5. Ювенал в веках

   Поэзия Ювенала содержит ценный в познавательном отношении материал для характеристики римского общества его времени. Вот почему на него охотно ссылаются историки, культурологи, изучающие античный мир.

   Поэт становится популярным в эпоху Возрождения, прежде всего у писателей, в творчестве которых решительно проявлялось сатирическое начало (Рабле, Ульрих фон Гуттен). В эпоху Просвещения, когда критика феодального общества обострилась, пример римского сатирика был особенно значим. Его любили многие писатели: Свифт, Вольтер, Байрон, Гейне, Щедрин. М. Горький писал: «Появились ювеналы, свифты, Вольтеры, в праздничную жизнь врывался злой смех, сеял мрачные мысли и догадки о бессмысленности жизни в ее данных социальных формах».

   В России сатиры Ювенала стали известны еще на заре XVIII века; ему подражал Кантемир, он был популярен в декабристской среде (Рылеев, Кюхельбекер и др.). Знал его и Пушкин, герой которого Евгений Онегин любил «потолковать об Ювенале». В последний год жизни (1836), когда не без влияния Горация был создан «Памятник», Пушкин намеревался заняться переводами из Ювенала, но перевел лишь несколько строк из десятой сатиры и оставил этот замысел. Самый стих Ювенала не подошел Пушкину: «В нем звуки странною гармонией трещат».

   Что до критиков революционно-демократической ориентации, то, будучи весьма суровы к Горацию, они по понятным причинам оказались более чем благосклонны к Ювеналу. Белинский видел в Ювенале, как и в Таците, представителя литературы, которая «имеет высокое значение высшего нравственного суда над сгнившим в разврате обществом, что и дает ей по преимуществу всемирно-историческое, а следовательно, и никогда не умирающее значение». Сходным образом высказывался и Чернышевский, полагавший необходимым дать русскому читателю хорошие переводы Ювенала.