Эта книга находится в разделах

Список книг по данной тематике

Реклама

Аскольд Иванчик.   Накануне колонизации. Северное Причерноморье и степные кочевники VIII-VII вв. до н.э.

1.1.2. Идеальные и идеализированные народы у Гомера. Эфиопы

В связи со сказанным можно заметить, что для Гомера, похоже, вообще не характерна идеализация реальных народов — он скорее описывает идеальные образы чисто мифических народов. Эфиопы, пример которых на первый взгляд противоречит этому тезису, вероятно, не являются исключением — их отождествление с реальными негроидными жителями Африки и темнокожими индийцами), по-видимому, достаточно позднее. Слово Αΐθίοψ встречается в качестве личного имени уже в микенских текстах (ai-ti-jo-qo)10 и, очевидно, принадлежит к достаточно хорошо известной группе личных имен на -οψ11. Употреблялось оно и позже, в частности известен некий Αΐθίοψ ό Κορίνθιος, участвовавший в основании Сиракуз около 734 г. до н. э. (Athen. IV, 167 d = Archiloch. Fr. 145 Bergk = 293 West = 216 Lasserre - Bonnard = 279 Tarditi). Уже отмечалось в связи с этим, что в эпосе отсутствуют какие-либо указания на чернокожесть не только всего народа, но и его известных представителей — Мемнона и Андромеды, которые традиционно изображаются, в том числе и в вазописи, как светлокожие персонажи12. Текст гомеровских поэм не только не дает никаких оснований для предположения о том, что уже их автор представлял эфиопов негроидными, но скорее свидетельствует об обратном. В строке А 423, где они упоминаются, эфиопы обозначены эпитетом άμύμονες (μετ' άμύμονας Αίθιοπήας), основное значение которого — телесная красота в чисто физическом смысле13. О том, что этот эпитет и в данном случае имеет именно такое значение, свидетельствует текст «Одиссеи» λ 522, в котором царь эфиопов Мемнон описывается как самый красивый человек (об убитом Еврипиле говорится: κείνον δή κάλλιστον ϊδον μετά Μέμνονα δΐον — «я не видел никого красивее после божественного Мемнона»). Соответствующий эпитет, конечно, прекрасно подходит для сотрапезников богов, однако трудно предположить, чтобы Гомер избрал именно его для описания чернокожих, которые, хотя и были знакомы грекам, все же оставались достаточно малоизвестными и уж наверняка не воплощали греческий идеал телесной красоты. В то же время не исключено, что настоящие негры были известны автору «Одиссеи». В связи с этим указывалось, что один из приближенных Одиссея, его κήρυξ Еврибат описан как настоящий негроид (τ246)14. В одном ряду с чернокожестью и курчавоголовостью Еврибата упоминаются его сутулые плечи, причем телесная некрасивость этого персонажа специально подчеркивается15, противопоставляясь его уму. Неважно, был ли Еврибат настоящим негром или только походил на него: его описание достаточно ясно показывает, что негритянский или близкий к нему облик ассоциировались у греков гомеровской эпохи с телесной некрасивостью, а поскольку эфиопы описываются как образец красоты, то, очевидно, они не могли отождествляться с неграми.

Краснофигурный аттический килик Пистоксена

Краснофигурный аттический килик Пистоксена

Рис. 1. Краснофигурный аттический килик Пистоксена. Orvicto, Faina, 45. По Bulle 1941, Abb. 12


По существу, единственным основанием распространенной точки зрения о тождестве негров и эфиопов в представлении греков самого раннего времени, включая микенскую и гомеровскую эпоху, является этимология самого слова Αΐθίοψ, которое толкуется как «имеющие обожженные лица». В то же время значение «лицо» для форманта -οψ и слова οσσε явно вторичное, а первоначальное его значение, в том числе и в многочисленных композитах, «глаза». Впоследствии в композитах оно развивает значение «облик», а затем практически утрачивает семантику16. Что касается корня αίθ-, то он имеет значение не только горения, но и в первую очередь яркого свечения17. Толкование «обожженные лица» имеет, таким образом, скорее статус созданной ad hoc народной этимологии и во всяком случае альтернативное значение «имеющие огненные, горящие глаза», или «имеющие блестящий, светлый облик» ничуть не хуже первого18. На мой взгляд, именно его следует иметь в виду как исходное, что объясняет и распространенность данного слова в качестве личного имени в раннюю эпоху (ср. также эпитет Зевса Αΐθίοψ: Lycophr. 535-537; Schol. Tzetz. 191 Scheer, с указанием, что так его называли хиосцы; этот эпитет нельзя связывать с традицией о происхождении эфиопов от сына Зевса Эпафа, поскольку аналогичные легенды существовали чуть ли не для всех народов). Это значение полностью соответствует первоначальному значению слов αίθων, αιθοψ, αίθός «огненнный, светлый и яркий, как огонь»19 и прекрасно подходит к мифологическому образу народа сотрапезников богов, в стране которых живет Гелиос (ср. также имя одного из коней Гелиоса Αΐθίοψ, Hyg. Fab. 183, со ссылкой на Евмела Коринфского (fr. 7 Bernabe) / Αιθοψ, Eur. Fr. 896 Nauck; Schol. Eur. Phoen. 3/ Αίθων Ovid. Met. И, 153 = Hyg. Fab. 183).

В связи с этим следует отметить, что во фрагменте 150 (Merkelbach — West) из более позднего гесиодического «Каталога женщин», в котором перечисляются разные мифические и реальные народы, населяющие окраины ойкумены, эфиопы отделены от негров (Μελανοί). Это позволяет полагать, что и более поздний эпический автор «Каталога» не отождествлял еще эфиопов с неграми. Кроме того, и в «Трудах и днях» Гесиода, где упоминаются «народ и город черных мужей» (Hes. Op. 527: κυανέων άνδρών δήμον τε πόλιν), судя по контексту локализующиеся в Африке, к юго-западу от Греции20, эти чернокожие не отождествляются с эфиопами. Более того, разделение эфиопов и чернокожих встречается иногда даже и в текстах V в. до н. э., когда их отождествление уже стало общепринятым. Именно так следует, очевидно, понимать фрагмент трагедии Еврипида «Фаетон» (fr. 771 Nauck = 1—5 Diggle), где упоминаются чернокожие соседи (γείτονες μελάμβροτοι) страны эфиопов, которой правит отец Фаетона Мероп. Здесь чернокожие явно живут за пределами страны эфиопов21. Можно предполагать, что Еврипид в данном случае опирается на древнюю традицию, не считавшую эфиопов чернокожими. Возможно, это связано с тем, что сам сюжет трагедии требовал локализации эфиопов на дальнем востоке, рядом с конюшнями Гелиоса, что соответствовало гомеровским представлениям, но противоречило обычной к тому времени локализации этого народа, идентифицированного с чернокожими, в Африке, т. е. на юге. Предположение о том, что Еврипид в «Фаэтоне» отказался от отождествления эфиопов с чернокожими, подтверждается еще одним фрагментом трагедии, в котором говорится о восходящем солнце, что оно «сжигает то, что далеко, но сохраняет умеренным то, что близко» (καίει τά πόρσω τάγγύθεν δ’ εύκρατ έχει, fr. 772 Nauck = 7 Diggle). Очевидно, под тем, «что близко», здесь подразумевается примыкающая к дворцу Гелиоса страна эфиопов, жители которой, следовательно, наслаждаются умеренным климатом, как это и должно быть в идеальной стране, а вовсе не сжигаются лучами палящего солнца, как народы, более от него удаленные. Еврипид, видимо, нашел нужным объяснить здесь, почему его эфиопы не сожжены дочерна близким к ним солнцем, как то полагали многие его современники, а сохранили светлую кожу.

Первым известным автором, недвусмысленно идентифицирующим эфиопов с чернокожими, является Ксенофан (около 565— 470 гг. до н. э.), что следует из его фрагмента 16 (Diels - Kranz, 21). Примерно с середины VI в. дон. э. следы подобного отождествления прослеживаются и в вазописи. Так, Мемнон, по традиции изображаемый все еще со светлой кожей, появляется в обществе негроидов — очевидно, его подданных эфиопов (Рис. 3)22. Примерно в это время формируется и понятие «варвар» (см. ниже, 1.1.3). Вероятно, с его появлением связано то, что некоторым эпическим противникам греков (однако еще не самим троянцам) в вазописи начинают придаваться черты, указывающие на их этничность, отличающуюся от греческой. Характерно, что образ наиболее известных эфиопских мифических персонажей, Мемнона и Андромеды, как светлокожих героев сохраняется значительно дольше. Представление об их темнокожести появляется лишь в поздней литературе явно под влиянием ставшего к тому времени общепринятым отождествления эфиопов с неграми (Verg. Aen. I, 489; Ovid. Am. 1, 8, 3-4; Her. 15, 35-36; Ars 3, 191; Senec. Ag. 212; Philostr. M. Im. 2, 7, 2). Тексты Гомера, как и других ранних эпиков, не дают, таким образом, никаких оснований для предположений об отождествлении эфиопов и чернокожих, свидетельствуя скорее об обратном. Эфиопы для эпических авторов скорее всего являются чисто мифическим идеальным народом без какой-либо определенной реальной привязки23 и во всяком случае не отождествляются с реальными африканскими неграми. Если и можно говорить о какой-то географической привязке гомеровских эфиопов, то это вовсе не Африка и юг, а крайний запад и крайний восток, где они живут на берегу Океана24, что еще раз свидетельствует против их раннего отождествления с африканскими чернокожими.



10 Chadwick. Baumbach 1963, 168.

11 См. Chadwick, Baumbach 1963, 229.

12 Dihle 1965, 69; Snowden 1981, 413-419; Dihle 1994, 7-9. Cp. Berard 2000, 395-406, с литературой.

13 См. подробное обоснование этого значения эпитета li книге Раггу 1973 (Romm 1992, 50 игнорирует этот факт, настаивая на моральном значении слова, «blameless»). Два вторичных значения этого слова, развившиеся из первоначального и также, хотя и гораздо реже, отмечаемые у Гомеpa: «искусный» о специалисте (употребляется со словами μάντις, ΐητήρ) и «храбрый» о воине, очевидно, в данном случае не подходят по контексту.

14 Snowden 1970, 19; Snowden 1981, 413.

15 Вопреки Irwin 1974, 114; Ballabriga 1986, 210, которые пытаются усмотреть здесь идеал мужской красоты, не обращая внимания на сутулость Еврибата. Спадающие со лба кудри Одиссея (ζ 230-231 = ψ 157-158) и его загорелая кожа (π 174- 176) вряд ли имеют отнощение к делу.

16 См. Chantraine 1933, 257-259; Risch 1974, 171-172.

17 См. подробно DUrbeck 1977, 177-186.

18 См. например Ruijgh 1967, 316-317, где это слово толкуется как «аuх уеuх brulants»; Dürbeck 1977, 185-186: «ein strahlend belles / schönes Aussehen habend».

19 Dürbeck 1977, 180-186.

20 См. о толковании этого пассажа Ballabriga 1986, 20; Ballabriga 1998, 108. Автор, однако, напрасно автоматически отождествляет этих реальных африканцев с эфиопами. Обращаясь к рассмотренному фрагменту «Каталога женщин», он даже не задается вопросом, почему здесь эфиопы и чернокожие разделены, без всякой аргументации считая, что речь идет об одних и тех же эфиопах, см. Ballabriga 1986, 188-196, 210.

21 Этот факт игнорируется без всяких объяснений в комментированном издании «Фаэтона» Diggle 1970, 79-82. Ballabriga1986, 212-213 считает, что здесь разделяются не эфиопы и чернокожие, а чернокожие эфиопы и царствующая над ними светлокожая семья Меропа, близкая к Гелиосу и потому не обжигаемая его лучами. То же толкование было предложено уже Lesky 1966, 31-32. На мой взляд, оно противоречит тексту фрагмента: здесь говорится, что «черные соседи» называют «сияющими конюшнями Эос и Гелиоса» страну, которой правит Мероп, т. е. они являются не поддаными Меропа, а соседями его страны.

22 Snowden 1981, 413-419. Ср. Lissarrague 1990, 21-29. О позднем появлении элементов варварского костюма в изображениях троянцев и других негреческих персонажей в вазописи см. SchauenbuiE 1974, 88-91. Ср. также Иванчик 2002. Яркий пример изображения варваров в более позднюю эпоху можно найти на аттическом килике мастера Пистоксена (вторая четверть V в. до н. э.), где изображено нечто вроде варварского комоса (все персонажи держат тирсы или играют на флейтах). Варвары одеты в лчинные одеяния, судя по всему сшитые из шкур, на голове флейтистов надеты меховые шапки, а остальные имеют лысые или бритые головы (Рис. 1). См. Hartwig 1893, Taf. XXXVIII, XXXIX, 1; ARV, 861 (14), 1672. Предложение видеть в этих варварах агафирсов или скифов (F. Hauser in Hartwig 1893. 421-425; ARV, 1672) ни на чем не основано, кроме сближения этнонима с названием тирса. Вполне возможно, что речь идет просто об обобщенных дикарях, вроде тех. что были персонажами поставленной в 421 / 20 г. до н. э. комедии Ферекрата "Άγριοι (см. ниже, 1.1.3). Ср. также Bulle 1941, 137-140, Abb. 12, который присоединяется к интерпретации этих персонажей как агафирсов и предполагает, что изображение навеяно сценой из какой-то комедии, где они выступали в виде хора. Последнее предположение очень вероятно, однако рассуждения о том, что этот костюм якобы точно отражает реальность, как и предположения о существовании некого культового объединения агафирсов в Афинах V в. до н. э., ни на чем не основаны и совершенно невероятны. Совершенно гадательно и предположение о том, что повлиявшая на художника драма была посвящена похождениям Геракла в Скифии. В любом случае здесь налицо желание передать этнос персонажа его одеждой, чего по крайней мере до третьей четверти VI в. до н. э. в вазописи неизвестно. Об образе «скифских» лучников см. Иванчик 2002, с литературой.

23 Текст «Одиссеи» (δ 83-85), в котором говорится о плавании Менелая, не меняет дела. Хотя эфиопы здесь упомянуты в перечислении реальных народов, это перечисление дается не в географическом порядке (Кипр, Финикия, Египет, эфиопы, Сидон, Έρεμβοί (арабы?), Ливия) и указывает лишь на общую южную локализацию эфиопов. Кроме того, ничто не мешает предполагать, что Менелай во время своих скитаний посетил не только реальные, но и мифические народы, как это произошло с Одиссеем.

24 Lesky 1966а, 410-421, ср. ниже, 1.3.2.
загрузка...
Другие книги по данной тематике

Р.Ю. Почекаев.
Батый. Хан, который не был ханом

Игорь Коломийцев.
Тайны Великой Скифии

Э. Д. Филлипс.
Монголы. Основатели империи Великих ханов

С. В. Алексеев, А. А. Инков.
Скифы: исчезнувшие владыки степей

под ред. Е.В.Ярового.
Древнейшие общности земледельцев и скотоводов Северного Причерноморья (V тыс. до н.э. - V век н.э.)
e-mail: historylib@yandex.ru