Прядение, окраска ткани и ткачество

Рис. 48. Мать учит дочь прясть (Кодекс Мендосы).

Самое красивое полотно выходило из хлопчатника, который привозился в долину с плантаций, расположенных в более теплых районах страны. Волокна хлопчатника – это образования, прикрепленные к семенам внутри плода, или семенной коробочки. Когда семенные коробочки созревают и раскрываются, их можно, наконец, собирать, но волокна (линт) должны были сниматься с семян вручную. Это была утомительная работа, и даже опытный работник мог собрать всего около фунта хлопка в день. За этим следовало прочесывание, при котором удалялись бесполезные короткие волокна. Для прядения подходили только длинные (обычно около 4 сантиметров).

Второй по важности была пряжа из волокон агавы, которая выращивалась на родине ацтеков. Ее листья сушили на огне, выжимали, чтобы получить сок, и, наконец, обрабатывали маисовой пастой. Получившаяся в результате нить была грубой, похожей на льняную. Использовались и волокна пальмовых листьев. Иногда на веретене крутили даже перья – чтобы получить особенно яркие нити. Иногда женщины ткали из нитей, полученных из кроличьей шерсти.

В производстве цветных и узорчатых одеяний нить, как правило, окрашивалась перед тем, как женщина начинала ткать. Спектр цветов от небесно-голубого до темно-синего получали, погружая материал в чан с индиго, изготовленного путем длительного вымачивания листьев определенных кустарников. Ткачихи и мастера, работавшие с перьями, использовали желтую краску, которую приходилось кипятить с квасцами и селитрой, оба эти вещества являются протравой (то есть субстанцией, которая сама по себе не является красителем, но которая помогает закрепить цвет, полученный при окрашивании). Интересно отметить, что квасцы всегда продавались на рынке вместе с красителями и красками. Хорошей протравой была также моча.

Желтую краску с зеленоватым или коричневым оттенком получали из дерева мора. Синюю краску добывали из листьев акации, смешанных с черной глиной. Красную – из семян кустарника анатта, а черную – из семян генипы, собираемых в жарких районах. Другие цвета получали последовательным смешением различных оттенков. Например, синий – смешением красного и фиолетового, а зеленый – синего и желтого. Сажа и красная или желтая охра давали черный и спектр земляных цветов.

Из нерастительных красок красную получали при измельчении кошенили, обитавшей на опунции. Иногда этих насекомых целенаправленно «разводили» в определенных районах Мексики. Для получения килограмма краски требовалось до 150 тысяч насекомых; они продавались на рынке брикетами – в чистом виде либо смешанные с мелом или мукой. В результате получался превосходный пунцовый цвет, но при добавлении определенных протрав можно было получить и черный.

Рис. 49. Схематическое изображение ткацкого станка, показывающее первое (ST) и второе (S2) положения зева.

Некоторые племена, жившие на Тихоокеанском побережье, получали пурпурный цвет из моллюсков того же семейства, что производили «тирийский пурпур» в Старом Свете. В Оахаке в наше время со скал во время отлива собирают пурпурных улиток. Сборщики дуют в отверстие раковины, улитка сжимается и старается отодвинуться от отверстия, которое тут же заполняется пенистой секрецией. Этой субстанцией покрывают хлопок-сырец, а улитку возвращают на место, чтобы снова «подоить» ее через месяц. Получаемый в результате цвет ярок и стоек, но человек в состоянии окрасить всего лишь 100 граммов пряжи за время одного отлива.

Несколько рисунков в кодексах изображают женщин, работающих на простейшем ткацком станке (см. его принципиальную схему на рис. 49). При этом использовались два ряда нитей – основа (которая идет вдоль полотна) и уток (который идет поперек изделия, поочередно то под, то над нитями основы). В мексиканском ткацком станке основа натягивалась между двумя рейками, навоями (A и В), одна из которых горизонтально крепилась к дереву или другой подходящей опоре, а другая снабжалась плетеным ремешком (Я), который шел вокруг спины ткачихи и позволял ей регулировать степень натяжения основы путем изменения положения тела. Способ крепления основы к рейкам в рисунках кодексов показан неясно. Каждая нить основы могла индивидуально крепиться к рейкам, или же мексиканцы могли использовать перуанскую систему, при которой длинная нить основы проходила вперед и назад между рейками (С).

В простейшем ткацком станке уток проходит над первой нитью основы, под следующей, над третьей и так далее до тех пор, пока не пройдет всю ширину полотна. Другими словами, если последовательно пронумеровать нити основы по ширине полотна, уток проходит над нечетными нитями и под четными. На обратном пути порядок меняется. Уток проходит под нечетными и над четными нитями. Тот же принцип используется при штопанье носка, а в наиболее элементарных станках уток пропускался над и под каждой отдельной нитью основы.

Ацтекские ткачихи внесли некоторые усовершенствования. Если нити основы разделить на две части таким образом, чтобы нечетные нити были приподняты, а четные опущены, между ними образуется ясно видимый промежуток (или зев), через который можно одним движением пропустить уток (см. рис. 49, S1), что значительно экономит время и силы. Этого разделения можно легко добиться с помощью приспособления (D), установленного поперек полотна под каждой второй нитью. Оно позволяет проводить уток только в одном направлении, и, если не использовать никакое другое устройство, на обратном пути уток придется продевать под или над каждой отдельной нитью.

Проблема встает с созданием второго зева, через который уток проделывает обратный путь. Ремиз, который образует первый зев, нельзя то и дело вынимать и вставлять, иначе он перестанет служить своей цели, но каким-то образом положение нитей основы нужно менять, так чтобы первоначально опущенные нити поднимались, а те, что были подняты, опускались. Ацтеки решали эту проблему с помощью второго ремиза (Е), к которому каждая вторая нить основы (то есть те, что проходили под первым ремизом) крепилась длинными петлями нитей. Когда второй ремиз был поднят над основой, он также поднимал нити, к которым крепился, над уровнем остальных так, что на обратном пути уток проходил уже под ними (см. рис. 49, S2). При таком способе два ремиза использовались поочередно: один формировал первый зев, а другой – второй.

Деревянная или костяная пластинка (батан) использовалась для того, чтобы опускать нити утка так, чтобы они плотно прилегали друг к другу. После появления испанцев стали использоваться также деревянные челноки, но это устройство, по всей вероятности, было заимствовано у европейцев.

Станок описанного выше типа позволял производить двухцветное полотно, если нити основы и утка были разных цветов. При небольшой модификации, однако, можно было ткать все виды узоров. Дополнительные цвета вводились разрывом уточной нити и присоединением к ней нити иного цвета. Рисунок варьировался с помощью использования нескольких ремизов.

В хрониках упоминаются тканые накидки, украшенные узорами из цветов, бабочек и раковин, масок змей и орлов. На одеяниях были кайма – геометрический рисунок, бахрома, могло быть ткацкое переплетение разной плотности. Из кодексов ясно, что некоторые из этих рисунков производились на ткацком станке, но портные и швеи также вносили свою лепту в украшение одежды, вышивая кактусовыми иглами те узоры, которые были слишком сложны для выполнения на станке. Портные превращали полотно в одежду. На выходе из станка кусок полотна был не более 2—3 метров длиной и редко когда имел ширину более метра – расстояние, на которое ткачихе было удобно передавать уток из одной руки в другую. Портные занимались рукавами, воротом, подрубали одежду, сшивали вместе несколько частей полотна, чтобы получить длинный костюм, а также осуществляли подгонку по фигуре.