Эта книга находится в разделах

Список книг по данной тематике

Реклама

Чарлз Патрик Фицджералд.   История Китая

12. Художники и писатели

   История китайской литературы насчитывает около двух тысяч пятисот лет, что же касается Запада, то там точкой отсчета может служить период древнегреческой литературы. Если говорить о китайском искусстве в целом, то его возраст еще больше, и оно уходит своими корнями в эпоху династии Ся-Шан, которая по времени совпадает с периодом Нового царства в Древнем Египте и почти мифическим микенским периодом в Греции. Бронзовые изделия эпохи Шан являются самыми восхитительными образцами китайской культуры. Однако никто ничего не знает о создателях этих произведений искусства – тех, кто придумал их форму, кто создал совершенную технологию отливки многокилограммовых шедевров в глиняных формах. Во многих случаях надписи на этих бронзовых сосудах просто констатируют тот факт, что такой-то и такой-то шедевр, «да благословит Господь его скромность» гласит далее надпись. Человек, который, как утверждается, «сделал» этот сосуд, скорее всего, не делал его своими руками. Вероятнее всего, он был высокопоставленным чиновником или дворянином, который повелел создать это произведение искусства, чтобы таким образом увековечить оказанную ему честь, – чаще всего это было вступление его в должность. Мы никак не можем знать, к какой прослойке общества принадлежали непосредственные создатели бронзовых изделий периода Шан. Однако, без сомнения, они были китайцами. Судя по качеству работы и мастерству, с которым эти произведения были выполнены, становится ясно, что их авторы никак не могли быть необразованными кочевниками, попавшими в плен и ставшими рабами.

   Мы также не знаем имен художников эпохи феодализма и следующей за ним Первой империи. Сохранившиеся надгробные барельефы и некоторые из удивительно хорошо сохранившихся фресок (настенной живописи) – из числа самых ранних из известных нам произведений китайской живописи – анонимны, и нет никаких письменных свидетельств, содержащих сведения о создателях этих произведений искусства. Сохранившиеся картины эпохи Хань не являются пейзажами; чаще всего на них изображены те или иные сцены жизни людей, их домашние дела или сцены охоты.



   Сидящий ученый собирается поиграть на лютне двум студенткам, одна из которых составляет букет из цветков сливы, а вторая рассматривает картину



   Кажется вполне вероятным, что лишь буддизм повернулся лицом к природе, и было это сразу после падения Первой империи. Тем самым буддизм вдохновил художников на создание пейзажей, а поэтов – на создание стихов, посвященных природе. Согласно китайской историографии, первым великим художником, чье имя нам известно, является Гу Кайчжи, который жил около 364 года и работал при дворе династии Цзинь в Нанкине. До сих пор сохранились одна или две картины, приписываемые кисти Гу Кайч-жи, хотя многие современные ученые утверждают, что это скорее древние копии, а не оригиналы. Стиль Гу Кайчжи заметно отличается от стиля художников позднего времени и имеет общие черты со стилем неизвестных авторов надгробных росписей эпохи Хань. В эпоху, когда росло влияние буддизма среди класса образованных людей, Гу Кайчжи создал много произведений на религиозную тематику для буддийских монастырей. Однако ни одно из них не сохранилось до наших дней. Но Гу Кайчжи не был единственным художником, чьи произведения бесследно исчезли. На деле в китайской литературе сохранилось много имен художников, чьи произведения не дошли до нас. У нас есть литература об искусстве – критика, рецензии, описания отдельных работ, – однако самих работ нет. Лишь малая часть картин эпохи Тан дошла до нас, а это – спустя триста лет после Гу Кайчжи, причем даже эти картины датируются поздним периодом этой эпохи. Этого слишком мало, чтобы с уверенностью судить об искусстве эпохи Тан, которое было так хорошо известно и так высоко ценилось в свое время и при последующих императорах Сун.

   Работы таких людей, как поэт и художник Ван Вэй и У Дао-цзы, которые были признаны величайшими мастерами эпохи Тан, представлены лишь копиями. Сохранилось лишь несколько работ, приписываемых Хань Кану, современнику Мин-хуана. Также имеется несколько работ, приписываемых Чжоу Фану, который был представителем уже следующего поколения китайских художников. Искусство династии Тан больше известно по фрескам на стенах пещерных храмов в Дуньхуане провинции Ганьсу, чем по работам известных художников. Фрески Дуньхуана анонимны. Их стиль более провинциальный и старомодный, чем тот, который был распространен в то время. Он имеет больше общих черт со стилем периода Хань, чем с изысканными работами, созданными учеными-художниками династии Тан.

   Традиционно ученые в Китае занимались живописью. Ее подъем, без сомнения, связан с развитием каллиграфии как искусства, что, в свою очередь, было связано с изобретением туши и кисти в конце «Эпохи воюющих государств» и в начале Первой империи. Красота и изящество их письма дало возможность китайцам рассматривать каллиграфию как искусство, и каллиграфия приобрела статус, равный живописи. Вариации стиля, толщина линий, экспрессивность и тонкость рисунка являются теми чертами, которые ценятся знатоками как в каллиграфии, так и в живописи.

   К эпохе династии Тан искусство стало одним из важных видов деятельности ученых, и ими было создано много произведений. Мы знаем, что художники были и среди образованной элиты общества, и среди высших правительственных чиновников. Это было характерной чертой культурной жизни Китая вплоть до нового времени. Без сомнения, в основе этого лежал тот простой факт, что для того, чтобы быть художником, необходимо было быть грамотным человеком и к тому же отличным каллиграфом. Именно ученые-художники определяли пути развития китайской живописи. Типичным примером здесь является Ван Вэй. Он был весьма известным поэтом, а также очень влиятельным чиновником при дворе в Чанъани. Однако больше всего он любил уединенную жизнь в деревне, что ярко проявилось в его картинах и стихах. Это была доминирующая тема его творчества. Вообще эти два вида искусства неразрывно связаны в искусстве Китая. Часто произведение изобразительного искусства сопровождалось стихотворным текстом, причем они были выполнены одной кистью и одной тушью. Слова были важны как визуальное средство, а сами картины были, по определению западных художников, литературными. Это означало, что их, так сказать, информационная ценность была не менее важна, чем эстетическая.

   Позднее Ван Вэя стали считать основателем южного стиля живописи, а член императорской семьи Ли Сысюн был признан основоположником северного течения. Названия «южный» и «северный» не следует воспринимать в их прямом значении, поскольку художник, в одном или другом стиле, не обязательно был родом из соответствующего региона страны. Стили различались по силе или тонкости мазков при создании пейзажей. Южный стиль, по словам знатока китайского искусства, характеризовался «мягкостью и изяществом пейзажа», в то время как северный стиль – это стиль «грандиозных и великолепных сцен… Само искусство как бы поделено на две школы – северную и южную, и произведения каждой школы создаются в соответствии с характерными особенностями природы юга и севера».

   Картины создавались тушью на шелке или на тончайшей бумаге; краску использовали очень бережно, а масляные краски не использовали вообще. Одна из причин, по которым такие хрупкие работы вообще дошли до наших дней, заключается в том, что китайцы не вывешивали эти картины на стены. Они хранили их свернутыми в рулоны и завернутыми в шелк. Их доставали из ящиков и разворачивали только для того, чтобы гости могли оценить их красоту или просто чтобы хозяин картин мог сам насладиться ими.



   Известная легенда о фее реки Ло послужила сюжетом для картины, которую когда-то приписывали кисти художника XIV в. Ту Кайчжи. Согласно этой легенде, богиня воды тщетно пытается увлечь своего смертного возлюбленного в свое подземное царство. Сейчас эксперты полагают, что эта картина – всего лишь очень точная копия работы Ту; скорее всего, она была сделана в эпоху Сун, когда рисунки, выполненные тушью (как та, которую видно висящей на стене каюты на фрагменте картины), стали особенно популярны



   Китайцы полагают, что эпоха Сун была величайшей эпохой живописи. Без сомнения, такое их мнение было основано на том факте, что многие из картин того периода дошли до нашего времени. Однако нельзя не признать неоспоримый вклад в искусство великих художников эпохи Сун и то, что искусство в эту эпоху ценилось очень высоко и занимало особое положение в обществе. Художники этого времени совершенствовались в создании пейзажей, что, видимо, было их излюбленной, но не единственной темой. Подобно художникам эпохи Тан, почти все художники Сун были известными учеными, а многие – и высокопоставленными чиновниками. Император Хуэй Цунь – последний из рода Сун, который правил на севере, – был известным и талантливым художником. Он был основателем первой академии искусств, которая строилась по принципу обычной школы и которая присуждала почетные степени отличившимся художникам.



   Листок из альбома «Красная скала» выполнен художником Южной Сун Ли Суном. Это иллюстрация к одноименной поэме в прозе автора XI в. Су Ши. На этой иллюстрации мы видим поэта и двух его товарищей, плывущих на лодке по реке Янцзы мимо скалы, которая и вдохновила поэта на создание своего произведения



   Император сам принимал участие в обучении студентов, определял предметы, по которым надо было сдавать экзамены, и оценивал работы, представленные на суд комиссии. Во дворце он устроил настоящую картинную галерею. Каталог его коллекции, который он опубликовал, существует до сих пор. В нем значатся 6396 картин, некоторые из них относятся к периоду Тан. Интересен тот факт, что еще толкователи китайского искусства эпохи Сун отмечали, что к началу XII века картины династии Тан стали раритетом.

   Большинство художников Северной Сун были чиновниками или учеными. Ли Сун – один из немногих выдающихся художников, который, как говорят, был низкого происхождения. Он начал свою трудовую жизнь плотником, и это сослужило ему хорошую службу: когда на своих полотнах он изображал предметы мебели, то делал это с величайшей точностью и во всех деталях. А вот Хань Кань, художник эпохи Тан, был опять-таки из немногих художников, который был не из ученого сословия. Ван Вэй познакомился с ним в гостинице, где тот был простым слугой. Пораженный его талантом, он забрал его из гостиницы и занялся его образованием. Если бедняку не оказывали такой помощи, то у него практически не было шанса развить свои способности, каким бы талантливым он ни был. В Китае мастерство владения кистью было неотделимо от грамотности. Это ограничение, скорее всего, лишило искусство многих талантливых художников.

   Период Южной Сун был периодом расцвета живописи, несмотря на то что весь двор династии Сун был вынужден переехать в Ханчжоу в провинции Чжэцзян после завоевания севера Китая. Именно этот период был периодом развития характерного только для Китая вида живописи: больших панорамных пейзажей, выполненных из натуральных материалов – бамбука или соломы. Обычно на такой картине изображалась довольно большая территория, которая зачастую должна была символизировать расстояние в сотни миль.

   Критики часто выдвигают следующий аргумент: якобы после периода Сун китайское искусство стало менее оригинальным и в большей степени подражательным. Художники Сун стали образцом для будущих поколений, и художники династий Мин и Цинь работали в стилях, созданных их предшественниками. Возможно, это все-таки преувеличение. Благодаря художникам эпохи Мин, копировавшим картины своих великих учителей, мы действительно очень много знаем об искусстве империи Сун, однако это не позволяет нам считать, что художники Мин были не способны к собственному оригинальному творчеству. Работы первых мастеров пейзажа всегда вызывали всеобщее восхищение. Художники эпохи Мин и начала эпохи Цинь продолжали их дело, делая пейзажи живыми и убедительными. Традиционная живопись процветала до конца империи. Впрочем, она жива и теперь, несмотря на то что все-таки большая часть хвалебных отзывов приходится на долю работ, созданных в западной стилистике.

   Характерной чертой китайского искусства всегда было резкое разделение видов искусства на «ученые», или изысканные, и механические. К последним относятся фарфор и скульптура. Ни то ни другое не получало сколь бы то ни было большого признания. Имена скульпторов, работавших в знаменитых буддийских пещерных храмах в Лунлине и Юнгане, остались неизвестными. Не имеется никаких сведений о художнике, спроектировавшем и создавшем грандиозных геральдических львов, которые до сих пор охраняют гробницы Ляня близ Нанкина.



   Бамбук был любимым объектом творчества художников, которые верили, что это растение обладает всеми добродетелями совершенного человека: гибкостью и стойкостью. Изображение бамбука, выполненное чернилами, требовало от каллиграфа твердости руки; рисунок XIV в. показывает, насколько схожа техника каллиграфического письма и изображения бамбука



   Производство фарфора, которое достигло расцвета в эпоху Сун, находилось под покровительством самого императора; следовательно, были зафиксированы имена некоторых мастеров и гончаров. Однако вся другая информация о них сохранилась только в устном народном творчестве, что совершенно не похоже на подробные сведения о жизни художников. Поскольку в эпоху Южной Сун производство фарфора достигло большого объема, а позже то же самое произошло в эпоху Мин, то оно потеряло всякую индивидуальность. Мастера обжигали посуду, художники украшали ее, а все остальные доводили ее до нужного качества. До нашего времени дошли имена управляющих заводами по производству фарфора в Цзин-дэчжэне. Эти люди вносили новые элементы в древний процесс, экспериментировали с новыми технологиями и формами, однако они не отвечали за каждое изделие в отдельности.

   Это деление на ученых-художников и ремесленников, какими бы талантливыми они ни были, было результатом влияния сословия образованных людей на правящий класс. Что касается скульптуры, то она была либо на службе у буддизма, либо тяготела к церемонии похорон. Иногда скульптуры в больших количествах появлялись на могилах императоров, а иногда, в гораздо меньших размерах и объемах, непосредственно в могилах усопших. Ни в том ни в другом случае она не считалась искусством. Буддизм и буддийское искусство служили простым людям (даже если ученые иногда и уходили в буддийские монастыри, чтобы обрести там покой). Искусство создания и оформления надгробий имело религиозное или мистическое значение. Именно поэтому живые игнорировали его, а на создателей скульптур смотрели как на простых ремесленников, хотя, как мы сейчас понимаем, многие из них были настоящими художниками. Нет никаких данных и о людях, которые были и художниками, и скульпторами, а возможно, также и искусными ювелирами.

   Господство литературы было полным и всеобъемлющим, и ни одно из искусств не считалось истинным, если в его основе не лежала грамотность.

   Из всех видов китайской литературы к визуальным видам искусства ближе всего была поэзия. Один из первых известных нам по имени китайских художников, Цюй Юань, жил в IV веке до нашей эры в «Эпоху воюющих государств» и был министром при дворе царя Чжоу. Он создал новую форму поэзии, которая была названа элегией. Наиболее известной из его работ является «Скорбь отлученного», аллегория, в которой содержатся намеки на время, когда поэт впал в немилость. Эта тема пройдет красной нитью через всю китайскую поэзию. Судя по всему, у Цюй Юаня была очень трагическая жизнь, и он покончил с собой, утопившись в небольшой речушке в Хэнани. Существует легенда о том, что известный праздник драконов-лодок начал свою историю с поисков тела Цюй Юаня.



   Для китайского искусства была характерна откровенная имитация стиля другого Чжи Ин посвятил большую часть своей карьеры созданию таких имитаций, как, художника. Не было ничего экстраординарного в том, что художник эпохи Мин например, «Пейзаж в манере Ли Дана». Ли Дан был художником Южной Сун



   От эпохи Хань сохранилось очень мало образцов поэтического творчества, однако до нас дошла работа Сымы Цяня, который жил при императоре У во II веке до нашей эры, и она до сих пор вызывает восхищение. Антология, которая называется «Песни Чжоу», написанные еще до периода Хань, но сведены воедино лишь во II веке до нашей эры, оказала серьезное влияние на всю более позднюю поэзию.



   С конца III по начало VII века буддизм и даосизм оказывали огромное влияние на литературу, в особенности на поэзию. Почти все великие поэты этого периода черпали свое вдохновение в обеих этих религиях.



   Типичными образцами китайского искусства являются выполненные неизвестными мастерами ваза из селадона (справа) и фигура музыканта (слева). Они были созданы в эпоху Сун примерно между IV и VI вв. н. э.



   Даосизм со своей концепцией лекарства бессмертия и верой в бессмертных, которые якобы жили высоко в горах, обращал внимание литераторов на красоты и внушающие благоговейный трепет пейзажи юга Китая. Поэтам, в чьих работах нашли отражение эти новые тенденции, было суждено еще долго оказывать влияние на поэзию Китая. В этот период конфуцианство утратило свое влияние на общество. Времена были очень неспокойные, постоянно вспыхивали войны, а того, кто отваживался броситься в пучину политики, часто ожидала внезапная смерть. Буддизм на этом фоне предлагал покой и объяснение причин всех бед. Жизнь не заканчивалась с физической смертью человека; благодаря реинкарнации душа вернется в мир людей еще много раз – возрождаясь и умирая. Символом подлинного, вечного мира была природа, а не человек и его призрачные общественные институты. В полном согласии с этими идеями буддизм, как и даосизм, обращался к природе как источнику познания и душевного спокойствия. Поэты выбирались из числа малочисленной элиты, аристократии воюющих государств. Они служили правящей династии в качестве чиновников, достигая высоких должностей в основном благодаря тому, что по рождению принадлежали к могущественному клану или группировке. Жизнь была полна случайностей: столица предлагала самые утонченные развлечения и стимул для интеллектуальной деятельности, однако и опасностей там было более чем достаточно. В горах, вдали от давления официоза, поэт мог избежать всех опасностей и искать гармонии и единства с природой, что, согласно учению даосизма, было первым шагом к бессмертию и что буддисты считали мудрым «отказом от иллюзий» – обычной человеческой жизни.

   В китайской литературной традиции период Тан – с VII по начало Х века всегда занимал особо почетное место как век поэзии. Сегодня все больше говорят о важности и ценности произведений (и их авторов, конечно), созданных непосредственно перед началом этого периода, и, естественно, лучше начинают понимать их влияние на творчество поэтов эпохи Тан. Период Тан дал нам не только огромное количество литературных произведений – только поэтических приближалось к трем тысячам, но и действительно знаменитых китайских поэтов китайской литературы: Ли Бо, Ду Фу, Ван Вэя (который был и поэтом, и художником), Мэн Хаожаня, Бо Цзюйи. Первые четверо были современниками великого императора Сюань-цзуна, или, как его еще называли, Мин-хуана, и в разное время служили ему либо при дворе, либо в провинциях. Характерно, что большинство поэтов были учеными-чиновниками, а некоторые были знамениты как художники. Это в равной степени объясняется как талантливостью этих людей, так и действиями самого Мин-хуана, который хотел, чтобы в глазах потомков их век так и остался веком изящества и интеллекта.

   Тематика китайской поэзии отличается от тематики поэзии Запада. Очень редко встречаются стихотворения, относящиеся к жанру любовной лирики; романтическая любовь вряд ли была обычным делом в обществе, где браки заключались родителями, а молодые в первый раз видели друг друга только на свадьбе. С другой стороны, дружба, которая часто строилась на общих годах учебы и службы, была доминирующей темой как в поэзии, так и в жизни. Наиболее известны стихи, посвященные расставанию с друзьями; примером тому может служить «Прощание с Мэн Хаожанем перед его отъездом в Янчжоу». Обычным сюжетом таких стихотворений является следующий: чиновника, получившего назначение в отдаленную провинцию, провожает его друг, который знает, что пройдет много лет, прежде чем они встретятся снова (если это, конечно, вообще произойдет). Поэзия, воспевающая войну, не характерна для китайской литературы; чиновники-ученые не были солдатами, а поэты были представителями сословия ученых, поскольку все остальные были недостаточно грамотны для того, чтобы сочинять стихи. Китайские поэты чаще сожалели о разрушениях, вызванных войной, и о страданиях людей и не восхваляли патриотических войн, которые вела их родина.

   Было бы ошибочным полагать, что если династия Тан дала китайской литературе столько талантливых поэтов, то ни один последующий период не мог по этому показателю сравниться с этой эпохой. Безусловно, такие были, но даже тогда литература не могла полностью уйти от влияния традиции Тан. Любой труд, посвященный истории китайской литературы, не может обойтись без изучения поэзии более поздних веков, однако нам в нашем кратком обозрении целесообразно остановиться на тех направлениях литературы и произведениях писателей, которые являются типичными для каждой эпохи. В целом верно, что эпоха Тан – это век поэзии; эпоха Сун – век философии, а эпоха Мин – век зарождения и развития такого литературного жанра, как роман. Что касается драмы, то она особенно успешно развивалась во время правления династии Юань, которое, правда, было не очень продолжительным, и с тех пор драма является одним из наиболее популярных видов искусства.

   Беллетристика же и воспоминания о правителях, сочиненные в самом высоком стиле, занимали умы ученых во все времена; среди этих работ много таких, которые до сих пор вызывают восхищение.



   Влияние буддизма на китайскую культуру особенно проявилось в этой ослепительно яркой картине эпохи Сун, на которой изображен буддийский король – павлин, божество, которое забирало себе все дурные мысли людей



   Одни из наиболее известных мемуаров написаны Хань Юем (768–824 гг.) во время правления династии Тан. Прослуживший всю жизнь чиновником, Хань Юй бесстрашно критиковал действия императора, которые он считал ошибочными, и отстаивал правильность учения Конфуция даже тогда, когда оно было не в почете. Он всячески критиковал преклонение перед реликвией, которая, как считалось, была костью Будды, и написал сочинение по этому поводу. В результате Хань Юя отправили управлять отдаленным районом, климат которого не был полезен для здоровья, в провинцию Гуандун. Он сделал эту область образцовой и с триумфом вернулся в столицу.

   Однако не всем, кто так открыто выступал против двора, везло, как Хань Юю, обладавшему выдающимися административными и литературными способностями, которым всегда отдавали должное, даже когда его взгляды вызывали раздражение. Тем не менее его примеру следовали очень многие. Обращение к императору, в котором критиковалась его политика и предлагался совершенно иной подход к решению проблем страны, стало одним из традиционных жанров китайской литературы. В этих обращениях (наставлениях) ученые очень четко излагали основополагающие моменты своей философии, а также свои нравственные ценности и ориентиры и доказывали, как мало внимания они уделяют практическим аспектам жизни и управления. Если ученые критиковали какую-то меру по улучшению экономики или налоговую политику, то они делали это только на основании того, что это не соответствовало древним традициям; если же, скажем, такой прецедент в V истории существовал, то его заведомо считали плохим, которому не надо было следовать. Они делали упор на нравственных ценностях – конфуцианских концепциях добродетели, уважения к родителям, верности и искренности. Они всячески клеймили пороки – стремление к роскоши, излишествам и разврату; и в качестве плачевных результатов этих пороков приводились многочисленные примеры из истории.



   Философ XII в. Чжу Си верил в возможность совершенствования человека посредством образования. Его основная мысль о том, что знание ведет к добродетели, а добродетель – к «внезапному открытию», лежит в основе неоконфуцианства



   Период правления династии Сун, особенно Южной Сун, с 960-го по 1126 год, известен как второй великий век китайской философии. Кажется, есть несколько причин, по которым писатели и мыслители того времени вновь обратились к изучению конфуцианской философии. Первая причина весьма проста и заключается в том, что со времени изобретения книгопечатания книги стали доступны. Копии древних текстов и более поздние комментарии к ним теперь легко могли быть приобретены представителями растущего класса ученых – класса, из которого выходили чиновники государственной службы. С самого начала новая философия и новая критика были тесно связаны с действительностью и с переменами в политической и государственной жизни.

   Вторая причина заключалась в необходимости оживить учение Конфуция, чтобы как-то противостоять растущему влиянию буддизма. Учение Конфуция, почти тысячу лет назад изложенное комментаторами и толкователями династии Хань, считалось слабее буддийской философии и ее пропаганды, которую вели буддийские монастыри. Третья причина возродившегося интереса к конфуцианству заключалась в самом духе эпохи Сун, которая была более националистической и традиционной и менее открытой по отношению к зарубежной мысли, чем эпоха Тан. Конфуций в свое время принял религию, которая была доминирующей в его время. Конфуцианская традиция не содержала развернутой теории космологии. Ее сильной стороной было нравственное и этическое учение, однако она мало что могла предложить стремящимся решить проблему борьбы со злом и ответить на великий вопрос о первопричине всего сущего, высшей силе, которая управляет Вселенной. Но с другой стороны, эти вопросы были предметом нравственных исканий буддизма. Ряд писателей, многие из которых были чиновниками, стремились найти ответы на эти вопросы, при этом строго придерживаясь конфуцианских традиций. Противоборствующих философских школ, как в «Эпоху воюющих государств», просто не существовало. Все писатели эпохи Сун были конфуцианцами, и их дискуссии велись лишь о значении конфуцианских текстов. Они стремились выделить из древних текстов систематизированное философское учение, которое могло дать конфуцианству ответ на те вопросы, которые ставил перед собой буддизм.

   История философских дискуссий эпохи Сун довольно длинная и зачастую неинтересная; однако перед философами стояло три основных вопроса. Первым был вопрос о происхождении Вселенной. На основании весьма туманных отрывков из древних текстов философы империи Сун создали теорию космологии, которая определила Первопричину, Высшую Сущность как «дай цзы». Этот термин впервые появился в древнем тексте «И цзин». Чжоу Тупи (1017–1073 гг.) был первым философом, который использовал этот термин, чтобы выстроить новую систему. Однако нельзя сказать, что философы этой эпохи когда-либо признавали, что они создают принципиально новую систему. Они утверждали, что ищут потерянные в ходе столетий значения конфуцианских идей. «Дай цзы» – это первопричина возникновения Вселенной и ее нравственная движущая сила. Писатели эпохи Сун не делали различия между моральным и материальным; и то и другое было воплощением «дай цзы».

   Еще одна дискуссия возникла вокруг вопроса о том, имело ли «дай цзы» некоторое воплощение. В конце концов этот вопрос решил философ Южной Сун Чжу Си, который выступал против любых божеств. «На небесах нет человека, который имел бы право судить наши грехи» – таков был его вердикт. В этом смысле новая концепция действительно во многом отходила от веры древних, для которых небо было всегда чем-то одушевленным. Чжу Си рассматривал Высшую Сущность как «ли», нравственный закон, и этот термин стал эквивалентом «дай цзы», подчеркивая тем самым, что мораль является частью первопричины. Одновременно древние божества «тянь» и «шан ди» были восприняты мыслителями империи Сун, но их стали отождествлять с «дай цзы», и на практике они потеряли свой олицетворенный образ. Споры о том, существует ли нечто, что может быть названо верховным божеством, или же существует некая нравственная сила, не воплощенная ни в одном божестве, продолжались во время всего правления династии Сун. Конец этим дискуссиям положил Чжу Си, который отдал предпочтение последнему толкованию этой проблемы, которое и стало официальной конфуцианской доктриной.

   Третьим предметом споров была природа человека. Эта проблема ставилась конфуцианскими писателями позднего классического периода. Мо-цзы говорил, что по своей природе человек добр, а Сунь-цзы занимал прямо противоположную точку зрения. В эпоху Сун дискутировался и третий вариант решения этой проблемы, который был назван Чжу Си и другими философами «доктриной водоворота». Она брала свое начало в трудах древнего оппонента Мэн-цзы – Гао-цзы, который утверждал, что человек рождается не добрым и не злым, но подобно воде, которая всегда найдет себе выход, добро или зло выйдут наружу, но это будет целиком и полностью зависеть от обстоятельств. Поэтому возрастала важность образования как руководящей силы еще не сформировавшейся натуры.



   Рисунок эпохи Сун является одним из многих рисунков, созданных по мотивам популярного сюжета китайской литературы – похищения, пленения, выкупа и освобождения госпожи Вэнь Ци. Попавшая в плен в 195 г. и насильно выданная замуж за татарского военачальника, госпожа Вэнь провела среди монголов целых двенадцать лет и родила своему мужу двенадцать детей. На фрагменте этой картины мы видим печальный момент прощания госпожи Вэнь со своей семьей перед ее вынужденным отъездом. Около палатки она прощается со своим опечаленным мужем, служанками и прижавшимися к ней детьми



   Чжу Си осуждал эту теорию, равно как и идею Сунь-цзы о том, что по своей природе человек изначально зол. При этом он ссылался на учение Мо-цзы. Школа Су, названная по имени Су Сюна и его знаменитого сына, поэта Су Дунпо, придерживалась точки зрения, что природа человека не состоит из одних только врожденных добродетелей. Человек должен добровольно выбрать эти добродетели. Если он не сделает этого, его природа не может считаться нравственной. Эта точка зрения вплотную подходила к доктрине водоворота. Еще одна школа – школа Ху, которая проповедовала учение Ань Го (1074–1138 гг.), утверждала, что если назвать природу человека доброй, то это будет означать, что она может быть и злой, так как добро и зло являются частями единого целого. Последователи этой школы также утверждали, что природа человека, его сущность, может быть определена как способность любить и ненавидеть. Нравственный человек любил добродетель и выбирал ее, безнравственный человек подпадал под влияние низменных страстей и выбирал порок.

   Оригинальное учение Чжоу Тунъи было развито его учениками, самыми знаменитыми из которых были Чжэн Хао, его брат Чжэн И и Шао Юн, который первым поднял вопрос о природе человека. В конце эпохи Сун в философские дебаты начала вмешиваться политика, и идеи, высказываемые различными мыслителями, встречались с одобрением или произвольно отвергались по политическим, а не философским причинам. Сам Чжу Си был признан классиком философии, а его учение – единственно правильным только после его смерти в 1200 году. Движение неоконфуцианства, которое так сильно повлияло на умы ученых эпохи Сун, оставило глубокий след в китайской культуре. Учение Чжу Си, по сути, стало краеугольным камнем всей конфуцианской системы. Одним из последствий его триумфа стало распространение агностицизма среди образованных людей Китая, в результате чего вера в богов и во все сверхъестественное стало считаться признаком отсталости и неискушенности. Как неоконфуцианство, так и классическое учение Конфуция определяли содержание школьного образования и экзаменов на занятие государственной должности, и все последующие поколения воспитывались на их принципах. Ослабление позиций буддизма, начавшееся в эпоху Сун, возможно, и произошло отчасти из-за того, что росло влияние неоконфуцианства, которому не могло составить конкуренцию ни одно другое учение до тех пор, пока в Китай не проникли первые идеи с Запада. В Китае, в отличие от Греции, разные виды искусства зарождались и процветали в разное время. Например, драма пришла в Китай довольно поздно. В отличие от Запада она не стала развиваться на основе ранних религиозных нравоучений, а сначала появилась в виде коротких сюжетов, разыгрываемых всего двумя актерами. Император династии Тан Мин-хуан, при дворе которого, собственно, и стали впервые разыгрываться эти сценки, до сих пор считается покровителем актеров; ему ставится в заслугу создание первой в Китае школы драмы, которая называлась Грушевый сад, поскольку располагалась в одном из садов императорского дворца. Судя по всему, это было скорее нечто вроде места для занятий музыкантов и певцов, нежели актеров, и первые театральные представления эпохи Тан (если оставить в стороне сценки для двух актеров) можно было бы сравнить с балетом и театром масок. Вообще эпоха Тан, как никакая другая, была открыта для влияния извне. Пока еще не доказано, что первые драматические произведения пришли в Китай из-за рубежа, однако остается фактом, что актеров и певцов почти всегда изображали как иностранцев. (В данном случае имеются в виду керамические фигурки, найденные при раскопках захоронений.) Это дает нам право предположить, что иностранное влияние было тогда очень сильным.

   При династии Юань (1260–1368 гг.) драма процветала. Пьесы этого периода являются самыми ранними драматическими произведениями в китайской литературе и до сих пор считаются одними из лучших. Предполагается, что причиной внезапного подъема драматического искусства является то, что монголы предпочитали не ставить китайцев на государственные должности, и это породило безработицу среди образованных людей Китая. Отстраненные от управления, они обратились к искусству и начали создавать пьесы. Это объяснение на первый взгляд кажется не вполне удовлетворительным. Однако вполне возможно, что иностранное влияние – прибытие иностранных представителей, слуг монгольских императоров и даже торговцев из Азии – привило китайцам вкус к пьесам – вкус, который раньше был только у приближенных к императору. Однако иностранное влияние никак не сказалось на темах китайской драмы. Пьесы эпохи Юань посвящены типичным для Китая проблемам: исторические эпизоды драматического характера были богатым источником сюжетов. Легенды и сказки, например сказка о приключениях обезьяны Сунь в поисках буддийских текстов, и другие сказки, навеянные буддийским и даосским фольклором, также дали писателям много интересных сюжетов.

   В эпоху Мин появился и приобрел популярность новый литературный жанр – роман. Его истоки уходят корнями в древность. Сказитель был, вероятно, одной из важных фигур в Древнем Китае. Возможно, что изобретение и распространение печатания и ощутимое увеличение числа грамотных людей позволило сказителям расширить свою аудиторию. Они освежали свою память, а также учили студентов путем составления кратких изложений текстов, которые назывались «корни рассказа». Это-то и стало основой первых великих романов. Во многих, если не во всех, ранних романах главы начинаются со вступления: «Благородный читатель, вы помните, что в последней главе…», а заканчиваются словами: «Благородный читатель, если вы хотите знать, что случилось с таким-то в таких-то обстоятельствах, прочитайте следующую часть нашего повествования». Эти фразы явно перекликаются со словами сказителей, которыми они созывали или распускали своих слушателей. При этом следует помнить, что на Западе читателями романов были люди благородного происхождения, а в Китае ими чаще были чиновники.

   Если внимательно проследить тематику романов эпохи Мин, то станет понятно, как менялось мировоззрение людей этой эпохи. Первый роман «Троецарствие» является художественной версией истории падения династии Хань, войн «Эпохи воюющих государств», а также истории якобы оставшегося в живых отпрыска императорской семьи. Героем романа является Лю Бэй, основатель самого маленького из трех царств и якобы отпрыск императорской семьи Хань. Цао Цао, основатель царства Вэй, является главным злодеем. Книга отражает явную «легитимную» точку зрения. Написанная в начале правления династии Мин, эта книга выражает стремление народа к миру, государственному единству и сильному руководству, как это и следовало ожидать после смуты последних лет правления монголов. В целом сюжет романа не отходит от реальных исторических событий, однако повествование изобилует различными драматическими эпизодами, не имеющими под собой исторической основы. Эта книга пользовалась популярностью в течение более пятисот лет, хотя молодежи читать ее запрещали. Но ее читал каждый образованный человек. То же самое можно сказать и о других великих романах эпох Мин и Цинь. Эта литература, написанная разговорным, а не классическим языком, презиралась и осуждалась, хотя сами ученые писали книги, и многие их читали.

   Помимо разговорного стиля, в котором были написаны эти книги, у чиновников была еще одна причина для того, чтобы неодобрительно относиться к ним. «Троецарствие», возможно, был вполне лояльным по отношению к властям. Однако этого нельзя сказать о написанных несколько позднее романах, которые либо подрывали существующий строй, либо были чрезвычайно фривольными, либо и то и другое вместе. Например, в романе «Речные заводи» главными героями являются члены шайки разбойников, а в самом романе описываются несправедливость и жестокость, которые когда-то сделали честных людей преступниками. Герои ведут постоянную партизанскую войну против трусливых и подлых местных чиновников до тех пор, пока в результате иноземного нашествия не происходит падение династии (предположительно, Сун, однако очевидно, что имеется в виду династия Мин). Свержение династии ни в малейшей степени не волнует автора. Он призывает к восстановлению порядка и разумного управления, осуществляемого Сыном Неба.



   Эти два женских портрета появились в издании 1879 г. одного из наиболее читаемых романов «Сон в Красном тереме», довольно грустной истории, которая повествует о двух кузинах, которые сходят с ума и погибают от неразделенной любви





   На основе одного из эпизодов этого романа писатель более позднего времени создал роман «Цветы сливы в золотой вазе». В этом романе много эпизодов, которые, как было принято говорить, «можно передать, только пользуясь самым завуалированным способом, который известен только образованным людям». Автор следует за своими героями повсюду, показывает их в самые интимные моменты жизни. В целом роман достаточно критично описывает жизнь богатой «буржуазии» эпохи Мин и дает бесценную картину современного ему общества. Героем романа является молодой человек, ведущий весьма распущенный образ жизни. В свое время он унаследовал от отца собственное дело – всю жизнь торговал лекарствами. Однако он проводит жизнь соблазняя женщин и подкупая чиновников, чтобы защитить свое состояние и собственность.

   Еще один роман, «Сон в Красном тереме», по всеобщему признанию, является величайшим образцом художественной литературы Китая. Он был создан позже, чем остальные произведения; в наше время ученые приложили очень много усилий, чтобы выяснить, кто же является автором этой книги. Как и все другие романы, эта книга во времена империи была запрещена, однако ее все равно читали. Роман описывает период заката знаменитой семьи чиновников, а главными героями являются не взрослые, а подростки. Помимо того, что она обладает несомненными литературными достоинствами, эта книга к тому же является действительно революционной в своем отношении к женщинам и детям, а также своей читаемой между строк критикой нравственных устоев китайского общества. После падения монархии именно благодаря этому книга приобрела еще большую популярность и была признана великим произведением искусства. Имена авторов романов, равно как и драматических произведений, чаще всего известны, однако почти нет сведений об их жизни. Только после падения империи ученые, признавая их вклад в культуру Китая, спасли романистов от забвения, а их книги – от резкой критики и отрицания их ценности. Мало кто из великих писателей прошлого был столь отъявленным бунтовщиком, что критиковал все и вся; тем не менее их критика окружающей действительности часто была той спичкой, которая разжигала костер революции. Почти все великие китайские романы критикуют социальное устройство общества и, опосредованно, его политическую систему, даже если романисты никогда прямо не выступали против империи. Революционным было уже само использование разговорного языка в этих романах, а не классического, традиционно связывавшегося с наукой. Критикуя коррупцию, деспотизм и всякого рода репрессии, великие романы восхваляют преданность, уважение к старшим и другие добродетели, столь свято соблюдаемые просвещенным дворянством периода империи. Даже при всех своих недостатках они остаются для современных китайцев самым ярким выражением печалей простого народа и требованием соблюдения основных прав всех людей – крестьян, женщин и детей. Благодаря тому, что являются величайшими произведениями искусства, которые поднялись над всеми ограничениями и запретами, они оказывают огромное влияние на современное поколение.

загрузка...
Другие книги по данной тематике

Теодор Кириллович Гладков.
Тайны спецслужб III Рейха. «Информация к размышлению»

Эдвард Гиббон.
Упадок и разрушение Римской империи (сокращенный вариант)

Константин Рыжов.
100 великих изобретений

Рудольф Баландин.
100 великих богов

Александр Мячин.
100 великих битв
e-mail: historylib@yandex.ru