5. Позднее творчество

В ссылке Овидием написаны две знаменитые поэтические книги: «Скорбные элегии» (Tristia) и «Послания с Понта» (Epistulae ex Ponto), а также ряд мелких произведений. Стихи поры изгнания – глубоко личные, искренние. Они – зеркало переживаний и размышлений поэта в самую несчастную пору его жизни. «Скорбные элегии» создавались в первые три-четыре года пребывания в ссылке. Это собрание стихов, элегических по настроению, составивших пять книг. В каждой книге по 10–15 элегий; в них Овидий близок к стилистике александрийской поэзии. «Послания с Понта» писались позднее, примерно в заключительное пятилетие жизни поэта. Это стихотворные обращения к разным лицам, по преимуществу друзьям и близким поэта; они также образуют пять книг.

«СКОРБНЫЕ ЭЛЕГИИ». Общая тональность поздних стихов – грустная. В них – настроения тоски, горечи, постоянно упоминаются слезы, нескрываемая душевная боль. Одна из главных внутренних тем – страдания, выпавшие на долю изгнанника. В третьей элегии 1-й книги Овидий вспоминает последнюю ночь в Риме, перед тем как покинуть его, как оказалось, навсегда.

Только представлю себе той ночи печальнейший образ,

Той, что в Граде была ночью последней моей.

Только лишь вспомню, как я со всем дорогим расставался, —

Льются слезы из глаз даже сейчас у меня.

Поэта гнетут тяжелые условия жизни в ссылке, непривычный быт, суровая природа, климат. Для него тяжелы оторванность от друзей, духовный вакуум, неизбывное одиночество.

ОБРАЩЕНИЯ К АВГУСТУ. Другая тема связана с фигурой Августа. Поэт приторно льстив по отношению к императору, неистощим в эпитетах, относящихся к мудрости принцепса, его величию, заслугам перед Римом. Для него, Овидия, Август – бог, главная черта которого – милосердие, на которое поэт уповает. Августу посвящена «Элегия единственная», составляющая 2-ю книгу «Скорбных элегий». Овидий признает свою вину в создании «злосчастных» книжек и стихов, называет трактат «Наука любви» причиной высочайшего неудовольствия. Он готов себя неумеренно корить.

Горе! Зачем я учен, зачем родители дали

Образование мне, зачем я узнал!

Я ненавистен тебе моей сладострастной «Наукой».

Видишь к запретной любви в ней подстрекательство ты.

Не от уроков моих научились жены изменам,

Ибо не может учить тот, кто неопытен сам.

Поэт уверяет Августа: его стихи отнюдь не подрывали «нравственность». Да и написаны они не о целомудренных матронах, а о гетерах. А главное, неправомерно изображаемое поэтом переносить на него самого.

Верь мне, привычки мои на мои же стихи не похожи:

Муза игрива моя, жизнь – безупречно скромна.

   Подобные оправдания, подкрепленные ссылками на мифологические и исторические примеры, перемежаются неумеренными славословиями в адрес великого Августа. Попутно Овидий перечисляет римских поэтов, воспевавших любовь и наслаждение, среди которых Пропорций, Тибулл, Катулл и другие. Однако никто не собирался их за это наказывать.

   «ПОСЛАНИЯ С ПОНТА». Важное место в этой книге – общение, пусть мысленное, с друзьями. Среди адресатов его посланий – Брут, Фабий Максим, Север, Германик Цезарь и многие другие. Круг его симпатий и привязанностей широк и разнообразен. Дружба – неоценимый дар, и Овидий неистощим, описывая разные формы ее проявления. С некоторыми из адресатов посланий поэт переписывался, находясь в ссылке, и это укрепляло его душевные силы. Среди друзей немало литераторов, разделявших его художественные пристрастия. Он оживляет счастливые моменты их общения и, желая друзьям добра, уповает на их великодушную помощь, на содействие его возвращению. В числе его идеальных друзей – любимая жена. К ней он обращает неподдельные слова нежности. Она – единственная, кто острее всех сострадает поэту. Сознание этого – моральное облегчение для Овидия. И одновременно ему тяжело от того, что он причиняет боль любимому человеку.

   ТЕМА ПОЭТА И ПОЭЗИИ. Это еще одна «сквозная» тема поздних стихов Овидия. Для него она особенно органична и близка. Стихи составляли высший смысл его бытия. Жизнь – скоротечна, люди – смертны, но поэзия – бессмертна. Поэт велик духовным началом, творческим даром.

Отнято все у меня, что было можно отнять,

Только мой дар неразлучен со мной, и им я утешен.

И в этом даре поэт, несчастный ссыльный, обретает моральную опору. Поэзия – это памятник, благодаря которому его имя останется в веках. Здесь – прямая перекличка с Горацием. В стихах Овидий самовыражается. Его муза – «свидетель» его бедствий, а судьба – содержание его поэзии.

Стихи Овидия поры изгнания автобиографичны. Особенно интересна 10-я элегия 4-й книги, где Овидий, «любви певец шаловливый», поэтически воссоздает детство, юность, учебу, становление его поэтического мастерства. Без ложной скромности утверждает: «Весь мир песни читает мои».