служб занимается обычными делами разведки — связь, шпионаж и контршпионаж, остальные — другими формами секретной деятельности. И хотя этих последних относительно немного, их вмешательство во внутренние дела других стран обходится почти в полтора раза дороже шпионажа и контршпионажа (260 млн. долл. по сравнению со 180 млн. долл. в год). Такие большие суммы, выделяемые на секретную деятельность, объясняются высокой стоимостью полувоенных операций и подкупа политических партий, профсоюзов и других объединений за границей» (Marchetti et Marks). Оперативное управление состоит из трех крупных служб, семи территориальных и нескольких вспомогательных подразделений. Эти три основные службы выполняют следующие функции: 1. Foreign Intelligence: служба иностранной разведки. Занимается операциями по сбору информации. Эти операции призваны обеспечивать Оперативное управление необходимыми сведениями для нужд Совета национальной безопасности, военных секретных служб или государственного департамента и т. д. 2. Covert Action: служба специальных операций. «Ее функции заключаются в контроле, руководстве и поддержке отдельных лиц и организаций, втянутых в борьбу с коммунизмом во всем мире: организаций молодежи и студентов, средств массовой информации, профессиональных объединений журналистов и юристов, организаций деловых людей и политиков, политических партий и, наконец, правительств. Эта служба имеет нерегулярные военные силы... Различие между этими двумя службами заключается в том, что первая теоретически не должна оставлять следов своей деятельности, тогда как вторая всегда имеет зримые результаты» (Agee). 3. Counter Intelligence: служба контрразведки. Обязана охранять ЦРУ от любых вражеских проникновений и проникать сама в секретные службы других стран, чтобы быть в курсе операций, предпринимаемых против нее. Географические отделы: страны Западной Европы, советского блока, Ближнего Востока, Дальнего Востока, Африки, западного полушария: Латинская Америка и Канада. «Эти отделы приблизительно совпадают с административно-географическим делением государственного департамента; это логично, принимая во внимание тот факт, что сотрудники ЦРУ за рубежом работают под прикрытием официальной должности в государственном департаменте» (Marchetti et Marks).Каждый географический отдел, в свою очередь, делится на отделения, включающие одну или несколько стран или имеющие определенные функции. Эти отделения, в свою очередь, образованы из нескольких секторов — если отделение охватывает не одну, а несколько стран. Так, польское отделение отдела стран советского блока занимается исключительно польскими делами, тогда как центральноамериканское отделение отдела стран западного полушария объединяет различные секторы по делам шести различных стран» (Agee). Сектора находятся в постоянной связи с резидентурами. Не следует, конечно, забывать об отделе, в сферу деятельности которого входит территория самих Соединенных Штатов (см. часть вторая). К географическим отделам примыкают вспомогательные подразделения. «Отдел международных организаций курирует связи ЦРУ с профсоюзными, студенческими, профессиональными организациями, союзами молодежи и средствами массовой информации во всем мире» (Agee). Три других отдела обязаны обеспечивать географические отделы технической помощью: отдел технических служб производит в своих мастерских и лабораториях обычные средства шпионажа — костюмы и грим, миниатюрные камеры, микрофоны, шифры, передатчики и т. д.; отдел заданий и программ разрабатывает планы и программы действий, финансирования системы секретных служб и составляет донесения, подтверждающие своевременность осуществления планов тайных операций, предложенных к одобрению Комитетом 40; отдел оперативного обслуживания обеспечивает «прикрытием» оперативных работников» (Marchetti et Marks). Наконец, Оперативное управление «располагает аппаратурой, позволяющей составлять указатели к каждой стране по всевозможным рубрикам и соответственно составлять картотеки. Каждый агент, а также различные стадии каждой операции имеют свой индекс. Так, закодированы миллионы имен, что при электронной обработке позволяет легко в них ориентироваться; с другой стороны, воспроизведение микрофильмов автоматизировано, и копию документа можно получить простым нажатием на клавиши, соответствующие данному шифрованному индексу. Подобное устройство позволяет выявить документ из миллионов других и ознакомиться с ним почти сразу» (Agee). Этой системой служб и отделов, то есть более чем 6 тыс. американских чиновников, не считая нескольких тысяч иностранных агентов, руководил Томас Карамессинес в 1970 году. ВОСКРЕСЕНЬЕ, 20-е. Один из наиболее информированных американских журналистов Тэд Шульц в газете «Нью-Йорк таймс» пишет: «Официальные круги считают, что у Соединенных Штатов недостаточно политических, экономических или военных средств для изменения направления событий в Чили, даже при ответном желании правительства. «Если смотреть на вещи, как они есть, — отмечает один ответственный правительственный чиновник, — нас обвинят во всем, что будет не ладиться в Чили». [...]Молчание администрации Никсона объясняется отсутствием реального интереса американской общественности к результатам выборов в Чили. Никто не выступил против Альенде, консервативная американская пресса заняла выжидательно-созерцательную позицию, а крупные фирмы не пытались оказать давление на Белый дом или государственный департамент» (Вашингтон, 20 сентября). КОНЕЦ ВТОРОЙ НЕДЕЛИ Вслед за совещанием в Комитете 40 14 сентября и инструкциями, данными президентом Никсоном ЦРУ 15 сентября, попытки правительства Соединенных Штатов помешать Альенде вступить в должность стали развиваться в двух направлениях. Первое, условно обозначенное «Трек-I»11, заключалось в совокупности секретных действий, одобренных Комитетом 40: попытка подкупа членов чилийского парламента из средств вспомогательного фонда в 250 тыс. долл., экономическое давление, пропагандистская кампания и т. д. Эти мероприятия имели целью побудить противников Народного единства всеми средствами — политическими или военными — помешать приходу Альенде к власти. Система операций, условно обозначенная «Трек-II», непосредственно вытекала из инструкций, данных президентом Никсоном ЦРУ 15 сентября. Эти операции были призваны сплотить чилийскую армию на борьбу против Альенде и оказать ей самое активное содействие. Условные обозначения «Трек-I» и «Трек-II» были известны только тем сотрудникам ЦРУ и Белого дома, которые были в курсе инструкций президента Никсона от 15 сентября. В своих показаниях комиссии по расследованию Киссинджер подчеркнул тесную связь операций «Трек-I» и «Трек-II»: «...Все наши службы были мобилизованы на то, чтобы преградить дорогу Альенде, а также, в рамках операции «Трек-II», на организацию военного переворота». И действительно, операции «Трек-I» и «Трек-II» в течение месяца, начиная с 15 сентября, велись параллельно. Посол Корри, официально отстраненный от выполнения задания «Трек-II», получал все более широкие полномочия в содействии военному перевороту. 14 сентября на совещании Комитета 40 он, одновременно с другими «ответственными сотрудниками посольства», получил разрешение на усиление контактов с чилийскими офицерами с целью прощупать их готовность оказать поддержку «Гамбиту Фрея». [...] Что же касается конечной цели, то между «Трек-I» и «Трек-II» существенной разницы не было: обе операции имели целью подготовку государственного переворота. Разница заключалась только в том, что лишь очень незначительному числу сотрудников Белого дома и ЦРУ надлежало знать о прямых контактах ЦРУ с чилийской армией, а также об активном участии ЦРУ в организации государственного переворота, в котором не должен был быть замешан президент Фрей. По словам Киссинджера, все сведения относительно операции «Трек-II» «по соображениям безопасности» должны были непосредственно передаваться в Белый дом. Томас Карамессинес, в то время начальник Оперативного управления, был главным связным ЦРУ и Белого дома в операции «Трек-II». В своих показаниях он объяснил, почему, с его точки зрения, государственный департамент, министерство обороны, Комитет 40 и посол Корри не знали о существовании «Трек-II»: «Фактически мы никакого выбора не делали. Могу только сказать, что это произошло по двум соображениям. В первую очередь государственный департамент, например, мог бы выставить серьезные возражения, если бы акции «Трек-II» рассматривались на заседаниях Комитета 40. Ввиду исключительной щекотливости характера задания «Трек-II» внутри отдела стран западного полушария ЦРУ была создана спецгруппа для практической разработки операций. Именно Томасу Карамессинесу было поручено осуществление ежедневного контроля за ее работой. Группа была сформирована из самых опытных и квалифицированных сотрудников управления. Один из сотрудников ЦРУ, известный своей компетентностью, был отозван в Вашингтон с должности, которую он занимал за океаном, чтобы принять на себя руководство операциями. Исключая начальника отдела стран западного полушария Уильяма Броу12, его заместителя и начальника чилийского отделения, никому из его сотрудников отдела не было известно о деятельности этой группы. Даже специалисты по чилийским делам в ЦРУ не были посвящены в тайну операции. Спецгруппа располагала особыми каналами связи с Сантьяго и Буэнос-Айресом для секретной передачи шифротелеграмм о ходе выполнения задания «Трек-II». Большая часть решений, необходимых для проведения операции, принималась на ежедневных совещаниях Уильяма Броу с Карамессинесом. Следует подчеркнуть, что все члены спецгруппы настаивали на факте интенсивного давления на них Белого дома. Карамессинес заявил комиссии: «Киссинджер совершенно недвусмысленно дал мне понять, что он подвергается максимальному давлению для успешного выполнения этого задания и что он, в свою очередь, подвергнет нас максимальному давлению с той же целью». Заместитель начальника отдела со своей стороны заявил: «[Это давление] было сильнейшим из всех, которым я был свидетелем или подвергался сам за время моей работы там, оно было поистине нестерпимым». Что касается Броу, то он свидетельствовал: «Мне никогда не приходилось переживать периода столь тяжелого, как период чилийской операции. Я хочу сказать, что это было абсолютно непрерывное давление, которое не прекращалось ни на минуту... Это исходило от Белого дома». В свидетельских показаниях сотрудники ЦРУ, принимавшие участие в осуществлении «Трек-II», единодушны в одном: все они были убеждены в том, что подобная стратегия имела самые незначительные шансы на успех. Эту точку зрения разделяли все, кто был причастен к делу, на всех ступенях иерархической лестницы. Все утверждают, что казалось, от них требуют невозможного, что риск и вероятные последствия операции были слишком велики. В то же время они знали, что от президента получен категорический приказ, и стремились исполнить его как можно лучше. Вот некоторые выдержки из их показаний. Ричард Хелмс, директор ЦРУ: «...В течение всего совещания [15 сентября в Белом доме] я чувствовал себя очень подавленным, ибо... вероятность благополучного конца подобного рода предприятия в тот момент казалась мне исключительно туманной. В сущности, вся армия была верна конституции... Сроки, какие установил нам тогда шеф на то, чтобы что-то предпринять, кажутся теперь почти немыслимыми... Я покинул совещание с совершенно отчетливым впечатлением, что от нас требуют невозможного и что дьявольски трудно будет убедить их в этом...» Начальник спецгруппы: «У меня было ощущение, что риск слишком велик, что дело обречено на неудачу, что мы можем «ошпариться», ввязавшись в эту авантюру... Какие шансы были у нас на успешное проведение государственного переворота или, по крайней мере, на то, чтобы помешать Альенде занять пост президента?.. Один против десяти... Уверяю вас: у всех, с кем я был связан в управлении, доминирующей была мысль: „Господи! И зачем только нам это поручили?!"» [...] Третья и четвертая неделиПОНЕДЕЛЬНИК, 21-е. «ПЕРВЫЙ УДАР ПО МЯЧУ» ЦРУ сделало «первый удар по мячу», выполняя инструкции президента, 21 сентября. В тот день штаб-квартира направила две шифротелеграммы в Сантьяго, чтобы известить резидента о новых инструкциях: ЦЕЛЬ - НЕ ДОПУСТИТЬ АЛЬЕНДЕ К ВЛАСТИ. ПАРЛАМЕНТСКИЙ МАНЕВР ОТМЕНЕН. НЕОБХОДИМО ВОЕННОЕ РЕШЕНИЕ (ТЕЛЕГРАММА 236). «ТРЕК-II»: ПОПЫТКА ВОЕННОГО УРЕГУЛИРОВАНИЯ ВОПРОСА РАЗРЕШЕНА ТОЛЬКО ЦРУ. ОДНО ИЗ ЯСНО СФОРМУЛИРОВАННЫХ УСЛОВИЙ: НИ КОМИТЕТ 40, НИ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ДЕПАРТАМЕНТ, НИ ПОСОЛЬСТВО, НИ ПОСОЛ НЕ ДОЛЖНЫ НИ ЗНАТЬ ОБ ЭТОМ ЗАДАНИИ, НИ БЫТЬ В ЧЕМ-ТО ЗАМЕШАННЫМИ ВО ВРЕМЯ ЕГО ВЫПОЛНЕНИЯ В тот же день состоялось заседание Комитета 40. Комиссии по расследованию не удалось получить подтверждение, что вопрос о Чили находился в повестке дня этого заседания. Присутствие Карамессинеса подтверждает его деловой блокнот. Можно предположить, что Киссинджер, председатель комитета, также присутствовал на совещании, хотя комиссия не имела возможности удостовериться в этом с помощью его делового блокнота. По поводу этого совещания, а также совещаний узкого круга членов «группы анализа» (возглавляемой также Киссинджером) можно сказать одно — они предоставляли Карамессинесу и Киссинджеру возможность приватно обсуждать ход операции «Трек-II», если в этом возникала необходимость. Но, за исключением совещания Комитета 40 от 22 сентября, комиссия по расследованию не располагает основанием, позволяющим утверждать, что приватная встреча Киссинджер — Карамессинес действительно имела место. То обстоятельство, что ЦРУ определило повестку дня совещания 22 сентября, но оказалось неспособным найти возможные повестки дня других предполагаемых совещаний, позволяет допустить, что приватное совещание 22-го действительно было единственным. [...] В донесении о положении в Чили, направленном 21 сентября д-ру Киссинджеру и помощнику государственного секретаря Чарлзу Мейеру, посол Корри сигнализировал о том, что в интересах успеха «Гамбита Фрея» «может оказаться необходимой нейтрализация генерала Шнейдера, а в случае необходимости — его смещение»13. В том же донесении посол Корри приводил текст своего письма к президенту Фрею, переданного через министра обороны, в котором он предупреждал президента об экономических санкциях, которые будут применены к Чили, если Альенде придет к власти. ФРЕЙ ДОЛЖЕН ЗНАТЬ, ЧТО НИ ОДИН БОЛТ, НИ ОДНА ГАЙКА НЕ ДОСТИГНУТ ПРЕДЕЛОВ ЧИЛИ, ЕСЛИ АЛЬЕНДЕ ПРИДЕТ К ВЛАСТИ. В ЭТОМ СЛУЧАЕ МЫ СДЕЛАЕМ ВСЕ ОТ НАС ЗАВИСЯЩЕЕ, ЧТОБЫ ДОВЕСТИ ЧИЛИ И ЧИЛИЙЦЕВ ДО СОСТОЯНИЯ НИЩЕТЫ И КРАЙНИХ ЛИШЕНИЙ; МЫ С ГОТОВНОСТЬЮ ПРЕДОСТАВИМ ЧИЛИ НЕОБХОДИМОЕ ВРЕМЯ ДЛЯ ЗНАКОМСТВА С ЖЕСТОКИМИ РЕАЛИЯМИ КОММУНИСТИЧЕСКОГО СТРОЯ. ФРЕЙ КРАЙНЕ ЗАБЛУЖДАЕТСЯ, НАДЕЯСЬ ИЗБЕЖАТЬ ЧУДОВИЩНОЙ НИЩЕТЫ В БУДУЩЕМ. ВСЯКАЯ НАДЕЖДА НА ТО, ЧТОБЫ ТАК ИЛИ ИНАЧЕ УЙТИ ОТ ЭТОГО, ЯВЛЯЕТСЯ ДЛЯ ЧИЛИ ЧИСТЕЙШЕЙ ИЛЛЮЗИЕЙ. Фигура посла Корри заслуживает некоторого внимания. Родившись в 1922 году, он с 1941 года посвящает себя журналистике. Иностранный корреспондент агентства Юнайтед Пресс в 1944— 1954 годах, он является европейским издателем Коулса до 1960 года. В этом году получает в Гарварде диплом d'Advanced Management u, no просьбе президента Кеннеди, оставляет журналистику. Назначается послом в Эфиопию в 1963 году, затем в Сантьяго в 1967 году. В 1970 году он являлся последним американским послом из назначенных Кеннеди, еще исполнявшим свои обязанности. Идея прибегнуть к экономическим средствам, чтобы оказать давление на Фрея и чилийскую армию, постоянно присутствовала в обмене мнениями между Белым домом и ЦРУ и в инструкциях, посылаемых на места. В записях Хелмса, сделанных на совещании с президентом 15 сентября, стоит лаконичное: «Истощить экономику». Варианты экономического давления были главной темой на совещании, которое состоялось 18 сентября в Белом доме между Киссинджером, Хелмсом и Карамессинесом. В своих показаниях Киссинджер высказал, в частности, мысль, что отчет Корри показывал, «до чего были схожи «Трек-I» и «Трек-II»; исполнявшие задание «Трек-I» решали ту же проблему, что и агенты ЦРУ, действовавшие в рамках задания „Трек-II"». Деятельность посла Корри в Чили в период между 4 сентября и 24 октября подтверждает тезис Киссинджера, согласно которому демаркационная линия между операциями «Трек-I» и «Трек-II» часто оказывалась достаточно расплывчатой. Посол довел до сведения чилийских офицеров, с которыми он был в контакте, что, если Альенде займет пост президента, армия больше не сможет рассчитывать на какую бы то ни было военную помощь со стороны Соединенных Штатов. Позднее в ответ на свою просьбу он получил разрешение информировать чилийскую армию о том, что всякая военная помощь и всякая продажа оружия приостановлены до 24 октября, когда станут известны результаты ратификации выборов в конгрессе. ВТОРНИК, 22-е Киссинджер обратился с просьбой к Карамессинесу найти его по окончании заседания Комитета 40 для обсуждения операции «Трек-I». Они говорили также о характере и плане осуществления «Трек-II». По данным архива ЦРУ, Киссинджер заявил Карамессинесу: «Способ, при помощи которого мы приступили к рассмотрению этого вопроса на прошедшем совещании, был превосходным», и добавил, что «мы на верном пути, и следует продолжать». [...] СРЕДА, 23-е, «ГАМБИТ ФРЕЯ» РАЗЫГРАН НЕ БУДЕТ Стратегия, принятая на первых порах, имела целью заручиться участием президента Фрея в подготовке государственного переворота, который мог бы продлить действие президентского мандата Фрея еще на шесть лет. ЦРУ решило обещать ему «помощь на новых выборах после успешного военного переворота». Замысел состоял в следующем: Фрей предлагает военным взять власть, затем объявляет о роспуске парламента и приступает к новым выборам (ранее этот план назывался «Гамбитом Фрея»). Томас Карамессинес, возглавлявший Оперативное управление, в своих показаниях поясняет: «Итак, в известном смысле речь шла не об операции «Трек-II», но об иной форме военного переворота — спокойного и, как мы надеялись, бескровного... Этот план был оставлен нами, когда армия не выказала решимости к открытому принуждению президента. Фрей, в свою очередь, был мало расположен проявить инициативу без соответствующего толчка со стороны армии... Таким образом, последним нашим шансом на успех остался прямой военный переворот».Одновременно резидентура в Сантьяго сигнализировала: СЕРЬЕЗНЫЕ ОСНОВАНИЯ ДУМАТЬ, ЧТО НИ ФРЕЙ, НИ ШНЕЙДЕР НЕ ПЕРЕЙДУТ К ДЕЙСТВИЯМ. В ЭТИХ УСЛОВИЯХ ВЕСЬ СЦЕНАРИЙ, В КОТОРОМ ЛИБО ТОТ, ЛИБО ДРУГОЙ ДОЛЖНЫ БЫЛИ БЫ ИГРАТЬ САМУЮ АКТИВНУЮ РОЛЬ, АБСОЛЮТНО НЕОСУЩЕСТВИМ. ПЕРВЫЕ ШАГИ, РАЗУМЕЕТСЯ, МОЖНО СДЕЛАТЬ, ИМЕЯ В ВИДУ БОЛЕЕ НИЗКИЕ ЧИНЫ (ВАЛЕНСУЕЛУ, НАПРИМЕР). ВСЕ ЭТО ЗНАЧИТ, ЧТО НАМ, ВЕРОЯТНО, ПРИДЕТСЯ ВЫЗВАТЬ РАСКОЛ В АРМИИ (телеграмма от 23 сентября). В чрезвычайно мрачном сообщении, сделанном по радио в среду вечером, чилийский министр финансов, г-н Андреc Сальдивар, указал на то, что с 7 по 17 сентября государственный банк в Сантьяго был вынужден предоставить 80 млн. долл. частным банкам, чтобы те могли выдержать массовые изъятия вкладов. 80 млн. долл. составляют почти пятую часть валютных резервов страны прошлого года, достигших рекордной цифры — 440 млн. долл. Министр указал также на то, что положение усугубляется сокращением национальных и иностранных капиталовложений, это обостряет проблему безработицы, от которой Чили страдает уже ряд лет («Монд»). ПОНЕДЕЛЬНИК, 28-е ПЕНТАГОН Для успешного выполнения задания резидентура ЦРУ в Сантьяго не располагала необходимыми связями в чилийской армии. Тем не менее американский военный атташе в Сантьяго был достаточно хорошо осведомлен о положении в чилийской армии благодаря личным связям с офицерами. По предложению резидента ЦРУ решило заручиться содействием атташе в сборе необходимой информации о возможности осуществления государственного переворота и использовать его в качестве связного, чтобы довести до сведения заинтересованных лиц в чилийской армии готовность Соединенных Штатов поддержать этот переворот. Комиссии по расследованию Карамессинес рассказал, что было сделано с этой целью: «Мы в равной степени нуждались в контактах с самыми широкими слоями армии, особенно с высшими чинами, с которыми у нас не было постоянной связи, необходимость которой мы не предусмотрели заранее. Но мы были уверены, что наш военный представитель хорошо знал их... Для того чтобы заручиться содействием атташе в наших усилиях добыть нужные сведения, нам надлежало получить согласие на это от Разведывательного управления министерства обороны (РУМО)». РУМО: служба военной разведки. Сотрудники ЦРУ обратились к начальнику РУМО с просьбой разрешить передать военному атташе в Сантьяго сообщение, текст которого они составили. Послать это сообщение должно было само ЦРУ. Начальник РУМО, генерал Дональд В. Беннет, находился в это время с официальным визитом в Европе. Поэтому генерал Кашмэн (заместитель директора ЦРУ) вызвал к себе 28 сентября генерала Джеми М. Филпота14 (заместителя начальника РУМО) и потребовал сотрудничества со стороны военного атташе. Филпот подписал разрешение передать военному атташе следующее сообщение: ...В ТЕСНОМ СОТРУДНИЧЕСТВЕ С РЕЗИДЕНТОМ ЦРУ ИЛИ, В ЕГО ОТСУТСТВИЕ, С ЕГО ЗАМЕСТИТЕЛЕМ ПОПЫТАТЬСЯ УСТАНОВИТЬ КОНТАКТЫ С РУКОВОДЯЩИМИ ЛИЦАМИ В АРМИИ, СПОСОБНЫМИ НА АКТИВНУЮ РОЛЬ В ЛЮБОЙ ОПЕРАЦИИ ПРОТИВ АЛЬЕНДЕ НА ЕГО ПУТИ К ВЛАСТИ. ВЫ НЕ ДОЛЖНЫ, Я ПОДЧЕРКИВАЮ «НЕ ДОЛЖНЫ», ИЗВЕЩАТЬ ПОСЛА ИЛИ АТТАШЕ ПО ВОПРОСАМ ОБОРОНЫ15 ОБ ЭТОЙ ТЕЛЕГРАММЕ И ДАЖЕ НАМЕКАТЬ НА ЕЕ СОДЕРЖАНИЕ. ВО ВСЕМ, ЧТО КАСАЕТСЯ ВАШИХ ОБЫЧНЫХ ОБЯЗАННОСТЕЙ, СООБРАЗУЙТЕСЬ С ИНСТРУКЦИЯМИ ПОСЛА, СВОИ ДЕЙСТВИЯ КООРДИНИРУЙТЕ С РЕЗИДЕНТОМ ЦРУ — ЭТОЙ ТЕЛЕГРАММОЙ Я ДАЮ ВАМ ТАКОЕ РАЗРЕШЕНИЕ. Эта телеграмма, как и остальные, направленные впоследствии атташе, была передана по секретным каналам ЦРУ. Давая показания, генерал Филпот и Томас Карамессинес, каждый со своей стороны, заявили, что вначале атташе было приказано заниматься только «сбором или передачей» сведений о чилийских офицерах16. Тем не менее, получив телеграмму от 28 сентября 1970 г., он начал активно участвовать в подготовке государственного переворота. Атташе свидетельствовал, что ежедневно он получал инструкции от резидента и последний неоднократно показывал ему телеграммы, предположительно исходившие от генерала Беннета или от генерала Филпота, в которых содержался приказ предпринять определенные действия. Таким же образом резидент передавал донесения военного атташе двум названным генералам. Генерал Беннет перед следственной комиссией утверждает, что он никогда не слышал о существовании «Трек-II», никогда не получал официальной бумаги по этому вопросу и что он никогда не давал разрешения на передачу военному атташе подобных телеграмм. Генерал Филпот, со своей стороны, также заявил, что не припоминает, чтобы он был поставлен в известность о «Трек-II» после первой встречи с генералом Кашмэном 28 сентября. Полковник американской армии Роберт С. Рот, который в сентябре и октябре 1970 года был начальником отдела людских ресурсов и директором архивов РУМО, утверждал, что помнит, как получил срочнейшее задание составить для генералов Беннета и Филпота «список лиц, способных в Чили на реальное противодействие Альенде в его борьбе за пост президента». Хотя Рот не помнит, чтобы речь шла конкретно об операции «Трек-II», цели полученного им задания и телеграммы от 28 сентября за подписью Филпота были идентичными. Д-р Киссинджер категорически утверждает, что ему не была известна роль атташе и что он не разрешал передавать ему телеграммы. Расследования не позволили пока устранить противоречие в показаниях руководителей ЦРУ, РУМО и Белого дома. Есть четыре возможных объяснения этого противоречия. Первое: генералам Беннету и Филпоту было известно об операции «Трек-II» и они действительно передавали атташе свои распоряжения. Эта гипотеза противоречит их показаниям, данным под присягой. Второе: Беннет не знал о существовании «Трек-II», а Филпот знал и передавал распоряжения атташе. Эту гипотезу подкрепляет свидетельство Рота, однако она идет вразрез с показаниями Филпота, данными под присягой, и с его обязанностью информировать генерала Беннета. Третье: ЦРУ действовало по своей собственной инициативе: получив первоначальное разрешение Филпота, управление сделало атташе своим помощником, давало ему распоряжения и в дальнейшем не уведомляло кого-либо в министерстве обороны или в Белом доме. Эта гипотеза противоречит показаниям, данным под присягой, начальника спецгруппы Уильяма Броу, Томаса Карамессинеса и Уильяма Колби17. Четвертое: «мозговой трест» Белого дома уполномочил ЦРУ передавать атташе распоряжения в силу инструкций, исходивших непосредственно от вышестоящих властей. Это означало также, что Белый дом запретил информировать об этом чиновников, вышестоящих по отношению к атташе. Эта гипотеза противоречит показаниям, данным под присягой д-ром Киссинджером и генералом Александром Хейгом18. С целью свести к минимуму риск, сопряженный с установлением контактов с чилийской военной оппозицией, спецгруппа решила в конце сентября направить в Чили четырех агентов под видом подданных третьей страны; они должны были закрепить контакты, которые атташе уже установил с чилийскими офицерами. Руководство ЦРУ считало, что эта мера необходима, чтобы не «пропустить удобный случай» (телеграмма от 27 сентября). Агенты никак не были связаны между собой, и каждый отчитывался о своих контактах определенному сотруднику ЦРУ в Сантьяго, который, в свою очередь, отчитывался перед резидентурой. По свидетельству резидента, приказы они получали непосредственно из Вашингтона, минуя резидентуру. [...] Одним из чилийских заговорщиков был генерал в отставке Роберто Вио, глава вооруженного восстания в Такнасо в 1969 году19. Выйдя в отставку, Вио сохранил поддержку многих унтер-офицеров и младших офицеров. Он был также признанным лидером некоторых крайне правых гражданских группировок. Заговор опирался и на генерала Камила Валенсуелу, командующего гарнизоном Сантьяго. За небольшим исключением, офицеры — сообщники Валенсуелы находились также в контакте с Вио. Отчет о встречах Вио с этими офицерами неполон. Он, однако, показывает, что некоторые из них встречались с Вио во время проведения операции «Трек-II». Возможно, что кто-нибудь из офицеров высшего ранга был членом этого круга заговорщиков. По мнению сотрудников ЦРУ, основное различие между группировками Вио и Валенсуелы заключалось в том, что последняя находилась под руководством кадровых офицеров сухопутной армии. Но сами группировки были в постоянном контакте. Отчет свидетельствует также, что группировки действовали сообща, по крайней мере, в двух из трех попыток похищения. Участники заговора постоянно общались друг с другом, как свидетельствует Томас Карамессинес: «Я мог бы еще добавить, что не менее двенадцати старших офицеров были, вероятно, в курсе заговора... Все они обсуждали и советовались друг с другом о том, как лучше произвести государственный переворот, о котором мечтали». ВТОРНИК, 29-е. ПЛАНИРОВАНИЕ ЭКОНОМИЧЕСКОГО ХАОСА Уильям Броу, начальник отдела стран западного полушария ЦРУ, едет в Нью-Йорк, где встречается с Недом Джерити, первым вице-президентом ИТТ. Броу сообщает Джерити основные направления программы экономического удушения Чили: «1. Банки не должны возобновлять кредиты или им следует отсрочивать это возобновление. Пятая неделяНа заседаниях 3 и 4 октября президенту Фрею не удалось поколебать решимость своей партии пойти на компромисс с Альенде. Тем самым отпала всякая надежда использовать его, чтобы закрыть дорогу Альенде. [...] Первоначальной задачей ЦРУ было оценить реальную возможность государственного переворота силами чилийских военных. Вскоре стало ясно, что враждебные Альенде течения существовали среди военных и полиции, но они были подавлены «армейской традицией уважения к конституции» и «публичными и частными выступлениями генерала Шнейдера, главнокомандующего армией, который призывал к строгому соблюдению законности. Задачей ЦРУ, таким образом, стало преодоление проконституционной инертности и аполитичности чилийских военных». Поскольку чилийские военные высшего ранга, генерал Шнейдер и его заместитель генерал Пратс, относились враждебно к идее государственного переворота, были предприняты кое-какие осторожные шаги в отношении генералов, занимающих менее высокое служебное положение. Следовало проинформировать их о том, что правительство Соединенных Штатов предлагает свою поддержку как в государственном перевороте, так и после его осуществления. Усилия в этом направлении начались 5 октября, когда военный атташе одновременно проинформировал одного генерала сухопутной армии и одного генерала военно-воздушных сил об американской политике поддержки переворота. [...] [Таким образом, надлежало] вызвать государственный переворот в условиях, с самого начала исключительно трудных, и преодолеть колоссальные препятствия, воздвигнутые бездействием Фрея, суровым легализмом Шнейдера и недостатком организованности и энтузиазма у офицеров, заинтересованных в перевороте. Началась разработка программы из трех пунктов: A. СОБИРАТЬ СВЕДЕНИЯ ОБ ОФИЦЕРАХ, ЗАИНТЕРЕСОВАННЫХ В ПЕРЕВОРОТЕ. Шифротелеграмма, уточняющая пункт Б, направленная штаб-квартирой ЦРУ в Сантьяго 19 октября, настаивала на необходимости создания такой ситуации, которая послужила бы надлежащим оправданием для мятежа. Вот ее текст: «1. Очевидно, до сих пор еще не возникло никакого повода, который мог бы оправдать государственный переворот (пункт А) и сделать его приемлемым для Чили и для Латинской Америки. Вследствие этого нам представляется необходимым создать такой повод, чтобы подкрепить мотивы, которые, возможно, будут выдвинуты при объяснении переворота, а именно спасение Чили от коммунизма... В этом случае вы, возможно, захотите представить военным аргументы, которыми они могли бы воспользоваться для оправдания переворота. Приблизительно они могут быть такими: ПОНЕДЕЛЬНИК, 5 ОКТЯБРЯ 5 октября Карамессинес отправил телеграмму в Сантьяго, требуя отчета о том, каким образом резидентура намерена связаться с тремя чилийскими генералами (названными в телеграмме от 30 сентября; среди них — Валенсуела). В телеграмме указывалось, что отчет необходим для подготовки совещания у Киссинджера, планируемого на 6 октября21. Карамессинес припоминает, что такое совещание действительно имело место, но подробностей не помнит. Его деловой блокнот показывает, что на следующий день он присутствовал на совещании Комитета 40, где обсуждался вопрос о Чили. [...] ВТОРНИК, 6-е. КОМИТЕТ 40 Киссинджер председательствовал на этом совещании Комитета 40. Присутствовали Карамессинес, Хелмс и Броу. Из стенограммы совещания следует, что об усилиях ЦРУ продвинуть подготовку военного переворота в Чили речи не было. Однако, отвечая на вопрос Чарлза Мейера, в то время помощника государственного секретаря по латиноамериканским делам, д-р Киссинджер подчеркнул желание «верховной власти» (президента Никсона) помешать Альенде стать президентом: «Г-н Мейер указал на необходимость разработки стратегии пост-Альенде, как это было предложено на заседании Совета национальной безопасности (NSS М 97). Было решено провести в ближайшее время еще одно заседание совета, посвященное этому вопросу. Киссинджер заявил, что такое предложение предопределяет полное признание свершившегося факта и что в намерение верховной власти не входило отказываться от намеченного ранее, 24 октября; как раз наоборот, следовало, по его мнению, пустить в ход все, что возможно» (стенограмма заседания). [...] В тот же день резидентура сообщила телеграммой, что генерал Вио «готов совершить переворот вечером 9 или утром 10 октября». В своем ответе штаб-квартира ЦРУ квалифицировала этот предполагаемый переворот как попытку, «имеющую очень мало шансов на успех и способную нанести вред любому последующему серьезному действию». Резидентуре в Сантьяго был отдан приказ попытаться «помешать любому действию, слишком поспешному для существующего положения вещей». Киссинджер заявил, что не был информирован о плане Вио, приведя в доказательство своей правоты тот факт, что повестка дня, которую определило ЦРУ для совещания Карамессинеса с Хейгом на 10 октября (см. ниже), не содержит никакого упоминания о заговоре. Точно так же Киссинджер не помнит, чтобы кто-либо его информировал об отмене переворота, который ЦРУ сочло преждевременным. «У меня было тогда такое чувство, что если они подготовят переворот, то, прежде чем его начать, придут к нам... Фактически в тот период они никогда не сообщали нам о своей готовности. На самом деле они нам говорили прямо противоположное». [...] СРЕДА, 7-е. ФЕЛИКС 7 октября посол Корри получил из Вашингтона телеграмму, текст которой был, вероятно, завизирован в Комитете 40: ...ВАМ НАДЛЕЖИТ ТЕПЕРЬ В КОНФИДЕНЦИАЛЬНОМ ПОРЯДКЕ ПО ДОСТУПНЫМ ДЛЯ ВАС КАНАЛАМ ДОВЕСТИ ДО СВЕДЕНИЯ ЧИЛИЙСКОЙ АРМИИ, ЧТО, ЕСЛИ БЫ БЫЛА ПРЕДПРИНЯТА УСПЕШНАЯ ПОПЫТКА ПРЕГРАДИТЬ ПУТЬ АЛЬЕНДЕ, МЫ БЫ ПЕРЕСМОТРЕЛИ ОГРАНИЧЕНИЯ, КОТОРЫХ МЫ ВЫНУЖДЕНЫ БЫЛИ ПРИДЕРЖИВАТЬСЯ В НАШИХ ПРОГРАММАХ ВОЕННОЙ ПОМОЩИ ЧИЛИ, МЫ БЫ ДАЖЕ РАСШИРИЛИ ПОМОЩЬ, КАКУЮ МЫ ОКАЗЫВАЕМ СЕЙЧАС САМИМ ВООРУЖЕННЫМ СИЛАМ ЧИЛИ. ЕСЛИ ОКАЖЕТСЯ, ЧТО МЕРЫ, КОТОРЫЕ АРМИЯ, ВОЗМОЖНО, ВЫНУЖДЕНА БУДЕТ ПРИНЯТЬ, ПРИВЕДУТ К БЕСПОРЯДКАМ СРЕДИ ГРАЖДАНСКОГО НАСЕЛЕНИЯ, МЫ ТАКЖЕ БУДЕМ ГОТОВЫ НЕМЕДЛЕННО УДОВЛЕТВОРИТЬ ВСЕ ПРОСЬБЫ О ПОМОЩИ И О БОЕВОЙ ТЕХНИКЕ, КАКИЕ БУДУТ К НАМ ПОСТУПАТЬ. [...] Большинство сотрудников ЦРУ в Сантьяго не были в курсе операции «Трек-II». О ней знали только резидент (Феликс) и его заместитель. Феликс по собственной инициативе вступил в контакты с чилийскими офицерами. Он заявил в своих показаниях, что считал операцию «Трек-II» нереальной: «Я со всей определенностью говорил своим коллегам и вышестоящим начальникам, что мне кажется несвоевременным вмешиваться как бы то ни было в процессы, протекающие в рамках национальной конституции. И одна из причин, по которой меня вызывали в последний раз [в Вашингтон], заключается, несомненно, в том, что меня хотели пожурить; это было сделано очень любезно, но совершенно недвусмысленно. Мне тогда ясно дали понять, что управление не желает выслушивать замечания о предложенных им мерах, одни из которых невозможно якобы осуществить, а осуществление других приведет к результатам, прямо противоположным». Три телеграммы, отправленные резидентом, подтверждают его несогласие с проводимой операцией: НЕ СЛЕДУЕТ ЗАБЫВАТЬ, ЧТО ГРАНИЦЫ МАНЕВРИРОВАНИЯ ЧРЕЗВЫЧАЙНО УЗКИ, ВЫБОР ВОЗМОЖНЫХ РЕШЕНИЙ ОЧЕНЬ ОГРАНИЧЕН, А САМИ РЕШЕНИЯ ОТНОСИТЕЛЬНО НЕ СЛОЖНЫ (от 23 сентября). Отрицательное отношение резидента к операции «Трек-II» не прошло незамеченным. 7 октября ему были направлены следующие указания: ДОНЕСЕНИЯ НЕ ДОЛЖНЫ ПРЕВРАЩАТЬСЯ В АНАЛИЗЫ И АРГУМЕНТЫ; СЛЕДУЕТ ОГРАНИЧИВАТЬСЯ ОТЧЕТОМ О СОВЕРШЕННЫХ ДЕЙСТВИЯХ. Штаб-квартира попросту желала, чтобы резидентура без разговоров выполняла получаемые приказы, как это делало само ЦРУ22. [...] В тот день, когда произошел обмен этими депешами, военный атташе предпринял демарш для установления контакта с офицерами Военной академии в Сантьяго, которые, со своей стороны, просили снабдить их легким оружием. Это был первый контакт атташе с чилийским офицером, которому затем — 22 октября — он должен был доставить три автомата. Во время встречи офицер информировал атташе, что он и его коллеги «пытались оказывать давление на Фрея, чтобы убрать генерала Шнейдера — сменить или выслать за пределы страны. Они даже разработали план его похищения. Шнейдер является главным препятствием в проектах военных кругов захватить государственную власть и помешать Альенде стать президентом». ЧЕТВЕРГ, 8-е. САНТЬЯГО И ВАШИНГТОН 8 октября штаб-квартира передала свое мнение о встрече военного атташе с чилийским офицером. Штаб-квартира приняла к сведению отрицательную позицию Шнейдера в вопросе о государственном перевороте и заключала: «Это делает более необходимым, чем когда бы то ни было, смещение Шнейдера... Что могли бы сделать мы и что может сделать резидентура для того, чтобы Шнейдер был смещен? Этот вопрос может показаться чисто риторическим, но мы действительно хотели бы подтолкнуть вас и себя к выработке нужного решения». В течение первой недели активной деятельности казалось, что шансы на успех невелики. Спецгруппа отмечала: «...Высшее командование вооруженными силами не может договориться о том, чтобы преградить путь Альенде. Традиции невмешательства, свойственные чилийской армии, опасения Фрея испортить свою репутацию, решимость Шнейдера сохранять верность конституции и в особенности отсутствие крупной фигуры в правительстве и армии — все эти факторы затрудняют военный переворот». [...] В тот же день, 8 октября, резидент сказал одному высокопоставленному лицу в полиции, что «правительство Соединенных Штатов является сторонником военного решения и намерено его поддерживать даже в том случае, если не будет прямого военного вмешательства», и данное лицо информировало резидента, что рассчитывать на помощь со стороны высшего командования чилийской армии не приходится. [...] 8 же октября в Вашингтоне Карамессинес завтракает с генералом Хейгом. Позже, в своих показаниях комиссии, Хейг высказал предположение, что он в свое время, возможно, знал, что ЦРУ было связано с двумя разными группами военных заговорщиков. Он допускает, что состоялось какое-то другое совещание, на котором ЦРУ могло его проинформировать о своих тогдашних связях: «Хотя в архивах нет на этот счет никаких следов, мне кажется, что в сентябре было совещание, очень короткое, на котором мне, должно быть, сообщили, что осуществляется специальная программа действия. Возможно, это сказал Генри (Киссинджер), возможно, Карамессинес, если он там присутствовал. Точно не помню». [...] ПЯТНИЦА, 9-е На следующий день резидентура в своем донесении упоминала, что «шансы на успех падают» (телеграмма от 9 октября). [...] Пессимизм звучал и в следующем за тем сообщении: «Методом исключения резидентура остановила свой выбор на варианте «Вио» (телеграмма от 10 октября). [...] СУББОТА, 10-е Телефонный разговор Хейга с Карамессинесом о положении в Чили. Карамессинес сообщил об отчете, полученном от резидентуры Сантьяго, которая «вступила в непосредственный контакт с несколькими высшими офицерами, особенно с наиболее активными среди них. Все они были настроены пессимистически». Хейг вспоминает о своем телефонном разговоре 10 октября с Карамессинесом, и его свидетельство совпадает с записью беседы, которая имеется в архивах ЦРУ: «Я знаю, и документы, датированные утром 10 октября, подтверждают это, что Карамессинес позвонил мне, чтобы дать первый отчет. Я помню: согласно этому отчету, ничего особенного не произошло». Вопрос комиссии: Если бы Карамессинес не смог встретиться с д-ром Киссинджером и вам пришлось бы вместо него получить информацию о ходе событий, каковы были бы в этом случае ваши полномочия? Между 10 и 22 октября (даты указаны приблизительно) по окончании одного из более широких совещаний Киссинджер, Карамессинес и еще один или два человека встретились с президентом Никсоном. Карамессинес полагает, что эта встреча состоялась между 10 и 24 октября. По его словам, «было заметно, что президент очень старается убедить присутствующих в необходимости воспрепятствовать избранию Альенде на пост президента». Выходя из овального зала, Никсон отвел Карамессинеса в сторону, с тем чтобы еще раз повторить свой наказ. Если бы удалось установить, что разговор с президентом состоялся действительно после 15 октября, стали бы неопровержимыми свидетельства сотрудников ЦРУ, утверждавших, что на совещании 15 октября (см. ниже) не было принято решение о прекращении операции «Трек-II». Но так как комиссия не имела права проверять распорядок дня президента и государственного секретаря, то она не могла с полной определенностью уточнить дату этой беседы. Шестая неделяК середине октября перспективы стали вдруг более благоприятными. Шансы на то, что государственный переворот может быть организован людьми, принадлежащими к верхушке армии, после предварительных переговоров с ее представителями значительно возросли. Отчет ЦРУ о ходе операции «Трек-II» гласил: «Вероятность государственного переворота со стороны группы военных, возглавляемой генералом Валенсуелой и адмиралом (фамилия стерта), всегда представлялась более реальной, чем аналогичные планы группы Вио. Офицеры, о которых идет речь, обладают необходимыми силами и средствами, для того чтобы начать действовать, как только они примут решение об организации заговора». [...] Понедельник, 12 октября. Резидентура сообщила, что генерал Валенсуела встретился с генералом Вио и убеждал его не делать попытки переворота. [...] ВТОРНИК, 13-е. ВИО Первой задачей сотрудников ЦРУ, которые выдавали себя за иностранных подданных некой нейтральной страны, было войти в контакт с Вио, и они незамедлительно втянули в ее осуществление военного атташе, принимавшего до тех пор лишь косвенное участие в подготовке заговора. В разговоре с одним из агентов ЦРУ Вио повторил свою просьбу о поставке воздушным путем оружия, необходимого для переворота, и снова получил отрицательный ответ: просьбу об оружии отклонить, но всячески поощрять генерала в его решимости довести дело до конца. ЦРУ, по существу, тянуло с Вио и стремилось выиграть время: МЫ ХОТИМ ПОБУДИТЬ ВИО РАСШИРИТЬ И УСОВЕРШЕНСТВОВАТЬ ЕГО ПРОЕКТЫ ОТНОСИТЕЛЬНО ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЕРЕВОРОТА. ПОСТАРАЙТЕСЬ ПОВЛИЯТЬ НА НЕГО В ЭТОМ НАПРАВЛЕНИИ (телеграмма от 10 октября). Для успешного выполнения собственного предписания руководство ЦРУ разрешило вручить Вио сумму в 20 тыс. долл. и полис на 250 тыс. долл. — страховка жизни его самого и его соратников; все это должно было послужить вещественным доказательством поддержки Соединенных Штатов. 13 октября руководство снова проявило интерес к Шнейдеру, на этот раз оно хотело знать: КАК ПОМЕШАТЬ ШНЕЙДЕРУ СДЕЛАТЬ В БЛИЖАЙШИЕ ЧАСЫ ЗАЯВЛЕНИЕ, КОТОРОЕ МОГЛО БЫ ПАРАЛИЗОВАТЬ ТЕХ ИЗ ЛИЦ КОМАНДНОГО СОСТАВА, КОТОРЫЕ ИНАЧЕ БЫЛИ БЫ СКЛОННЫ ПРИСОЕДИНИТЬСЯ К ВИО? (телеграмма от 13 октября). Несколько часов спустя резидентура ответила: ВИО НАМЕРЕВАЕТСЯ ПОХИТИТЬ ГЕНЕРАЛОВ ШНЕЙДЕРА И ПРАТСА В БЛИЖАЙШИЕ 48 ЧАСОВ, С ТЕМ ЧТОБЫ УСКОРИТЬ ПЕРЕВОРОТ. Похищение Шнейдера, планировавшееся генералом Вио, было подано резидентурой как «составная часть государственного переворота, в котором примет участие Валенсуела». Примерно в то же время резидентура начала получать обнадеживающие сведения и от других лиц, с которыми была установлена связь. Суббота, 10 октября, Сантьяго телеграфирует: «...Резидентура остановила свой выбор на варианте Вио». Тремя днями позже спецгруппа дает свое согласие: «Мы продолжаем сосредоточивать все свое внимание на генерале Вио, который представляется теперь единственным в генералитете, решившим блокировать Альенде». Если Вио оказался единственной надеждой ЦРУ в осуществлении планов государственного переворота, то положение заговорщиков было действительно незавидным. Коллеги, и в первую очередь генерал Валенсуела, считали Вио «генералом без войска». Но в течение первых двух недель октября дело дошло до того, что он стал главной опорой управления в осуществлении операции «Трек-II». И хотя военному атташе Соединенных Штатов было запрещено компрометировать себя отношениями с Вио в связи с тем, что это было чревато крупными неприятностями, именно ему пришлось вступить в первый контакт с генералом, использовав для этого военного атташе другой страны. Этот атташе докладывал 5 октября, что Вио настаивает на получении нескольких сот гранат с нервно-парализующим газом, для того чтобы начать переворот 9 октября. Штаб-квартира отклонила его просьбу, полагая, что «в создавшихся условиях мини-переворот шел бы вразрез с искомыми целями» и Вио следует перенести свои планы на более позднее время, но рекомендовала вместе с тем всячески поддерживать генерала в его стремлении сохранить свои позиции, с тем чтобы он имел возможность присоединиться впоследствии к более широкому движению, в случае если бы таковое возникло (телеграмма от 6 октября). СРЕДА, 14-е. КОМИТЕТ 40 14 октября, за 10 дней до созыва чилийского конгресса, спецгруппа пришла к заключению: «К нам начинают поступать сигналы растущей активности и из других военных кругов, свидетельствующие о близости государственного переворота; в особенности это касается генерала (стерто), адмирала (стерто) и частей, расквартированных в Консепсьоне и в Вальдивие». [...] В тот же день в Вашингтоне генерал Беннет направил телеграмму военному атташе в Сантьяго с предписанием выбрать по своему усмотрению двух старших чилийских офицеров и передать им следующее поручение: ВЫСШИЕ ВЛАСТИ ВАШИНГТОНА УПОЛНОМОЧИВАЮТ ВАС ОКАЗЫВАТЬ МАТЕРИАЛЬНУЮ ПОДДЕРЖКУ ЧИЛИЙСКИМ ВООРУЖЕННЫМ СИЛАМ В ЛЮБЫХ НАЧИНАНИЯХ, НАПРАВЛЕННЫХ НА ТО, ЧТОБЫ ВОСПРЕПЯТСТВОВАТЬ ИЗБРАНИЮ АЛЬЕНДЕ 24 ОКТЯБРЯ СЕГО ГОДА, ПРЯМАЯ ВОЕННАЯ ИНТЕРВЕНЦИЯ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ ПРИ ЭТОМ ПОЛНОСТЬЮ ИСКЛЮЧАЕТСЯ. Карамессинес утверждает, что в этом случае под «высшими властями» могли подразумеваться только Киссинджер или президент, поскольку никто другой не имел права давать военному атташе такую свободу действий. По словам Карамессинеса, подобное послание могло быть составлено только в Белом доме или уж, во всяком случае, по прямому указанию оттуда. Киссинджер, однако, не помнит, чтобы он давал распоряжение об отправке телеграммы от 14 октября. Последовательность событий кажется ему по меньшей мере странной; поскольку 10 октября он получил информацию о том, что ничего особенного не происходит, было бы естественным на его месте ожидать, что совещание 15-го (см. ниже) будет посвящено анализу результатов каблограммы от 14-го. Но в архивах ЦРУ нет никаких следов подобного обсуждения. Деловые чилийские круги стремятся к достижению приемлемого компромисса с будущим правительством Альенде... После сопровождавшей выборы финансовой паники этот поворот частного сектора к сотрудничеству выразился в том, что в эту среду состоялась встреча между председателем Национальной промышленной палаты Педро Менендесом и доктором Альенде... Большие группы промышленников и владельцев банков, которые ранее поддерживали X. Алессандри, сегодня готовы оказать поддержку будущему правительству в преодолении тяжелого экономического кризиса, разразившегося в Чили после 4 сентября, но при условии, чтобы это правительство предложило приемлемую для них программу. Из хорошо информированных источников стало известно, что эти дельцы попросили представителей высшего офицерства заверить Альенде в своей готовности помочь ему оказать противодействие давлению, которое могло бы попытаться осуществить на него крайнее левое крыло в целях проведения радикальных мер, поскольку такие меры неизбежно усугубили бы и без того тяжелое экономическое положение. Сегодня в Сантьяго начали забастовку две тысячи служащих чилийской телефонной компании, филиала ИТТ. Их требования выражаются в сумме 1 млн. долл. Бесперебойность работы телефонной связи обеспечивается руководящим составом. (НЙТ). В тот же день Комитет 40 собрался на заседание, с тем чтобы обсудить ряд вопросов, в том числе положение в Чили. Из числа главных членов комитета (Генри Киссинджер, Джон Митчел, Дэвид Пакард, Алексис Джонсон и адмирал Мурер) присутствовали: Карамессинес, Уильям Броу и генерал Роберт Кашмэн, все, кто представляет в нем ЦРУ, а также Чарлз Мейер, представитель государственного департамента, и Эдвард Корри, посол США в Сантьяго, вызванный в Вашингтон на короткий срок для проведения консультаций. Вскоре после начала заседания Киссинджер предложил Карамессинесу сделать анализ последних событий и текущего момента в Чили. Карамессинес сделал упор на том, что «при существующем положении дел «климат» военного переворота отсутствует». Он обратил внимание собравшихся на то, что «генерал Вио, чья реакция часто совершенно не предсказуема, является единственным человеком, от которого можно ждать государственного переворота», и что «его шансы на успех невелики». Посол Корри согласился с анализом, который дал Карамессинес, и заявил, что «в данной обстановке представляется почти несомненным, что 24 октября к власти придет Альенде». Киссинджер тогда заметил, что «Соединенные Штаты располагают ограниченным запасом средств, для того чтобы хоть как-то повлиять на положение в Чили». Остальные участники совещания придерживались того же мнения. [...] ЧЕТВЕРГ, 15-е. «ДЕРЖИТЕ КОЗЫРИ НА РУКАХ» Два заговорщика, оба чилийские генералы, предприняли 15 октября последнюю попытку убедить генерала Шнейдера изменить свое отношение к возможности государственного переворота. Резидентура сообщила, что попытка потерпела «полное фиаско». Шнейдер отказался выслушать их красочное описание коммунистической деятельности в Чили. Его решение о неприсоединении к заговору осталось непоколебимым. [...] События вкратце выглядят следующим образом: 15 октября генерал Вио заверил своего связного в том, что твердо намерен совершить государственный переворот. (Он уточнил свои планы относительно Шнейдера — его предполагалось похитить; с генералом Валенсуелой он встречался минимум один раз; дату переворота он несколько отсрочил.) Причина, по которой Вио отложил дату переворота, излагается в каблограмме из Сантьяго в штаб-квартиру ЦРУ: «Необходимо отметить, что в заявлении Вио содержалось явное преувеличение: он утверждал, что отсрочил попытку государственного переворота из-за якобы неизбежного в этом случае прибытия агентов ЦРУ. Из других донесений следует, что Вио вряд ли будет в состоянии или захочет выступить в этот уик-энд»(речь шла о субботе, 10 октября, и воскресенье, 11 октября). Есть также основания полагать, что генерал Валенсуела должен был попытаться убедить Вио отложить выступление на более позднее время. 15 октября Томас Карамессинес встретился в Белом доме с Генри Киссинджером и Александром Хейгом с целью обсудить положение в Чили. [...] Судя по записи беседы, имеющейся в архивах ЦРУ, Карамессинес дал подробный отчет, остановившись на генерале Вио, на встрече двух других военных — участников заговора, на «общей обстановке в Чили с точки зрения перспектив государственного переворота». Из отчета следовало, что у Вио один шанс из двадцати, а то и меньше, на то, чтобы начать этот государственный переворот и успешно довести его до конца. Киссинджер сделал упор на отрицательных последствиях, которые повлек бы за собой провал заговора. В записи беседы говорится: «Пункт 5: участники беседы пришли к заключению, что управление должно предостеречь Вио от слишком поспешных шагов. Главное, о чем следует его уведомить: Давая свидетельские показания комиссии по расследованию, Киссинджер сказал, что запись ему представляется правильной в общих чертах, однако многих зафиксированных в ней подробностей он не помнит. Как ему кажется, он дал указание управлению «произвести стратегическое отступление и сохранить свои козыри». По мнению Киссинджера, смысл совещания 15 октября, как он сформулирован в записи беседы, находится в вопиющем противоречии с распоряжением ЦРУ, поступившим 16-го в резидентуру Сантьяго (см. ниже), которое вроде бы основано на решении этого совещания. Киссинджер заметил, что в формулировках записи совещания от 15 октября ЦРУ проявило «определенную склонность присваивать себе максимальную полноту власти» [...]. По воспоминаниям Киссинджера, совещание 15 октября сводилось скорее к тому, чтобы «спустить на тормозах» проекты государственного переворота, а «не вдохнуть в них жизнь». Это подтверждает и Хейг: «Выводы из этого совещания сводились к тому, что лучше не делать ничего, чем делать что-то, обреченное на провал... Я ушел с совещания с убеждением, что никакие действия санкционированы не были». ПЯТНИЦА, 16-е. РАСПОРЯЖЕНИЕ В распоряжении от 16 октября сообщалось, что операция «Трек-II» рассматривалась «на высшем правительственном уровне»: 2. НАША СТРАТЕГИЯ ОСТАЕТСЯ ТВЕРДОЙ И НЕИЗМЕННОЙ: АЛЬЕНДЕ ДОЛЖЕН БЫТЬ СМЕЩЕН В РЕЗУЛЬТАТЕ ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЕРЕВОРОТА. БЫЛО БЫ ЖЕЛАТЕЛЬНО, ЧТОБЫ ВЫШЕОЗНАЧЕННАЯ СТРАТЕГИЯ СРАБОТАЛА ДО 24 ОКТЯБРЯ, НО СЛЕДУЕТ ПРОДОЛЖАТЬ ВАШИ НАСТОЙЧИВЫЕ УСИЛИЯ И ПОСЛЕ ЭТОЙ ДАТЫ. [..] Распоряжение содержало также приказ «поддержать (Вио), с тем чтобы он расширил свои планы и сблизился с другими заговорщиками». В заключение говорилось: 4. НАС ОЧЕНЬ ИНТЕРЕСУЕТ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ВАЛЕНСУЕЛЫ И Ко. ЖЕЛАЕМ ИМ УСПЕХА. СУББОТА, 17-е. 3 АВТОМАТА И 500 ПАТРОНОВ Решение «затормозить» Вио было передано одному лицу из его окружения 17 октября. Тот ответил, что такое решение никакой роли играть не будет, так как они намерены совершить переворот при любых обстоятельствах. [...] Вечером 17-го военный атташе Соединенных Штатов встретился с двумя чилийскими офицерами — общевойсковым и морским. Они попросили восемь — десять гранат со слезоточивым газом, три автомата калибра 45 мм и 500 патронов. Моряк сказал, что в его распоряжении имеется три автомата, но их происхождение легко установить по серийному номеру, поэтому использовать их он не может. Военный атташе и резидент заверили, что эти офицеры просили автоматы в целях личной безопасности. Возникает, конечно, вопрос, предназначалось ли, а если нет, то использовалось ли это оружие при похищении Шнейдера. Учитывая, что оружие было передано вышеуказанным офицерам и что в убийстве Шнейдера были признаны виновными соучастники Вио, ответ может быть дан отрицательный. [...] ВОСКРЕСЕНЬЕ, 18-е. ВАЛЕНСУЕЛА Во время последней встречи агента ЦРУ и одного из соучастников Вио, которая состоялась 18 октября, ЦРУ получило информацию о том, что переворот намечается на 22-е и похищение Шнейдера будет первой в целой серии планируемых акций. С Вио состоялся срочный телефонный разговор. [...] В тот же день генерал Валенсуела сообщил военному атташе, что он сам и трое других высших офицеров готовы возглавить военный переворот. Согласно их плану, начало выступлению должно положить похищение генерала Шнейдера, которое предполагалось совершить во время обеда в его честь на следующий день, 19 октября. После этого Шнейдер, по их мнению, уедет в Аргентину, а Фрей уйдет в отставку и покинет пределы Чили. Один из друзей Валенсуелы возглавит военную хунту и распустит парламент. Относительно похищения Шнейдера в телеграмме указывалось: ГЕНЕРАЛ ВИО ХОРОШО ОСВЕДОМЛЕН ОБ УПОМЯНУТОЙ ОПЕРАЦИИ, НО НЕПОСРЕДСТВЕННОГО УЧАСТИЯ В НЕЙ НЕ ПРИНИМАЕТ. ЕГО ОТПРАВИЛИ В ВИНЬЮ, ГДЕ ОН НАХОДИТСЯ ВМЕСТЕ С ОДНИМ ИЗВЕСТНЫМ ВРАЧОМ. ОН ПОЯВИТСЯ НА ГЛАЗАХ У ОБЩЕСТВЕННОСТИ 19 И 20 ОКТЯБРЯ, С ТЕМ ЧТОБЫ ПОКАЗАТЬ, ЧТО НЕ ИМЕЕТ К СЛУЧИВШЕМУСЯ НИКАКОГО ОТНОШЕНИЯ. ЕМУ БУДЕТ ПОЗВОЛЕНО ВЕРНУТЬСЯ В САНТЬЯГО В КОНЦЕ НЕДЕЛИ. ВОЕННЫЕ НЕ СОГЛАСЯТСЯ БЫТЬ ПРИЧАСТНЫМИ К ПОХИЩЕНИЮ ШНЕЙДЕРА, И ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ЭТУ АКЦИЮ СЛЕДУЕТ ОТНЕСТИ НА СЧЕТ ЛЕВЫХ ЭКСТРЕМИСТОВ (телеграмма от 19 октября). По-видимому, агент ЦРУ, который осуществлял связь с Вио в момент, когда план Валенсуелы был передан военному атташе, понял, что Вио будет участвовать в попытке похищения Шнейдера, намеченной 19 октября. Вот его показания: Вопрос: Были ли вы осведомлены о том, каким образом предполагалось осуществить похищение (задуманное Вио)? Первая передача оружия двум офицерам, связанным с Валенсуелой, состоялась поздно вечером 18-го. При этом были переданы шесть гранат со слезоточивым газом, которые первоначально предназначались Вио. Как мы говорили выше, после 15 октября и для того, чтобы содействовать перевороту в Чили, ЦРУ сделало свою ставку скорее на кадровых офицеров — Валенсуеле и его окружении, чем на Вио. Примером такой переориентации может служить передача офицерам армии и флота гранат, которые ранее предназначались Вио. Телеграмма из Сантьяго объясняла цель этой акции: РЕЗИДЕНТУРА НАМЕРЕНА ВРУЧИТЬ ШЕСТЬ ГРАНАТ СО СЛЕЗОТОЧИВЫМ ГАЗОМ ВОЕННОМУ АТТАШЕ, С ТЕМ ЧТОБЫ ОН ПЕРЕДАЛ ИХ АРМЕЙСКИМ ОФИЦЕРАМ (ФАМИЛИИ СТЕРТЫ; РАНЕЕ ПРЕДПОЛАГАЛОСЬ ДАТЬ ИХ ГРУППЕ ВИО ЧЕРЕЗ ПОДСТАВНЫХ ЛИЦ. ГРАЖДАН, НЕ ПРИНАДЛЕЖАЩИХ НИ К ЧИЛИЙСКОМУ, НИ К АМЕРИКАНСКОМУ ПОДДАНСТВУ, МЫ СТРЕМИМСЯ К ТОМУ, ЧТОБЫ ВОЕННЫЙ АТТАШЕ ВЕЛ ПЕРЕГОВОРЫ С КАДРОВЫМИ ОФИЦЕРАМИ. ПОЭТОМУ ВАЖНО, ЧТОБЫ БЫЛ УСИЛЕН КРЕДИТ ДОВЕРИЯ АТТАШЕ В ГЛАЗАХ ЭТИХ ОФИЦЕРОВ (телеграмма от 18 октября). [...] КОНЕЦ ШЕСТОЙ НЕДЕЛИ Показания Генри Киссинджера и генерала Хейга комиссии противоречат показаниям ответственных сотрудников ЦРУ. Киссинджер и Хейг заявили, что 15 октября 1970 г. Белый дом принял решение свернуть деятельность ЦРУ, направленную на осуществление переворота в Чили, что после этой даты они уже не были в курсе усилий ЦРУ по проведению в жизнь операции «Трек-II» (тем более не оказывали ему никакой поддержки) и не знали о проекте похищения генерала Шнейдера и снабжении оружием военных заговорщиков. Ответственные сотрудники ЦРУ, напротив, утверждали, что они действовали как до, так и после 15-го с согласия Белого дома. Противоречия касаются в основном периода, последовавшего за 15 октября, но не в меньшей степени они относятся и к вопросу об обмене информацией между Белым домом и ЦРУ в предшествовавший этой дате период. В качестве примера Киссинджер сослался на то, что никто никогда не информировал его о таком проекте переворота, который бы предусматривал похищение генерала Шнейдера. Он знал, конечно, о проекте переворота, который готовил Вио; на совещании 15 октября с Карамессинесом он пришел к выводу, что его следует похоронить. Но он понятия не имел при этом, что указанный переворот должен был начаться с похищения Шнейдера. Ответственные сотрудники ЦРУ, в особенности Томас Карамессинес, настаивали на том, чтобы на протяжении всего периода подготовки операции «Трек-II» ЦРУ поддерживало теснейшую связь с Белым домом. Так, Карамессинес утверждает, что он встречался с Киссинджером от шести до десяти раз в ходе 5-недельного проведения операции «Трек-II» и в общем плане информировал его о развитии событий. Комиссии известно о двух совещаниях Карамессинес — Киссинджер, а также об одном телефонном разговоре между Карамессинесом и заместителем Киссинджера, генералом Хейгом. В календаре деловых встреч Карамессинеса есть отметки о том, что он трижды встречался с Хейгом, но нет никаких точных указаний на то, что разговор при этом шел об операции «Трек-II». В том же календаре значатся и три другие встречи Карамессинес — Киссинджер, во время которых они, возможно, обсуждали эти вопросы. Показания Генри Киссинджера, которые он давал комиссии по расследованию, противоречат свидетельствам Карамессинеса по двум пунктам: он понял дело так, что «Трек-II» была «похоронена» 15 октября и после этого не был в курсе проектов чилийских заговорщиков и поставок им оружия23. Он говорит об операции «Трек-II» в следующих выражениях: «Речь шла о зондаже, а не о реальном проекте... Белый дом никогда не был в курсе проекта переворота. Если мне не изменяет память, президент Никсон выразил желание познакомиться с ходом операции «Трек-II», что повлекло за собой созыв двух или трех совещаний, а также решение Белого дома от 15 октября эту операцию свернуть. В результате «Трек-II» прекратила свое существование, во всяком случае по моему ведомству, и мы больше никогда не получали никаких донесений на эту тему. Судя по тем архивным материалам, которые мне удалось разыскать, ЦРУ после 15 октября не сообщало нам никаких дополнительных сведений». ПокушениеПОНЕДЕЛЬНИК, 19-е. ДИПЛОМАТИЧЕСКАЯ ПОЧТА Автоматы и патроны были отправлены из Вашингтона с дипломатической почтой утром 19 октября, несмотря на недоумение оперативного штаба относительно их назначения: «Мы будем продолжать стремиться снабжать вас оружием, но нас очень заинтересовал морской офицер, который собирается оснастить свое «воинство» оружием sterile guns24. Как его используют? Мы попытаемся его переслать, независимо от того, сможете вы или нет дать нам удовлетворительное объяснение». [...] В тот же день телеграмма резидентуры в Сантьяго информировала руководство ЦРУ о том, что гранаты со слезоточивым газом уже розданы, и сообщала в общей форме о проекте государственного переворота во главе с Валенсуелой, который должен был начаться с похищения генерала Шнейдера. Карамессинес в своих показаниях комиссии заявил, что он несомненно проинформировал Киссинджера о проекте Валенсуелы «тотчас же хотя бы потому, что у нас не было никаких других утешительных сведений для Белого дома». В этот понедельник в обращении к своим избирателям Хорхе Алессандри, лидер национальной партии, сообщал о снятии своей кандидатуры на президентских выборах. Во второй половине дня 19-го — встреча Хейг — Карамессинес в Белом доме (см. календарь деловых встреч Карамессинеса). К этому времени Карамессинес, конечно, ознакомился с поступившей утром телеграммой, где в общих чертах излагался проект Валенсуелы. И тем не менее генерал Хейг совершенно не помнит, что он встречался с Карамессинесом 19 октября. «Все это для меня неожиданно. Я ничего не слышал, ничего не знал ни об этом специальном проекте.., ни о 50 тыс. долл. (см. ниже), ни о ком-либо из лиц, упоминающихся в этом документе». Киссинджер, со своей стороны, утверждал, что ему ничего не было известно о проекте Валенсуелы: «После 15 октября меня ни о чем не информировали». По словам Киссинджера, в его календаре деловых встреч не сохранилось никаких пометок, указывающих на то, что у него вообще была встреча с Карамессинесом или Хелмсом между 15 и 19 октября. Киссинджер настаивал на том, что он никогда ничего не знал о передаче ЦРУ гранат со слезоточивым газом и боеприпасов чилийским военным заговорщикам. «Никаких совещаний по этому вопросу в дальнейшем не проводилось. Ни в моих, ни в их (сотрудников ЦРУ) архивах я не нахожу ни малейших следов каких-либо сведений, которые могли бы поступить после 16-го и были бы действительно доведены до моего сведения». Киссинджер тем самым заявил, что он не допускает связь представителей Соединенных Штатов с чилийскими офицерами, готовившими государственный переворот, в проект которого входило похищение Шнейдера. Вопрос сенатора Харта (штат Колорадо): Я не совсем убежден в том, что в документах, которые предоставлены в наше распоряжение, содержится ясный ответ на вопрос, призванный установить, знали ли вы - да или нет, — что мы (Соединенные Штаты) были связаны с военными заговорщиками, в чьи планы входило и похищение генерала Шнейдера. Генералу Хейгу кажется, что и он не был информирован о первой попытке похищения, до того, как она была совершена. Вопрос: Были ли вы в то время в курсе проекта похищения генерала Шнейдера? В тот же день в Соединенных Штатах в ходе предвыборного турне президент Никсон говорил в связи с убийством квебекского министра Пьера Ляпорта: «Речь идет о мировом зле, которое зиждется на следующей посылке: если вы защищаете какую-то идею, вы можете использовать для победы этой идеи любое средство, цель его оправдает. Речь идет о формуле, согласно которой в борьбе за правое дело все средства хороши. Мы должны сплотиться в международном масштабе против такой концепции, где бы она себя ни проявляла: будь то в Канаде, в Соединенных Штатах или где-то еще. И это в равной мере относится и к воздушным пиратам, и к демонстрантам... Никаким делом нельзя оправдывать насилия, если существующая система предусматривает право ее изменить мирным путем» (АФП, РЕЙТЕР). Похищение, намеченное на вечер 19 октября, провалилось, потому что генерал Шнейдер уехал в частной, а не в своей казенной автомашине и не удалось избавиться от его телохранителя. Чилийский офицер заверил военного атташе, что новая попытка состоится 20 октября. [...] ВТОРНИК, 20-е. 50 ТЫС. ДОЛЛАРОВ В резидентуру Сантьяго была отправлена телеграмма следующего содержания: МЫ ЖДЕМ ПОДРОБНОГО ДОНЕСЕНИЯ ОБО ВСЕХ СОБЫТИЯХ, КОТОРЫЕ МОГЛИ ПРОИЗОЙТИ 19 ОКТЯБРЯ. А ПОКА СООБЩИТЕ НАМ БЕЗ ВСЯКОГО АНАЛИЗА ИНФОРМАЦИЮ, КОТОРОЙ ВЫ РАСПОЛАГАЕТЕ... Как считает Карамессинес, под «высоким уровнем» подразумевались ответственные сотрудники Белого дома и, скорее всего, сам Киссинджер. Карамессинес допускает мысль, что Киссинджер был заранее уведомлен о подготовительных мероприятиях, связанных с планами Валенсуелы на 19-е; в связи с этим управление готовилось к тому, что д-р Киссинджер потребует сведений об этом прямо с утра 20-го. Киссинджер интерпретирует эту телеграмму совершенно иначе. По его мнению, эта телеграмма свидетельствует о том, что он не был заблаговременно информирован о проекте Валенсуелы. Когда известие о похищении Шнейдера достигло Белого дома, то, как помнится Киссинджеру, он попросил одного из своих подчиненных «позвонить по телефону, чтобы выяснить, что это еще за история?» [...] Военный атташе был уполномочен передать Валенсуеле 50 тыс. долл., «плату, согласованную между заговорщиками и неизвестными наемными похитителями». Но атташе настоял на том, чтобы деньги были вручены только после похищения. Тем временем генерал Валенсуела заверил атташе, что военные готовы повторить попытку. Вторая попытка похищения, намеченная на 20-е, также провалилась, и спецгруппа сделала вывод: «Так как группа Валенсуелы испытывает, по всей видимости, огромные трудности в осуществлении всего лишь первой фазы проекта переворота, вероятность успешного переворота или хотя бы его попытки, запланированной на 24 октября, представляется теперь маловероятной». [...] СРЕДА, 21-е. ОПРОВЕРЖЕНИЕ ПОСЛА После 15 октября полковник Роберт Рот25 готовил к сдаче в архив документы, связанные с его деятельностью в Чили. Таким образом, было установлено, что 21 октября состоялось совещание, на котором шла речь о подготовке специальных биографических справок о чилийских генералах, в которых следовало особо отметить их склонность к участию в предполагаемом государственном перевороте. На этом совещании присутствовали генералы Беннет, Филпот и представитель ЦРУ. [...] Левая пресса уже не первую неделю с тревогой пишет о том, что агенты ЦРУ, а также кубинские эмигранты тайно пробираются в Чили в целях осуществления плана, направленного на то, чтобы помешать д-ру Альенде стать президентом. Посол Соединенных Штатов в Чили Эдвард А. Корри сделал вечером заявление, в котором он опроверг эти обвинения. По его утверждению, он предлагал чилийскому правительству еще до выборов приостановить все поездки североамериканских должностных лиц в Чили и заявил о своей готовности обратиться с просьбой к консульствам Соединенных Штатов во всех странах, чтобы те пытались отговаривать американских граждан от поездок в эту страну. Г-н Корри сказал, что это предложение было отвергнуто чилийскими властями. ЧЕТВЕРГ, 22-е. ТРИ ПУЛИ КАЛИБРА 45 ММ 22 октября около двух часов утра в пустынном квартале Сантьяго военный атташе передал три автомата и боеприпасы общевойсковому офицеру. Хотя ни свидетельские показания атташе, ни сохранившаяся телеграфная переписка не дают четкого представления о принадлежности группы, с которой был связан этот офицер, однако в двух донесениях ЦРУ об операции «Трек-II» оружие, а стало быть, и офицер причислены к группе Валенсуелы: «Единственной помощью, о которой просил Валенсуела, чтобы выполнить свой план, начиная с похищения Шнейдера, были несколько автоматов, гранат со слезоточивым газом, патроны и противогазы (все это он получил), затем 50 тыс. долл. на расходы (которые следовало вручить по требованию)». «...Три автомата, шесть гранат со слезоточивым газом и противогазы были переданы группе Валенсуелы в два часа утра 22 октября. Его представители попросили дать им это оружие, потому что до голосования в конгрессе оставалось два дня и они не теряли надежду осуществить свой проект». Около семи утра того же дня группа, готовившая акцию похищения генерала Шнейдера, собралась, чтобы получить последние указания. Вскоре после восьми похитители остановили машину генерала Шнейдера, в которой он ехал на работу, и тяжело ранили в момент, когда он вытаскивал револьвер для самозащиты. Сантьяго де Чили, 22 октября. Чилийский военный трибунал, который вел расследо¬вание этого дела, пришел к выводу, что ни общевойско¬вой, ни морской офицеры в момент покушения не присут-ствовали. Трибунал констатировал, что генерал Шнейдер был сражен выстрелом из револьвера, хотя на месте по¬кушения нашли и незаряженный автомат. Трибунал установил, что покушение 22 октября было совершено участниками заговора группы Вио. Трибунал определил также, что члены этой группы участвовали и в покушениях 19 и 20 октября. В первых донесениях от резидента сообщалось: ПО СВЕДЕНИЯМ ВОЕННОЙ МИССИИ, ГЕНЕРАЛА ШНЕЙДЕРА ОБСТРЕЛЯЛИ ИЗ АВТОМАТА ПО ДОРОГЕ НА РАБОТУ (телеграмма № 587). Говоря об автоматах, резидентура ранее называла их «grease guns». В данном случае естественной реакцией было предположение, что Шнейдер был ранен из того са¬мого оружия, которое за несколько часов до этого было передано офицеру. Сантьяго сообщало тогда в оператив¬ный штаб: РЕЗИДЕНТУРА ДАЛА РАСПОРЯЖЕНИЕ ВОЕННОМУ АТТАШЕ ПЕРЕДАТЬ 50 ТЫС. ДОЛЛ. ГЕНЕРАЛУ ВАЛЕНСУЕЛЕ, В СЛУЧАЕ ЕСЛИ ОН ИХ ЗАТРЕБУЕТ (телеграмма № 592). Это указывает на то, что резидентура считала покушение делом рук лица, нанятого Валенсуелой. Представители Соединенных Штатов опасаются, как бы нападение на генерала Шнейдера не было использовано антиамериканскими элементами для раздувания кампании, направленной на то, чтобы в глазах общественного мнения связать североамериканских дипломатов, находящихся в этой стране, с правоэкстремистскими группами (НЙТ). В тот же день позднее резидентура в своей телеграмме в штаб-квартиру сообщала: МЫ НЕ ЗНАЕМ, БЫЛО ЛИ ЭТО ПОКУШЕНИЕ УМЫШЛЕННЫМ ИЛИ ЯВИЛОСЬ РЕЗУЛЬТАТОМ НЕУДАЧНОЙ ПОПЫТКИ ПОХИЩЕНИЯ... МЫ ЗНАЕМ, ЧТО В ЭТОМ ЗАГОВОРЕ БЫЛ ЗАМЕШАН ГЕНЕРАЛ ВАЛЕНСУЕЛА. У НАС ПОЧТИ НЕТ СОМНЕНИЙ В ТОМ, ЧТО АДМИРАЛ (ИМЯ СТЕРТО), ОБЩЕВОЙСКОВОЙ И МОРСКОЙ ОФИЦЕРЫ БЫЛИ В КУРСЕ ДЕЛА И САМИ ЗАМЕШАНЫ В ЗАГОВОРЕ. ЕСТЬ ВЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ ПОЛАГАТЬ, ЧТО ГЕНЕРАЛ ВИО И НЕКОТОРЫЕ ЕГО СТОРОННИКИ БЫЛИ ЗАОДНО С ЗАГОВОРЩИКАМИ, ХОТЯ МЫ НЕ МОЖЕМ РУЧАТЬСЯ, ЧТО ПОКУШЕНИЕ ИЛИ ПОПЫТКА ПОХИЩЕНИЯ ШНЕЙДЕРА БЫЛИ ПОРУЧЕНЫ ИСПОЛНИТЕЛЯМ, СВЯЗАННЫМ С ВИО. СЛЕДУЕТ ПОМНИТЬ, ЧТО ПРЕДЛОЖИЛИ ОРГАНИЗОВАТЬ ПОКУШЕНИЕ ИЛИ ПОХИЩЕНИЕ ШНЕЙДЕРА КАДРОВЫЕ ОФИЦЕРЫ, А НЕ ОТСТАВНЫЕ ВОЕННЫЕ ИЛИ ПОЛИТИКИ КРАЙНЕ ПРАВОЙ ОРИЕНТАЦИИ... МЫ МОЖЕМ ТОЛЬКО КОНСТАТИРОВАТЬ, ЧТО ПОКУШЕНИЕ НА ШНЕЙДЕРА ДАЕТ ПОСЛЕДНИЙ ШАНС ВОЕННЫМ ПОМЕШАТЬ ПРИХОДУ АЛЬЕНДЕ, ЕСЛИ ОНИ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НАМЕРЕНЫ ДЕЙСТВОВАТЬ ПО СЦЕНАРИЮ ВАЛЕНСУЕЛЫ (телеграмма № 598). [...] Все в тот же день, 22 октября, в Белом доме состоялась встреча Хейг — Карамессинес (см. календарь деловых встреч Карамессинеса). Генерал Хейг припоминает, что он тогда был «сильно шокирован» покушением на Шнейдера; он думает, что Карамессинес рассказал ему об этом покушении на совещании 22-го и что Киссинджер присутствовал на этой беседе, а может быть, он, Хейг, сразу же отправился в кабинет Киссинджера, чтобы проинформировать его о том, во что его только что посвятил Карамессинес. [...] Непосредственным результатом покушения было введение чрезвычайного положения. Генерал Пратс26 становится главнокомандующим вместо Шнейдера. Валенсуела был назначен командующим военным округом Сантьяго. Эти и некоторые другие меры дали основание спецгруппе сделать первое заключение: ДО ОТКРЫТИЯ КОНГРЕССА ОСТАЛОСЬ РОВНО 24 ЧАСА. В ЧИЛИ ГОСПОДСТВУЕТ ОБСТАНОВКА НАЗРЕВАЮЩЕГО ПЕРЕВОРОТА... ПОСЛЕДСТВИЯ ПОКУШЕНИЯ НА ГЕНЕРАЛА ШНЕЙДЕРА В ТОЧНОСТИ СОВПАДАЮТ С ПЛАНОМ ВАЛЕНСУЕЛЫ... СООТВЕТСТВЕННО, АКЦИИ ЗАГОВОРЩИКОВ ВОЗРОСЛИ (Chile Task Force Log, le 22 octobre). ПЯТНИЦА, 23-е Глубокой ночью с четверга на пятницу генерал Шнейдер перенес вторую операцию, которая также продолжалась полтора часа. Его положение признано «весьма критическим». На рассвете над ним был совершен обряд причащения. В пятницу днем «было задержано семь человек, личность которых не установлена». Трое из них, по всей вероятности, в прошлом — военнослужащие, принимавшие участие в мятеже полка Такнасо, к которому примкнул генерал Роберто Вио в октябре 1969 года, или в попытке организовать заговор, раскрытый в ноябре 1969 года и в марте 1970 года. Здесь все более склоняются к мысли о том, что покушение было произведено крайне правыми элементами с целью вызвать беспорядки в момент, когда к власти приходит Альенде, кандидат Народного единства. Генерал Карло Пратс, временно исполняющий обязанности главнокомандующего вооруженными силами, во всяком случае, отвергает возможность того, что военные, находящиеся на действительной службе, были замешаны в этом деле» («Монд»). В силу полномочий, которые он получил после того, как президент Фрей отдал приказ о введении чрезвычайного положения, генерал Валенсуела, командующий военным гарнизоном столицы, сделал официальное предупреждение трем марксистским газетам. Он отдал приказ, чтобы они прекратили публикацию статей, подобных тем, которые они напечатали в эту пятницу. В статье, опубликованной газетой «Сигло» — одной из трех, на которые распространяется приказ Валенсуелы, — высказывалась уверенность в том, что вчерашнее покушение на генерала Шнейдера — дело рук людей, связанных с ЦРУ (НЙТ). 23 октября Ричард Хелмс подвел итоги операции «Трек-II». БЫЛИ ПРИЛОЖЕНЫ МАКСИМАЛЬНЫЕ УСИЛИЯ. ТЕПЕРЬ ДОВЕСТИ ДО КОНЦА ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕРЕВОРОТ МОГУТ ТОЛЬКО САМИ ЧИЛИЙЦЫ. ИХ ПОДВЕЛИ К ТОЙ ЧЕРТЕ, ЗА КОТОРОЙ ИМ ОТКРЫВАЕТСЯ ВОЕННОЕ РЕШЕНИЕ ПРОБЛЕМЫ. СУББОТА, 24-е. АЛЬЕНДЕ СТАЛ ПРЕЗИДЕНТОМ 195 из 200 сенаторов и депутатов, которые образуют чилийский парламент, собрались в эту субботу на чрезвычайную сессию. Заседание продолжалось 1 час 20 мин. Голосование было тайным. Результаты следующие: Альенде — 153 голоса, Алессандри — 35; 7 бюллетеней признаны недействительными. Д-р Сальвадор Альенде официально стал законно избранным президентом Республики Чили. Он приступит к исполнению обязанностей 3 ноября. Первой официальной акцией нового президента был визит в военный госпиталь, где находился генерал Шнейдер. В это утро врачи отметили некоторые признаки улучшения состояния раненого, но они все еще не исключают фатальный исход. Вернувшись к себе, Сальвадор Альенде принял президента Фрея, который нанес ему визит вежливости. Фрей сказал: «Процедура завершающихся сегодня президентских выборов может быть примером как для обеих Америк, так и для всего мира» (НЙТ). Ввиду тяжелого состояния генерала Шнейдера праздничные демонстрации, предусмотренные партиями Народного единства в честь победы на выборах д-ра Альенде, были отменены. Следствие продвигается, за 48 часов подчиненными генерала Эмилио Чейре, начальника полиции и военной разведки, опрошено и задержано 150 человек. ВОСКРЕСЕНЬЕ, 25 ОКТЯБРЯ, 7 ЧАС. 52 МИН.: СКОНЧАЛСЯ РЕНЕ ШНЕЙДЕР Д-р Альенде посетил Военную академию, чтобы принести свои соболезнования семье генерала Шнейдера и командованию армии. Массивный, озабоченный президент Сальвадор Альенде один ступил за железную ограду Военной академии; его приветствовали выстроенные в две шеренги кадеты, одетые в синюю форму и каски с белым плюмажем. На ступенях лестницы его встретил генерал Карлос Пратс, сменивший генерала Шнейдера на посту главнокомандующего. В мраморном пустом вестибюле д-р Альенде поклонился Каролине Элисе, супруге покойного, его троим сыновьям и дочери. Затем, стоя у гроба, покрытого трехцветным чилийским знаменем, почтил память генерала Шнейдера минутой молчания. «Эта церемония — свидетельство нашего уважения к конституции и законам, — заявил начальник Военной академии, — уважения, которое олицетворял собой генерал Шнейдер и которое мы будем теперь хранить в силу нашей традиции и в память о человеке» (НЙТ). Был объявлен трехдневный траур. «Понять меру скорби чилийцев, когда они узнали о покушении на главнокомандующего армией, а потом о его смерти, можно только, если знаешь, что он был «наименее военным» из всех чилийских старших офицеров и что Чили не знала политических покушений с 1937 года. Тогда Диего Порталес, очень энергичный и, можно сказать, всемогущий министр, пользовавшийся фактически правами главы государства, был убит за то, что считал необходимой войну с Перу. Смерть Порталеса, хотя и непопулярного в либеральных кругах, вызвала взрыв национальной солидарности, и историки считают, что победа, которую в том же году одержали чилийские войска над перуанской армией, является косвенным результатом этого убийства... Из более чем 150 лиц, задержанных после покушения для снятия показаний, пять человек — в том числе два члена ультраправых организаций — были названы полицией в качестве главных подозреваемых. Пока не установлено, было ли убийство результатом неудачного похищения — как предполагают некоторые левые политики — или преднамеренной акцией. «Всех этих людей направляло ЦРУ», — заявил сенатор Анисето Родригес, генеральный секретарь социалистической партии. На ступеньках лестницы Военной академии взволнованный сенатор произнес речь, которая не была заранее подготовлена. В своем выступлении он призывал признать ЦРУ морально ответственным за это чуждое чилийскому характеру преступление (НЙТ). Хотя это не сразу стало ясным наблюдателям из ЦРУ, предсказание резидентуры от 9 октября относительно того, что убийство Шнейдера (в результате попытки похищения) «воссоединит армию под знаменем конституции», подтвердилось совершенно точно» ЭпилогПонедельник: после панихиды, которую служил архиепископ Сантьяго, кортеж двинулся из собора. Впереди шли экс-президент Эдуардо Фрей и вновь избранный президент Сальвадор Альенде, десять солдат несли гроб. За гробом шли знаменосцы с траурными полковыми знаменами. На похоронную процессию смотрели тысячи женщин и мужчин. Церемония длилась два с половиной часа и закончилась погребением Рене Шнейдера в военном пантеоне (НЙТ). В тот же день: расследование обстоятельств покушения, которое стоило жизни главнокомандующему вооруженными силами, продолжается и, по всей вероятности, подходит к концу. Были опрошены многие сотни людей. Шофер генерала Шнейдера находится в штаб-квартире полиции, и от него ждут, чтобы он опознал преступников. Предполагают, что только двое из них стреляли из револьверов. Относительно троих задержанных считается, что они принимали непосредственное участие в покушении. Но полиция продолжает поиски Вио, генерала в отставке, подписан ордер на его арест... Вечер вторника: расследование практически закончено. Хайме Мельгоса считается одним из тех, кто стрелял в генерала Шнейдера, так же как и Антонио Бучон, который уже отправлен в тюрьму. Заключен под стражу и брат Антонио, Хорхе Мальгоса, бывший детектив... Среда: генерал Роберто Вио, которого полиция разыскивала после убийства главнокомандующего чилийской армией генерала Шнейдера, был арестован в доме своего адвоката. Последний сообщил следователям, что его клиент их ждет27 («Монд»). Стало известно, что Вашингтон принял решение направить в качестве своего представителя на церемонию передачи полномочий, намеченную на следующий вторник, статс-секретаря Чарлза Мейера. КИССИНДЖЕР Служебная записка Хелмса Киссинджеру, датированная 2 декабря 1970 г., свидетельствует о том, что Хелмс передал итоговый отчет об операции «Трек-II» министру юстиции Митчелу, который должен был вручить его Киссинджеру лично. В приложении к записке, написанной от руки, указывалось: «Направлено Киссинджеру через директора Центрального разведывательного управления Хелмса». В этом отчете, датированном 18 ноября 1970 г., подробно излагалась деятельность ЦРУ, связанная с «Трек-II», включая различные проекты похищения Шнейдера и передачу оружия чилийским заговорщикам. Когда комиссия по расследованию поинтересовалась у Киссинджера, знаком ли он с этим документом, тот ответил, что, насколько он помнит, никакого итогового отчета он не получал и сомневается, чтобы такой «постсобытийный» документ вообще мог появиться. Он заявил, что не мог отыскать следов такого отчета в своих личных архивах, тогда как без труда нашел отчет ЦРУ об операции «Трек-I», датированный 19 ноября 1970 г. Некоторые обстоятельства показались Киссинджеру странными: зачем было ЦРУ составлять два отчета? Почему отчет, подготовленный 18 ноября, поступил к нему лишь 2 декабря? И зачем, наконец, было передавать его через Митчела? [...] ЧЕРЧ Следует ли считать деятельность ЦРУ в 1970 году ошибкой, заблуждением? Или угроза безопасности Соединенным Штатам со стороны Альенде была столь серьезной, что американское правительство поступило бы не осторожно, если бы в период 1970—1973 годов не попыталось его сбросить? Какую ответственность несут Соединенные Штаты за расправу с политически инакомыслящими и за жестокость, которые характеризуют нынешний режим в Чили? Члены комиссии не пришли к единому мнению по этим вопросам. Разные точки зрения существуют на этот счет и у американских граждан. Между тем комиссия призвана не только и не столько выносить суждения о прошлом, сколько дать свои рекомендации на будущее. Переходя от проблем вчерашнего дня к методам работы завтрашнего, следует отметить, что секретная деятельность заняла промежуточное положение между дипломатической службой и открытым применением военной силы. В случае с Чили эта деятельность вышла, пожалуй, за отведенные ей границы. Принимая во внимание, во что обходится секретная деятельность, к ней желательно прибегать только тогда, когда возникает серьезная угроза национальной безопасности Соединенных Штатов. И совершенно не является фактом, что именно такая ситуация сложилась в Чили (выдержки из второго доклада комиссии Черча: «Секретная деятельность в Чили в 1963—1973 гг.», Вашингтон, 4 декабря 1975 г.). КОРРИ В тот день, когда комиссия Черча опубликовала вышеприведенные суждения, свои показания давал Эдвард Корри, бывший посол Соединенных Штатов в Сантьяго. Его сообщение было кратким. Он зачитал членам комиссии отрывки из письма на двадцати восьми страницах, которое он адресовал сенатору Черчу и распространил среди присутствующих журналистов. Э. Корри заявил, что он не санкционировал и даже не знал о планах военного переворота 1970 года, что он выступал против такого подхода. ЦРУ могло «действовать за моей спиной», добавил он, так как «...разведка и контрразведка обладают, как известно, огромной властью, к тому же ЦРУ — единственная постоянная организация, которая связывает прошлое с настоящим на арене [...] тайной политической деятельности». Однако Корри горячо защищал действия представителей ЦРУ в Чили, когда находился там в качестве посла: «Они выполняли свои обязанности в соответствии с традицией, унаследованной от всех американских президентов и конгрессов». Э. Корри обвинил сенатора Черча в том, что тот исказил истинный ход событий в Чили, представил Альенде и марксистов в очень выгодном свете и охарактеризовал представителей Соединенных Штатов в Чили как грубиянов. «Это вам понадобилось, для того чтобы состряпать свой черно-белый миф, примитивную и устрашающую легенду, в которой грубые американцы мучают бедных невинных демократов...» (НЙТ, 5 декабря 1975 г.). БЫЛА ЛИ ОТМЕНЕНА ОПЕРАЦИЯ «TPEK-II»? Комиссия по расследованию собрала противоречивые свидетельства относительно операции «Трек-II»: была ли она когда-нибудь отменена официально или de facto? Как уже упоминалось, Киссинджер заявил, что он лично считал эту операцию отмененной 15 октября 1970 г. Она была официально прекращена, как утверждает Киссинджер, новым распоряжением президента в период, предшествовавший голосованию в чилийском конгрессе 24 октября. Комиссии не удалось ознакомиться с вышеназванным «распоряжением президента». Однако сотрудники ЦРУ, отвечая на вопросы комиссии, показали, что, насколько они могут припомнить, операция «Трек-II» не была отменена официально. Она была постепенно свернута, и вместо нее был принят более долговременный проект смены правительства Чили. Наиболее четко это сформулировал в своем показании Карамессинес. Карамессинес: Я убежден, что семена, которые мы посеяли в период нашей деятельности в 1970 году, дали всходы в 1973 году. У меня нет на этот счет ни малейших сомнений. Узнав о свидетельствах Карамессинеса, согласно которым «Трек-II» никогда не отменялась, Киссинджер заявил: Председатель комиссии: Вы не согласны с показаниями (Карамессинеса)? Письмо Майкла ХаррингтонаКОНГРЕСС СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ ПАЛАТА ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ КОМИССИЯ ПО ИНОСТРАННЫМ ДЕЛАМ МАЙКЛ ДЖ. ХАРРИНГТОН28 18 июля 1974 г. Уважаемому Дж. Уильяму Фулбрайту Председателю сенатской комиссии по иностранным делам 1215. Dirksen Senate Office Building Washington D. C. Дорогой господин Председатель, Как Вам должно быть известно, я уже какое-то время очень интересуюсь, какое направление приняла внешняя политика Соединенных Штатов в отношении Чили, и этот интерес особенно обострился после падения правительства Альенде 11 сентября 1973 г. и моей поездки в Чили спустя некоторое время после этих событий. Цель моего письма — проанализировать вместе с Вами результаты моей деятельности в этой области, результаты, которые, на мой взгляд, ставят перед нами серьезнейшие проблемы, связанные с характером наших нынешних отношений с Чили, курса нашей политики в отношении этой страны и, наконец, с вопросом о том, как конгресс выполнил свои функции по охране конституции... В октябре 1973 года, сразу после военного переворота в Чили, ходили слухи, что в этом — прямо или косвенно — замешаны Соединенные Штаты. Я тогда очень ненадолго приехал в Чили, и мне удалось составить себе представление о господствовавшей там атмосфере, которая усилила впечатление, которое у меня было и раньше, о том, что Соединенные Штаты принимали участие в политической и экономической дестабилизации, которая привела в конечном счете к падению президента Альенде. С тех пор я много раз пытался привлечь внимание конгресса к мотивам действий Соединенных Штатов по отношению к правительству Альенде, к тому, чтобы выяснить, какое влияние это могло иметь на ход событий в Чили... Я обратился в комиссию по делам вооруженных сил палаты представителей и, в частности, в подкомиссию по разведывательной деятельности29, не питая, однако, особых иллюзий относительно конкретных результатов такого демарша ввиду той почтительности, с какой эта комиссия относилась всегда к ЦРУ в подобных вопросах. В своем письме от 2 апреля 1974 г. председателю Недзи30... я просил... подкомиссию заслушать Колби31, с тем чтобы он правдиво рассказал о тайных операциях ЦРУ в Чили. Колби давал показания членам подкомиссии 22 апреля 1974 г., и с некоторым опозданием... меня уведомили 1 июня 1974 г. или в ближайшие за этим дни, что я могу ознакомиться с записью его показаний. Впервые я прочел эту запись 5 июня и перечитал вторично 12 июня: информация, содержавшаяся в показаниях Колби, убедила меня в том, что было бы чрезвычайно важным раскрыть конгрессу и американскому народу всю правду об американской деятельности в Чили. Мне бы хотелось донести до Вас эту информацию в надежде, что эта убежденность завладеет Вами так же, как она завладела мной, когда Вы узнаете все подробности операций большого размаха, которые проводились Соединенными Штатами для вмешательства во внутренние дела другой страны, и это даже без того, чтобы комиссия, призванная наблюдать за такого рода операциями, хотя бы была заранее поставлена в известность... Колби... сопровождал некий Филлипс32, который был, кажется, специалистом ЦРУ по делам Латинской Америки... Показания Колби, составляющие 48 страниц, почти на треть сводятся к рассказу о непрекращавшемся проникновении ЦРУ во внутреннюю политику Чили в период с 1962 по 1973 год. В остальном они преимущественно касаются методов ЦРУ в такого рода операциях; Колби особо остановился на том, какие меры принимало ЦРУ, чтобы добиться успеха в своей деятельности в Чили. В период с 1962 по 1973 год Комитет 40 разрешил ЦРУ израсходовать около 11 млн. долл. на то, чтобы попытаться помешать избранию Альенде и, по выражению Колби, «дестабилизировать» правительство Альенде, с тем чтобы ускорить его падение. Деятельность ЦРУ в Чили рассматривалась как некий прототип или лабораторный эксперимент по отработке техники проведения операций, в результате которых, если они сопровождаются значительными денежными ассигнованиями, можно было бы дискредитировать и свергать неугодные правительства. Значительные суммы были переданы отдельным лицам, политическим партиям и средствам массовой информации Чили при посредничестве различных стран, как европейских, так и латиноамериканских. Колби откровенно описывает весь комплекс этих мер, не приводя, однако, фамилий и названий организаций-посредников. В 1964 году чилийской христианско-демократической партии, противнику Альенде на всеобщих выборах, было передано всего 3 млн. долл. В том же году американские фирмы, названия которых не уточнялись, выступили с предложением перевести в Чили с помощью ЦРУ определенные суммы, предназначенные для финансирования антиальендовских операций, но это предложение было отвергнуто как нереальное. В 1969 году, с разрешения Комитета 40, было израсходовано 500 тыс. долл. на субсидирование лиц, которых можно было склонить к сотрудничеству; их роль состояла в том, чтобы поддерживать активность сил, оппозиционно настроенных к Альенде, и не дать им распасться. В ходе предвыборной кампании 1970 года, которая в конечном счете увенчалась победой Альенде, 500 тыс. долл. были распределены среди членов оппозиционной партии. 35 тыс. долл. было разрешено потратить на подкуп чилийского конгресса, которому предстояло в это время окончательно выбрать между Альенде и кандидатом оппозиции. Это распределение взяток должно было явиться составной частью программы, направленной на то, чтобы на сто восемьдесят градусов повернуть результаты выборов, на которых Альенде получил относительное большинство голосов. Но затем эта программа была признана нежизненной, хотя она и была сначала одобрена Комитетом 4033. Колби в своих показаниях уточняет, что в 1970 году ЦРУ оказалось в роли «саботажника», что обусловливало проведение в жизнь широкой программы политической дестабилизации страны и дискредитации Альенде, с тем чтобы увеличить шансы на успех кандидата оппозиции на предстоявших выборах. После вступления Альенде на пост президента с разрешения Комитета 40 было ассигновано 5 млн. долл. на новые попытки дестабилизировать ситуацию. Дополнительная сумма в 1,5 млн. долл. была израсходована на финансирование муниципальных выборов 1973 года. Часть этих средств ушла на поддержку газеты, враждебно настроенной по отношению к Альенде; название газеты, однако, не уточнялось, но было известно, что это чрезвычайно влиятельный орган печати. Хотя Комитет 40 и ответил отказом на просьбу ЦРУ о целевом кредитовании, с которой оно обратилось летом 1973 года, ходатайствуя о выделении 50 тыс. долл. на поддержку забастовки водителей грузовиков, он не наложил запрета на расходование суммы в 1 млн. долл. в августе 1973 года, предназначенной на финансирование новых операций по политической дестабилизации. Это последнее разрешение было дано без малейшего учета предостережений, какие вытекали из слушания в парламенте деятельности ИТТ в Чили или разоблачений роли ЦРУ в уотергейтском деле34. Принятая в августе комплексная программа, как только произошел военный переворот, менее чем через месяц, была отменена. И все-таки какое-то время вслед за переворотом часть выделенных денежных фондов расходовалась. Так, например, 25 тыс. долл. были переданы человеку, который должен был купить радиостанцию, а 9 тыс. долл. ушли на оплату путешествия одного чилийского деятеля по различным столицам стран Латинской Америки, где он должен был с самой лучшей стороны характеризовать новых военных лидеров. Получив эту информацию, я снова попытался привлечь некоторых конгрессменов к изучению вопроса о нашем вмешательстве во внутренние дела Чили, с тем чтобы определить истоки такой политики и возможное оправдание ее с точки зрения национальных интересов Соединенных Штатов. У меня была довольно длинная беседа с конгрессменом Фрейзером и более короткая — с конгрессменами Фэселем и Гамильтоном, в ходе которых я им изложил то, что мне удалось установить при чтении показаний Колби. И хотя они были, конечно, потрясены обширными разоблачениями деятельности ЦРУ, эти беседы не привели к сколько-нибудь ощутимым результатам, которые дали бы мне возможность надеяться, что будут проведены новые расследования или новые слушания по политическим проблемам, какие ставит такого рода деятельность. Вы — моя последняя надежда, потому что я отчаялся добиться малейшего позитивного результата от всевозможных предпринятых мною шагов... 1Вот официальные данные о результатах, опубликованные на следующий день после выборов: воздержавшихся 16,3%, поданных голосов 2 962 743. Сальвадор Альенде (Народное единство) — 1 075 616 голосов (36,3%); Хорхе Алессандри (национальный союз) — 1 036 278 (34,9%); Радомиро Томич (христианские демократы) — 824 849 (27,8%). Окончательные результаты, объявленные 22 октября, имеют незначительные отклонения (Альенде — 1 070 334 голоса, Алессандри - 1 031 159 голосов), но разрыв останется прежним: 39 000 голосов. 2Victor Marchetti et John D. Marks. La CIA et le culte du renseignement. Robert Laffont, 1975. 3Директором ЦРУ был в то время Ричард Хелмс. 4Председателем Комитета 40 был Генри Киссинджер, министром юстиции — Джон Митчел. 5Гамбит: от итальянского „gambetto" (подножка). Начало шахматной игры, при котором ради скорейшего перехода в нападение жертвуют фигурой или пешкой. 6НЙТ— наше обозначение газеты «Нью-Йорк таймс». В дальнейшем мы будем часто ссылаться на нее как на источник информации. Выдержки из статей будут обозначаться кавычками. 7Antony Sampson. ITT, l'Etat souverain. Editions Alain Moreau, 1973. 8Philip Agee. Le Journal (dun agent secret. Le Seuil. 1976 (в русском переводе «За кулисами ЦРУ». М., 1979. — Прим. ред.). 9250 тыс. долл., выделенные Комитетом 40, останутся неизрасходованными. Единственное предложение, которое было сделано в связи с их применением, — дать взятки членам чилийского парламента, чтобы они голосовали против Альенде, — очень скоро обнаружило свою невыполнимость. 10Лэнгли — населенный пункт под Вашингтоном, где расположена штаб-квартира ЦРУ. 11Track (англ.) — дорога, путь следования, направление, беговая дорожка; to track — преследовать человека или животное по следу, травить. 12Напомним, что в ведении отдела стран западного полушария, внутри Оперативного управления, — Латинская Америка и Канада. Иерархическая вертикаль здесь такова: Хелмс — Карамессинес — Броу. 13Поскольку речь идет о первоначальной формулировке замысла, который имел много разных вариантов, мы приводим ее в английском подлиннике посла: General Schneider would have to be neutralized, by displacement if necessary (Situation Report, Ambassador Korry to Meyer and Kissinger, 9621—70). По поводу употребления эвфемизмов см. заключения комиссии по расследованию. 14Генерал Беннет возвратился в Соединенные Штаты вечером 10 октября. В его отсутствие генерал Филпот исполнял его обязанности. 15Атташе по вопросам обороны и военный атташе исполняют разные функции. 16Генерал Филпот подтвердил, что, действительно, им было подписано разрешение, касающееся содержания первого пункта сообщения от 28 сентября. Однако о разрешении и инструкциях второго и третьего пунктов он ничего не помнил. 17В 1973 году сменил Ричарда Хелмса на посту директора ЦРУ. 18Генерал Александр Хейг был заместителем Генри Киссинджера в Белом доме. 19Это восстание было организовано Вио с целью драматизировать необходимость прибавки жалованья военным. Однако истолковано оно было всеми как неудавшийся государственный переворот. 20Цит по: Alain Joxe. Le Chili sous Allende. Gallimard Julliard, 1974. 21В письменном ответе на вопрос сенатской комиссии Киссинджер заявил, что ничего не знал об этих контактах. 22Резидент Генри Г. (здесь назван вымышленным именем Феликс) в том же месяце был заменен Раймоном В... 23В письменном ответе на один из вопросов комиссии Киссинджер заявил, что не мог найти «письменных доказательств указания президента о прекращении усилий, направленных на организацию государственного переворота». Он добавляет: «Однако президент сообщил мне устно об этом решении в середине октября 1970 года». Комиссия не имела до настоящего времени возможности выслушать бывшего президента Никсона по этому вопросу. 24Оружие, происхождение которого невозможно установить. 25См. выше, раздел «28 сентября». 26После государственного переворота в 1973 году генерал Пратс выступит против генерала Пиночета и в 1974 году будет убит в Аргентине, где он находился в эмиграции. 27В июне 1972 года генерал Вио был обвинен в заговоре, который привел к смерти генерала Шнейдера. Его приговорили к двадцати годам тюремного заключения за то, что он был «организатором похищения, повлекшего за собой гибель жертвы», и к пяти годам ссылки за то, что он замышлял военный переворот. Генералу Валенсуеле было предъявлено только второе обвинение, и он получил три года ссылки. 28Майкл Харрингтон — депутат от штата Массачусетс. Его письмо сенатору Фулбрайту не фигурирует в докладе Черча; но оно в какой-то мере повлияло на создание комиссии по расследованию. Мы его публикуем с небольшими сокращениями (это касается мест, посвященных работе парламентских комиссий). 29Парламентский контроль за деятельностью разведывательных служб находится в компетенции комиссии по военным делам, тогда как Харрингтон входит в комиссию по иностранным делам. 30Председатель подкомиссии по вопросам разведывательной деятельности. 31Директор ЦРУ в 1974 году. 32В мае 1975 года Дэвид Филлипс принимал участие в дискуссии, передававшейся по телевидению и организованной программой «Досье экрана» после показа фильма Коста Гавраса «На осадном положении». 33Имеются в виду работы комиссии по расследованию (во главе с сенатором Черчем) деятельности межнациональных монополий. 34Август 1973 года: уотергейтское дело было в полном разгаре; велась ежедневная прямая телепередача заседаний комиссии Эрвина. |
загрузка...