3. «Прометей прикованный»

   В отличие от «Персов», в остальных трагедиях Эсхила действуют мифологические герои, величественные и монументальные, запечатлены конфликты мощных страстей. Таково одно из прославленных творений драматурга, трагедия «Прометей Прикованный».



   ЗАМЫСЕЛ ТЕТРАЛОГИИ. Есть основание полагать, что она – лишь часть обширного замысла Эсхила и входит в тетралогию, т. е. цикл из четырех драматургических произведений. В состав тетралогии входили помимо названной трагедии еще «Освобожденный Прометей» и «Прометей огненосец», а также четвертое произведение, название которого неизвестно. Сюжет «Прометея прикованного» зиждется на старинном мифе о титане Прометее, благодетеле человечества, оказавшем людям неоценимые услуги, и о его противоборстве со всесильным Зевсом.



   ПОДВИГ ПРОМЕТЕЯ. Действие начинается среди пустынных скал, в Скифии, на берегу моря. Гефест, бог кузнечного дела, и две аллегорические фигуры – Власть и Сила, приводят закованного в цепи Прометея и, пронзив ему грудь железным клином, прибивают к скале. Уже в первой реплике Силы, олицетворяющей безропотное служение верховному божеству, объясняется зрителю, за что подвергают пыткам титана:

 

…огонь

Похитил он для смертных. За вину свою

Пускай теперь с богами рассчитается,

Чтоб наконец признал главенство Зевсово

И чтоб зарекся дерзостно людей любить.

 

   В то время как Гефест выражает сочувствие Прометею, «плачет» о его «беде», зевсовы слуги, грубые и бесцеремонные, с видимым удовольствием выполняют свою палаческую работу. Тело же титана становится «железом все опутано». Пока вершится казнь, Прометей хранит стоическое молчание. И лишь когда его истязатели уходят, дает волю чувствам:

 

Мученью конца я не вижу.

Напрасен ропот! Все, что предстоит снести,

Мне хорошо известно. Неожиданной

Не будет боли. С величайшей легкостью

Принять я должен жребий свой. Ведь знаю же,

Что нет сильнее силы, чем всевластный рок.

И ни молчать, ни говорить об участи

Своей нельзя мне. Я в ярме беды томлюсь

Из-за того, что людям оказал почет.

 

   Эсхил называет Прометея словом, им изобретенным: филантроп. Буквально, это означает: тот, кто любит людей. А может быть точнее: друг людей. Любя человечество, титан непримирим к «тирании Зевса».

   Прометей отъединен от близких, от людей. Он – наедине с природой, которая ему сочувствует. Услышав его стенания, к нему прилетают Океаниды, двенадцать нимф, дочерей Океана. Нимфы сострадают Прометею, но они слабы и пугливы, страшатся гнева Зевса. Обращаясь к ним, Прометей напоминает о том, чем облагодетельствовал человечество.

   Во время борьбы Зевса со старшим поколением богов Прометей оказал неоценимую услугу «великому властелину богов». Но тот отплатил ему черной неблагодарностью, ибо:

 

Болезнь такая, видно, всем правителям

Присуща – никогда не доверять друзьям.

 

   Зевс в трагедии – воплощение жестокости, о чем без обиняков сообщает Прометей:

 

Истребить людей

Хотел он даже, чтобы новый род растить.

Никто, кроме меня, противиться

Не стал. А я посмел. Я племя смертное

От гибели в Аиде самовольно спас.

За это и плачусь такими муками.

 

   ПРОМЕТЕЙ – БЛАГОДЕТЕЛЬ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА. Прометей перечисляет благодеяния, которые он совершил по отношению к людям. Перед нами проходит как бы история человечества, его духовного и интеллектуального роста, развития его материальной культуры. Обращаясь к хору, Прометей рассказывает:

 

…лучше вы послушайте

О бедах человеков. Ум и сметливость

Я в них, дотоле глупых, пробудить посмел.

Теням снов

Подобны были люди, весь свой долгий век

Ни в чем не смысля. Солнечных не строили

Домов из камня, не умели плотничать,

А в подземельях муравьями юркали.

Они без света жили, в глубине пещер.

Примет не знали верных, что зима идет,

Или весна с цветами, иль обильное

Плодами лето – разуменья не было

У них ни в чем, покуда я восходы звезд

И скрытый путь закатов не поведал им.

Премудрость чисел, из наук главнейшую,

Я для людей измыслил и сложенье букв,

Суть всех искусств, основу всякой памяти.

Я первый, кто животных приучил к ярму,

И к хомуту, и к вьюку, чтоб избавили

Они людей от самой изнурительной

Работы. А коней, послушных поводу,

Красу и блеск богатства, я в повозки впряг,

Не кто иной, как я льняными крыльями

Суда снабдил и смело по морям погнал.

Вот сколько ухищрений для людей земных

Придумал я, злосчастный. Мне придумать бы,

Как от страданий этих самому спастись.

 

   Прометей также оказался и искусным врачевателем, изготовителем лекарств от болезней, «смесей болеутоляющих», истолкователем знамений, открывателем богатств, сокрытых в подземных недрах: золота, железа, меди.

   Тирания Зевса, который вздумал «уничтожить весь род людской и новый посадить», проявляется в эпизоде с Ио. Это одно из тех существ, которые посещают Прометея. Ио была жрицей Геры. Несчастную, ее соблазнил Зевс, «грозный любовник». Их застала Гера, но Зевс, чтобы избежать скандала, мановением руки превратил Ио в белую корову. Фактически он бросил Ио. Гера же наслала на корову слепня, который непрестанно жалит Ио, заставляя ее скитаться по свету, не находя покоя. Прометей предрекает Ио «будущее море неизбывных мук», та в стенании удаляется.

   Но у власти Зевса есть предел. Выше Зевса – Мойры, олицетворяющие Судьбу, им подчинены даже боги. Прометей дает понять, что ему известно будущее Зевса. Он задумал вступить в новый брак, но жена «лишит его небесного престола». «Ему грозят мученья», тяжелее, чем его, Прометеевы. «Ему недолго над богами властвовать», – убежден титан. Прометей не раскрывает своей тайны до конца, не называет имени женщины, могущей погубить Зевса. А ведь всесильный Олимпиец не привык стеснять себя в желаниях и страстях.



   ПРОМЕТЕЙ И ГЕРМЕС. И все же, услышав слово Прометея, Зевс встревожен. Он посылает Гермеса с предложением открыть ему тайну в обмен на освобождение прикованного титана. Разговор Прометея с Гермесом – один из кульминационных эпизодов трагедии. Слуга Зевса Гермес всячески пробует склонить Прометея к примирению. Он чередует угрозы с посулами. Но неизменно наталкивается на непреклонность Прометея:

 

…Так неужели я стану

Богов бояться новых, трепетать, робеть?

Как бы не так! Дорогой, по которой ты

Сюда явился, возвратись назад скорей:

Ни на один вопрос твой не отвечу я.

 

   В столкновении двух характеров, перед лицом «холопства» Гермеса, Прометей обретает черты богоборца:

 

Всех, говоря по правде, ненавижу я

Богов, что за добро мне отплатили злом.

 

   Напрасно увещевает Гермес Прометея склониться перед Отцом, отрешиться от «безумия», «разумно, трезво на свою беду взглянуть», выменять открытие тайны на свободу. Но ничто не колеблет несгибаемости Прометея, восклицающего с гордостью:

 

Убить меня все же не смогут.

 

   Ничего не добившись, Гермес улетает. За этим следует месть Зевса. Раздается гром и подземный грохот. Заключительный монолог Прометея начинается словами:

 

Уже дела пошли, не слова.

Земля закачалась,

Гром грохочет, в глубинах ее глухим

Отголоском рыча. Сверкают огнем

Волны молний.

 

   Последние слова титана: «Без вины страдаю – гляди!» Заключительная ремарка драматурга: «Удар молнии. Прометей проваливается сквозь землю» – ставит финальную точку в этой драматической ситуации.

   Трагедия была пронизана тираноборческим пафосом. Прометей вырастал в подлинно героическую фигуру не только благодетеля людей, но борца с абсолютной властью Отца, способного на любое преступление.



   ОСОБЕННОСТИ КОМПОЗИЦИИ. В отличие от «Персов», трагедия о Прометее представляет шаг вперед в развитии драматургической техники. Трагедия содержит главные элементы драматургического произведения: сюжет, конфликт, образы, отличающиеся монументальностью. Через все произведение проходит противостояние друга людей Прометея и тирана Зевса.

   Знаменательно, что антагонист Прометея так и не появляется на сцене. Его имя постоянно звучит, его приказы спешат исполнить его подручные, его воля определяет развитие конфликта. Но зритель так никогда его и не видит воочию. В этом приеме сказался безошибочный художественный вкус Эсхила. Драматург словно бы апеллирует к воображению, фантазии зрителей, предлагая каждому представить облик верховного бога, этого воплощения тиранического своеволия. Вспомним, что и в «Илиаде» отсутствует описание красоты Елены, прекраснейшей из эллинских женщин. Однако показано, какое впечатление производит она на окружающих, на старцев Трои.



   ОБРАЗ ПРОМЕТЕЯ В МИРОВОЙ ЛИТЕРАТУРЕ. Вслед за Эсхилом образ Прометея вдохновил ряд великих художников слова. Он – герой одного из ранних стихотворений Гете. «Прометей» Байрона, написанный в 1816 г. в Швейцарии, – страстный призыв к сопротивлению любым формам угнетения. Этот древний миф интересовал Байрона с детских лет. Под его пером титан представал как символ «судьбы и силы». Для другого великого поэта романтика, современника и друга Байрона, Шелли, автора драматической поэмы «Освобожденный Прометей» (1819), образ титана был, напротив, окрашен в жизнеутверждающие, оптимистические тона. Его освобождение от мук означало у Шелли начало «золотого века» человечества, раскрепощение и гармоничное развитие всех творческих сил людей в единении с природой. Вдохновлял образ Прометея и композиторов: Листа, Скрябина.

   Только в русской поэзии XIX–XX вв. образ Прометея был воспет многими поэтами: среди них Баратынский, Кюхельбекер, Огарев, Бенедиктов, Я. Полонский, Фофанов, Брюсов, Вяч. Иванов и др.